Авторы рисунка снабдили его героиню одним-единственным безусловно узнаваемым атрибутом (прическа), но все равно они ходили по острию ножа. И дело этим не кончилось. В следующем № 8 от 31 марта (стр. 3) появляется вторая карикатура, ничуть не менее впечатляющая. Это и было продолжением сакраментального рисунка из № 4. На карикатуре изображен человек в кепке... с лицом, похожим на постаревшего, погрузневшего и спившегося Ленина, с папиросой в углу рта, в куртке и штанах с заплатами, но самое главное — в огромных, отлично прорисованных башмаках. Они-то и связывают его с карикатурой из предыдущего номера и служат как бы восполнением неясного силуэта «чулок», в которые была одета супруга. При этом один из башмаков «дедушки (!) Ленина» просит... каши: образ, обыгрывающий внутреннюю фамилию Крупской («крупа») еще в булгаковском «Воспоминании...»
Этот персонаж стоит уже в три четверти, но повернут он в противоположную сторону, по сравнению с «Крупской», а на руке, протянутой ладонью к нам, у него... все те же монеты, и что примечательно — сложенные почему-то как олимпийские кольца (быть может, в напоминание известного анекдота о его позднейшем преемнике, Л.И. Брежневе?). Рисунок посвящен той же теме, и из уст опустившегося «дедушки» мы слышим: «— Ну вот, давали тыщу, миллионами швырялись, до миллиардов дошли... А теперь, вишь, копейку дали, — и той рад!..» Комизм этой реплики в том, что она может быть отнесена и к нищему во времена жестокой инфляции, и к утратившему свое положение государственному мужу, привыкшему распоряжаться астрономическими суммами.
Нарисовал эту карикатуру П. Шухмин, но она содержит ту же идею маскарадного переодевания, что и предыдущая «ленинская» карикатура в образе О. Попова, принадлежащая Ю. Ганфу. Собственно, и Крупская в предыдущем номере выступала участницей какого-то старинного маскарадного бала, переодетой, как принято было, например в XVIII веке, — аллегорической фигурой Истины (срв.: «нагая Истина»!). Между прочим, подчеркивая в «Воспоминании...» ее «вытертую кацавейку», Булгаков дает аллюзию на знаменитый портрет Боровиковского, использованный Пушкиным в финале «Капитанской дочке», где Екатерина II изображена по-домашнему, в душегрейке, хотя на парадных портретах она как раз и изображалась в виде аллегорико-мифологических фигур, таких как Фемида, богиня Правосудия и т. д.
Черты лица персонажа на рисунке Шухмина, делят свое сходство между чертами лица Ленина и... Жана Габена, особенно таким, каким он, карикатурно же, предстает в мультипликационном фильме «Ограбление по...» Ленин, так сказать, «инкарнирован» в тело и судьбу парижского клошара!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |