Реминисцируемое стихотворение Олеши «Пиковая дама» из его юношеского цикла «Пушкиниана» тоже указывает на булгаковский очерк о смерти Ленина, в котором, как мы знаем, Крупская представала в ореоле карточной фигуры, пушкинской старухи-графини, подмигивающей Герману. То же, что с «Воспоминанием...» происходит и со вторым булгаковским очерком на ту же тему: в стихотворение «Мещане...» переносится его центральная метафора, ради которой он и создавался, — образ безропотно идущих на смерть людских масс.
Папаша называет комсомольцев: «скоты». Но на соседней же странице журнала находится карикатура М. Черемных «НЭП на курорте» (стр. 3). Повод, послуживший ее появлению, указан в эпиграфе: «В Алупке морской пляж превращен в выгон для скота. (Из прошлогодних газет.)». На рисунке изображен лежащий вверх животом толстяк; подпись: «Скот на пляже». Комсомольцы в стихотворении — «скоты», на рисунке «скот» — их антагонист, и по своей идеологии, и по своему... внешнему виду.
Но эта метафора для «нэпачей» уже использовалась в апрельском № 7 родного «Занозе» журнала «Красный перец». Она предстает здесь в уже знакомой нам модификации. Карикатура Ник. К. называется «Приобщение к НЭП’у», и на ней изображено, как тот же толстяк, что и на рисунке М. Черемных... ест из одного корыта с тремя свиньями (стр. 6). Заметим, что число животных уже вплотную приближает рисунок к октябрьскому фельетону Булгакова (в том же журнале) «Три вида свинства».
Свиньи в предыдущих номерах журнала «Заноза», как мы видели, подразумевали судьбу самого издания, которому предстояло быть, как и они, зарезанным (напомним, что на соседних страницах с разбираемым стихотворением находится материал одного из авторов тех «свинских» публикаций — «Полезные сведения» Егора Каменщикова). Разумеется, такая же судьба ожидала и «скот», «свиней» — нэпманов, героев карикатур в недалеком историческом будущем.
«Ад», подразумеваемый сакральной символикой стихотворения, в публикациях журнала, как мы знаем, приобретал современное обличье застенков ГПУ. Но здесь есть один очень важный нюанс. Вернемся к тому, что папаша — герой стихотворения называет «скотами»... комсомольцев. И действительно: мы прекрасно знаем, а автору стихотворения — Булгакову это было доподлинно известно еще в 1924 году, что многим комсомольцам (вряд ли менее, чем упомянутым в его тексте «50-ти процентам»!) предстояло разделить судьбу их антагонистов, быть «зарезанными», точно как нэпманы, именно как «скот»!
Эта мысль выражается не только в реплике персонажа стихотворения, прозорливо назвавшего их «скотами», но и в предвосхищающей реминисценции, принадлежащей самому его автору. Упоминаемая им кличка пса указывает на знаменитый фильм Л. Гайдая, действие которого разворачивается в тех же самых декорациях, что и стихотворение: «Пес Барбос и необычный кросс». Напомним коллизию этого короткого фильма: браконьеры, глушившие рыбу динамитом, сами превращаются в жертв, преследуемых псом с динамитной шашкой в зубах!
Комсомольцам, жаждущим уничтожения «нэпачей», третирующим их как «скот», предстояла та же самая метаморфоза... А это и есть центральная тема очерка Булгакова «Часы жизни и смерти»: людские толпы, без разбора социального происхождения, несомые течением истории в смерть... которая к тому же имеет совершенно конкретное, провидческое название: Беломор.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |