Булгаковские «шпильки»

О том, что «Белая гвардия» во многом автобиографична, даже в Большой советской энциклопедии 1927 года сказано!

В самом деле, дом Турбиных на Алексеевском спуске — это родной дом драматурга на Андреевском спуске города Киева. Турбина — фамилия бабушки Михаила Афанасьевича со стороны матери. В докторе Алексее Турбине легко узнаётся военврач Михаил Булгаков, а в Николке — его младший брат Николай...

Перечень этот при желании можно продолжить.

Кроме «автобиографичности», есть в «Белой гвардии» ещё одна характерная особенность. Она уже встречалась нам в «Дьяволиаде», «Роковых яйцах» и «Собачьем сердце». Суть её состоит в том, что сквозь одно содержание, лежащее как бы на поверхности произведения, довольно чётко проступает совершенно другое, идущее из глубин подтекста. И в этом новом содержании прежние персонажи начинают вдруг играть совсем иные «роли» — те, что им, казалось бы, совсем несвойственны.

Вчитаемся в «Белую гвардию» со вниманием! Пассажи обнаружатся поразительные! К примеру, можно с удивлением заметить, что эпизоды пьесы, изображающие реалии киевской жизни, с невероятной точностью воспроизводят вполне реальные события, происходившие в то же самое время, но совершенно в другом месте.

Что же это за жизнь (другая жизнь!), так отчётливо проступающая сквозь ткань булгаковской пьесы?

Ответить на поставленный вопрос поможет приём «булгакочувствования», а также сопоставление. Давайте попробуем — всё время «оглядываясь» на Булгакова — сравнить (сопоставить) содержание «Белой гвардии» с тем, что происходило в стране и в её столице с конца 1918-го по начало 1919 года!

В ту пору в городе Москве (у Булгакова — в городе Киеве) в многокомнатных апартаментах «дома» на Васильевском спуске, то есть в Кремле (у Булгакова спуск назван Алексеевским), обосновалось советское правительство — Совнарком (у Булгакова — семья Турбиных).

Этот Совнарком, созданный, как известно, в октябре 1917 года Владимиром Ильичом Лениным, включал в себя несколько мужчин и одну женщину (в булгаковской пьесе точно такой же подбор действующих лиц!). Дамой, входившей в Совет народных комиссаров, была Александра Михайловна Коллонтай, состоявшая в гражданском браке с предводителем революционных матросов Павлом Дыбенко.

Корень фамилии красавца-моряка («дыб») происходит от слов «дыба», «вздыбленный», то есть от некоего возвышенного места или горы. Гора по-немецки — «берг». Поэтому немцы, которые имя Павел произносят как Пауль, вполне могли бы называть его Пауль Берг. В булгаковской пьесе муж её единственной героини происходит из прибалтийских немцев и носит фамилию Тальберг.

Пауль Берг и Тальберг!

«Есть сходство между этими фамилиями? Ах, мой Бог, я не знаю! Пусть в этом разбираются учёные!»

Именно так несколько лет спустя воскликнет сам Михаил Булгаков в романе «Жизнь господина де Мольера», правда, совсем по другому поводу. Но в данном случае и без «учёных» ясно, что сходство между Паулем Бергом и Тальбергом есть! И очень большое!

Продолжим сопоставления!

Один из членов обосновавшегося в Кремле Совнаркома, Луначарский, был известен своей публицистической деятельностью и сочинением пьес. В «Белой гвардии» тоже есть свой литератор — Лариосик Суржанский. Луначарский — Л. Суржанский... Если не сходство, то некоторое подобие тоже налицо.

А кто управлял в 1918-м Москвой и прилегающими к ней территориями? Глава Совнаркома Ленин, утвердившийся в этой должности не без помощи немецких денег. В булгаковской пьесе городом правит Гетман Скоропадский, власть которого держится на немецких штыках. Обратим внимание на совпадение начальных букв — «Г» и «С»!

На каком-то расстоянии от Москвы, где-то на Урале, жил со своей семьёй (до лета 1918 года) свергнутый, ограбленный и отправленный в ссылку бывший российский царь. Слово «царь» в переводе с греческого — «василиск», что очень напоминает булгаковского Василису, ограбленного петлюровцами.

В Москве тревожно и голодно. Но обитатели «дома» у Васильевского спуска надёжно укрыты от тревог и голода уютными кремлёвскими шторами. В «Белой гвардии» их называют кремовыми. Не правда ли, очень похожие слова, чуть ли не однокоренные — «кремовые» и «кремлёвские»?

Жили члены большевистского Совнаркома припеваючи: ели, пили, рассуждали о высоких марксистских материях и на чём свет стоит костерили Антанту и мировой империализм. Но Павла Дыбенко (Пауля Берга) под суд всё же отдали — за кутежи купеческого толка в самый разгар немецкого наступления на Петроград. Булгаковский Тальберг (персонаж тоже явно отрицательный) отдан автором на суд зрителей.

В Москве на жизнь главы Совнаркома было совершено покушение, он получил огнестрельные ранения, и его отправили на время выздоровления в Горки. Гетмана Скоропадского под видом раненого немецкого майора вывозят в Германию. Снова совпадения! Касающиеся как самого факта ранения, так и слогов — «Гор» и «Гер» в географических названиях!

В 1918 году вокруг красной столицы стягивалась петля белогвардейских войск. Слова «петля» и «Петлюра» — одного корня!

Но Москву окружали недолго: белых разбила Красная армия, которую возглавлял народный комиссар по военным и морским делам Троцкий.

Кремлёвское руководство видело во всесильном Наркомвоенморе опасного конкурента в борьбе за власть. Но вожди против него пока ничего не предпринимали. Пребывая в тревожном ожидании, они ели, пили, разглагольствовали о высоких марксистских материях и на чём свет стоит ругали мировой империализм и Антанту.

Вот такое обнаруживается сходство между булгаковской пьесой и реальной жизнью! Его можно было бы назвать случайным. Даже надуманным! Однако не будем торопиться с выводами! Лучше задумаемся над теми невероятными совпадениями, что обнаружены нами в булгаковской пьесе.

Неужели все они случайные?

Неужели всё то, что происходило в Стране Советов в 1918—1919 годах, само собой переместилось в «Белую гвардию»?

Скорее наоборот, создаётся впечатление, что это некий опытный «обработчик» перенёс московские события на берег Днепра? И в результате получился складный фельетон, даже некая басня, в которой под видом гетманов, Турбиных, Тальбергов и других персонажей выведены вполне реальные большевистские вожди! И название «Белая гвардия», так коробившее многих, на самом деле не столько отражает содержание самой пьесы, сколько служит для её камуфляжа, прикрытия. Чтобы не лезла в глаза фельетонная суть антисоветского толка.

Какая уж тут апология белого движения?!

Но о чём же тогда булгаковская пьеса? О чём хотел поведать Михаил Булгаков своей «Белой гвардией»?

Он написал пьесу о режиме большевиков. Очень завуалированно (эзоповским языком!) в ней говорится о дряблой немощи кремлёвских властителей, безумно боящихся Троцкого. Это они безынициативны, бездеятельны! Это они покорились судьбе! Это они, заварив всю эту революционную «кашу», не очень-то рвутся её расхлёбывать!

К счастью для Булгакова, никто этого антибольшевистского подтекста в «Белой гвардии» не заметил. Даже Луначарский не нашёл в ней «ничего недопустимого с точки зрения политической». Копья ломались вокруг самого намерения протащить на советскую сцену «белую» тематику.

Тем временем неожиданные события в жизни Республики Советов на время отвлекли внимание общественности от театральных дел.