Но легко сказать — Украина. А что такое Украина и где ее границы? Наше время знает всего три идеи, которые эти границы могут обосновать: 1. Легитимизм (принцип нерушимости границ); 2. Историческое право; 3. Этническое право или право нации на самоопределение.
Легитимизм объявляет существующие границы незыблемыми и неприкосновенными. Великие державы, победив в большой войне, стараются навечно закрепить ее итоги. Они не подлежат пересмотру. Всякий, кто покусится на священные границы, нарушает международное право. Легитимизм царил в Европе после наполеоновских войн, его провозглашали на конгрессах Священного союза. Лига Наций стояла на страже границ после Первой мировой, Организация Объединенных Наций — после Второй мировой. Хельсинкское совещание объявило границы Европы окончательными, официально провозгласив принцип их нерушимости. И в наши дни украинское государство апеллирует именно к этому принципу, отстаивая свое право на Крым.
Чего стоит этот принцип, может узнать всякий любознательный человек, если вооружится историческим атласом. Пусть посмотрит на границы Европы в 1815-м, в 1914-м, 1919-м, 1941-м, 1975-ми, наконец, в 2018-м. Много ли общего он найдет? Да если бы легитимизм чего-то стоил, то никакого украинского государства не удалось бы создать, ведь до 7 ноября 1917 года не было никакой Украинской республики, не было украинских границ.
Но если легитимисты стремятся избежать новых войн и конфликтов, то сторонники исторического права эти войны и конфликты чаще всего и затевают. Принцип этот тоже хорошо известен: «Наши далекие предки владели этой землей тысячу лет назад (или сто лет назад, или три тысячи лет назад — варианты бесконечны), значит, и мы должны ею владеть». Вернуть себе и своим потомкам достояние далеких предков, даже если предки мифические.
Но и этот принцип был в 1917 году украинцам неудобен. Украинские земли много веков были под властью русских, поляков, австрийцев, венгров, литовцев. В далеком 1649 году гетман Богдан Хмельницкий заключил с польским королем Яном Казимиром Зборовский мир. По этому договору король отдавал под власть козацкому гетману три воеводства: Киевское, Черниговское и Брацлавское. Но то была всего лишь автономия, а не самостийная держава. Да и границы страны по Зборовскому миру были слишком узкими, в начале XX века для любого «свидомого» украинца они показались бы просто унизительными.
В 1917 году украинцам подходило только этническое право. Его точно и кратко изложил профессор Грушевский: Украина там, где живут украинцы. Точнее, там, где они составляют большинство населения. В этом случае украинцы могли претендовать даже на часть Кубани, где жили потомки запорожских казаков. В октябре 1917-го в Киеве уже расклеивали плакаты с изображением карты громадной Украины — от Карпат до Кавказа. Украинцев призывали созвать украинское Учредительное собрание раньше общероссийского, иначе «москали заберут себе нашу черную плодородную землю»1.
Но Рада благоразумно не посягала на Кубань. В ноябре 1917 года она объявила о своей власти над девятью губерниями. Точнее, над восемью с половиной. Это губернии Юго-Западного края (Киевская, Волынская, Подольская), Малороссии (Черниговская, Полтавская), Слободской Украины (Харьковская) и Новороссии (Николаевская, Екатеринославская и северная часть Таврической). Юг Таврической губернии — это Крым. Там украинцы составляли только 11,7%, значительно уступая и крымским татарам (35,1%, и русским (32,8%)2. Поэтому на Крым украинская власть тогда не претендовала: «Крымский полуостров остается крымчанам»3, — заявил генеральный секретарь по военным делам Симон Петлюра, обращаясь к «народам Украины».
Решение Рады о границах Украины было правильным и единственно возможным. Недаром даже Ленин призна́ет эту «географию Винниченко», то есть границы, определенные Радой и правительством Владимира Винниченко. Когда в 1922 году большевики будут устанавливать границы Украинской Советской Социалистической Республики, то обратятся именно к идеям Грушевского и Винниченко: Украина там, где украинцы составляют большинство населения. Только вот не вписывались в «географию Винниченко» ни большие города (Киев, Одесса, Екатеринослав, Харьков), ни промышленные центры Донбасса — Юзовка, Макеевка, Луганск.
«В самом Киеве, столице нового государства, отношение к правительству у большинства граждан было самое отрицательное, — вспоминал генерал-майор Владимир Мустафин. — Если интеллигенция насильно подчинялась украинскому ярму, подавленная впечатлениями пережитой революции, то рабочие, городские мещане, мелкие торговцы, особенно базарные торговки, весьма ярко проявляли свою враждебность и открыто готовились к выступлениям против ненавистной им власти»4.
Экономический кризис тоже обернулся против новой украинской власти. Пришло время расплачиваться за эйфорию революционной весны. Продукты всё дорожали и дорожали, рубль обесценивался. Дамы и господа, что еще год назад пили в ресторанах французское шампанское, теперь отдавали за бесценок ковры, мебель, свою «буржуйскую» одежду, французское белье.
Останавливалось производство, закрывались заводы. Тысячи безработных пополняли бандитские шайки: «...бандиты обыскивали и грабили, убивали практически даже на больших, людных улицах. Милиция, набранная из разных сомнительных элементов населения, очень часто им помогала»5. Обыватели старались не выходить на улицу после девяти вечера. На улицах Киева появились сечевые стрельцы — бойцы Галицко-Буковинского куреня, созданного из австрийских военнопленных. Русские, впрочем, путали их с гайдамаками, с украинизированными солдатами и просто с вооруженными «щирыми» украинцами: «Пьяные, наглые, они зачастую приставали с оскорбительными замечаниями к русским офицерам, были случаи даже убийств ими последних, проходившие безнаказанно»6. Русские киевляне смотрели с недоумением, с презрением, со страхом на их сытые, «лоснящиеся от жира лица», на чубы и усы «а 1а Тарас Бульба». Киев «жил под знаком межнациональной розни», — вспоминал Алексей Гольденвейзер7.
Примечания
1. Булдаков В.П. Хаос и этнос. С. 258—459.
2. Федюшин О.С. Украинская революция. 1917—1918. С. 223.
3. Петлюра С. Главный атаман: в плену несбыточных надежд. С. 219.
4. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год: сб. документов. М.: РОССПЭН, 2014. С. 431.
5. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год: сб. документов. С. 435.
6. Там же. С. 435—436.
7. Гольденвейзер А. Из киевских воспоминаний. С. 18.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |