Акробат

О разгроме «Дрезины», завершившемся в январе 1924 года, иносказательно сообщалось в последнем номере самого этого журнала в фельетоне «По Мейерхольду...», а также в фельетонах Булгакова в «Гудке» — «Как разбился Бузыгин» (в конце 1923 года) и «Музыкально-вокальная катастрофа» (уже позднее, в 1926 году). Всех их объединял один и тот же образ «падения», особенно ярко выраженный в последнем из них, появившемся, когда о скандале уже было забыто.

В октябрьском 1924 года № 21 «Красного Перца», уже после реорганизации и этого журнала, имя Булгакова будет прямо поставлено в связь с теми же иносказательными мотивами, при помощи которых было сделано это сообщение. В «Музыкально-вокальной катастрофе» в «Гудке», чтобы завлечь рабочих на профсоюзное собрание, председатель месткома разбавляет его концертными номерами, а сам берется исполнить смертельный номер под куполом — падает и разбивается. Обыгрывается смертельный «номер», который в журнале исполнил Булгаков и который стал для него роковым: «...Упал во время исполнения мертвой петли с высоты вагонного сарая и, ударившись головой о публику, умер путем переломления позвоночного столба».

В указанном № 21 «Красного перца», на стр. 5 напечатан фельетон «Три вида свинства», подписанный полным именем: «Михаил Булгаков». А рядом, на той же самой странице, помещен рисунок Д. Мельникова «Без сетки», развивающий те же мотивы рокового падения, что и перечисленные фельетоны: «— Безобразие! Куда смотрит администрация? Ведь он без сетки голову сломает.

— Чепуха, — у нас на фабрике ребята второй год без тарифной сетки головы себе ломают, а администрация хоть бы хны». На рисунке — два зрителя в цирке, которые с галерки смотрят на акробата на трапеции, находящегося прямо перед ними — а арена изображена глубоко внизу. Тем самым они как бы приравниваются к «акробату» — изображаются как коллеги Булгакова, посвященные в его «нелегальную» журналистскую деятельность и наблюдающие за ней «изнутри».

Самое же главное — передается характер негласной журналистской деятельности Булгакова, выступавшего, как теперь это все более и более проясняется, поистине гением-вдохновителем ранних советских сатирических журналов. Эта деятельность, опасная и для литературной репутации, и для личной свободы, и для самой жизни писателя, приравнивается к выступлению безумно храброго акробата без страховки под самым куполом цирка...