Выявленная нами связка значимых мотивов будет воспроизведена и в июньском № 17, вышедшем вслед тому, содержание которого, как мы предполагаем, послужило причиной скандала. Здесь мы снова встречаем рубрику «Сокровища Третьяковской галлереи», а в ней — рисунок П. Шухмина «Не ждали... (По картине И. Репина, того же названия)» (стр. 4). На репинской картине изображено возвращение домой ссыльного преступника, здесь — наоборот: милиционеры врываются к самогонщикам. Причем у одного представителя власти... лицо горького пьяницы (этот прием будет повторен в финале короткометражного фильма Л. Гайдая «Самогонщики», в сцене ареста его заглавных героев!): очевидна связь рисунка с изображением грызущих стаканы блюстителей порядка в № 15. Понятно, что в роли «самогонщиков» подвизаются на этот раз журналисты «Занозы», сообщающие читателям, что и сами со дня на день ожидают подобного визита в редакцию!
На том же развороте — другой лейтмотив: на рисунке М. Черемных — большая свинья, лежащая так же, как лежала некогда знаменитая корова, но на этот раз рисунок сопровождается печальным эпиграфом и подписью, рассчитанными все на то же иносказание: «В селе Должниково, Карс. у., за зиму подохло около 100 свиней. Крестьяне приглашали на дом попа с молебном от падежа, но из этого, конечно, ничего не вышло. Из газет». На рисунке поп кадит над лежащей свиньей, а она томно замечает: «— Ну и свиньи же эти люди! Даже умереть спокойно не дадут» (стр. 5).
Два номера, «маркированных» этими мотивами, — как стрелки указателей, направленные на находящийся между ними № 16. Но что же в нем могло вызвать такой ажиотаж, какое событие было отмечено на собственных страницах журнала серией публикаций, похожих на сигналы о бедствии? Мы уже упоминали однажды, что на обложке июньского № 16 находился выполненный М. Черемных рисунок «Памятник Пуанкаре». В самом по себе этом рисунке не было ничего внушающего опасения, кроме того, что на нем находилась зловещая фигура повешенного (или повесившегося) человека.
Все дело в том, что этот рисунок служил воспроизведением той самой пародии на татлинский памятник Коммунистическому Интернационалу, который, по нашему предположению, послужил причиной закрытия петроградского журнала «Дрезина». И теперь, полгода спустя, московский журнал напоминал об этом. Напоминал, соответственно, и о сопровождавшем те прошлогодние события изображении повесившегося на башне неунывающего человека в смокинге в родном «Красном перце».
Вопрос в том, почему же возникло это напоминание, и именно сейчас? Думается, что это было не просто указание на сходное событие — близящееся уничтожение журнала «Заноза». Появление этого рисунка преследовало более определенные цели. Он служит своего рода «доносом» потомству — позволяет безошибочно определить: кто же на этот раз оказался гонителем вольнолюбивого сатирического журнала? Для этого нам нужно вновь вернуться к рисунку в № 10, в котором мы встретили предполагаемый карикатурный портрет этого булгаковского недоброжелателя, и сопоставить его с некоторыми другими, указывающими на то же лицо рисунками «Занозы».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |