Много позднее, когда мы детально изучили композицию «булгаковских» материалов номера, мы, наконец, догадались при чем тут вирши Марана! В цитате из Троцкого, находится объяснение странной метафоре, бросающейся в глаза в приведенном тексте стихотворения. К взятию Варшавы, не состоявшемуся, как говорят, из-за зависти полководца-неудачника Сталина, стремились войска под началом молодого красного командира Тухачевского. Он и принадлежал к «молодому командному составу», заработавшему себе в результате этой неудачи «занозу», о котором говорится в цитате.
Эта тема не взятой польской столицы, кстати, также соединяет цитату из Троцкого с рисунком в № 7. Разговор о растущей цене на дрова, с обращением одного из собеседников к другому — некоему «дяде», содержит в себе явственную реминисценцию... на лермонтовское «Бородино», с его хрестоматийно известным началом: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром...» Стихотворение, повествующее о взятии нашей, русской столицы.
А теперь посмотрим на «негромкий разговор» на Лубянке в стихотворении Марана: «Да-с... Тюрьма-то крепче танка!..» При чем здесь, спрашивается, танки? А при том, что именно Тухачевский, как известно, явится вскоре ярым приверженцем танковой войны, будет ратовать за вооружение Красной армии танками, что так не понравится находящемуся в фаворе у нового советского вождя знаменитому... скакуну Буденному. В конце концов, Тухачевский тоже «вылетит из седла», будет расстрелян.
В положении «вылетающего из седла», очутившегося на грани того, чтобы вылететь, окажется однажды его палач и виновник неудачного «исхода польской войны», Сталин. И это тоже... будет отражено на страницах этой невероятной «Занозы»!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |