День во всех отношениях выдался неудачный, хоть и воскресный. То дождь, то снег, милиция — зверюги, наверно, получили указания из метро частных торговок гонять. Тетка Леокадия облюбовала переход на «Соколе». Ехать-то хоть недалеко, и то через пару часов торговли ноги гудят — артрит с детства, прогрессирующий, лишающий всяческой трудоспособности. Но деньги-то в дом приносить надо — плюс к грошовой пенсии? Как погибла в автомобиле младшая сестра с мужем, так двое ее дочек на руках одинокой и насквозь больной инвалидки и осталось. Приходится из последних сил крутиться, выстаивать тут на больных ногах со своим неходовым товаром.
Начала Леокадия бизнес с продажи не очень породистых котят соседской Муськи. В благодарность соседка свела ее с нужными людьми, содержащими кошачьи питомники, то есть — разводящими кошек в домашних условиях. Оказалось, что вислоухий британец идет за семьсот долларов! А если окотится четверыми? Страшные деньги. Но на вислоухих производителей надо еще заработать, ведь держать придется парочку. Для заработка Леокадия взялась распространять «некондицию» клубных производителей. У них, оказывается, тоже случаются проколы — окрас, густота шерсти, овал лица — все влияет на цену. Вначале ей улыбалась удача — одноклассники Ани и знакомые Мары разобрали «уцененных» британцев и американских экзотов. А потом произошел сбой. То ли корма подорожали, то ли людям совсем не до удовольствия стало, но содержимым сумки стоящей в переходе Леокадии интересовались мало. На «птичку» Леокадия ездить не смогла, у метро возле цирка стояла — без толку. Остались трое подростков кошачьей породы дома, а через год начали размножаться. К тому же Леокадии подарили клубного перса, и она прикупила к нему пару. А длинношерстные кошки вышли из моды — грязи от них полно, аллергия. В результате в комнате Леокадии жили пять взрослых особей, периодически обзаводящихся потомством. Породистые, чтобы не вступали в беспорядочные связи, временами обитали в клетке. Остальные превратили квартиру в зверинец. Аня и Мара сносили зоопарковую вонь — лишь бы потискать теплого урчащего зверушку, пригреть на коленях какого-нибудь подхалима, ожидающего подачки в виде дорогостоящего сухого корма.
В общем, пришлось Леокадии признать, что в кошачьем бизнесе она не сильна. Но куда девать котят, не топить же?! Уже третье воскресенье она выносила в переход станции «Сокол» четверых подростков неизвестной кошачьей национальности. Стояла рядом с женщиной, продающей самовязанные носки, обсуждала лидеров разных фракций и прошедшие без помпы Ноябрьские праздники. Часов в восемь, распродав носки, Катерина ушла — ей в Подмосковье переть, а вскоре к Леокадии привязался милиционер. Да так, что сладу нет — ни мольбы его не прошибают, ни слезы. И породистого котенка — самого симпатичного, с тигровой полосатой круглой мордочкой, задаром не взял. Да что тут, Леокадия и так цену просила символическую, чтобы покупателей не огорчать. Ведь если задарма отдают, значит, плохое.
— Чтоб тебе пусто было! — пожелала она сердитому лейтенантику, спускаясь к платформам. Это была низенькая, плотная краснолицая старуха пятидесяти пяти лет.
В метро Леокадия приглядывалась к попутчицам, прикидывая возраст, и думала, что если ей такую шубу и шляпу надеть, то, верно, получилось бы не хуже. А еще шампунь с формулой «РН-5» и помаду «Ревлон» применить, так и вовсе иномарку подавай. Ничего этого отродясь у Леокадии не было. Не появилось и теперь по причине бедности, болезненности и абсолютной ненужности. Не для кого рядиться, надо на похороны экономить.
В темных переулках за «Речным вокзалом» свистел ветер, гоняя вдоль тротуаров хлесткую снежную крошку, под ногами чавкало, в кошелке возились и пищали голодные, намаявшиеся в тесноте котята. Жалея себя до слез, Леокадия плелась к месту жительства, тяжело переваливаясь на больных ногах. Удар в спину сбил ее с ног. Рухнула прямо в грязь плашмя, раскинув руки. Тут же налетели пацаны в высоких шнурованных ботинках и, саданув взвывшей старухе под бок, подхватили сумку.
Заглянув внутрь, длинный парень грязно выругался, подкинул сумку и поддал ее футбольным пасом. У Леокадии оборвалось сердце. Хватая ртом воздух, она спрятала лицо в грязь, чтобы не видеть, как пинают ногами маленьких и беззащитных животных эти сильные, здоровые парни. Те гоготали, матерились, швыряли в лежавшую безмолвно бабку грязью и нарочито громко орали: «Пасуй сюда, давай еще...»
После этого случая Леокадия два дня не вставала с постели, пригревая единственного оставшегося в живых котенка. Аня носила его к ветеринару, вправившему вывих. Кота, выжившего в катастрофе, назвали Везуном по предложению Мары.
Холодно и печально было в маленькой квартире. Никто из троих женщин не хотел вспоминать, что им по праву полагается праздник.
Телефон звонил долго, Аня нехотя сняла и передала Маре трубку.
— Привет, подруга. Это Игорь. Гарри-повар. Узнала? Извини, я взял твой телефон у мадам Левичек. Мне нужно заехать по делу. Срочно.
— Но... — оторопела Мара, не представлявшая, какого рода экстренные вопросы намерен решать с ней Гарик. — Мы тут уборку затеяли. Тетка болеет... — Она сделала паузу. — И угостить нечем.
— Я в гости не жрать езжу, — бодро объявил Игорь.
И через пять минут стоял в прихожей — очевидно, звонил из машины по мобильному. Его руки отягощали две огромные плетеные корзины, с которыми ходят удачливые грибники. Накрыты корзинки были полотняными полотенцами, а под ними... Мара заохала, в коридор выползли тетка и Аня.
— Мамочки мои! — схватилась за голову Леокадия. — Это что ж... — Она в ужасе замолкла, решив, что ловкий фирмач таким образом навязывает покупателям дорогие продукты. — Сколько ж такая упаковка стоит? — покрутила она в руке незнамо чего в красиво граненной, словно хрустальной, баночке.
— В настоящий момент цены, сударыня, — моя проблема. Поверьте, я ее решаю удачно. — Оглядевшись, Игорь снял и повесил в стенной шкаф кожаную куртку. — А ваша задача, милые дамы, подготовить поле для успешной деятельности профессионала высшего класса. — Он по-хозяйски прошел на кухню. — Та-ак... Работать придется в экстремальных условиях, — оценил повар небогатые кухонные владения. — Мару прошу быть внимательной и аккуратной при ассистировании. Юная леди, — он взглянул на Аню, — может делать конспект.
— Сразу на двух языках, — похвасталась леди и представилась, сделав книксен: — Анна.
Игорь одарил Анну восторженным взглядом, достал из пакета и привычно подвязал поварской фартук, второй протянул Маре, одетой кое-как — в джинсы и растянутый свитер. Затем обернулся к тетке:
— Дело в том, уважаемая сударыня, что я обещал Маргарите Валдисовне блиц-курс высшего пилотажа. Программа узкая: мы будем готовить перепелов, фаршированных фазаньими грудками. То, на что вы с таким отвращением взираете, Анна, называется сморчками. Это грибы, совершенно незаменимые в данном случае.
Через двадцать минут в квартире запахло божественно. О ноги Гарика, похожего на фокусника Акопяна-младшего, терлись наиболее пронырливые коты, другие наблюдали круглыми от удивления глазами со шкафов и с холодильника. Словно завороженные, сидели на табуретках зрительницы, следя за быстрыми руками повара, порхавшими над столом. Сосредоточенно и молча выполняла распоряжения «шефа» Мара. Казалось, пятиметровая кухня увеличилась втрое, и все, находившееся в ней, стало предметами культа — от старой электроплиты до стола и тумбочек, на которых в определенном порядке, без навала ненужных липких бумажек, надорванных пакетов, а в мисочках, плошках, на специальных досках, прихваченных гостем, были разложены необходимые ингредиенты. Блистали бутылочки с вином и соусами, круглые головки банок со специями. В духовке на медленном жару в соусе из чернослива и инжира млели фазаньи грудки...
Двухчасовое священнодействие завершилось праздничным ужином. Коллектив успел сблизиться и перейти на дружескую ногу. Стол, задействовав праздничные фужеры и сервизы, очаровавший тетку и Анну волшебник накрыл сам. А перед тем как приступить к дегустации, Игорь попросил дам переодеться, а сам ненадолго отлучился. Явился с букетом цветов, фантастически великолепным даже для тропического сада.
— Примите мои поздравления, удивительнейшая. — Гарик протянул Маре цветы и покосился на ее порезанный, пластырем заклеенный палец. — Экзамен по приготовлению перепелов сдан на «отлично». Ты на редкость способная повариха, отделалась малым увечьем, ножи-то у меня как в операционной... Ну, это, во-первых. А во-вторых и в-главных, — с днем рождения, королева!
— Ой, правда, — спохватилась тетка, принарядившаяся в платье, которое упорно считала красивым, — из пестрого кримплена шестидесятых годов.
— А я подарок к завтрашнему дню готовлю. Всегда ведь в воскресенье отмечают, — объявила Аня.
— В паспорте у меня день рождения сегодня. — Мара взяла букет и посмотрела на Игоря светящимися радостью глазами.
«Совместное приготовление перепелов, несомненно, сближает. И поднимает жизненный тонус. Странно только, что таким простым рецептом до сих пор никто не воспользовался», — думала наблюдательная Аня и винила себя за эгоизм — о празднике сестры она начисто забыла. После выяснилось, что про день рождение Игорю сказала Белла — случайно обмолвилась. А он не упустил повода. К Маре его тянуло, но не так, как обычно тянуло к дамам.
— Понимаешь, к ним хочется залезть под юбку, а тебе в душу, — объяснил он Маре через месяц платонических, весело-приятельских отношений.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |