Украинцы против русских

1

В апреле прошел и первый Украинский войсковой съезд, на который приехали 700 солдат и матросов, настроенных весьма радикально. В зале кричали «Хотим председателем Михновского! Хотим независимой Украины! Долой соглашателей из Центральной рады!»¹ Но умеренные сторонники Центральной рады еще крепко держали власть в своих руках, хотя им уже приходилось отбивать атаки самостийников, используя нетривиальные и не вполне парламентские методы. Профессор Грушевский, опытный в парламентских баталиях, легко и просто оттолкнул от трибуны Михновского и начал читать собственную речь. Михновский опешил, но не решился возражать: Грушевский был тогда настоящим вождем украинской нации.

На этом же съезде взошла звезда Симона Петлюры. Его предложили избрать председателем съезда. Грушевский и Винниченко были на его стороне, но солдаты сначала смутились. Да кто это такой? Михновский хоть и в тылу сидел, все же носил погоны поручика. Петлюру знали только делегаты Западного фронта, где он был организатором украинских солдатских комитетов. Но остальные удивлялись. Петлюра не фронтовик, не профессиональный военный. Он служил в Земгоре², то есть был земгусаром, а земгусаров фронтовики презирали. Короче говоря, Петлюра стал кандидатом в председатели от умеренных, Михновский — от радикального большинства съезда. В конце концов согласились на компромисс³: в президиум съезда избрали обоих, а почетным председателем стал Грушевский.

Петлюра предложил принять резолюцию «О национализации армии». Для «повышения боевого духа» создать украинское войско. Солдат и офицеров-украинцев соединять в особые украинские полки. Первый такой полк — 1-й казацкий имени гетмана Богдана Хмельницкого — уже был создан, на съезд торжественно внесли его полковое знамя. Осторожный Петлюра, разумеется, собирался проводить украинизацию армии «не иначе как по соглашению с генералитетом»⁴.

Временное правительство и генералитет сначала категорически возражали против создания украинских частей, но постепенно сдавали позиции. Генерал А.А. Брусилов то готовился подавить возможное выступление украинцев, то заигрывал с ними. Однажды даже сказал на митинге: «Да здравствует чудесная, хлебородная и славная своим бывшим Запорожьем Украина!» — в надежде, что украинцы будут охотнее сражаться за свой народ и за свою Украину, чем только лишь за Россию. Но и Лавр Корнилов, который сменил Брусилова на посту главкома, украинизацию одобрил. Он, по словам Павла Скоропадского, даже «требовал настойчиво украинизации»⁵.

«Если на фронте и на Украине будет проведено формирование армии по национально-территориальному принципу, то дело революции в России может опереться на украинскую армию как на каменную гору»⁶, — уверял Петлюра. Скорее всего, он обманывал даже самого себя.

Еще старая царская Россия заложила бомбу под собственные вооруженные силы, начав формировать этнические воинские части. Сначала появилась знаменитая Туземная кавказская конная дивизия, позднее — полки латышских стрелков. Опыт сочли удачным. Шло формирование чехословацкого корпуса. В составе Русской императорской армии появилась польская бригада, развернутая позже в дивизию. Так что желание украинцев создать свои полки (а потом и дивизии, корпуса), назвать их в честь украинских национальных героев (Хмельницкого, Сагайдачного, Дорошенко и др.) было вполне естественным.

В Симферополе украинский комитет самочинно сформировал украинский полк имени Петра Дорошенко. Начальник гарнизона Кондратьев был против, но помешать украинцам не мог. Однако, увидев парад украинизированных войск, русский офицер остался доволен их бравым видом: мол, вот что значит национализация армии!

В Таганроге 500 солдат местного гарнизона потребовали создать украинские маршевые роты, «заявив, что они отправятся на фронт только для пополнения особых украинских полков»⁷.

В Киеве сформировали 1-й украинский казацкий полк имени гетмана Богдана Хмельницкого, который для Центральной рады стал чем-то вроде преторианской гвардии.

В Петроградском гарнизоне, сыгравшем исключительную, решающую роль в революции 1917 года, тоже было немало украинцев. И эти украинцы не забывали о своем происхождении, они охотно вступали в «украинизированные» части: «Работой по формированию украинских частей руководила в Петрограде Украинская войсковая рада, состоявшая из украинских шовинистов, — вспоминал большевик Антонов-Овсеенко. — Признающие себя украинцами сводились в особые части с выборными командирами»⁸.

В большинстве случаев желаемых результатов украинизация не дала. Лишь немногим офицерам-украинцам удалось создать вполне боеспособные части, но эти войска хотели воевать за Украину, а не за Россию. Начальник штаба 7-й Туркестанской дивизии Всеволод Петров⁹ еще до революции приобрел репутацию мазепинца. В сентябре 1917-го он получил чин полковника, а в октябре неожиданно отказался стать командиром дивизии. Петров объяснил, что он украинец, а потому не может командовать российской частью, и демонстративно согласился служить рядовым. Однако вскоре он приступил к организации украинского полка имени Костя Гордиенко, кошевого атамана запорожцев, злейшего врага Петра Великого и принципиального противника «москалей». Этот полк не участвовал в боях против немцев, а оставил свое место дислокации (в резерве Западного фронта) и отправился в Киев, чтобы поступить в распоряжение Центральной рады.

Второй украинский войсковой съезд, гораздо более представительный (2500 делегатов), запланировали собрать через месяц с небольшим после первого, и он состоялся, несмотря на запрет бессильного Временного правительства. Делегатами были в основном простые солдаты, унтер-офицеры, прапорщики, поручики. Они добирались в Киев со всех фронтов, от Северного до Румынского. Немало было и матросов с Балтийского и Черноморского флотов. Своих делегатов прислало и «вольное казачество» — так назывались отряды самообороны, которые начали стихийно появляться на Украине уже весной 1917-го. Вольное казачество должно было поддерживать порядок в стране, где не стало полиции. Даже большевики признавали, что в отряды вольного казачества «шла не только кулацкая молодежь, но и деревенская беднота, обманутая лозунгом защиты возрождающейся нации от "насильников", увлекаемая романтикой войны и песнями бандуристов»¹⁰.

Делегаты добирались до Киева, как правило, в вагонах третьего класса, где даже сидячих мест не хватало. Дорогой обсуждали текущие дела: Раду, «москалей», войну, независимость Украины, создание самостийной державы. Русский еще Киев заполнили тысячи настроенных очень воинственно украинцев в гимнастерках и френчах. Многие с боевыми наградами — солдаты и унтер-офицеры с георгиевскими крестами, прапорщики и поручики с аннинскими и владимирскими крестами. Прохожие невольно любовались могучими военными моряками — на флот традиционно брали самых здоровых и крепких новобранцев. Сами же киевляне — русские, поляки, евреи — старались вести себя осторожно: город окружало настоящее украинское море.

В июне пройдет и первый Всеукраинский селянский (крестьянский) съезд. Говорили прежде всего об автономии Украины и федеративной перестройке России. Правда, далеко не все делегаты (солдаты и крестьяне) могли правильно произнести слово «федерация» (говорили «хведерация»).

Петроград отказался давать Украине автономию, отложив этот вопрос до созыва Всероссийского учредительного собрания. Эта позиция Временного правительства вызвала на Украине ярость. «Им съезд стал бельмом на глазу. <...> Почему это нам нельзя?» — возмущался какой-то «высокий украинский солдат». «Нас Московщина раньше душила. Триста лет душила! И теперь ваше правительство не позволяет нам собраться, чтобы наладить свою жизнь...» — возмущался другой¹¹.

Солдаты присягнули у памятника Богдану Хмельницкому не возвращаться в свои части до тех пор, пока не добудут автономии для Украины. Нестор Махно вспоминал, как один агитатор, украинский эсер, призывал изгнать русских с Украины: «Геть кацапів з нашої землі! Смерть цім гнобителям нашої рідної мови!»¹² Правда, в родном Махно Гуляй-Поле такая агитация успеха не имела.

Страсти кипели и на заседаниях Второго украинского войскового съезда, и на Всеукраинском селянском съезде. Делегатам, которые пытались робко, осторожно поддержать Временное правительство, просто не давали говорить, освистывали.

Керенский, осознав, что запретить съезд не удалось, прислал приветственную телеграмму, признав съезд и созданный еще раньше Украинский войсковой комитет. Украинцы встретили телеграмму Керенского хохотом¹³.

Делегат Одинец прямо заявил: «...не нужно было ездить в эту вонючую лужу, которая называется Петроградом».

Делегат Осадчий (с Черниговщины): «Если заставят народ ждать долго, он может не дождаться и сам возьмет то, что ему принадлежит и что ему необходимо».

Делегат Белый (солдат): надо «...следовать примеру славных предков, умевших бороться за волю и право с оружием в руках. Если не помогают слова, помогут сабли! Просить и кланяться мы не будем, возьмем свое!»¹⁴

Некий дед Шаповал, представлявший на войсковом съезде вольное казачество Звенигородки, откровенно издевался над Керенским. Тряхнув своим чубом (Шаповал подражал старинным запорожцам и одеждой, и прической), дед заявил: «Керенского никто не послушает, потому что для нас его запрет — все равно что запрет правительства Турции или Германии»¹⁵.

Грушевский, Винниченко, Петлюра еще не были готовы порвать с Москвой, а солдаты и селяне уже смотрели на «Московщину» как на «Туретчину» или «Неметчину». Руководители Центральной рады просили автономии, а простые люди говорили о самостийности, автономию же понимали по-своему: «Украина должна иметь автономию, — говорил один из делегатов войскового съезда. — Такую автономию, чтобы к нам никто не лез. <...> Москве — дулю, а не подати; свою казну заведем, потому что нужны будут деньги на всё: и на школы, и на дороги, и на армию свою да на флот. Без своего войска народу никуда — надо защищаться. Прежде всего чтобы носа своего к нам никто не казал, тогда бы и все соседи были друзьями. <...> Если каждый народ будет иметь свое государство, тогда уж и будет автономия...»¹⁶

Центральная рада оказалась зажата между Временным правительством и буйным украинским народом. И наконец-то решилась издать свой I универсал.

Значение слова «универсал» близко к русскому «манифест» (царский манифест): особо важный закон или указ и одновременно публичное послание. Изначально это польское слово, прижившиеся в украинском языке еще во времена Речи Посполитой. Универсалы издавали польские короли, сеймы, гетманы. И обращение Центральной рады к этой архаичной форме было наполнено глубоким смыслом. Вот его первые строки в переводе на русский:

«Универсал Украинской Центральной Рады к народу украинскому на Украине и за ее пределами

Народ украинский! Народ селян, рабочих, трудящегося люду. Волею своей ты поставил нас, Украинскую Центральную Раду, на страже прав и вольностей украинской земли. <...> Твои, народ, выборные люди так выразили твою волю:

Да будет Украина свободной. Не отделяясь от России, не разрывая с государством российским, да будет украинский народ иметь право сам управлять на своей земле. Мир и порядок на Украине установит Всенародное Украинское Собрание (Сейм), избранное всенародным, равным, прямым и тайным голосованием. Только наше Украинское Собрание имеет право издавать законы, которые должны установить порядок у нас, на Украине. Те же законы, что должны установить порядок по всему Российскому государству, должны приниматься во Всероссийском парламенте. Никто лучше нас не может знать, что нам нужно и какие законы для нас наилучшие»¹⁷.

Винниченко прочитал текст универсала 10 июня по старому стилю (23 июня по новому стилю) 1917 года на заседании Украинского войскового съезда.

Для самого Владимира Винниченко, известного украинского писателя и драматурга (его пьесы ставили даже в Петрограде), это был звездный час. Он вспоминал позднее, как не только все делегаты, но даже корреспонденты газет в едином порыве «могучим, потрясающим душу хором запели великий "Заповит"» — «Завещание» Тараса Шевченко, стихи, что для «свидомых» (сознательных) украинцев стали настоящим украинским национальным Символом веры:

Поховайте та вставайте,
Кайдани порвіте
І вражою злою кров'ю
Волю окропіте.

«Некоторые рыдали в голос, припав головами к спинкам кресел; многие вытирали слёзы кулаками или рукавами гимнастерок...»¹⁸ В президиуме один человек упал на руки товарищам, у него начался нервный припадок.

2

В универсале находили даже больше, чем там было написано. Украинский народ впервые со времен Хмельницкого выразил свою волю и впервые в истории объявил себя хозяином своей собственной земли.

11 (24) июня универсал был оглашен еще раз — уже перед народом, собравшимся на Софийской площади в Киеве. Затем прошел парад украинизированных войск: четыре батальона 1-го казацкого полка имени гетмана Богдана Хмельницкого прошли торжественным маршем. А Михаила Грушевского подняли и на руках под колокольный звон понесли к зданию Педагогического музея, где размещалась Центральная рада¹⁹.

После этого в Раду и Генеральный секретариат стали прибывать делегации со всей Украины. Выражали поддержку, приносили деньги на строительство новой Украины: «Где только билось украинское сердце, где только была жива украинская душа, повсюду готовились помогать Центральной Раде в строительстве новой жизни»²⁰, — вспоминал Юрий Тютюнник.

Украинские юристы собрались в Киеве на свой съезд и постановили вести на Украине судопроизводство только на украинском языке, на работу принимать только знающих украинский язык²¹.

Народ, со времен гетмана Мазепы не интересовавшийся политикой, теперь ради нее забросил даже полевые работы. Уже к 16 июня около 70 сельских сходов прислали в Раду свои решения: они поддерживают универсал и будут исполнять все решения Центральной рады²².

В Киеве, в украинских городах — Полтаве, Виннице, Умани — и даже в Москве и Петербурге служили благодарственные молебны, выходили на демонстрации в украинских нарядах, несли впереди иконы, хоругви и, конечно, портреты Шевченко. Украинцы-фронтовики присылали Раде телеграммы о своей поддержке и верности Украине, украинскому делу.

Жители села Броварцы, что в Гадяцком повете (уезде), собрали по 10 копеек с десятины и отправили собранные деньги для Центральной рады; так же поступили и жители села Бузирки (под Бердичевом) и еще многие. Крестьяне обычно скупы, их трудовая копейка обильно полита потом, — тем ценнее были эти пожертвования. Однажды с какого-то далекого хутора пришла «старенька-старенька бабуся», которая принесла в котомке серебряные рубли, что она и ее соседи долгие годы копили и хранили²³.

Еще поразительнее другой пример. Солдат-украинец пожертвовал на нужды Рады свои боевые ордена и медали: «Эти медали и кресты, доставшиеся кровью, пролитой за Россию... теперь они принесены в жертву для борьбы против России». И при одном упоминании о России глаза этого солдата «светились от ненависти»²⁴.

Русофобия на Украине станет привычной и распространится так широко, как Михновский с Тютюнником и тем более Петлюра с Грушевским не могли и представить. А вот такой массовой поддержки, как весной—летом 1917-го, у Центральной рады уже не будет никогда.

Примечания

1. Савченко В.А. Симон Петлюра. Харьков: Фолио, 2004. С. 69.

2. Земгор — Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов, общественная организация, занимавшаяся распределением государственных оборонных заказов и снабжением армии.

3. После съезда Петлюру включат и в состав Центральной рады.

4. Булдаков В.П. Хаос и этнос. С. 211.

5. Скоропадский П. Спогади. С. 70.

6. Петлюра С. Главный атаман: в плену несбыточных надежд / под ред. М. Поповича и В. Мироненко. М.; СПб.: Летний сад, 2008. С. 221.

7. День. 1917. 3 июля; Булдаков В.П. Хаос и этнос. С. 335.

8. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне 1917—1918. Кн. 1. Т. 1—2. М.: Кучково поле, 2016. С. 23. Далее ссылки, кроме публикации 1924 года, на это издание.

9. Родоначальником этой семьи был швед, взятый в плен под Полтавой войсками царя Петра. От Петра Великого он и его потомки и получили фамилию Петровы. Всеволод Николаевич Петров был правнуком этого шведа.

10. Примаков В.М. Борьба за Советскую власть на Украине. С. 187.

11. Винниченко В. Відродження нації. Ч. 1. С. 207, 208.

12. Махно Н.И. Азбука анархиста. М.: Вагриус, 2005. С. 59.

13. Милюков П.Н. История второй русской революции. С. 131.

14. См.: 1917 год на Киевщине. Хроника событий. С. 95.

15. Тютюнник Ю.О. Революційна стихія. Зимовий похід 1919—1920 рр. С. 50.

16. Тютюнник Ю.О. Революційна стихія. Зимовий похід 1919—1920 рр. С. 25.

17. Робітнича газета. 1917. 13 червня.

Кроме того, универсал объявил Центральную раду высшим органом государственной власти на Украине, призывал население к перевыборам местной администрации, к выборам Украинского учредительного собрания, признавал необходимым разработку закона о разделе помещичьих земель.

18. Винниченко В. Відродження нації. Ч. 1. С. 225.

19. Сейчас там Дом учителя.

20. Тютюнник Ю.О. Революційна стихія. Зимовий похід 1919—1920 рр. С. 36.

21. См.: Воззвание Временного правительства к украинскому народу. URL: http://nik191-1.ucoz.ru/blog/vozzvanie_vremennogo_pravitelstva_k_ukrainskomu_narodu_sobytija_16_ijunja_1917_g/2017-07-15-3491.

22. Там же.

23. Винниченко В. Відродження нації. Ч. 1. С. 230.

24. Тютюнник Ю.О. Революційна стихія. Зимовий похід 1919—1920 рр. С. 37.