Особую значимость при выявлении авторской модальности приобретают ремарки, так как образ Воланда воплощается не только в авторском повествовании, но и в диалогической речи. Характер и функции ремарок, сопровождающих речь Воланда, различаются в зависимости от речевой ситуации, оттого, кто является его собеседником.
В диалогах с персонажами, которые его «не узнали», значимость ремарок определяется тем, что в них изображается игра Воланда. Поэтому ремарки имеют распространённый характер: помимо глагола речевого действия, содержат информацию о звучании и манере речи, о жестах, мимике, движениях, сопутствующих речевому действию. Содержание ремарок характеризует атмосферу лицедейства, игры, которую создаёт Воланд.
Разнообразные нарицательные номинации «неузнанного» Воланда отражают его восприятие литераторами. В первой главе, где появляется Воланд, — в ремарках и в авторском комментирующем повествовании, ориентированных на субъектно-модальный план редактора и поэта, во внутренней речи Берлиоза, в несобственно-прямой речи обоих литераторов — по количеству употреблений доминирует номинация иностранец (26 употреблений) в ряду других: неизвестный, незнакомец, иноземец, интурист, путешественник, заграничный гусь, заграничный чудак, заграничный гость — до того момента разговора, когда Воланд отрекомендовался литераторам профессором, специалистом по чёрной магии. Слова в приведённом ряду номинаций содержат или развивают в широком контексте речевой ситуации общие семантические признаки «странный, необычный», «чужой», которые и отражают восприятие Воланда собеседниками.
Возникшая в диалоге, как результат столкновения разнокачественных картин мира, мысль о сумасшествии иностранного профессора объективируется в авторских ремарках, в соответствующих номинациях, содержащих общий семантический признак «психическое расстройство»: профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, растерянно ответил профессор [44]; горько ответил профессор; ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зелёным глазом по Патриаршим прудам; вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул, вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича; трясясь от хохота, проговорил профессор [45], он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность — раздражился и крикнул сурово [45]; печально согласился больной и вдруг страстно попросил [46]. Вводная конструкция что вполне понятно при душевной болезни, номинативные обозначения полоумный немец, сумасшедший, больной отражают субъектно-модальный план восприятия Воланда литераторами. Но наименования номинируют и роль-маску, которую исполняет, по воле автора, «неузнанный» Воланд. Исполнение роли закрепляется в авторских ремарках: речь сумасшедшего профессора изображается, создаётся образ речи. Так, в приведённых контекстах качественные наречия горько, пугливо, растерянно, тоскливо, дико, развязно, весело, сурово, печально, страстно, глаголы хохотать, раздражиться, крикнуть, оборот трясясь от хохота передают эмоциональную реакцию профессора на реплики собеседников, которая проявляется в контрастной смене эмоционально-психических состояний. Однако наречия горько, печально, содержащие признак «сожаление», имплицитно выражают и позицию автора — сожаление по поводу непонимания, ограниченности сознания литераторов.
В диалоге с Лиходеевым Воланд именуется как неизвестный, посетитель, визитер, незнакомец, гастролер, артист [77—80]. В речевой ситуации с участием буфетчика Сокова роль гастролера отражают номинации чёрный маг, артист (семь раз), иностранный маг, маг (два раза). Авторские ремарки содержат спектр эмоциональных реакций артиста на реплики собеседника, например, ремарки, оформляющие речь Воланда в диалоге с Соковым: Артист вытянул вперед руку /.../ и заговорил с большим жаром [200]; удивился иностранный маг, артист воскликнул [201]; воскликнул в изумлении маг, воскликнул артист [202]; тревожно спросил у гостя маг, возмутился Воланд [203]. Проявление разнообразных эмоций — лишь игра, лицедейство Воланда, которое изображает автор. Истинный эмоциональный тон речи Воланда, отражающий его отношение к Сокову, Лиходееву, Берлиозу, Бездомному, — насмешливо-иронический. Ирония характеризует и авторское отношение к этим персонажам.
Сходство оценочных проявлений, как и лёгкий артистизм (Воланд играет со своими собеседниками, автор играет с персонажами и читателями), позволяют предположить близость ценностных позиций автора и героя. В основе этой общности — карнавальное мироощущение, которое и порождает атмосферу смеха в разных формах проявления.
По мере углубления смысловой перспективы образа характер и назначение ремарок меняется. Тенденция такова, что в диалогах со свитой, с Мастером, Маргаритой, Левием ремарки становятся по преимуществу нераспространёнными, содержат лишь указание на речевое действие, выраженное частотными нейтральными глаголами речи: сказал, спросил, ответил, отозвался, заметил, объяснил, проговорил, возразил, приказал, продолжал. Номинации-маски заменяются именем собственным — Воланд — или личным местоимением он. Такие ремарки выполняют прямую функцию связи реплик с авторским повествованием, подчёркивая смысловую значимость речи персонажа.
Для раскрытия концептуальной сущности образа при развёртывании повествования постепенно возрастает значимость другой разновидности авторской речи — описания.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |