Соборная Украина

Успехам поляков способствовало легкомыслие самих украинцев. Без труда и сопротивления захватив город, украинские солдаты решили, что дело сделано, и начали расходиться по домам. В распоряжении Дмитра Витовского, получившего от Национальной рады чин полковника, осталось 500 или 600 бойцов. С такими силами он не мог ни подавить разгоравшееся польское восстание, ни отстоять важнейшие ключевые позиции в городе. Поляки очень скоро овладели Черновицким вокзалом и повели наступление на Главный вокзал. Его защищали только несколько десятков украинцев, и поляки сравнительно легко выбили их с позиции. Они захватили не только вокзал, но и оружейные склады. Теперь поляки сумели вооружить до 4000 бойцов.

Положение могли бы спасти сечевые стрельцы. Черновицы, где тогда стоял легион сечевых стрельцов, были соединены со Львовом железной дорогой. Путь не дальний, но саботаж поляков-железнодорожников задержал прибытие легиона во Львов, а в той обстановке и один день решал многое. Только 4 ноября сечевые стрельцы вступили в бой. Но время было упущено: поляки успели вооружиться и создать устойчивый фронт.

Михайло Лозинский отправился за подмогой в Киев, где тогда еще правил гетман Скоропадский. Павел Петрович усмехнулся и пообещал прислать на подмогу Особый отряд сечевых стрельцов — гетман хотел сплавить подальше потенциальных мятежников. Винниченко, узнав о плане перебросить стрельцов Коновальца во Львов, пришел в отчаяние. Но он зря расстраивался: сечевые стрельцы сами отказались идти во Львов. Они уже были готовы к походу на Киев.

Тем временем все атаки украинцев на занятые поляками западные районы Львова были отбиты. Витовский, понимая, что не справляется с ситуацией, передал руководство новому командиру сечевиков Григорию Коссаку. Василь Вышиваный в то время был болен. Он тоже выехал во Львов, но лишь как частное лицо, в боях участия не принимал. Коссак постарался собрать силы и начать контрнаступление. Украинские пулеметчики заняли позиции на подходах к ратуше. На Высоком замке поставили батарею из шести орудий, открыли огонь по захваченным поляками кварталам. В Галиции объявили мобилизацию украинского населения, но организовать ее удалось только в январе—феврале 1919-го, а судьба Львова решалась в ноябре 1918-го. И решалась не только во Львове, но и в Перемышле.

Перемышль — город и крепость, железнодорожный узел на пути из Польши в Галицию. Река Сан разделяет город на две части. Украинцам надо было только взорвать мост через реку, чтобы помешать полякам перебросить подкрепления в Галицию. Но сначала не могли найти взрывчатку, а когда нашли, оказалось, что никто не умеет ею пользоваться. Высланные Национальной радой войска не сразу смогли овладеть городом. Только в ночь с 3 на 4 ноября 200 вооруженных украинских крестьян и 30 ветеранов легиона сечевых стрельцов захватили правобережную часть Перемышля, но мосты снова не смогли взорвать — помешало отчаянное сопротивление поляков. 10 ноября из Кракова в Перемышль прибыл отряд подполковника Михала Токажевского-Карашевича: 2000 жолнеров, 8 орудий и бронепоезд. Украинцы могли противопоставить им только 700 бойцов (вооруженных крестьян и горожан) и две пушки. На предложение сдаться украинцы ответили отказом и на несколько дней задержали поляков, но силы были неравны.

Овладев Перемышлем, поляки получили возможность перебрасывать во Львов всё новые подкрепления. На руку полякам оказались и перемирия, которые время от времени заключали враждующие стороны во Львове, хотя цель перемирий была гуманитарной: похоронить убитых, доставить в город провизию. Собственно, все три недели битвы за Львов мирные переговоры перемежались боями.

21 ноября поляки, собравшись с силами, начали мощное контрнаступление. Они пытались окружить сечевых стрельцов в центральных кварталах Львова и заставить их капитулировать. Удержать фронт украинцы не могли. Командовавший ими в то время полковник Гнат Стефанив приказал оставить город. Над ратушей вместо сине-желтого украинского знамени появилось бело-красное польское национальное знамя. Львов снова стал польским городом, и почти сразу там начался погром. Не украинский — еврейский. Евреям не простили их дружественного (по отношению к украинцам) нейтралитета, не простили и «украинофильства» еврейской милиции. Грабили еврейские магазины и лавки, поджигали дома, убивали людей. В секретном рапорте, направленном властями Львова в польское Министерство внутренних дел, число убитых оценивалось в 150 человек, раненых — более 460. Погром был народный: ни военные, ни городские власти его не провоцировали. Многих погромщиков арестовали. Католический архиепископ Львова Юзеф Бильчевский погром осудил¹. Однако украинская пропаганда не упустила возможности обвинить поляков в антисемитизме и довести рассказ о погроме до прессы и до руководства Англии, Франции, Америки, где евреи были весьма влиятельны. Впрочем, скоро придут известия о чудовищных погромах и массовых убийствах евреев на Большой Украине, что в значительной степени подорвет доверие к украинцам.

Украинцы, народ упрямый и настойчивый, не сложили оружия. В разгар боев за столицу Восточной Галиции начала формироваться Галицкая армия (позднее — Украинская галицкая армия). Ее основу составят бывшие фронтовики-украинцы, что служили в легионе сечевых стрельцов или в других частях Императорской и королевской армии. Они носили австрийскую форму, их командиры общались между собой не только на украинском, но и на немецком. Тому же Дмитру Витовскому для полноты образа только монокля не хватало. Бывший командир легиона сечевых стрельцов, подполковник Императорской и королевской армии, а затем генерал-четар (генерал-майор) Галицкой армии Мирон Тарнавский внешне напоминал типичного австрийского офицера². Воевали в этой украинской армии и настоящие австрийские немцы. В галицких украинских войсках не хватало старших офицеров и генералов, поэтому на службу охотно принимали немцев. Так украинскими генералами стали подполковники австрийской армии Антон Кравс (у него мать была украинкой, отец — немец) и Арнольд Вольф (австрийский немец).

Петлюровцы с Большой Украины прислали на помощь братьям-галичанам выпускников академии Генерального штаба генерал-хорунжего (генерал-майора) Михаила Омельяновича-Павленко и генерал-майора Александра Грекова³. Первый возглавлял Галицкую армию с декабря 1918-го по июнь 1919-го, второй — с июня по июль 1919-го.

Галицкая армия постепенно росла, пополнялась бойцами и охватывала Львов кольцом осады. Сражения на польско-украинском фронте шли с переменным успехом до мая 1919-го, пока не вступила в войну свежая польская армия Юзефа Галлера.

Неудачи на фронте подтолкнули власти Западно-Украинской Народной Республики к объединению с братской УНР. Уже 1 декабря 1919 года в городке Фастове, под Киевом, западные украинцы подписали с украинцами восточными предварительный договор. А 22 января в Киеве состоялось грандиозное торжество: было объявлено о «злуке» (соединении) двух украинских государств. Западно-Украинская республика теперь стала Западно-Украинской областью единой УНР. В Директорию включили галичанина Евгена Петрушевича. Это было историческое событие. Не было больше Украины русской и Украины австрийской. Вместо них — единая соборная Украина. Сбылась мечта! Снова в Киеве на Софийской площади был торжественный молебен, снова шли, чеканя шаг, сечевые стрельцы. На самом же деле объединение было не только поспешным, но и формальным. Обе украинские республики остались фактически независимыми. Их правительства и армии взаимодействовали как правительства и армии союзных держав, не более. Да иначе и быть не могло. Как бы ни хотели украинские националисты преодолеть региональные, субэтнические различия, сделать это за несколько недель или месяцев было нельзя. Благообразные, рационально мыслящие европейцы-галичане с неприязнью смотрели на храбрых, но недисциплинированных петлюровских атаманов, на киевских социалистов, что пугали их своим атеизмом и непочтительным отношением к институту частной собственности. В свою очередь, украинцы называли братьев-галичан «австрийцами», «немцами», смотрели на них как на крючкотворов-бюрократов, что напрасно придают значение бумажкам, составленным юристами. Словом, объединение было формальным, символическим, идеологически обоснованным, но скоропалительным шагом. Если б петлюровско-винниченковская УНР была сильным, процветающим государством, где царили бы порядок и закон, то никто не жалел бы о «злуке» и не считал преждевременным объединение братских украинских государств. Но беда была в том, что Директория уже к концу января не контролировала ни большую часть своей страны, ни даже большую часть своей армии.

Примечания

1. Грицкевич А.П. Борьба за Украину, 1917—1921. С. 168.

2. Тарнавский не участвовал в ноябрьских боях за Львов, потому что был тогда в Германии. Начал пробираться на Украину, но был схвачен поляками и отправлен в концентрационный лагерь. В январе 1919-го сбежал и добрался до Галиции, где сразу попал на командную должность — руководить оперативной группой «Восток». Отличился во время организованного генералом Грековым июньского контрнаступления против поляков (Чертковский прорыв), а в июле 1919-го стал командующим Галицкой армией.

3. Михаил Омельянович-Павленко получил генеральский чин при гетмане Скоропадском, и это был именно чин генерал-хорунжего. Александр Греков стал генерал-майором еще на службе Русской императорской армии, в 1916 году.