Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» начинается у Патриаршего пруда. Это один из трёх прудов, заложенных при патриархе Иоакиме. Вскоре после войны с Наполеоном Бонапартом, когда пришлось практически заново отстраивать Москву, у Патриаршего пруда появился «кофейный дом для продажи чая, кофе и лимонада, окромя всякого рода напитков». С конца девятнадцатого века Русское гимнастическое общество устраивало на Патриарших зимний каток, а летом там функционировала лодочная станция, которая располагалась на северо-западной стороне пруда. Во второй половине 30-х годов прошлого столетия, как раз ко времени несчастья с Берлиозом, на противоположной стороне пруда появился изящный павильон.
В доме № 32 по Малой Бронной жили дети Януария Сергеевича Вешнякова, выпускника Михайловского артиллерийского училища. Служил он в Петербурге, в 1908 году получил чин полковника, а в 1915 стал командовать лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригадой, имея уже чин генерал-майора. В 1912 году на месте старого дома Вешняковых был построен большой доходный дом — в справочнике «Вся Москва» на 1916 год его владельцами значатся «наследники Вешнякова».
В начале 1920-х годов в бывшем доме Вешняковых жила семья Крешковых, друзья Надежды Земской и её мужа. Частыми гостями в квартире Крешковых были Михаил Булгаков и его первая жена Татьяна Лаппа. Глава семейства, Иван Павлович Крешков, служил в Академии Воздушного Флота, где преподавал аэронавигацию.
В 1933 году Лаппа встретилась с братом Ивана Павловича Крешкова, Александром Павловичем, и в 1936 году уехала с ним в Иркутскую область, где Крешков работал педиатром.
Татьяна Николаевна признавалась:
«Второй муж Крешков ревновал меня к Булгакову; порвал его рукописи, кричал: «Ты его до сих пор любишь!»... Однажды, когда я ездила к сестре, Крешков открыл стол и всё, что было связано с Булгаковым, уничтожил. Документы, фотографии... всё».
На Патриарших Булгаков бывал с Татьяной Лаппа, навещая Крешковых. Здесь же он встречался с Еленой Сергеевной Шиловской. Вот и Любовь Белозерская в своих воспоминаниях подтвердила важное, почти мистическое значение этого уголка Москвы для Михаила Афанасьевича: «Все самые важные разговоры происходили у нас на Патриарших прудах (Михаил Афанасьевич жил близко, на Большой Садовой в доме 10)».
Не мудрено, что на Патриарших начинается и действие «закатного романа» Михаила Булгакова. Вот отрывок из четвёртой главы:
«Иван сделал попытку ухватить негодяя за рукав, но промахнулся и ровно ничего не поймал. Регент как сквозь землю провалился. Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не всё: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, чёрный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах. Иван устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их будет очень трудно».
Прямое отношение к роману имеет и Гранатный переулок. В июне 1937 года в Колонном зале Дома Союзов проходил первый съезд архитекторов СССР, однако московские архитекторы обычно предпочитали встречаться в Гранатном переулке. Там же был ресторан, где Арчибальд Арчибальдович предложил Коровьеву и Бегемоту копчёную осетрину:
«Арчибальд Арчибальдович уже шептал тихо, но очень выразительно, склоняясь к самому уху Коровьева:
— Чем буду потчевать? Балычок имею особенный... у архитекторского съезда оторвал...
— Вы... э... дайте нам вообще закусочку... э... — благожелательно промычал Коровьев, раскидываясь на стуле.
— Понимаю, — закрывая глаза, многозначительно ответил Арчибальд Арчибальдович».
Впрочем, Гранатный переулок остаётся в стороне, если строго следовать маршруту, по которому шёл Иван Бездомный, преследуя Воланда, Бегемота и Коровьева — от Патриаршего пруда до Никитских ворот, следуя сначала по Большому Патриаршему переулку, а затем по Спиридоновке:
«Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Спиридоновке. Сколько Иван не прибавлял шагу, расстояние между преследуемыми и им ничуть не сокращалось. И не успел поэт опомниться, как после тихой Спиридоновки очутился у Никитских ворот, где положение его ухудшилось. Тут уж была толчея, Иван налетел на кой-кого из прохожих, был обруган. Злодейская же шайка к тому же здесь решила применить излюбленный бандитский прием — уходить врассыпную. Регент с великой ловкостью на ходу ввинтился в автобус, летящий к Арбатской площади, и ускользнул».
Прежде, чем оказаться у Никитских ворот, Иван должен был со Спиридоновки повернуть на Малую Никитскую, проследовав мимо дома, где в разное время обитали люди, известные далеко за пределами Москвы. Строительство этого роскошного особняка началось летом 1900 года на углу Малой Никитской и Спиридоновки по заказу Степана Павловича Рябушинского. Один из членов семейного клана фабрикантов Рябушинских увлёкся собиранием и реставрацией старинных икон, для чего оборудовал в своём доме мастерскую. Было намерение основать музей икон, но помешала война, а затем и революция. В 1931 году особняк перешёл в распоряжение только что вернувшегося в СССР Максима Горького. Рядом, в доме № 4 на Спиридоновке, жил и другой маститый писатель, Алексей Толстой, но он поселился там уже после смерти Горького.
Дальнейший путь Ивана и преследуемой им троицы описан в главе «Погоня»:
«Кот оказался не только платежеспособным, но и дисциплинированным зверем. При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы. Но лишь кондукторша рванула веревку и трамвай тронулся, кот поступил как всякий, кого изгоняют из трамвая, но которому всё-таки ехать-то надо. Пропустив мимо себя все три вагона, кот вскочил на заднюю дугу последнего, лапой вцепился в какую-то кишку, выходящую из стенки, и укатил, сэкономив, таким образом, гривенник. Занявшись паскудным котом, Иван едва не потерял самого главного из трёх — профессора. Но, по счастью, тот не успел улизнуть. Иван увидел серый берет в гуще в начале Большой Никитской, или Герцена».
И вот уже, миновав Никитский Бульвар, Иван оказался на Арбатской площади:
«Как ни был расстроен Иван, всё же его поражала та сверхъестественная скорость, с которой происходила погоня. И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплён огнями на Арбатской площади. Ещё несколько секунд, и вот какой-то тёмный переулок с покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено».
Наверняка его внимание привлекли известный всей Москве ресторан, и церковь Симеона Столпника, и наземный вестибюль станции метро «Арбатская», поэтому и упустил профессора.
В начале той части Поварской улицы, которая сохранилась до нашего времени, недалеко от ресторана «Прага» до сих пор стоит церковь Симеона Столпника. Здесь в 1918 году Елена Нюренберг, будущая жена Михаила Булгакова, обвенчались со своим первым мужем Юрием Неёловым, сыном знаменитого артиста Мамонта Дальского и адъютантом начальника штаба 16-й армией красных, Евгения Александровича Шиловского. В конце 1920 года Елена Сергеевна бросила адъютанта и вышла замуж за начштаба.
В 1872 году на углу Поварской и Арбата в доходном доме Ивана Григорьевича Фирсанова открылся трактир «Прага». Фирсанов разбогател на торговле лесом и перепродаже недвижимости с большой для себя выгодой, а после смерти старшего брата получил в наследство усадьбу на Никитском бульваре и ещё несколько домовладений. В 1881 году всё его состояние досталось единственной дочери, Вере Ивановне. Позже дом на углу Поварской улицы перешёл во владение другого торговца дровами, Ивана Юрасова. Однако инициатором перестройки трактира под ресторан считается купец Тарарыкин. Только к 1915 году здание на углу Поварской и Арбата, выходящее фасадом на Арбатскую площадь, приобрело тот облик, который знаком многим москвичам и гостям столицы. После Октябрьской революции ресторан был закрыт, а в здании разместились Высшие драматические курсы и книжные магазины «Букинист», «Книжное дело» и «Слово». Затем здесь обосновались столовая спецназначения, кинотеатр, и только в 50-х годах вновь открылся ресторан «Прага».
Каким-то непостижимым образом проскочив Гоголевский бульвар, Бездомный резко свернул направо и оказался на Кропоткинской улице:
«Опять освещенная магистраль — улица Кропоткина, потом переулок, потом Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный. И вот здесь-то Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен. Профессор исчез. Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме № 13 и обязательно в квартире 47».
Что же это за дом, и чем он мог привлечь внимание Бездомного?
Со второй половины XIX века дома № 13 и № 15 на углу 1-го Зачатьевского переулка и Остоженки принадлежали купцу Семёну Петровичу Медведеву, торговцу колониальными товарами (чай, пряности), а после его смерти — сыновьям Сергею и Семёну. В трёх этажах доме № 13 размещался трактир Шустрова, описанный Владимиром Гиляровским. Но в 1912 году оба дома перешли во владение Марии Ивановны Кедровой, и в 1914 году на их месте был построен пятиэтажный доходный дом. Муж хозяйки дома, Сергей Сергеевич, принадлежал к дворянскому роду Кедровых. Его отец был редактором «Полицейских новостей», а позже писал статьи для московских газет. Другой сын потомственного дворянина, Михаил Сергеевич Кедров, ещё в 1901 году вступил в ряды РСДРП, а с 1919 по 1924 год был начальником Особого отдела ВЧК. Позже он работал на руководящих должностях в ВСНХ и других организациях. В то время Кедров жил в доме № 1 на Солянке, где после революции обосновались и другие ответственные работники. В 1941 году он был расстрелян.
Почему же Бездомный надеялся найти Воланда в доме № 13? Разгадка тут простая — для Булгакова дом с таким номером многое значил, поскольку его семья жила в доме № 13 по Андреевскому спуску. Поэтому и Турбиных из романа «Белая гвардия» Булгаков поселил в доме № 13 по Алексеевскому спуску. Поэтому для рассказа о доме Пигита, где он жил в 1922—1924 годах, придумал название «№ 13. — Дом Эльпит-Рабкоммуна». Но с какой стати Иван Бездомный искал Воланда в квартире № 47? Тут можно только развести руками — скорее всего, Булгаков выбрал это число наугад.
1907 г. Зимний каток на Патриаршем пруду. На заднем плане — дом Вешняковых на Малой Бронной (№ 32)
1913 г. Павильон лодочной станции на Патриаршем пруду. На заднем плане — дом № 7 по Ермолаевскому переулку. Правее, за деревьями — перекрёсток, где Берлиоз попал под трамвай
1927 г. Патриарший пруд. Вид в сторону Малого Козихинского переулка. Слева на заднем плане — бывший дом Вешняковых
1925 г. Новый павильон лодочной станции на Патриаршем пруду
Дом архитекторов в Гранатном переулке, рядом со Спиридоновкой
Дом Армянских на углу Спиридоновки (справа) и Гранатного переулка. Выход на Малую Никитскую — за спиной фотографа
1910-е гг. Дом Степана Рябушинского на углу Спиридоновки и Малой Никитской
1910 г. Малая Никитская улица. Слева, на углу Спиридоновки и Малой Никитской — дом, связанный с именами известного фабриканта и не менее известного писателя. Справа — храм Вознесения, где венчался Александр Пушкин. На заднем плане — Никитские ворота
1922 г. Площадь Никитских ворот. Налево, за бывшим домом Колокольцева, начинается Тверской бульвар. Справа, за домом, который до революции 1917 года принадлежал князю Григорию Григорьевичу Гагарину, — Никитский бульвар, ведущий к Арбатской площади. На дальнем плане — улица Герцена, бывшая Большая Никитская улица, которая ведёт в сторону Александровского сада и Кремля
1933 г. Арбатская площадь. Ресторан «Прага» на углу Арбата и Поварской улицы. Справа, за домами — церковь Симеона Столпника
1929 г. Арбат и ресторан «Прага»
1929 г. Вид на Арбатскую площадь и Гоголевский бульвар
1912 г. Остоженка. Слева — дом № 13. Справа — церковь Воскресения Славущего
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |