Осенью 1917-го большевики контролировали бо́льшую часть советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а потому вернулись к своему лозунгу (отставленному на время, пока большевики большинства в советах не имели) «Вся власть Советам!».
Рада по-украински тоже означает «совет». В ней заседали украинские эсеры и социал-демократы. Они не так уж сильно отличались от большевиков. Большевики издали декрет о земле, отменив частную собственность и конфисковав помещичью землю, обещают передать ее без выкупа крестьянам. И Центральная рада в III универсале объявляет всю землю собственностью украинского народа и тоже обещает передать ее крестьянам без выкупа. Большевики против буржуазии, и Рада против буржуазии. Большевики признают право наций на самоопределение, что Раде очень приятно. И отделяться от России она пока не собирается.
Так что Рада вполне могла бы стать союзником большевиков. Однако она не признала переворот в Петрограде, потому что не поверила в победу большевиков. Их положение было непрочным, и никто не знал, как долго Ленин, Троцкий и другие товарищи удержатся у власти: неделю? месяц? «На севере, в столицах идет междоусобная и кровавая борьба. Центрального правительства нет, и по государству распространяются безвластие, беспорядок и разруха»1, — так Рада обрисовала положение дел в России.
Рада еще не собиралась провозглашать незалежность, но и власть большевистско-эсеровского совнаркома над всей Россией не признавала. Ответная телеграмма Центральной рады от 5 декабря 1917 года была адресована не Совнаркому России, а «Совету народных комиссаров Великороссии»2.
«Центральная Рада вонзила нож в спину революционного Петрограда»3, — негодовал Георгий Пятаков. «Пролетарская мысль», газета киевских большевиков, назвала III универсал Рады всего лишь «обычной буржуазной демократической мелодекламацией»4.
В Раде и правительстве все больше росло влияние Петлюры. Он фактически держал в своих руках все снабжение Румынского и Юго-Западного фронтов и решил превратить их в единый Украинский фронт. Фронт был создан, командовал им русский генерал от инфантерии Дмитрий Щербачев, что еще в 1914-м брал Львов, а в 1915-м — Перемышль. Щербачев, как и Рада, не признавал большевистско-эсеровское правительство; приказы прапорщика Крыленко, большевистского главкома, русский генерал исполнять отказался.
На всех фронтах ускорилась украинизация. Украинизированные части садились в эшелоны и отправлялись на юг — будто бы воевать на Украинском фронте, хотя на самом деле до фронта мало кто доехал. Попытались украинизировать и Черноморский флот. Эта задача в 1917-м году, как ни странно, была куда более реальна, чем в 1991-м. Все дело в особенностях комплектования. Хотя офицерами на флоте служили преимущественно российские немцы и русские, почти 80% матросов были украинцами. Несколько кораблей уже подняли желто-голубые знамена5, но до украинизации всего флота не дошло.
Конечно же, в Киеве знали, какие события разыгрались в Могилеве, в ставке Верховного главнокомандующего русской армией. Главкома генерала Духонина убили революционные матросы, а новый главком, тот самый Крыленко, или не смог, или не захотел его спасти. Оставшиеся в живых офицеры духонинского штаба прибыли в Киев, где Петлюра их охотно принял. Это тоже не осталось без внимания большевистского Петрограда. Наконец, Петлюра отдал приказ солдатам украинизированных частей не исполнять приказы главкома Крыленко, а от имени Генерального секретариата приказал «всем украинским войсковым частям» подчиняться только «украинским войсковым радам». Украинская Народная Республика, формально еще не отделившаяся, фактически вела себя как независимое государство.
К этому времени начал меняться и большевистский взгляд на Украину. Пока шла борьба с Временным правительством, Рада была союзником, и Ленин вполне искренне писал о праве наций на самоопределение. Он это право признавал и теперь, после 25 октября 1917-го. Формально. А признать его фактически — значит отказаться от хлеба Полтавщины, от сахарных заводов Правобережья, от угля Донбасса, от огромной богатой страны. На это даже Ленину и наркому по делам национальностей Сталину было нелегко пойти. 17 (30) ноября 1917 года Сталин говорил по прямому проводу с представителем украинских социал-демократов Поршем. Он поставил под сомнение и границы Украинской республики, и право Рады их определять: «Центральная рада сверху присоединяет к себе всё новые и новые губернии, не спрашивая жителей <...>, хотят ли они войти в состав Украины. В таких случаях вопрос должен и может быть решен лишь самим населением путем опросов, референдума и проч. Центральная рада этого не делает, а совершенно произвольно и сверху аннексирует новые губернии...»6
Ленин перевел противостояние с Радой в форму привычной классовой борьбы: «Мы скажем украинцам: как украинцы вы можете устраивать у себя жизнь, как вы хотите. Но мы протянем руку украинским рабочим и скажем им: вместе с вами мы будем бороться против вашей и нашей буржуазии»7, — говорил вождь большевиков на Всероссийском съезде военного флота.
Ни в Генеральном секретариате, ни в Центральной раде буржуев давно не было, что было отлично известно Ленину. Даже такие состоятельные люди, как Грушевский и Дорошенко, не были ни капиталистами, ни помещиками. Однако в политике правдой жертвуют в первую очередь. Уже с декабря 1917-го — января 1918-го Раду клеймили «буржуазной» или «буржуазно-помещичьей». А Рада к тому же дала большевикам подходящий повод для таких обвинений. Донские казаки и офицеры шли на Дон, где собирал антибольшевистские силы генерал Каледин. Большевики требовали, чтобы Рада перекрыла им путь. Рада отказалась: донцы не стали воевать против украинцев8, а если казакам нравится Каледин, так это их дело, не украинское и не московское. Это стало для большевиков «последней каплей».
Первую попытку сменить власть в Киеве предприняли местные большевики во главе с Леонидом Пятаковым9. Видимо, это была инициатива самих «киевских товарищей», потому что даже на заседании спешно собранного военно-революционного комитета решение о вооруженном восстании многие не поддержали. Пока они там спорили, о подготовке большевиков узнал Петлюра. Он призвал «войско Украинское» защитить «свободу молодой республики». Собрав около 12 000 верных Раде солдат, Петлюра захватил казармы воинских частей, которые считались большевистскими. Части эти были расформированы. Украинских солдат демобилизовали и распустили по домам, русских посадили в эшелоны и отправили в Россию. Одновременно 1-й Украинский корпус генерала Скоропадского разоружил несколько эшелонов 2-го гвардейского корпуса, которые могли прийти на помощь киевским заговорщикам. На фронте генерал Щербачев распорядился разогнать большевистские ревкомы, а самих большевиков арестовать.
Арестовали и членов киевского ревкома, а на следующий день... выпустили. Приказ отдал Владимир Винниченко, который был то ли слишком недальновидным, то ли, наоборот, чересчур дальновидным10.
Этот бой украинцы выиграли. Выиграли и следующий.
4 декабря 1917 года в Киеве в здании Купеческого собрания открылся I Всеукраинский съезд советов. Большевики рассчитывали получить на съезде большинство, однако и тут украинцы преуспели. На съезд прибыли 670 делегатов от «селянских спилок» (крестьянских союзов) и 905 делегатов от украинизированных полков. В здание Купеческого собрания они заходили группами человек по 20—30, пьяные и вооруженные11. Эти украинские мужики, не мудрствуя лукаво, захватили помещение мандатной комиссии и сами себе выписали мандаты. Теперь украинцы оказались в большинстве.
Съезд открывал большевик Затонский.
Из воспоминаний Владимира Затонского: «...лидеры украинских эсеров бросились к столу. Подбежали они именно в ту минуту, когда я высказал слово "товарищи"... Аркадий Степаненко, обойдя меня слева, уперся мне локтем в грудь, а Стасюк в ту же минуту схватил меня сзади обеими руками за шею, стянул таким путем с кафедры. В ту же минуту толпа (делегатов), возбужденная и явно выпившая, бросилась избивать большевиков»12.
После того как большевиков оттеснили и побили, украинские товарищи открыли съезд под возгласы «Слава Центральной раде!» и пение «Ще не вмерла Украина»13. Места в президиуме заняли все знакомые лица: Грушевский, Петлюра, Порш, Винниченко. Последний откровенно заявил: борьба большевиков с Центральной радой — это «борьба национальная, великороссов против украинцев»14. После речи Винниченко возмущенные большевики и русские левые эсеры покинули съезд. Разумеется, оставшиеся делегаты полностью одобрили работу Рады. Украинский эсер Ковалевский заявил, что большевики «на Московщине» уже уничтожили все завоевания революции, в то время как на Украине «постепенно и организованно все блага переходят в народные руки»15.
Между тем Петлюра снова стягивал в Киев украинские части. Так, еще в конце ноября из Новогеоргиевска прибыли казацкий украинский конный полк и пехотный полк. Последний был составлен из бывшей гвардейской пехоты: в его состав вошли украинцы из Семеновского, Измайловского, Павловского и Волынского полков16.
Тем временем большевики собрались вместе со своими союзниками и сочувствующими (всего 125 человек) и приняли решение о беспощадной борьбе с Центральной радой. Они уехали в Харьков17, где под защитой броневиков и прибывших из Петрограда вооруженных матросов открыли свой собственный Всеукраинский съезд советов. Харьковские большевики приняли киевских товарищей кисло. Сначала даже не хотели подыскивать им помещения: «...устраивайтесь как хотите. Мы не обязаны предоставлять вам квартиры»18. Затем все же разместили киевских товарищей... в камерах городской тюрьмы.
Из воспоминаний Евгении Бош: «Камера была только что отремонтированная и совершенно сырая — за ночь все белье становилось мокрым и спать приходилось не раздеваясь. Испарения свежей штукатурки, грязь в коридоре, отсутствие отливов в уборных отравляли воздух настолько, что к утру все угорали до полусознательного состояния»19.
Местным большевикам не хотелось делить власть с киевлянами. В Харькове как раз в эти дни проходил съезд советов Донецко-Криворожской области. Уже появилась идея создания своей особой автономии в составе советской федеративной России. Но в Харьков приехал представитель большевистского ЦК Серго Орджоникидзе, который навел порядок и заставил харьковских большевиков подчиниться воле Петрограда и объединиться с киевлянами, а Донбасс соединить с будущей советской Украиной.
Так на Украине появилось две столицы, два съезда, а вскоре и два правительства, которые объявили друг друга вне закона20. Даже название провозглашенной в Харькове республики почти повторяло название УНР — Украинская Народная Республика Советов21.
Совет народных комиссаров направил Центральной раде свой ультиматум. Он был составлен, по всей видимости, Сталиным, а подписан председателем Совнаркома Лениным и наркомом по иностранным (!) делам Троцким. Совнарком требовал, чтобы Рада в сорок восемь часов обязалась не пропускать через Украину никакие воинские части на Дон или Урал, помогать красной гвардии в борьбе с «контрреволюционным кадетско-калединским восстанием», вернуть оружие разоруженным советским полкам и красной гвардии и не отзывать с фронта украинские части, так как это-де может дезорганизовать фронт. Если Рада откажется принять ультиматум, то Совнарком будет считать ее «в состоянии открытой войны против советской власти в России и на Украине»22.
Отпущенные Совнаркомом сорок восемь часов давно миновали, и тогда с письмом «К украинцам тыла и фронта» обратился нарком по делам национальностей И.В. Сталин.
В письме Сталин проявил свойственное ему лукавство. Первым делом он безусловно признал право украинского народа на самоопределение. Украинцы могут даже создать собственное независимое государство. Более того, нет и не может быть никакого конфликта «братских» народов — украинцев и русских. Есть только конфликт Совнаркома и Генерального секретариата, в котором виноват, конечно, последний. Особая же вина лежит на Петлюре, с его указов и начался конфликт. Так что, можно было понять из письма, не будет Петлюры — исчезнет и один из поводов для конфликта. В остальном Сталин повторял ультиматум Совнаркома.
Удар был рассчитан точно. Уходило в прошлое время дискуссий и митингов, когда первым человеком был хороший оратор вроде Грушевского или Порша. Наступало время винтовок и пулеметов. А из всех украинских вождей лишь Петлюра проявил себя энергичным организатором, способным не только говорить, но и применять силу.
Примечания
1. Цит. по: Солдатенко В.Ф. Гражданская война в Украине. 1917—1920 гг. С. 62.
2. Бош Е. Год борьбы. С. 82.
3. Солдатенко В.Ф. Гражданская война в Украине. 1917—1920 гг. С. 45.
4. 1917 год на Киевщине: Хроника событий. С. 527.
5. Солдатенко В.Ф. Гражданская война в Украине. 1917—1920 гг. С. 101; Дорошенко Д. Історія України. 1917—1923 рр. Т. 1. С. 282—285.
6. Цит. по: Михутина И. Украинский Брестский мир. М.: Европа, 2007. С. 53.
7. Ленин В.И. Речь на Первом Всероссийском съезде военного флота 22 ноября (5 декабря) 1917 // ПСС. Т. 35. С. 116.
8. Еще одно доказательство того, что в июльском столкновении с богдановцами донские казаки не участвовали.
9. Его брат Георгий к этому времени уехал в Петроград.
10. Винниченко станет одним из самых пробольшевистски настроенных украинских политиков и не раз будет пытаться заключить союз с Лениным.
11. Бош Е. Год борьбы. С. 77.
12. Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно: историческое повествование. Киев: Проза, 1993. С. 8; Летопись революции. 1924. № 4. С. 168.
13. Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно. С. 8.
14. 1917 год на Киевщине: Хроника событий. С. 436.
15. Там же. С. 440.
16. Там же. С. 407.
17. На самом деле до Харькова не доехало и 100 делегатов киевского съезда.
18. Бош Е. Год борьбы. С. 100.
19. Там же. С. 101.
20. На харьковском съезде было создано это правительство — Всеукраинский центральный исполнительный комитет (ВУЦИК), который в повседневной речи и даже в некоторых официальных документах называли ЦИКУкой.
21. Первое официальное название звучало более громоздко: Украинская Народная Республика Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов.
22. 1917 год на Киевщине: Хроника событий. С. 541.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |