Композицию литературного произведения, как правило, понимают двояко: 1) в узком смысле — как категорию, относящуюся к форме текста, как «строение, расположение частей, структуру речевого произведения» [Матвеева 2003: 109], «взаимную соотнесенность и расположение единиц изображаемого и художественно-речевых средств» [Хализев 2002: 297]; 2) в широком смысле — как систему всех его элементов.
Н.А. Николина различает композицию: 1) внешнюю — архитектонику, т. е. членение текста на части; 2) внутреннюю — содержательную, которая определяется «прежде всего системой образов-характеров, особенностями конфликта и своеобразием сюжета» [Николина 2007: 46]) и включает в себя такие аспекты, как: система образов персонажей; смена повествовательных точек зрения в структуре текста; система деталей, представленных в тексте; соотнесенность друг с другом и с остальными компонентами текста его внесюжетных элементов (см. [там же: 45]).
В свете рассматриваемой проблематики нас интересуют, главным образом, вопросы архитектоники романа Булгакова и смены точек зрения (повествователя и персонажей) в структуре текста.
В тексте романа автором выделены тридцать две главы и эпилог. Четыре главы посвящены повествованию о событиях, которые произошли в древнем Ершалаиме, в остальных рассказывается о событиях, случившихся в современной (начала XX века) Москве. Деление текста на главы в основном совпадает с делением сюжета романа на эпизоды: смена глав означает, как правило, смену действующих лиц и ситуаций, сюжетной линии.
Композицию романа исследователи определяют как построенную по принципам монтажа, характеризующуюся дискретностью, прерывистостью изображения, когда внутренние, эмоционально-смысловые связи между персонажами, событиями, эпизодами оказываются более важными, чем их внешние, причинно-временные отношения; сюжетные линии в произведении «сцеплены» более ассоциативно, на уровне глубинно-смысловом, нежели внешне, в качестве системы причин и следствий (см. [Хализев 2001: 586—587]). В соответствии с этим одной из важнейших проблем изучения романа является проблема его художественной целостности и принципов деления на композиционные части.
Исследователи «Мастера и Маргариты» неоднократно отмечали присутствие в романе нескольких повествовательных начал и речевых потоков (см: [Белобровцева, Кульюс 2007: 65]), нескольких микророманов и повествователей: «самой заметной, бросающейся в глаза уже при первом чтении особенностью поэтики последнего булгаковского романа является резкое различие — стиля в целом и особенностей повествования в частности — отдельных композиционных частей произведения» [Галимова 2002: 117].
Довольно популярно мнение, согласно которому «Мастер и Маргарита» состоит из двух «романов», представленных «московскими» и «ершалаимскими» главами. Исследователи обращают внимание в первую очередь на «стилистическую неоднородность текста «Мастера и Маргариты», на резко контрастный относительно остального романа и не вполне обычный для творчества Булгакова в целом стиль «летописных» глав» [Ребель 1995: 12]; на различие в степени «актуализации достоверности» «ершалаимскими» и «московскими» главами: «роман Мастера безличен, в нем нет персонифицированного автора или обращений к читателю, в нем вообще нет эксплицитно заявленных авторских мнений» [Лесскис 1979: 52], роман о Мастере «отмечен глубоко персонифицированной личностью автора, который постоянно обращается к читателю. <...> Манера повествования, жанр, композиция — это лишь актуализирующие исторические сравнения в их художественной достоверности: формы повествования в двух романах, составляющих «Мастера и Маргариту», образуют корреляцию по принципу актуализации достоверности, в которой роман Мастера является маркированным членом, а роман о Мастере — немаркированным (в лингвистическом и семиотическом смысле этих терминов)» [там же: 53—54].
В.И. Немцев (с ним соглашается Б.В. Соколов) выделяет в произведении Булгакова «трех повествователей: фельетонно-сатирического повествователя в «современных» главах, где царствует Воланд, «исторического», или объективного — в романе Мастера, в древних главах, где центральной фигурой выступает Иешуа, и повествователя собственно романа, представляющего предыдущих двух. Здесь уже главный герой — Мастер» [Немцев 1991].
Иначе характеризует роман Л.Ф. Киселева, выделяющая на основании различия в стиле повествования такие его части, как: «произведение Мастера с главными действующими лицами: Понтий Пилат, Иешуа, Левий Матвей; «роман» самих героев, Мастера и Маргариты; судьба поэта Ивана Бездомного. Через эти микророманы <...> проходит роман четвертый, сквозной по отношению к остальным <...> «роман» Воланда и его «свиты». <...> Сцены, разоблачающие «грибоедовцев», написаны в сатирической струе. <...> Почти хроникально-документальной точностью изложения отличается микророман об Иване Бездомном. <...> Романтическая струя стиля последовательно проводится в главах о мастере и Маргарите. <...> Творение же Мастера о Понтии Пилате и Иешуа выдержано в стиле реалистического жизнеподобия» [Киселева 1988: 230—234].
Е.Н. Хрущева рассматривает в «Мастере и Маргарите» три микроромана, в каждом из которых присутствует «свой повествователь (или совокупность повествовательных голосов) <...> «московский», «романтический», «евангельский»: <...> евангельскому принадлежат главы 2, 16, 25, 26 — 17% текста; романтическому — почти вся вторая часть романа, главы 19, 20, 21, 22, 23, 24, 29, 30, 31, 32 — почти 28%; московскому — вдвое больший объем текста, чуть больше 55% — первая часть, главы 27, 28 и эпилог» [Хрущева 2004а: 186].
В основе нашего подхода к выделению композиционных частей романа лежит различие в повествовательной организации текста (в повествовательных принципах и установках нарратора) и принадлежность фрагментов текста разным повествовательным уровням.
Структура романа «Мастер и Маргарита» включает два текста, которые относятся к разным уровням повествования, — «московский» и «ершалаимский». Мы разделяем мнение Е.Г. Трубецковой, которая считает, что ««московские» главы образуют <...> один повествовательный пласт, так как «лирическая» и «сатирическая» линии объединены <...> единой авторской точкой зрения» [Трубецкова 1999: 119], но в рамках «московского» текста выделяются нами различающиеся некоторыми принципами повествования главы 1-ой и 2-ой частей романа, или, если быть более точными, «сатирические» (первая часть, главы 27, 28 и эпилог) и «романтические» (19, 20, 21, 22, 23, 24, 29, 30, 31, 32) главы (данное деление опирается на противопоставление Е.Н. Хрущевой «московских» и «романтических» глав).
В соответствии с моделью повествовательных уровней, предложенной В. Шмидом, можно представить себе повествовательную структуру «Мастера и Маргариты» следующим образом. Конкретный автор (Булгаков) создает литературное произведение — роман «Мастер и Маргарита», адресуя его конкретному читателю. К самому произведению ни данный отправитель, ни данный адресат не принадлежат, но определенным образом в нем представлены: конкретным инстанциям соответствуют абстрактные инстанции автора и читателя. Субъект речи в романе — Нарратор (повествователь или рассказчик). Абстрактный автор есть не что иное, как принцип вымышления нарратора (см. [Шмид 2003: 53]). «Ершалаимский» текст входит в цитируемый мир «московского» романа. Формальными повествователями выступают при этом персонажи «московской» части романа (Воланд, Мастер. Рассказ о событиях 16-ой главы формально соотносится с неким абстрактным нарратором, т. к. Иван выступает только как субъект, который видит сон о казни Иешуа Га-Ноцри. Указания на источники информации в данном случае выполняют как минимум две функции: 1) сигнализируют о переходе на другой уровень повествования и 2) мотивируют переход к иному тону освещения событий.
Рассмотрим отдельно «московский» и «ершалаимский» «романы». В связи с проблемой «точки зрения» нас интересует, прежде всего, соотношение текста нарратора и текста персонажа и повествовательные установки, намерения повествователя, определяющие организацию системы повествовательных точек зрения. Исходным пунктом исследования является выяснение позиции нарратора по отношению к повествуемому миру, и способов представления им сведений об этом мире.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |