«Как арлекина, из огня
Ты вызвал, наконец, меня».
А.С. Пушкин. «Наброски к замыслу о Фаусте» (1825)
Магическая функция заклинания. Магическая функция слова, таким образом, актуализируется, от одного произнесения имён потусторонних сущностей, которые тут же являются. Так Фауст у Гёте вызвал дьявола своим заклинанием:
Дух:
Не ты ли сам желал с тоской упорной
Увидеть лик, услышать голос мой?
Склонился я на зов отважный твой —
И вот я здесь!И. Гёте. «Фауст» (Пер. с нем. Н. Холодковского)
И у Пушкина Мефистофель является Фаусту при одном лишь упоминании его имени. Иногда даже не нужно заклинания — довольно одного желания героя: «Скажи, какие заклинанья Имеют над тобою власть?» — Все хороши: на все призванья Готов я как бы с неба пасть. Довольно одного желанья — Я, как догадливый холоп, В ладони по-турецки хлоп, Присвистни, позвони, и мигом Я явлюсь» («Наброски к замыслу о Фаусте», 1821). В «Гробовщике» Пушкина мертвецы не замедлили явиться на его роковое приглашение: «Все мы поднялись на твое приглашение».
Этнический менталитет булгаковской Маргариты также актуализировался в тот самый момент и таким образом, как это бывает в моменты духовного кризиса героя. Бес Азазелло словно принимает вызов от немного обезумевшей героини («от горя и бедствий, поразивших ее»). Природа демонических существ моментально откликается на любые желания героя и сродни молниеносным мистическим кораблям, по своей природе схожим с пушкинской мистической «таинственной гондолой» в «Евгении Онегине». Дьявол всегда держит наготове свои призрачные «корабли», чтобы отправить героя «по волнам» путешествия.
Мифическая лодка Харона (или «таинственная гондола», упоминаемая Пушкиным в «Евгении Онегине») преобразовалась у Булгакова в более современное техническое средство. Инфернальных героев Булгакова мы видим на подножке быстро удаляющего трамвая («я хотел бы служить кондуктором в трамвае», — говорит иронично Кот Бегемот). То появляется у Булгакова неизвестно откуда взявшийся черный автомобиль, на котором путешествует Маргарита в «пятом измерении». Для другого булгаковского героя — Берлиоза — таинственный трамвай (который, видимо, пришел прямо из названия пьесы Бернарда Шоу), сыграл роковую роль в его жизни. Герой не понял и не принял того «зова», который пришел к нему как некое послание, поставив в тупик роковым образом свою жизнь и обретя трагическое разрешение конца.
Тема пушкинского «Гробовщика» с его мотивом инвокации мертвых очень неожиданно возникает у Булгакова в сцене с Маргаритой на скамейке: сначала роковой вопрос о похоронах возникает у Маргариты в пространстве ее внутренних переживаний: «Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?», ответ же на свой внутренний вопрос она получает уже в самой настоящей реальности: «Берлиоза Михаила Александровича, — послышался рядом несколько носовой мужской голос, — председателя МАССОЛИТа. — Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию и, надо полагать, в рассеянности вслух задала свой последний вопрос» (гл. 19). Булгаков играет здесь также выражением «последний вопрос», используя часто встречающееся у Достоевского понятие «последних вопросов» как вопросов жизни и смерти.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |