Я считаю полезным завершить документальную часть моей книги выборочной перепечаткой уже публиковавшихся писем М. Булгакова к родным. В дошедшем до нас эпистолярном наследии писателя эти письма занимают особое место. Их значимость определяется, в частности, тем, что только в них отражен трудный период жизни писателя с 1914 по 1922 год1, так как его письма этих лет к другим адресатам не сохранились. Но и письма к родным сохранились, можно сказать, чудом, благодаря Н.А., которая сберегла не только письма, адресованные ей, но и письма писателя к матери, к другим сестрам, двоюродному брату К.П. Булгакову, к А. М Земскому, А.П. Гдешинскому2.
Письма, написанные из Владикавказа, значительно дополняют сведения о начальном периоде литературной деятельности писателя. Во Владикавказе М.А. Булгаков пишет ряд пьес: юмореску «Самооборона», комедию-буфф «Глиняные женихи», пьесу «Парижские коммунары», четырехактную драму «Братья Турбины». Фамилия «Турбины» — девичья фамилия Анфисы Ивановны Покровской, бабушки М.А. с материнской стороны, — часто фигурирует в его творчестве. Все эти произведения идут на сцене Владикавказского театра, в котором работает и жена писателя Татьяна Николаевна, урожденная Лаппа. В письме к сестре Надежде М.А. Булгаков пишет: «Тася со мной. Она служит на выходах в 1-ом Советском Владикавказском театре, учится балету».
Все эти произведения М. Булгаков посылает в Москву и в письмах неоднократно просит двоюродного брата К.П. Булгакова и сестру Надежду узнать о судьбе своих пьес, внести в них переделки и т. д. В ответ на просьбы брата в письме из Киева во Владикавказ от 26 мая 1921 г. Н.А. Земская пишет М.А. Булгакову: «Могу тебя порадовать: «Коммунары» в Москву пришли, Андрей3 их читал. Я написала ему, чтобы он и «Турбиных» и «Коммунаров» взял из Масткомдрамы4, п. ч. переделка пьес — основная работа этого милого учреждения, с которым я, кстати сказать, достаточно хорошо познакомилась: в результате моих переговоров о твоих вещах я поступила туда ученым секретарем литературного (= рецензентского) отдела и пробыла там около трех недель до отъезда в Киев. И рецензии писала...
Сейчас там, как пишет Андрей, образованы рецензентские тройки, обязанные давать на произведение коллективную рецензию.
«Самооборону» я оттуда уже давно убрала: конечно, ей там не место, да и вообще, она, по-моему, слаба. «Коммунары» Андрею понравились, а он имеет вкус и льстить не будет.
Твои рукописи, о которых ты писал Косте5 и мне, я нашла здесь в Киеве в твоем письменном столе. Они сейчас лежат здесь у меня».
Эти рукописи Н.А. передала впоследствии М.А., который их уничтожил.
О скитаниях писателя в те годы Н.А. пишет А.М. Земскому из Киева в Москву (письмо от 24 авг. 1921 г.): «Новость: приехала из Батума Тася (Мишина жена), едет в Москву. Положение ее скверное: Миша снялся с места и помчался в пространство неизвестно куда, сам хорошенько не представляя, что будет дальше. Пока он сидит в Батуме, а ее послал в Киев и Москву на разведки — за вещами и для пробы почвы, можно ли там жить».
В сентябре 1921 г. после кратковременного пребывания у матери в Киеве М.А. Булгаков приезжает в Москву, где и живет до конца своей жизни. Н.А. Булгакова-Земская пишет: «Приехав в Москву в сентябре 1921 года, без денег, без вещей и без крова, Михаил Афанасьевич одно время жил в Тихомировском студенческом общежитии, куда его на время устроил студент-медик, друг семьи Булгаковых, Николай Леонидович Гладыревский. Но оставаться там долго было нельзя, и Михаил Афанасьевич переселился в комнату к А.М. Земскому, где А.М. его прописал. Некоторое время они прожили вместе, затем Андрей Михайлович уехал к жене в Киев, оставив комнату за собой. Михаил Афанасьевич вынес много атак и неприятных разговоров с членами правления, пытавшимися выписать А.М. и выселить М.А. В конце концов «отцепились». Земских выписали, а Михаил Афанасьевич остался на правах постоянного жильца. С ним жила и была прописана и его жена Татьяна Николаевна».
Письма к родным, кроме отдельных разрозненных, образуют несколько циклов: из Вязьмы, из Владикавказа, из Москвы в Киев, из Москвы в Москву. В тридцатые годы, когда в Москве жили три сестры М. Булгакова Вера, Надежда и Елена, переписка между писателем и сестрами затухает. Изредка обмениваются записочками, которые обычно передают домработницы или младшие родственники, в частности, Е.М. Земская, сестра А.М. Земского.
Печатаемые ниже письма расположены в хронологическом порядке. Авторские даты даются в начале письма слева, редакторские — слева курсивом. В угловые скобки заключены предполагаемые даты. Квадратными скобками обозначены зачеркнутые или пропущенные Булгаковым слова.
Несколько писем (к сестре Елене) приведены выше, в разделе «М. Булгаков в последний год жизни».
* * *
1. Н.А. Булгаковой6
3 апреля
1914 г.
Киев
Дорогая Надя,
Поздравляю тебя с праздником. Шлю тебе самые лучшие пожелания. Желаю весело провести Пасху, очень жалею, что ты не в Киеве.
Целую. Тася7.
Милая Надя,
и я поздравляю. Я все время провожу за книжкой. Экзаменов уже часть сдал и к маю, вероятно, перейду на 4-ый курс8. А куда придется «муикнуть»9 летом, еще не знаем.
Целую крепко. М.
2. Н.А. Земской10
3 октября 1917 г. Вязьма
19 3/Х 17
Вязьма
Дорогая Надя,
вчера только из письма дяди11 я узнал, что ты в Москве, где готовишься к экзаменам. Я был уверен, что ты в Царском Селе, и все хотел тебе писать, да не знал твоего адреса. Напиши, когда у тебя государственные?12
Вообще обращаюсь к тебе с просьбой: пиши, если только у тебя есть время на это, почаще мне. Для меня письма близких в это время представляют большое утешение. Пожалуйста, напиши мне также адрес Вари. Из последнего письма мамы я знаю только одно, что Варя13 в Петрограде. Я уже давно собираюсь написать ей, узнать, как она живет. От мамы я с начала сентября уже тоже не имею известий, т. ч. не знаю, чем кончилась Колина14 история с поступлением в военное училище; вероятно, он уже зачислен.
Мне на этих днях до зарезу нужно было бы побывать в Москве по своим делам, но я не могу бросить ни на минуту работу и поэтому обращаюсь к тебе с просьбой сделать в Москве кой-что, если тебя не затруднит.
1) Купи, пожалуйста, книгу Клопштока и Коварского «Практическ. Руководств. по Клиническ. химии, микроскопии и бактериолог.» (Издан. «Сотрудник») и вышли ее мне.
Узнай, какие есть в Москве самые лучшие издания по кожным и венерическим на русск. или немецк. языках и сообщи мне, не покупай пока, цену и названия. (Нет ли Jessner'а (Руководство по кожн. и венерич.) на немецк. языке?)
2) Напиши, если знаешь, почем мужские ботинки (хорошие) в Москве.
3) В Тверском отделен. Московск. городск. ломбарда заложена золотая цепь под № Д 111491 (ссуда 70 р., срок, включая льготн. месяцы, был 6 сентября). Я послал своевременно переводом и в заказном проценты и билет в ломбард, прося билет вернуть по адресу дяди Коли, после того как ломбард погасит проценты и сделает отметку. ОДНАКО до сих пор билет еще не вернулся. Тася страшно беспокоится об участи дорогой для нее вещи. Мне совестно беспокоить тебя во время подготовки, но если найдешь время, наведи справку у заведующего Тверским отделен. Московск. ломбарда. Если абсолютно не имеешь времени, то хоть попытайся по телефону узнать, получил ли ломбард проценты, где билет и не продана ли цепь? Адрес Тверского отделения узнаешь легко.
Я думаю, что покупка книги не затруднит тебя. Вероятно, будешь в книжных магазинах?
Если удастся, я через месяц приблизительно постараюсь заехать на два дня в Москву, по более важным делам. Напиши мне адрес Лили15 и в Москве ли она?
Передай привет своему мужу, а прилагаемое письмо дяде Коле.
Тася и я целуем тебя крепко.
Михаил.
Вязьма. Городская
Земская больница
3. Н.А. Земской16
31 декабря 1917 г. Вязьма
19 31/XIII 17
Вязьма
Дорогая Надя,
поздравляю тебя с Новым годом и желаю от души, чтоб этот новый не был бы похож на старый. Тася просит передать тебе привет и поцелуй. Андрею Михайловичу наш привет.
Ты не пишешь мне и адреса своего не дала, из чего я заключил, что ты переписываться со мной не хочешь. Адрес твой я пытался узнать, будучи в Москве, у Лили. Лиля подняла глаза к небу и сказала: — Царское Село, квартира 13! — На мой робкий вопрос об улице и доме, Лиля гордо ответила, что она этого не помнит. Нормальный адрес я узнал у дяди Коли.
Я в отчаянии, что из Киева нет известий. А еще в большем отчаянии я оттого, что не могу никак получить своих денег из Вяземского банка и послать маме. У меня начинает являться сильное подозрение, что 2000 р. ухнут в море русской революции. Ах, как пригодились бы мне эти две тысячи! Но не буду себя излишне расстраивать и вспоминать о них!..
Что касается дяди Коли, то его, вероятно, тоже ждет хорошая штука: с захватом банков его в награду за его каторжно-трудовую жизнь ждет, вероятно, потеря всего, что он имеет.
В начале декабря я ездил в Москву по своим делам и с чем приехал, с тем и уехал17. И вновь тяну лямку в Вязьме, вновь работаю в ненавистной мне атмосфере среди ненавистных людей. Мое окружающее настолько мне противно, что я живу в полном одиночестве. Зато у меня есть широкое поле для размышлений. И я размышляю. Единственным моим утешением является для меня работа и чтение по вечерам. Я с умилением читаю старых авторов (что попадется, т. к. книг здесь мало) и упиваюсь картинами старого времени. Ах, отчего я опоздал родиться! Отчего я не родился сто лет назад. Но, конечно, это исправить невозможно! Мучительно тянет меня вон отсюда, в Москву или в Киев, туда, где хоть и замирая, но все же еще идет жизнь. В особенности мне хотелось бы быть в Киеве! Через два часа придет Новый год. Что принесет мне он? Я спал сейчас, и мне приснился Киев, знакомые и милые лица, приснилось, что играют на пианино...
Придет ли старое время?
Настоящее таково, что я стараюсь жить, не замечая его... не видеть, не слышать!
Недавно в поездке в Москву и Саратов мне пришлось все видеть воочию, и больше я не хотел бы видеть.
Я видел, как серые толпы с гиканьем и гнусной руганью бьют стекла в поездах, видел, как бьют людей. Видел разрушенные и обгоревшие дома в Москве... тупые и зверские лица...
Видел толпы, которые осаждали подъезды захваченных и запертых банков, голодные хвосты у лавок, затравленных и жалких офицеров, видел газетные листки, где пишут, в сущности, об одном: о крови, которая льется и на юге, и на западе, и на востоке, и о тюрьмах. Все воочию видел и понял окончательно, что произошло.
Идет новый год. Целую тебя крепко.
Твой брат Михаил.
P.S. Буду ждать письма.
4. К.П. Булгакову18
1 февраля 1921 г. Владикавказ
19 1/II 21
Дорогой Костя,
вчера я был очень обрадован твоим письмом. Наконец-то я имею весть о своих. Твое письмо помечено: 18-го янв. 1920 г. (?). Конечно, это ошибка. Не могу тебе выразить, насколько я был счастлив и удивлен, что наши все живы и здоровы и, по-видимому, все вместе. (Проклятые чернила!)
Единственно, о чем я жалел, это что твое письмо слишком кратко. Несколько раз я его перечитывал...
Ты спрашиваешь, как я поживаю. Хорошенькое слово. Именно я поживаю, а не живу...
Мы расстались с тобой приблизительно год назад. Весной я заболел возвратным тифом и он приковал меня... Чуть не издох, потом летом опять хворал.
Помню, около года назад я писал тебе, что я начал печататься в газетах. Фельетоны мои шли во многих кавказских газетах. Это лето я все время выступал с эстрад с рассказами и лекциями. Потом на сцене пошли мои пьесы. Сначала одноактная юмореска «Самооборона», затем написанная наспех, черт знает как, 4х акта, драма «Братья Турбины». Бог мой, чего я еще не делал: читал и читаю лекции по истории литературы (в Университ. народа и драмат. студии), читал вступительные слова и проч. проч.
«Турбины» четыре раза за месяц шли с треском успеха. Это было причиной крупной глупости, которую я сделал: послал их в Москву... Как раз вчера получил о них известие. Конечно, «Турбиных» забракуют, а «Самооборону» даже кто-то признал совершенно излишней к постановке. Это мне крупный и вполне заслуженный урок: не посылай неотделанных вещей!
Жизнь моя — мое страдание. Ах, Костя, ты не можешь себе представить, как бы я хотел, чтобы ты был здесь, когда «Турбины» шли в первый раз. Ты не можешь себе представить, какая печаль была у меня в душе, что пьеса идет в дыре захолустной, что я запоздал на 4 года с тем, что я должен был давно начать делать — писать.
В театре орали «Автора» и хлопали, хлопали... Когда меня вызвали после 2-го акта, я выходил со смутным чувством... смутно глядел на загримированные лица актеров, на гремящий зал. И думал: «а ведь это моя мечта исполнилась, ...но как уродливо: вместо московской сцены, сцена провинциальная, вместо драмы об Алеше Турбине, которую я лелеял, наспех сделанная, незрелая вещь».
Судьба — насмешница.
Потом кроме рассказов, которые негде печатать, я написал комедию-буфф «Глиняные женихи». Ее, конечно, не взяли в репертуар, но предлагают мне ставить в один из свободных дней. И опять: дня этого нет, все занято. Наконец на днях снял с пишущей машинки «Парижских коммунаров» в 3-х актах. Послезавтра читаю ее комиссии. Здесь она, несомненно, пойдет. Но дело в том, что я послал ее на всероссийский конкурс в Москву. Уверен, что она не попадет к сроку, уверен, что она провалится. И опять поделом. Я писал ее 10 дней. Рвань все, и «Турбины», и «Женихи», и эта пьеса. Все делаю наспех. Все. В душе моей печаль.
Но я стиснул зубы и работаю днями и ночами. Эх, если б было где печатать!
Дорогой Костя, не откажи исполнить следующее.
В средних числах февраля (15-20-25-го) зайди на Неглинную улицу, д. № 9, Тео. Репертуарная секция Бюро жюри конкурса пьес о Парижской коммуне. Справься, получена ли 3-х актн. пьеса «Парижские коммунары» под девизом «Свободному богу искусства» (пьесы идут на конкурс под девизом, с фамилиями, запечатанными в конверт, т. ч. фамилию называть не нужно). 25-го/II объявление результатов. Если она провалилась (в чем не сомневаюсь), постарайся получить ее обратно и сохрани. Если она не получена, узнай, не продлен ли срок присылки.
Проклятая «Самооборона» и «Турбины» лежат сейчас в том же Тео. О них я прямо и справляться боюсь. Кто-то там с маху нашел, что «Самообор.» «вредная»*... Отзыв этот, конечно, ерундовый, но неприятный, жаль, что я ее, «вредную» «Самооборону», туда послал.
Если б ты о них навел справку и забрал бы и «Турбиных» и «Сам.», обязал бы меня очень.
Справку о них нужно навести у Босалыги19 (заведующ. Цут Тео20) или у Мейерхольда. Сделай умненько...
* * *
Эти пьесы («Сам.» и «Турб.») привез в Москву Давид Ааронович Черномордик, заведующий подотделом искусств здесь. Наведи справку и забери их.
И так я поживаю.
За письменным столом, заваленным рукописями... Ночью иногда перечитываю свои раньше напечатанные рассказы (в газетах! в газетах!) и думаю: где же сборник? Где имя? Где утраченные годы?
Я упорно работаю.
Пишу роман, единственная за все это время продуманная вещь. Но печаль опять: ведь это индивидуальное творчество, а сейчас идет совсем другое.
Поживаю за кулисами, все актеры мне знакомые, друзья и приятели, черт бы их всех взял!
Тася служила на сцене выходной актрисой. Сейчас их труппу расформировали и она без дела.
Я живу в скверной комнате на Слепцовской улице, д. № 9, кв. 2. Жил в хорошей, имел письменный стол, теперь не имею и пишу при керосиновой лампе.
Как одет, что ем... не стоит...21
Что дальше?
Уеду из Владикавказа весной или летом.
Куда? Маловероятно, но возможно, что летом буду проездом в Москве. Стремлюсь далеко...
Жду твоего письма с нетерпением. Напиши подробно. Где и как живешь. Узнай у дяди Коли, целы ли мои вещи. Кстати напиши, жив ли Таськин браслет? Скажи дяде Коле, что и я и Тася часто вспоминаем его тепло, интересуемся, как он живет. Если он спросит...22 его не могу.
На случай, если придется менять квартиру, посылаю такой адрес:
Владикавказ Почта до востребования
Михаилу Афанасьевичу Булгакову
По этому адресу, без изменений в нем!
Целую тебя.
Михаил.
P.S. Как образчик своей славной и замечательной деятельности прилагаю одну из бесчисленных моих афиш. На память, на случай, если не встретимся.
Жду письма. (Тео! Зайди!)
5. К.П. Булгакову23
16 февраля 1921 г. Владикавказ
1921 года
16 февраля
Дорогой Костя,
я послал тебе недавно заказное письмо.
Будь добр, узнай на Неглинной, № 9, в репертуарной секции Тео в бюро конкурсов пьес о Парижской коммуне, дошла ли туда пьеса в 3 актах «Парижские Коммунары», посланная ценным пакетом, под девизом «Свободному богу искусства», и какая судьба ее постигла. Я тщетно пишу в Киев и никакого ответа не получаю. Прошу тебя (может, из Москвы лучше сообщение), напиши моей маме следующее (кстати, ее адреса нового я не знаю24, пишу на Андреевский спуск).
У меня в № 1325 в письменном столе остались две важных для меня рукописи: «Наброски Земского вр.» и «Недуг» (набросок) и целиком на машине «Первый цвет». Все эти три вещи для меня очень важны. Попроси их, если только, конечно, цел мой письменный стол, сохранить. Сейчас я пишу большой роман по канве «Недуга»26. Если пропали рукописи, то хоть, может быть, можно узнать, когда и кто их взял.
Еще прошу тебя, узнай, пожалуйста, срочно сообщи, есть ли в Москве частные издательства и их адреса.
Сообщи мне, целы ли мои вещи и Т. браслет.
Во Влад. я попал в положение «ни взад ни вперед». Мои скитания далеко не кончены. Весной я должен ехать: или в Москву (м. б., очень скоро), или на Черное море, или еще куда-нибудь. Сообщи мне, есть ли у тебя возможность мне перебыть немного, если мне придется побывать в Москве.
Адрес: Владикавказ Почта до востребования. М.А. Булгакову или Владикавказ Областной подотдел искусств Мих. Аф. Булгакову (без изменений и дополнений).
Твой Михаил
6. Н.А. Земской27
<Апрель 1921 г., Владикавказ>
На случай, если я уеду далеко и надолго, прошу тебя о следующем: в Киеве у меня остались кой-какие рукописи — «Первый цвет», «Зеленый змий», а в особенности важный для меня черновик «Недуг». Я просил маму в письме сохранить их. Я полагаю, что ты осядешь в Москве прочно. Выпиши из Киева эти рукописи, сосредоточь их в своих руках и вместе с «Сам.» и «Турб.» в печку.
Убедительно прошу об этом.
Колеблюсь, стоит ли соваться с программой «Турбиных» в Союз. С одной стороны — они шли с боем четыре раза, а с другой стороны — слабовато. Это не драма, а эпизод. Забери их из «Маски»» и прочти. На твой вкус. А с «Парижей» так: если отыщутся, дай на отзыв. Поставят — прекрасно. Нет? — в печку.
В случае каких-либо перемен, если будешь чувствовать, что они не ко времени (понимаешь?), забери их из «Маски» немедленно.
* * *
Тася со мной. Она служит на выходах в 1-ом Советском Владикавк. театре, учится балету.
Ей писать так: Владикавказ П/отдел Искусств артистке Т.Н. Булгаковой-Михайловой.
Она просит тебя пересмотреть вещи в ящике, не поела ли их моль. О браслете знает Константин. Передай ему (не браслету, а Константину) мой привет. Проси писать. Мужу, дяде Коле, всем привет.
Напиши, где Лиля?
Целую тебя.
Любящий Михаил.
P.S. Вот досада с «Парижскими». Первый акт можно грандиозно поставить на большой сцене. Пойду завтра смотреть во 2-м акте моего мальчика Анатоля Шоннара. Изумительно его играет здесь молодая актриса Ларина.
Мой Анатоль — мой отдых в моих нерадостных днях.
Жалею, что не могу послать тебе некоторых из моих рассказов и фельетонов, которые печатались в газетах. Некоторые из них в одном экземпляре.
Посылаю кой-какие вырезки и программы. Может пригодятся при заявлении.
Если уеду и не увидимся — на память обо мне.
7. Н.А. Земской28
26 апреля 1921 г. Владикавказ
19 26/IV 21
Дорогая Надя,
в Москву едет моя знакомая Ольга Аристарховна Мишон. Я дал ей письмо, в котором прошу тебя отобрать из моих вещей лучшее и необходимое из белья и белые брюки и Тасины чулки и белое платье и передать это Мишон, которая возвращается во ВЛК29, Она должна указать свой адрес. Если она будет ехать удобно, дай побольше, а если нет, то хоть маленькую посылку с необходимым. Нуждаюсь в белье.
Последнее время пишу меньше — переутомлен. Ради Бога, в Тео (Неглинная, 9) узнай, где «Парижские». Не давай ее никуда, как я уже писал, пока не пришлю поправок. Неужели пьеса пропала? Для меня это прямо беда.
* * *
С Мишон никаких лекарских conversation'ое, которые я и сам не веду, с тех пор как окончил естественный30 и занимаюсь журналистикой. Внуши это Константину. Он удивительно тороват на всякие lapsus'ы.
Целую крепко. Михаил
Пиши до востребования.
8. Вере А. Булгаковой31
26 апреля 1921 г. Владикавказ
19 26/IV 21
Дорогая Вера,
большое спасибо тебе за твое обстоятельное письмо. Рад, что узнал о некоторых знакомых. Если будешь иметь известие о Коле Сынг.32, прошу тебя немедленно мне написать о нем.
Теперь уже, вероятно, ты имеешь известия от Нади. Она в Москве с мужем. Ребенок ее умер33. Адрес ее на дядю Колю.
* * *
Я очень тронут и твоим и Вариным пожеланием мне в моей литературной работе. Не могу выразить, как иногда мучительно мне приходится. Думаю, что это вы поймете сами...
Я жалею, что не могу послать вам мои пьесы. Во-первых, громоздко, во-вторых, они не напечатаны, а идут в машинных рукописях-списках, а в третьих — они чушь.
Дело в том, что творчество мое разделяется резко на две части: подлинное и вымученное. Лучшей моей пьесой подлинного жанра я считаю 3-х актную комедию-буфф салонного типа «Вероломный папаша» («Глиняные женихи»). И как раз она не идет, да и не пойдет, несмотря на то, что комиссия, слушавшая ее, хохотала в продолжение всех трех актов...
Салонная! Салонная! Понимаешь. Эх, хотя бы увидеться нам когда-нибудь всем. Я прочел бы вам что-нибудь смешное. Мечтаю повидать своих. Помните, как иногда мы хохотали в № 13?
* * *
В этом письме посылаю тебе мой последний фельетон «Неделя просвещения», вещь совершенно ерундовую, да и притом узко местную (имена актеров). Хотелось бы послать что-нибудь иное, но не выходит никак... Кроме того посылаю три обрывочка из рассказа с подзаголовком «Дань восхищения»34. Хотя они и обрывочки, но мне почему-то кажется, что они будут не безынтересны вам... Не удивляйся скудной присылке! Просто на память несколько печатных строк и программа Турбиных.
А «Неделя» — образчик того, чем приходится мне пробавляться.
Целую.
Любящий Михаил.
Пиши:
ВЛК Почта До востребования мне.
9. Н.А. Земской35
<Конец мая 1921 г. Владикавказ>
Дорогая Надя,
сегодня я уезжаю в Тифлис — Батум. Тася пока остается во Владикавказе. Выезжаю спешно, пишу коротко.
1) Если «Парижских» примут без переделок, пусть ставят. Обрабатывать в «Маске» пьесы не разрешаю, поэтому возьми ее обратно, если не подойдет.
Редакционная поправка:
во II акте фраза Анатоля Шоннара: «Да, я голодный как собака, с утра ничего не ел» заменяется фразой: «Да, ты не можешь представить, до чего я голоден. У меня живот совсем пустой»...
Имя Анатоль Шоннар заменяется: Жак Шоннар. В первом акте в «Марсельезе» куплет от слов «Голодные, упорные...» и кончая «уберем с лица земли» — ВОН. В III-м акте фраза Лекруа
«Но как ловко я его срезал. Умер, не пикнул, и себе такой же смерти желаю» заменяется
«А хорошо я командира взвода подстрелил... Как сноп упал. Дай Бог каждому из нас так помереть...»
* * *
В случае отсутствия известий от меня больше полугода, начиная с момента получения тобой этого письма, брось рукописи мои в печку [за исключением, пожалуй, «Первый цвет»].
Все пьесы, «Зеленый змий», «Недуг» и т. д. Все это хлам. И конечно, в первую голову ауто да фе «Парижск.», если они не пойдут36.
В случае появления в Москве Таси, не откажи в родственном приеме и совете на первое время по устройству ее дел.
Константину привет. Всем. Сколько времени проезжу, не знаю.
Целую тебя, дорогая Надя.
Михаил.
10. Н.А. Земской37
2-го июня 1921 года
Тифлис, Дворцовая, № 6, Номера «Пале-Рояль» (№ 15)
Дорогие Костя и Надя, вызываю к себе Тасю из Влад, и с ней уезжаю в Батум, как только она приедет и как только будет возможность.
Может быть, окажусь в Крыму...
* * *
«Турбиных» переделываю в большую драму. Поэтому их в печку. «Парижских» (с переименованием Анатоля в Жака) если взяли уже для постановки — прекрасно, пусть идет как торжественн. спектакль к празднеству какому-нибудь. Как пьеса она никуда. Не взяли — еще лучше. В печку, конечно.
Они как можно скорей должны отслужить свой срок...
Но на переделки не очень согласен. Впрочем, на небольшие разве. Это на усмотрение Нади. Черт с ним.
Целую всех. Не удивляйтесь моим скитаниям, ничего не сделаешь. Никак нельзя иначе. Ну и судьба! Ну и судьба!
Целую всех.
Михаил.
Перешли это письмо Наде заказным.
Москва
Пречистенка
угол Обухова № 24
Никол. Михаил.
Покровскому для Надежды.
11. Н.А. Земской38
23-го октября 1921 г.
Москва
Милая Надя, как живешь? Не писал тебе до сих пор, потому что очень уставал. Все откладывал корреспонденцию. Как твое здоровье? Как Андрей? Напомни ему, пожалуйста, чтобы он не забыл «нахлестать сапогами морду сапожнику»**. Если нахлестал уже — хорошо сделал, потому что сапоги действительно дрянь.
Ну-с, это шуточки. Игривый тон моего письма объясняется желанием заглушить тот ужас, который я испытываю при мысли о наступающей зиме. Впрочем, Бог не выдаст. Может, помрем, а может, и нет. Работы у меня гибель. Толку от нее пока немного. Но может, дальше будет лучше. Напрягаю всю энергию, и, действительно, кой-какие результатишки получаются.
Подробней напишу в следующем письме. Уж очень устал. Бегаешь как собака, а питаешься только картошкой.
Пиши, пожалуйста, на адрес дяди Коли. Целую тебя и Андрея крепко.
Тася тоже.
Любящий Михаил.
P.S.
Стихи:
На Большой Садовой
Стоит дом здоровый39.
Живет в доме наш брат
Организованный пролетариат.
И я затерялся между пролетариатом
Как какой-нибудь, извините за выражение,
атом.
Жаль, некоторых удобств нет,
Например, испорчен в...р-кл...т.
С умывальником тоже беда,
Днем он сухой, а ночью из него на пол течет вода.
Питаемся понемножку:
Сахарин и картошка.
Свет электрический — странной марки,
То потухнет, а то опять ни с того ни с сего разгорится ярко.
Теперь, впрочем, уже несколько дней горит подряд,
И пролетариат очень рад.
За левой стеной женский голос выводит «бедная чайка...»,
А за правой играют на балалайке.
P.P.S. Передай привет Василию Ильичу40.
12. Н.А. Земской41
9 ноября 1921 г. Москва
19 9/XI 2І
Дорогая Надя,
вчера я получил твое письмо и передал Борису42 пакет и твою просьбу относительно запаса картошки.
Андрея я не собирался выписывать; напротив — так и заявил, что проживают Земск. и мы.
Эффект твоих писем от 3/XI, как я уже написал тебе сегодня по почте, колоссален.
Позволь мне посоветовать тебе одно: прежде чем рискнуть на возвращение и питание картошкой, внимательно глянуть на Андрея. Я глубоко убежден, что, если ты как следует осмотришь его и взвесишь состояние его здоровья, ты не тронешься с места.
Ехать ему нельзя. Нельзя.
Вот все, что я считаю врачебным долгом написать. А там уж поступи, как найдешь лучше43.
* * *
Почему ты спрашиваешь, где я служу? Разве А. не сказал? — Секретарем ЛИТ/о Г.П. П.44 Всем привет.
Я и Тася тебя целуем крепко.
Любящий Михаил.
P.S. Сегодня цены: хлеб черный 4, белый 12, мука белая 500, черная 200.
13. В.М. Булгаковой-Воскресенской45
17 ноября 1921 г. Москва
19 17/XI21
Москва
Дорогая мама,
как Вы поживаете, как Ваше здоровье? Пишите, пожалуйста, как только выберете свободную минуту. Всякая весть от своих приятна, в особенности во время такой каторжно-рабочей жизни, которую я веду. Очень жалею, что в маленьком письме не могу Вам передать подробно, что из себя представляет сейчас Москва. Коротко могу сказать, что идет бешеная борьба за существование и приспособление к новым условиям жизни.
Въехав 1% месяца тому назад в Москву в чем был, я, как мне кажется, добился maximum'а того, что можно добиться за такой срок. Место я имею. Правда, это далеко не самое главное. Нужно уметь получать и деньги. И второго я, представьте, добился. Правда, пока еще в ничтожном масштабе. Но все же в этом месяце мы с Таськой уже кой-как едим, запаслись картошкой, она починила туфли, начинаем покупать дрова и т. д.
Работать приходится не просто, а с остервенением. С утра до вечера, и так каждый без перерыва день.
Идет полное сворачивание советских учреждений и сокращение штатов. Мое учреждение тоже подпадает под него и, по-видимому, доживает последние дни46. Так что я без места буду в скором времени. Но это пустяки. Мной уже предприняты меры, чтоб не опоздать и вовремя перейти на частную службу. Вам, вероятно, уже известно, что только на ней или при торговле и можно существовать в Москве. И мое, так сказать, казенное место было хорошо лишь постольку, поскольку я мог получить на нем около 1-го милл. за прошлый месяц. На казенной службе платят туго и с опозданием, и поэтому дальше одним таким местом жить нельзя. Я предпринимаю попытки к поступлению в льняной трест. Кроме того, вчера я получил приглашение пока еще на невыясненных условиях в открывающуюся промышленную газету47. Дело настоящее коммерческое, и меня пробуют. Вчера и сегодня я, т. ск., держал экзамен. Завтра должны выдать ½ милл. аванса. Это будет означать, что меня оценили, и возможно тогда, что я получу заведывание хроникой. Итак, лен, промышленная газета и частная работа (случайная), вот что предстоит. Путь поисков труда и специальность, намеченные мной еще в Киеве, оказались совершенно правильными. В другой специальности работать нельзя. Это означало бы, в лучшем случае, голодовку.
Труден будет конец ноября и декабрь, как раз момент перехода на частные предприятия. Но я рассчитываю на огромное количество моих знакомств и теперь уже с полным правом на энергию, которую пришлось проявить volens-nolens. Знакомств масса и журнальных и театральных и деловых просто. Это много значит в теперешней Москве, которая переходит к новой, невиданной в ней давно уже жизни — яростной конкуренции, беготне, проявлению инициативы и т. д. Вне такой жизни жить нельзя, иначе погибнешь. В числе погибших быть не желаю.
Таська ищет места продавщицы, что очень трудно, п. ч. вся Москва еще голая, разутая и торгует эфемерно, большей частью своими силами и средствами, своими немногими людьми. Бедной Таське приходится изощряться изо всех сил, чтоб молотить рожь на обухе и готовить из всякой ерунды обеды. Но она молодец! Одним словом, бьемся оба как рыбы об лед. Самое главное, лишь бы была крыша. Комната Андрея мое спасение. С приездом Нади вопрос этот, конечно, грозно осложнится. Но я об этом пока не думаю, стараюсь не думать, п. ч. и так мой день есть день тяжких забот.
* * *
В Москве считают только на сотни тысяч и миллионы. Черный хлеб 4600 р. фунт, белый 14 000. И цена растет и растет! Магазины полны товаров, но что ж купишь! Театры полны, но вчера, когда я проходил по делу мимо Большого (я теперь уже не мыслю, как можно идти не по делу!), барышники продавали билеты по 75, 100, 150 т. руб.! В Москве есть все: обувь, материи, мясо, икра, консервы, деликатесы, все! Открываются кафе, растут как грибы. И всюду сотни, сотни! Сотни!! Гудит спекулянтская волна48.
Я мечтаю только об одном: пережить зиму, не сорваться на декабре, который будет, надо полагать, самым трудным месяцем.
Таськина помощь для меня не поддается учету: при огромных расстояниях, которые мне приходится ежедневно пробегать (буквально) по Москве, она спасает мне массу энергии и сил, кормя меня и оставляя мне лишь то, что уж сама не может сделать: колку дров по вечерам и таскание картошки по утрам.
Оба мы носимся по Москве в своих пальтишках. Я поэтому хожу как-то одним боком вперед (продувает почему-то левую сторону). Мечтаю добыть Татьяне теплую обувь. У нее ни черта нет, кроме туфель.
Но авось! Лишь бы комната и здоровье!
* * *
Не знаю, интересно ли Вам столь подробное описание Москвы и достаточно ли оно понятно для вас, киевлян.
Пишу это все еще с той целью, чтобы показать, в каких условиях мне приходится осуществлять свою idée-fixe. А заключается она в том, чтоб в 3 года восстановить норму — квартиру, одежду и книги. Удастся ли — увидим.
Не буду писать, п. ч. Вы не поверите, насколько мы с Таськой стали хозяйственны. Бережем каждое полено дров. Такова школа жизни.
По ночам урывками пишу «Записки земск. вр.». Может выйти солидная вещь. Обрабатываю «Недуг». Но времени, времени нет! Вот что больно для меня!
Паде
Просьба, передайте Наде (не в силах писать отдельно — сплю!) — нужен весь материал для исторической драмы — все, что касается Николая и Распутина в период 16-й 17-го годов (убийство и переворот). Газеты, описание дворца, мемуары, а больше всего «Дневник» Пуришкевича49 до зарезу! Описание костюмов, портреты, воспоминания и т. д. Она поймет.
Лелею мысль создать грандиозную драму в 5 актах к концу 22-го года50.
Уже готовы некоторые наброски и планы. Мысль меня увлекает безумно. В Москве нет «Дневника». Просите Надю достать, во что бы то ни стало! Если это письмо застанет ее перед отъездом, прошу ее привезти материал с собой. Если ж она остается в Киеве, подождать Рождества и приезда Коли Гладыревского51, скопить материал и прислать с ним. А может, и раньше будет верная оказия.
* * *
Конечно, при той иссушающей работе, которую я веду, мне никогда не удастся написать ничего путного, но дорога хоть мечта и работа над ней. Если «Дневник» попадет в руки ей временно, прошу немедленно теперь же списать дословно из него все, что касается убийства с граммофоном, заговора Феликса и Пуришкевича, докладов Пур. Николаю, личности Николая Михайловича52, и послать мне в письмах (я думаю, можно? Озаглавив «Материал драмы»?). Может, это и неловко, просить ее обременять этим, но она поймет. В Румянцевском музее нет комплектов газет 17 г.!! Очень прошу.
* * *
Дядя Коля и дядя Миша здоровы, живут хорошо. Лилю ни разу не видел. Земск. хорошо.
Целую Вас, дорогая мама, крепко. Тася также.
Всех целуем.
Михаил.
P.S. Самым моим приятным воспоминанием за последнее время является — угадайте, что?
Как я спал у Вас на диване и пил чай с французскими булками. Дорого бы дал, чтоб хоть на два дня опять так лечь, напившись чаю, и ни о чем не думать, Так сильно устал.
* * *
Ивана Павловича53 целую крепко.
* * *
Косте:
пора написать письмо!
Пишите по адресу: Садовая 10 кв. 50.
14. Н.А. Земской54
1 декабря 1921 г. Москва
19 1/XII 21
Москва
Милая Надя,
чего же ты не пишешь?! Одно время пережил натиск со стороны компании из конторы нашего милого дома. «Да А.М. триста шестьдесят пять дней не бывает. Нужно его выписать. И вы тоже неизвестно откуда взялись...» и т. д. и т. д.
Не вступая ни в какую войну, дипломатически вынес в достаточной степени наглый и развязный тон, в особенности со стороны С., смотрителя. По-видимому, отцепились. А. настоял не выписывать. Так что, пока что, все по-прежнему. С. довел меня до белого каления, но я сдерживался, п. ч. не чувствую, на твердой ли я почве. Одним словом, пока отцепились.
* * *
Я заведываю хроникой «Торг. Пром. Вестн.», и если сойду с ума, то именно из-за него. Представляешь, что значит пустить частную газету?! Во 2 № должна пойти статья Бориса. Об авиации в промышленности, о кубатуре, штабелях и т. под. и т. под. Я совершенно ошалел. А бумага!! А если мы не достанем объявлений? А хроника!! А цена!!! Целый день как в котле.
Написал фельетон «Евгений Онегин» в «Экран» (театр. журнал). Не приняли. Мотив — годится не для театр., а для литер, журнала.
Написал посвященн. Некрасову худож. фельет. «Муза мести»55. Приняли в Бюро худ. фельет. при Г.П.П. Заплатили 100. Сдали в «Вестник Искусств», который должен выйти при Тео Г.П.П. Заранее знаю, что или не выйдет журнал, или же «Музу» в последи, момент кто-нибудь найдет не в духе... и т. д. Хаос.
Не удивляйся дикой небрежности письма. Это не нарочно, а потому что буквально до смерти устаю. Махнул рукой на все. Ни о каком писании не думаю. Счастлив только тогда, когда Таська поит меня горячим чаем. Питаемся мы с ней неизмеримо лучше, чем в начале. Хотел написать тебе длинное письмо с описанием Москвы, но вот что вышло...
Целую. Михаил.
Андрея поцелуй.
Передай Косте прилагаемое письмо.
15. Н.А. Земской56
10 января 1922 г. Москва
19 10/I 22
Москва
Дорогая Надя,
сегодня получил твое письмо от 1/I с припиской от 2/I. О стоимости газет и цене пересылки их нечего и говорить! Шли немедленно. Само собой, что в ту же минуту, как придет первая партия их, мы покроем их авансом переводом (и будем покрывать!). Я с нетерпением жду первой корреспонденции, потому что без этого редактор не пошлет денег в пространство. Во всяком случае, завтра же буду просить, чтобы тебе двинули деньги.
Ты не пишешь, к сожалению, получила ли «Вестник» бандеролями. Немедленно ответь. Завтра шлю опять.
Шли газеты (киевск., одесск., харьковск.) заказными бандеролями, чтобы иметь квитанции. Материала жду с нетерпением. Всплывают конкурирующие издания, работаем в муках.
Пиши: какие тресты образовались, кто во главе, что делает биржа (что предлагают, что спрашивают, с маклерами или без них), какие артели образовались, союзы их, как развиваются магазины, банк (курс), состояние рынка, подвоз, спрос, цены и т. д. и т. д. и т. д.
Что рыночные цены упали на рынке — великолепно. Значит, они соответствуют действительности. Такие цены, как цены комитета цен, биржевого ком. и т. д., тоже нужны, но они несколько отстают и носят официальный характер. Но они тоже нужны. Наприм.: Цены утвержденные Бирж. Ком. (к примеру) такие-то, такие-то и такие-то.
А рыночные само собой. Итак, жду корреспонденции и газет.
Расход для «Вестника» на газеты настолько грошовый, что о нем и говорить не приходится. Я понимаю, что тебе нужны деньги, но ничего не мог поделать в смысле высылки их, не имея от тебя ответа!! Теперь нажму.
Спешу. Целую тебя и Андрея.
Твой Михаил.
Корреспонденции адресуй:
Москва Угол Маросейки и Лубянского проезда. Номера Еремеева коми. № 8 Редакция «Вестника» М.А. Булл (Б-у-л-л)57.
P.S. Не откажи немедленно сообщить, какие газеты в Киеве выходят (нет ли частных). Следующим письмом высылаю тебе мой фельетон «Москва торгует»58. Может быть, пристроишь его куда-нибудь? Для Киева при нов. экон. политике он может быть интересен.
Переписку деловую поддерживай со мной, не прерывая. Очень прошу об этом. Я же со своей стороны постараюсь тебе доставить заработок. Если «Вестник» пойдет, будешь подрабатывать.
16. Н.А. Земской59
13 января 1922 г. Москва
19 13/I 22
Москва
Дорогая Надя,
сегодня «Вестник» получил твою корреспонденцию о рыночных ценах на 31 декабря, и тотчас же я настоял, чтобы редактор перевел тебе 50 тыс. Это сделано. И одновременно с корреспонденцией меня постиг удар, значение которого ты оценишь сразу и о котором я тебе пишу конфиденциально. Редактор сообщил мне, что под тяжестью внешних условий «Вестник» горит. Ред. говорит что шансы еще есть, но я твердо знаю, что он не переживет 7-го №. Finita! Вот этим объясняется малая величина посланной тебе суммы. Если б не это, надеюсь, что сумел бы ее увеличить.
Итак: до получения от меня следующего письма, в котором я сообщу окончательное положение дел, ты еще прокорреспондируй (на мой личный адрес), но не трать много денег на бандероли***. Сведи расход до minimum'а. Через два дня дело будет ясно.
* * *
В этом письме посылаю тебе корреспонденцию «Торговый ренессанс». Я надеюсь, что ты не откажешь (взамен и я постараюсь быть полезным тебе в Москве) отправиться в любую из киевских газет по твоему вкусу (предпочтительно большую ежедневную) и предложить ее срочно.
Результаты могут быть следующие:
1) ее не примут
2) ее примут
3) примут и заинтересуются.
О первом случае говорить нечего. Если второе, получи по ставкам редакции гонорар и переведи его мне, удержав в свое пользование из него сумму, по твоему расчету необходимую тебе на почтовые и всякие иные расходы при корреспонденциях и делах со мной (полное твое усмотрение).
Если же 3, предложи меня в качестве столичного корреспондента по каким угодно им вопросам или же для подвального**** художественного фельетона о Москве. Пусть вышлют приглашение и аванс. Скажи им, что я завед. хроникой в «Вестнике», профессиональный журналист. Если напечатают «Ренессанс», пришли заказной бандеролью два №.
* * *
Я надеюсь, что ты извинишь меня за беспокойство. Хотел бы тебе написать еще многое помимо этих скучных дел, которыми я вдобавок тебя и беспокою (единственно, что меня утешает, это мысль, что я так или иначе сумею тебе возместить хлопоты в скором времени), но ты поймешь, что я должен испытывать сегодня, вылетая вместе с «Вестн.» в трубу.
Одним словом, раздавлен.
А то бы я описал тебе, как у меня в комнате в течение ночи под сочельник и в сочельник шел с потолка дождь.
Целую всех. Михаил.
Сведения для киевской газеты:
Зав. хроникой «Вестника», журналист, б. секретарь Лито Главполитпросвета, подписываю псевдонимом Булл. Если же они завяжут со мной сношения, сообщи им адрес, имя, отчество и фамилию для денежных переводов и корреспонденции. Словом, как полагается.
Извини за неряшливое письмо. Писал ночью, так же как и «Ренессанс». Накорябал на скорую руку черт знает что. Противно читать.
Переутомлен я до того, что дальше некуда60.
17. Н.А. Земской61
1922 г. 24 марта
Москва
Милая Надя,
получил от Коли Г.62 твое и Варино письмо от ЗЛИ. Не могу выразить, насколько меня обрадовало известие о здоровье Вани63.
* * *
У Боба64 гостила сестра Анна Михайловна с мужем и сестра Катя. Первые двое ездили к своим родным в провинцию, потом опять вернулись к Бобу, прожили еще некоторое время и неделю, приблизительно, назад уехали в Тифлис, а Катя осталась у Боба жить. Поездка совсем выбила их из денег, и Боб выложил им 10 лимонов65 на дорогу.
У Боба все благополучно и полная чаша. Недели две назад у него появилась жена его университетского товарища с тремя детьми и нянькой. Все пятеро оказались в Москве оборванными и совершенно голодными. Конечно, Боб устроил их у себя на кухне, и, конечно, голодные ребята так подчистили запасы Бобовой муки, что у того потемнело в глазах. Он стал применять героические усилия, чтобы пристроить мужа дамы к месту. Первым результатом их явилось то, что к даме, трем ребятам и старушечьей физии в платке присоединился еще и муж. Положение их всех из рук вон; аховое. Но Боб такой человек, что ясности духа не теряет и надеется их куда-то приладить.
Живет он хорошо. Как у него уютно. Кажется, в особенности после кошмарной квартиры № 50! Топится печка. Вовка66 ходит на голове. Катя67 кипятит воду, а мы с ним сидим и разговариваем. Он редкий товарищ и прелестный собеседник68.
Вижусь я с ним, кроме его квартиры, еще на службе, т. к. состою в Н.Т.К.69 завед. Издат. частью.
Оседлость Боба, его гомерические пайки и неистощимое уменье М.Д.70 жить наладят их существование всегда. От души желаю ему этого.
* * *
Дядю Колю, несмотря на его охранные грамоты, уплотнили. Дядю Мишу выставили в гостиную, а в его комнате поселилась пара71, которая ввинтила две лампы, одну в 100, другую в 50 свечей. И не тушит их ни днем, ни ночью. В смысле питания д. Коля живет хорошо.
Кроме Н.Т. К. я служу сотрудником новой большой газеты (офф.)72. На двух службах получаю всего 197 руб. (по курсу Наркомфина за март около 40 миллионов) в месяц, Т. е. ½ того, что мне требуется для жизни (если только жизнью можно назвать мое существование за последние два года) с Тасей. Она, конечно, нигде не служит и готовит на маленькой железной печке. (Кроме жалования у меня плебейский паек. Но боюсь, что в дальнейшем он все больше будет хромать.)
* * *
Жизнь московскую описывать не стану. Это нечто столь феерическое, что нужно страниц 8, специально посвященных ей. Иначе понять ее нельзя. Да и не знаю, интересна ли она тебе? На всякий случай упомяну две-три детали, дернув их наобум.
Самое характерное, что мне бросилось в глаза: 1) человек плохо одетый — пропал, 2) увеличивается количество трамваев и, по слухам, прогорают магазины, театры (кроме «гротесков») прогорают, части, худ. издания лопаются. Цены сообщить невозможно, потому что процесс падения валюты принял галопирующий характер, и иногда создается разница при покупке днем и к вечеру. Например: утром постное масло — 600, вечер — 650, и т. д. Сегодня купил себе англ. ботинки желтые на рынке за 4½ (четыре с половиной) лимона. Страшно спешил, п. ч. через неделю они будут стоить 105*.
Прочее, повторяю, неописуемо. Замечателен квартирный вопрос. По счастью для меня, тот кошмар в 5-м этаже, среди которого я ½ года бился за жизнь, стоит дешево (за март около 700 тысяч).
Кстати: дом уже «жил. раб. кооп.» и во главе фирмы вся теплая компания, от 4—7 по-прежнему заседающая в комнате налево от ворот.
Топить перестали неделю назад.
Работой я буквально задавлен. Не имею времени писать и заниматься как следует франц. языком. Составляю себе библиотеку (у букинистов — наглой и невежеств. сволочи — книги дороже, чем в магазинах).
* * *
Большая просьба: попроси всех, если кто-нибудь будет писать обо мне Саше Гд.73, мой адрес дать на д. Колю и в точном начертании, как пишете Вы, чтобы не было путаницы и вздора. И немедленно напиши мне его адрес.
* * *
Сейчас 2 часа ночи. Настолько устал, что даже не отдаю себе отчета: что я, собственно, написал! Пустяки какие-то написал, а важное, кажется, забыл...
Пиши. Целую. Михаил.
18. Вере А. Булгаковой74
1922 г. 24ого марта
Москва
Дорогая Вера,
много раз пытался присесть написать тебе, но, веришь ли, я так устаю от своей каторжной работы, что вечером иногда не в силах выжать из себя ни одной строки. От тебя я получил одно письмо осенью прошлого года и ответил на него тотчас же. Очевидно, оно до тебя не дошло. Молодой человек, что приезжал сюда (он видел только Тасю, меня не застал), говорил, что ты сердишься на меня за молчание. Теперь хочу взяться за переписку со своими и думаю, что ты будешь писать мне.
* * *
Во-первых: получила ли ты известие о смерти мамы? (Она скончалась 1 февраля 22 г. от сыпного тифа.) Варя из Киева дала тебе телеграмму.
* * *
Я очень много работаю; служу в большой газете «Рабочий» и зав. издат. в Научн. Техн. Комит. у Бориса Михайловича З. Устроился только недавно. Самый ужасный вопрос в Москве — квартирный. Живу в комнате, оставленной мне по отъезде Андреем З. Большая Садовая, 10, кв. 50. Комната скверная, соседство тоже, оседлым себя не чувствую, устроиться в нее стоило больших хлопот.
О ценах московских и писать не буду, они невероятны. Я получаю жалования около 45 миллионов в месяц (по мартовскому курсу). Этого мало. Нужно напрягаться, чтобы заработать еще. Знакомых у меня в Москве очень много (журнальный и артист. мир), но редко кого вижу, потому что горю в работе и мечусь по Москве исключительно по газетным делам.
* * *
Дядю Колю «уплотнили», но живет он сравнительно с другими хорошо.
* * *
Меня очень беспокоит, как ты поживаешь. Не голодно ли?
* * *
У Ивана Павловича скопилась вся компания (Леля, Костя, Варя, Леня), а Андрей с Надей у Василия Ильича75.
Скучаю по своим.
Ваня и Коля здоровы, о них мне писали.
Я жду от тебя письма с описанием твоей жизни и планов.
Целую.
Твой Михаил.
P.S. Пиши на адрес дяди Коли.
19. Н.А. Земской76
18 апреля 1922 г. Москва
18/IV 22
Москва
Дорогая Надя,
извини, что не успел поздравить со Светлым праздником. Я веду такой каторжный образ жизни, что не имею буквально минуты. Только два дня вздохнул на праздники. А теперь опять начинается мой кошмар.
Отвечаю на запросы в твоем письме, переданном Вас. Павл.
Комната:
Бориса, конечно, выписали. Вас тоже. Думаю, что обратно не впишут. Дом «жил. раб. товарищ.». Плата прогрессирует. Апрель 1½ милл. Топить перестали в марте. Все переплеты покрылись плесенью. Вероятно6*, на днях сделают попытку выселить меня, но встретят с моей стороны сопротивление на законн. основании (должность: у Боба старшим инженером служу с марта).
Прилагаю старания найти комнату. Но это безнадежно. За указание комнаты берут бешеные деньги.
* * *
Служба:
Всюду огромное сокращение штатов. Пайки гражданск. отменены. Народн. образов. оплачивается хуже всего и неаккуратно.
* * *
Цены:
Нет смысла сообщать: меняются каждый день на сотни тысяч. Перед праздником: белая мука пуд — 18 милл. Хлеб белый — 375 т. фунт, масло слив. 1 миля. 200 т. фунт.
* * *
Боб: о Вашем приезде знает. Живет очень хорошо. Много зарабатывает. Гостит отец Марьи Д.
* * *
Д. Коля живет прекрасно. Уплотнен.
* * *
Я: 1) служу сотрудником больш. оф. газеты, 2) У Боба, 3) временно конферансье в маленьком театре.
Зарабатываю (за ½ апреля)
паек + 40 милл. (у Боба) + 30 милл. газ. + конферанс. (еще не считал). В общем за апрель должен получить всего 130—140 милл.
Впрочем, сказать трудно точно. Кавардак. Меняются ставки.
Целую.
Михаил.
P.S. Посылку получил. Варе пишу.
20. Вере А. Булгаковой
Москва
23 января 1923 г.
Дорогая Вера,
спасибо Вам всем за телеграфный привет. Я очень обрадовался, узнав, что ты в Киеве. К сожалению, из телеграммы не видно — совсем ли ты вернулась или временно? Моя мечта, чтобы наши все осели бы, наконец, на прочных гнездах в Москве и в Киеве.
Я думаю, что ты и Леля вместе и дружно могли бы наладить жизнь в том угле, где мама налаживала ее. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что лучше было бы и Ивану Павловичу, возле которого остался бы кто-нибудь из семьи, тесно с ним связанной и многим ему обязанной.
С печалью я каждый раз думаю о Коле и Ване, о том, что сейчас мы никто не можем ничем облегчить им жизнь. С большой печалью я думаю о смерти матери и о том, что, значит, в Киеве возле Ивана Павловича никого нет.
Мое единственное желание, чтобы твой приезд был не к разладу между нашими, а, наоборот, связал бы киевлян. Вот почему я так обрадовался, прочитавши слова «дружной семьей». Это всем нам — самое главное. Право, миг доброй воли, и вы зажили бы прекрасно. Я сужу по себе: после этих лет тяжелых испытаний, я больше всего ценю покой. Мне так хотелось бы быть среди своих. Ничего не поделаешь. Здесь в Москве, в условиях неизмеримо более трудных, чем у Вас, я все же думаю пустить жизнь в нормальное русло.
В Киеве, стало быть, надежда на тебя, Варю и Лелю. С Лелей я много говорил по этому поводу. На ней, тоже как и на всех, отразилось пережитое, и так же, как и я, она хочет в Киеве мира и лада.
Моя большая просьба к тебе: живите дружно в память мамы.
Я очень много работаю и смертельно устаю. Может быть, весной мне удастся ненадолго съездить в Киев, я надеюсь, что застану тебя, повидаю Ивана Павловича. Если ты обживешься в Киеве, посоветуйся с Иваном Павловичем и Варварой, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы сохранить мамин участок в Буче. Смертельно мне будет жаль, если пропадет он.
Ивану Павловичу передай мой и Тасин горячий привет.
Твой брат Михаил.
21. Н.А. Земской77
<Весна 1923 г. Москва>
Дорогая Надя,
крепко целую тебя, Андрея и дитё.
Спасибо за пирог.
Очень жалею, что Вы не пришли. Я бы Вас угостил ромовой бабкой. Живу я как сволочь — больной и всеми брошенный. Я к Вам не показываюсь, потому что срочно дописываю 1-ую часть романа; называется она «Желтый прапор».
И скоро приду.
У меня рука болит. Цел ли мой диплом?
Хотя я напрасно пишу эту записку:
Катюша сказала:
— Я все равно ее потеряю.
Когда я сказал:
— Ну, так передайте на словах.
Она ответила:
— Вы лучше напишите, а то я забуду.
Целую всех.
Татьяна целует, Коля Гладыревский шлет привет.
Твой Михаил.
Андрей, не сердись, что я к тебе не пришел78.
22. Н.А. Земской79
<Лето 1923 г. Москва>
Дорогая Надя,
я продал в «Недра» рассказ «Дьяволиада»80, и доктора нашли, что у меня поражены оба коленные сустава; кроме того, я купил гарнитур мебели шелковый81, вполне приличный. Она уже стоит у меня в комнате.
Что будет дальше, я не знаю — моя болезнь (ревматизм) очень угнетает меня. Но если я не издохну как собака — мне очень не хотелось бы помереть теперь, — я куплю еще ковер. Кстати о ковре: портрет, на котором ты поставила крест, был не мой, а твой82.
Целую Чижку83.
Твой покойный брат Михаил.
23. Н.А. Земской84
24/XI 26 г.
Милая Надя, буду крестить.
В пятницу 26-го (в 12 ч.) жду Лелю.
Целую всех.
Михаил
См. илл. — ксерокопию этой записки.
24. Н.А. Земской
5/IX 27 г.
Дорогая Надя,
все эти дни собираюсь к тебе и не могу собраться из-за хлопот с новой квартирой.
Дорогая Надя, пожалуйста не сердись на нас за переход Маруси: ни я, ни Люба ничего не делали для того, чтобы чтобы «сманить» ее. Наоборот, я все время говорил о том, что она не может оставить Надежду Афанасьевну на произвол судьбы (между нами!).
Ответ неизменный: — Я все равно собралась уходить.
Кстати, выпиши ее, она прописалась к нам.
Целую (я и Люба) тебя, Андрея и семейство.
Твой Мих.
Приезжай к нам скорее (трам. 17). Больш. Пироговская, 35б, кв. 6 тел. 2-03-27 (авт. № 5)
Приписка Л. Евгеньевны сбоку письма:
Целую вас всех и прошу не считать меня за «интриганку». Совесть моя чиста. Ей Богу! Люба Приезжай! Люба
25. Н.Л. Земской
3/III 28
Обещаю
читать
«Бег»
(скоро)
М. Бул
Примечания
*. и что ее нужно снять с репертуара!.. (отзыв скверный, хотя исходит единолично от какой-то второстепенной величины) (Примеч. М.А. Булгакова).
**. Собственное его выражение (примечание М.А. Булгакова).
***. простые, а не заказные, как я писал! (примечание М.А. Булгакова).
****. «подвал» — низ газеты, в который ставятся фельетоны. Впрочем, вероятно, ты знаешь (примечание М.А. Булгакова).
5*. Сейчас, собравшись запечатывать письмо, узнал: ботинки не английск., а американ., и на картонной подошве. Господи Боже мой! До чего же мне все это надоело! (Примечание М.А. Булгакова).
6*. А может быть, и нет (примечание М.А. Булгакова).
1. Этот период охватывает: студенческие годы Булгакова, его работу земским врачом, пребывание во Владикавказе, поездку в Тифлис и Батум, кратковременное посещение матери в Киеве, начало жизни в Москве (с сентября 1921 г.).
2. Н.А. Булгакова подготовила основную часть семейной переписки к печати, снабдив письма комментариями и указав многие факты и подробности, известные только ей или членам семьи Булгаковых. К сожалению, ей самой не удалось опубликовать письма брата. Две публикации писем к родным были подготовлены мною: Булгаков, 1976б; Булгаков, 1984. В книге (Булгаков, 1989) составители широко использовали труды предшествующих комментаторов, в том числе кропотливый труд Н.А. Земской.
3. А.М. Земский.
4. Масткомдрам — Мастерская коммунистической драматургии (сокращенно — «Маска»), возникшая 29 ноября 1920 г. при репертуарной секции Тео (театрального отдела) Наркомпроса. См. Золотницкий, 1976, с. 48.
5. Костя японский — Константин Петрович Булгаков, двоюродный брат и друг юности М.А., инженер.
6. Впервые: Булгаков, 1989. Почтовая открытка, на открытке два рисунка рукой Михаила Афанасьевича: один — после слов «Дорогая Надя»: два столкнувшихся носами профиля с протянутыми губами, что должно означать христосующихся; после слов «Милая Надя» — рисуночек, означающий, по-видимому, сырную пасху, а рядом — овал, закрашенный красным карандашом, с буквами «Х. В.» [Христос воскресе] — пасхальное яйцо.
7. Т.Н. Лаппа, первая жена М.А.
8. Булгаков был тогда студентом медицинского факультета Киевского университета.
9. См. об этом шуточном глаголе ниже, в части II.
10. Впервые: Булгаков, 1984. В правом углу письма штамп: «Докторъ М.А. Булгаковъ». Булгаков, окончив в 1916 г. медицинский факультет Киевского университета, получил, как и его товарищи по выпуску, «звание работника ополчения второго разряда». Осенью 1916 г. Булгаков был вызван в Москву и послан «в распоряжение Смоленского губернатора», где был назначен в Никольскую земскую больницу. В конце 1917 г. был отозван в г. Вязьму, там проработал зиму 1917/18 гг.
11. Николай Михайлович Покровский.
12. Осенью 1917 г. Н.А. приехала в Москву для сдачи государственных экзаменов на Московских высших женских курсах.
13. Сестра Варвара.
14. Брат Николай.
15. Двоюродная сестра Илария.
16. Впервые (с сокращениями): Булгаков, 1984.
17. Н.А. вспоминала: «В Москву Михаил Афанасьевич ездил на комиссию для освидетельствования его здоровья, которое было тогда действительно очень плохо. В этот раз его не освободили от военной службы». В феврале 1918 г. Булгаков снова был в Москве, и на этот раз его демобилизовали. Об этом известно из письма сестры Варвары Надежде Афанасьевне от 6 (19) февраля 1918 г. из Москвы в Царское Село: «У нас Миша. Его комиссия по болезни освободила от военной службы». По свидетельству Н.А., «будучи демобилизован, он немедленно оставил работу и вместе с женой уехал через Москву в Киев к матери».
18. Впервые: Булгаков, 19766. Константин Петрович Булгаков (1892—?) — двоюродный брат и близкий друг Булгакова.
19. Бассалыго Дмитрий Николаевич (1884—1969) — зампредседателя художественного совета Мастерской коммунистической драматургии (Масткомдрам). М.А. пишет Босалыга.
20. Центральное управление театрами, создано 26 августа 1919 г.
21. В этом месте вырезано несколько строк.
22. Оборот того листа, где вырезано несколько строк.
23. Впервые: Булгаков, 1976б.
24. Мать Булгакова жила в это время со своим вторым мужем И.П. Воскресенским в другом доме по Андреевскому спуску (№ 38, кв. I).
25. Имеется в виду старый адрес Булгаковых: Андреевский спуск, д. 13, где Булгаков жил с перерывами с 1906 по 1921 г.
26. По мнению Н.А., набросок «Недуг» послужил основой для рассказа «Морфий».
27. Впервые (с сокращениями): Булгаков, 1976б. Первая страница письма не сохранилась. Дата устанавливается по письму А.М. Земского жене в Киев от 17 апреля 1921 г., в которое он вложил письмо Булгакова.
28. Впервые: Булгаков, 1989.
29. Владикавказ.
30. После того как Булгакова пытались мобилизовать петлюровские власти в Киеве и ему пришлось бежать из петлюровского полка, он стал скрывать, что окончил медицинский факультет.
31. Впервые (с сокращениями): Булгаков, 1976б.
32. Н.Н. Сынгаевский, друг юности Булгакова.
33. Имеется в виду дочь Н.А. и А.М. Земских, умершая во младенчестве.
34. См. выше раздел «Семейная переписка, отразившаяся в рассказах «Дань восхищения» и «Красная корона»».
35. Впервые (с сокращениями): Булгаков, 19766. Письмо не датировано. Судя по дате следующего письма (2 июня 1921 г.), относится к концу мая 1921 г.
36. Владикавказская газета «Коммунист» (8 мая 1921 г.) сообщала, что пьеса «Парижские коммунары» намечена к постановке в Москве. Но автор не соглашался на переделки, и Н.А. забрала пьесу из Масткомдрама и передала брату.
37. Впервые (с сокращениями): Булгаков, 19766.
38. Впервые: Булгаков, 1984. Это первое письмо Булгакова родным из Москвы. Судя по письму Н.А. Булгаковой-Земской мужу от 18 сентября 1921 г., в Киев с Кавказа Булгаков приехал 17 сентября.
39. Имеется в виду дом № 10 по Б. Садовой, принадлежавший миллионеру-домо-владельцу Пигиту. В этом доме на 5-м этаже располагались Высшие женские курсы, которыми заведовала М.Д. Земская, жена Б.М. Земского. Ей удалось выделить одну из комнат брату своего мужа, А.М. Земскому.
40. Василий Ильич Экземплярский (1874—1933), религиозный философ, друг семьи Булгаковых.
41. Впервые: Булгаков, 1984.
42. Борис Михайлович Земский (1890—1940), старший брат А.М. Земского, профессор Военно-воздушной академии.
43. Т.Н. Булгакова-Лаппа писала Н.А. 11 сентября 1921 г.: «Только теперь я убедилась, что сделала огромную ошибку, выехав так налегке в Москву на зиму; с каждым днем настроение у меня падает, и я с ужасом думаю о дальнейшем. Часть вещей совершенно погнила, а за остальные дают пустяки. <...> В Киеве можно прожить гораздо лучше. От всех забот я отупела, ругаю себя каждый день оттого, что кого-то послушалась и полетела».
44. Главполитпросвет.
45. Впервые: Булгаков, 19766.
46. В конце ноября 1921 г. ЛИТО было закрыто.
47. Речь идет о частной еженедельной газете «Торгово-промышленный вестник» (вышло в 1921—1922 гг. всего 6 номеров).
48. Этот период Булгаков описал в очерке «Торговый ренессанс» (см. о нем далее, в письме от 1 декабря 1921 г.).
49. В.М. Пуришкевич (1870—1920) — один из лидеров «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела», член II—IV Государственной думы. Вместе с вел. кн. Дмитрием Павловичем и кн. Феликсом Юсуповым участвовал в убийстве Г. Распутина. Описал эти события в своем «Дневнике» (1918).
50. Драма не была написана Булгаковым. Можно предположить, что подготовительные материалы к этому неосуществленному замыслу Булгаков использовал при описании Николая II в пьесе «Батум» (1939).
51. Николай Леонидович Гладыревский (1896—1973), друг юности Булгакова, в то время студент-медик, дальний родственник Л.С. Карума, мужа сестры Варвары. Впоследствии доктор мед. наук, профессор-хирург. Именно «у Коли Гладыревского в общежитии» живет Т.Н. Булгакова после ее приезда в Москву.
52. Вероятно, великий князь Николай Михайлович (1859—1919), внук Николая I, историк, президент Русского исторического общества.
53. И.П. Воскресенский.
54. Впервые: Булгаков, 19766.
55. Фельетон «Муза мести» обсуждался на заседании ЛИТО ГППК 25 октября 1921 г.
56. Впервые: Булгаков, 1984.
57. Один из псевдонимов Булгакова в период работы в газете «Гудок».
58. «Торговый ренессанс».
59. Впервые: Булгаков, 19766.
60. По свидетельству Н.А. Булгаковой-Земской, следующее письмо брата (оно не сохранилось) было написано в феврале 1922 г., сразу после того, как он получил известие о смерти матери. Мать умерла в ночь на 1 февраля 1922 г. в Киеве.
61. Впервые: Булгаков, 1984.
62. Н.Л. Гладыревский.
63. Брат писателя.
64. Б.М. Земский.
65. В 20-е годы так называли миллион рублей.
66. Владимир Борисович Земский (1918—1980), старший сын Б.М. Земского, впоследствии генерал-лейтенант авиации.
67. Екатерина Михайловна Земская (1900—1944), младшая сестра Б.М. Земского.
68. О своей дружбе с Булгаковым Б. Земский рассказывает в письме от 9 апреля 1922 г. брату А. Земскому и его жене: «Булгаковых мы очень полюбили и видимся почти каждый день. Миша меня поражает своей энергией, работоспособностью, предприимчивостью и бодростью духа. Мы с ним большие друзья и неразлучные собеседники. Он служит в газете и у меня в Научно-техническом комитете. Можно с уверенностью сказать, что он поймает свою судьбу, — она от него не уйдет».
69. Научно-технический комитет при ВВС.
70. Марья Даниловна Земская (1889—1964), жена Б.М. Земского, педагог.
71. Н.М. и М.М. Покровские. Будучи известным в Москве хирургом, Н.М. Покровский имел «охранные грамоты» — документы, дававшие право на дополнительную площадь.
72. Офф<ициалъной>. — Имеется в виду газета «Рабочий», орган ЦК ВКП(б); начала выходить 1 марта 1922 г.
73. А.П. Гдешинский.
74. Впервые: Булгаков, 1984.
75. В.И. Экземплярский.
76. Впервые: Булгаков, 1984.
77. Впервые: Булгаков, 1989. Записка, которую принесла в клинику брату сестра А. Земского Катюша. Датируется весной 1923 г.: 23 марта 1923 г. у Н.А. и А.М. Земских родилась дочь Ольга (1923—1953).
78. А.М. Земский лежал в клинике после операции аппендицита.
79. Впервые: Булгаков, 1984. Датируется по воспоминаниям Н.А. Земской. Записка свидетельствует о переломном моменте в жизни писателя: он начал сотрудничать с издательством «Недра», публикуют его рассказы, меняются его служебные обязанности в «Гудке» (из обработчика писем он стал фельетонистом).
80. Повесть «Дьяволиада» была опубликована в 4-й книге «Недра». Оттиск «Дьяволиады» был подарен 1 марта 1921 г. Н.А. и А.М. Земским.
81. Т.Н. Булгакова-Лаппа рассказывала об этой покупке, что кому-то привезли мебель, а хозяина не оказалось дома. «...Постучали в нашу дверь: «Не нужна мебель?» Меня тогда не было, уезжала, наверно, к сестре. Булгаков посмотрел, мебель ему понравилась. И дешево продавали, а он как раз получил тогда за что-то деньги. Это была будуарная мебель во французском стиле — шелковая светло-зеленая обивка в мелкий красный цветочек. Диванчик, кресло, два мягких стула, туалетный столик с бахромой... Два мягких пуфа. Для нашей комнаты эта мебель совсем не подходила — она была слишком миниатюрной для довольно большой комнаты (25 м² или больше). Но Михаил все хотел, чтоб в комнате было уютно». См. Чудакова, 1988, с. 273.
82. Комментируя это письмо, Н.А. Земская писала: «Портрет, на котором ты поставила крест» — это смешная физиономия на книжках изд-ва «Смехач» и «Зиф». В этом изд-ве были изданы рассказы Михаила Афан., и я сказала, что книжка с портретом автора».
83. Так Земские звали свою дочь Ольгу.
84. Эта записка, хранящаяся в семейном архиве, послана в ответ на просьбу Н.А. быть крестным отцом ее младшей дочери Елены, родившейся 5 ноября 1926 г., — автора этой книги. Леля (Елена Афанасьевна) была крестной матерью.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |