Сравнение текстов оригинала с текстами переводов давно используется сопоставительной лингвистикой как один из методов установления сходств и различий в системах сравниваемых пар языков и в их функционировании. В самом деле, перевод представляет уникальную возможность выявить различия, а иногда и сходства, в описании одних и тех же картин действительности средствами разных языков. В этом случае картины действительности, описываемые в тексте оригинала и в тексте перевода, представляют собой то необходимое «третье для сравнения» — tertium comparationis, — без которого невозможно никакое сопоставление. При этом постулируется, что и текст оригинала, и текст перевода описывают одну и ту же картину действительности.
Перевод оказывается важным источником не только для контрастивных лингвистических, но и для сравнительных культурологических разысканий. В переводе происходит не только «контакт» языков, как утверждал Ж. Мунен [Mounin, 1963], но и «столкновение культур». При этом со всей очевидностью обнаруживаются сходства и различия в национальных культурах тех социумов, в которых рождаются тексты подлинников и переводов.
Для анализа сходств и расхождений в национальных культурах, обнаруживаемых в текстах переводов и оригиналов, мы избрали семиотические основания. В этом случае, как отмечает В.Г. Гак, «культура может рассматриваться как совокупность определенных знаков (культурем)» [Гак, 1998, с. 117].
Значительная часть проблем, которые призвана решать теория перевода, а соответственно, и многие переводческие преобразования обусловлены асимметрией национальных культур, несовпадением культурем.
Такие несовпадения всегда служили и продолжают оставаться одним из аргументов так называемого переводческого скептицизма, то есть сомнений в возможности осуществления адекватного перевода. Эти несоответствия создаются не только за счет того, что в тексте оригинала могут описываться предметы и явления чуждые другой культуре, но и потому, что культурный фон слов и выражений, обозначающих самые обыкновенные понятия, в разных языках различен. Этот культурный фон заключен в так называемых потенциальных семах, называемых иначе «виртуэмами», в семантическом составе слова [Гак, 1977, с. 14—15].
В нашей работе мы решили отойти от изучения реалий как отдельных статичных элементов культуры (пусть даже очень самобытных и экзотических, таких как: самовар, казаки, пряники, перестройка, комсомол и т. д.). Само явление таких реалий и способы их перевода исследованы как в общетеоретическом плане, так и в частных теориях перевода конкретных пар языков.
В то же время анализ переводов постоянно демонстрирует множество несоответствий, а иногда и абсурда в самых элементарных вещах: в описании обычных сцен из жизни людей, носителей той или иной культуры. При этом такие сцены могут и не содержать ничего особенно экзотического и внешне не представлять никаких трудностей для перевода. В этих картинах действительности разные элементы культуры (явления и предметы) оказываются во взаимосвязи и предстают в виде определенных систем, благодаря чему и проявляются потенциальные семы, часто ускользающие от переводчика — носителя иной культуры, нередко рассматривающего их изолировано. То, что оказывается невидимым препятствием на пути к достижению эквивалентности, может, однако, послужить интересным источником для сравнительно — культурологического анализа. Кроме того, переводческие решения, связанные с поиском путей выхода из сложных ситуаций столкновения культур, со всей очевидностью демонстрируют симметрию и асимметрию отдельных национально-культурных явлений, различия в видении и членении мира и именовании его элементов разными народами.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |