1.2. Количественный состав ЛСП «Цвет»

В ранней повести «Дьяволиада» нами зафиксировано 158 употреблений языковых единиц с цветовой семантикой. Треть из них (57, что составляет около 36%) составляют слова группы белого цвета. Почти в два раза меньше слов, обозначающих черный цвет (23, что составляет 14% от общего числа цветообозначений, у потребленных в тексте). На третьем месте по употреблению слова группы синего цвета (16 раз, что составляет 10%). Четвертое место занимают слова группы серого цвета, употребленные в тексте повести «Дьяволиада» 15 раз (больше 9%). Группы красного и зеленого цветов делят пятое и шестое места с одинаковым результатом (по 14 употреблений ≈ около 9%). Слова группы желтого цвета употребляются 12 раз (≈ 8%). И совсем незначительны по своему количественному употреблению группы оранжевого, фиолетового, голубого и смешанных цветов (процентное соотношение слов каждой из указанных групп не превышает двух процентов).

По количественному составу языковых единиц с цветовой семантикой сходны цветовые картины повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце». В обоих произведениях приблизительно одинаковое количество употреблений слов-цветообозначений 192 и 202 соответственно. При этом самой многочисленной по количественному составу является в этих произведениях группа белого цвета: в повести «Роковые яйца» нами зафиксировано 57 употреблений слов, обозначающих белый цвет и его оттенки, что составляет ≈ 28% от общего числа языковых единиц, а в повести «Собачье сердце» слова этой группы употребляются 59 раз, что составляет ≈ 29%. Второй по количественному составу в этих произведениях является группа красного цвета: в указанных повестях цветообозначения этой группы составляют немного более двадцати процентов 21,8% в повести «Роковые яйца» и 22,5% в повести «Собачье сердце». На третьем месте по употреблению в повести «Собачье сердце» находится группа черного цвета (15%). В повести «Роковые яйца» третье и четвертое место по количественному употреблению делят слова групп желтого и черного цветов (19 и 20 раз соответственно, что составляет около 10%); достаточно весомая доля у обозначений зеленого и серого цветов, по своему количеству они вплотную приближаются к обозначениям желтого и черного цветов. Слова этих групп употребляются в тексте повести по 18 и 17 раз, что составляет около 9% от общего числа языковых единиц. Употребление цветообозначений других групп на страницах повестей «Роковые» яйца» и «Собачье сердце» весьма незначительны.

В цветовой картине романа «Мастер и Маргарита», несмотря на то, что самой многочисленной по количеству употреблений в тексте являются слова группы черного цвета, все же прослеживаются и сохраняются прежние тенденции. Почти треть всех слов-цветообозначений, употребленных на страницах романа, составляют наименования черного цвета (29%). Второе место по количеству употреблений занимают слова, входящие в группу белого цвета (24,4%). Причем, как видим, разрыв между этими группами весьма незначителен, и между наименованиями черного и белого цветов в цветовой картине произведения сохраняется своеобразный паритет с небольшим перевесом в пользу группы черного цвета. Около 13% от общего числа всех языковых единиц с цветовой семантикой составляют наименования красного цвета. Значительна по своему количественному составу и группа желтого цвета: обозначения желтого цвета и его оттенков встречаются на страницах романа «Мастер и Маргарита» 68 раз, что составляет около 10% от общего числа всех языковых единиц с цветовой семантикой. Остальные цветовые группы по количеству употреблений составляющих их элементов в тексте романа весьма незначительны: слова группы смешанных цветов — 53 раза (7%); обозначения зеленого цвета — 43 раза (около 6%); слова, составляющие группу фиолетового цвета, — 22 раза (около 3%); обозначения синего, серого, голубого и оранжевого цветов — менее 3% от общего числа цветообозначений.

Как было отмечено ранее, на периферии 3 ЛСП с именем «Цвет» находятся слова, утратившие сему «цвет» в своей структуре. Таких языковых единиц в текстах исследуемых произведений немного:

1) белый — 17 употреблений (в повести «Роковые яйца» — 2 раза; в повести «Собачье сердце» — 4 раза; в романе «Мастер и Маргарита» — 11 раз);

2) коричневый — 1 употребление (повесть «Собачье сердце»);

3) красный — 16 употреблений (в повести «Роковые яйца» — 13 раз; в повести «Собачье сердце» — 3 раза):

«— Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был — белый, красный и даже коричневый» [Булгаков М.А. 1988, 545];

4) черный — 37 употреблений (1 — в повести «Роковые яйца»; 10 — в повести «Собачье сердце»; 26 — в романе «Мастер и Маргарита»):

«— Где у них черная лестница?.. — соображал пес. Он размахнулся и комком ударил наобум в стекло, в надежде, что это вторая дверь» [Булгаков М.А. 1988, 544].

В этом разделе нашей работы мы ограничимся только констатацией существования подобных языковых единиц (подробно о синтагматических особенностях этих слов и об их значениях будет сказано во II и в III главах).

Проведенный анализ качественного и количественного состава слов ЛСП с именем «Цвет» в прозаических произведениях М.А. Булгакова позволяет с уверенностью утверждать, что в прозе М.А. Булгакова существует вполне определенная система языковых единиц с цветовой семантикой. Как в каждом из исследуемых произведений, так и во всем творчестве в цветовой картине превалируют наименования одних и тех же цветов: белого, черного, красного и желтого. Они и составляют ядро ЛСП с именем «Цвет» в прозе М.А. Булгакова.

Кстати, именно эти цвета относили к основным еще античные философы, проявлявшие интерес к природе цвета. Так, Эмпедокл считал, что белый, черный, красный и желтый цвета соответствуют четырем стихиям, четырем элементам, составляющим мир (воздуху, воде, огню и земле). Демокрит относил к основным цветам белый, черный, красный и желтоватый (желто-зеленый). В эпоху Возрождения Леонардо да Винчи, первоначально определивший, что существует шесть основных цветов: белый, желтый, зеленый, синий, красный, черный, — в своих поздних записях признает синий и зеленый цвета составными, присоединяясь к мнению античных философов об основных цветах.

На наш взгляд, выбор писателем слов, обозначающих указанные выше цвета, их оттенки и сочетания, сделан сознательно и не случайно. «Ограниченная» цветовая палитра многое говорит о мировосприятии и мироощущении М.А. Булгакова и в определенной мере участвует в формировании его идиостиля.

Разная частотность употребления отдельных языковых единиц с цветовой семантикой на страницах булгаковских прозаических произведений явилась причиной, обусловившей необходимость проведения нами следующего эксперимента с целью сопоставления частотности слов, обозначающих цвет, в произведениях М.А. Булгакова с данными частотного словаря русского языка. Для этой работы были использованы сведения из «Частотного словаря русского языка» под редакцией Л.Н. Засориной, ибо этот словарь составлен на основании обработки средствами вычислительной техники одного миллиона словоупотреблений. Кроме того, из этого словаря можно получить сведения о частотности слова в различных функциональных сферах речи: в художественной прозе, драматургии, газетно-журнальных и научно-публицистических текстах. Конечно же, нас прежде всего интересовали данные словаря о частотности слов в художественной прозе.

Сравнительные данные о частотности слов ЛСП с именем «Цвет» в современном русском языке и в прозе М.А. Булгакова представлены в таблице 2.

Все языковые единицы, составляющие ЛСП с именем «Цвет» (с исходной и вторичной цветовой семантикой и с нецветовыми значениями), которые встречаются на страницах булгаковских прозаических произведений, объединены в 11 групп на основе сходства либо с одним из семи цветов солнечного спектра (красным, оранжевым, желтым, зеленым, голубым, синим, фиолетовым), либо с одним из трех ахроматических цветов (белым, серым, черным); выделена также группа смешанных цветов. При составлении этих цветовых групп учитывался частеречный состав языковых единиц. Ведь, как известно, обозначать цвет и его изменения могут слова различных частей речи: имена существительные, имена прилагательные, глаголы и их формы, наречия. Кроме того, корневые морфемы с цветовым значением могут входить в состав сложных слов. А так как словник частотного словаря составлен с опорой на лексемы, то и мы прибегли к этому способу при составлении таблицы, что потребовало сведе́ния текстовых слов к их исходным грамматическим формам. В предлагаемой далее таблице 2 слова ЛСП с именем «Цвет» в каждой группе расположены в алфавитном порядке.

В таблице 2 указаны общая частота лексемы и ее частота в художественной прозе 1) по данным частотного словаря, а также 2) частота этих слов в прозаических произведениях М.А. Булгакова.

Разумеется, мы полностью отдаем себе отчет в том, что сведения, представленные в таблице 2, могут быть неточными и приблизительными, поскольку составителями «Частотного словаря русского языка» под редакцией Л.П. Засориной при обработке языкового материала не учитывался тот аспект семантического варьирования слова, который важен для нашего исследования.

Причины этих неточностей и погрешностей кроются, в первую очередь, в том, что у некоторых многозначных слов довольно часто развивается цветовое значение. Так, например, у слова «пылать» в толковом словаре зафиксированы следующие значения: 1) «гореть ярким пламенем», 2) «ярко светиться, издавать сильный свет», 3) «быть горячим, красным от прилива крови» (МАС, 3, 762), — и точно такие же значения имеет производное от этого глагола причастие «пылающий». Частотный словарь этих значении не различает.

Во-вторых, к определенным погрешностям может привести тот факт, что исследование частотности слов, проведенное составителями словаря, и наше исследование основывается на разном количестве языковых единиц, которые подвергались выборке. Вне всякого сомнения, количество слов в повестях «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце» и романе «Мастер и Маргарита» меньше одного миллиона (≈ 163 000 слов).

И все-таки, несмотря на очевидную возможность возникновения погрешностей, которые могут повлечь за собой неточные выводы, сведения, представленные в таблице 2, заслуживают, на наш взгляд, специального внимания.

Таблица 2.

Из таблицы 2 видно, что в прозаических произведениях М.А. Булгакова немало языковых единиц с цветовой семантикой, которые не зафиксированы в «Частотном словаре русского языка» под редакцией Л.Н. Засориной. Любопытно, что именно к этим цветообозначениям писатель испытывает особую «привязанность» и использует неоднократно. Таковы, например, слова «багряный» (использовано М.А. Булгаковым 4 раза), «персиковый» (3 раза), «беловатый» (4 раза), «блондин» (16 раз), «багровость» (2 раза), «траурный» (2 раза). Достаточно большую группу составляют слова, которые употребляются М.А. Булгаковым в текстах проанализированных произведений по одному разу и частотность которых, естественно, не отражена в словаре («клюквенный», «пурпур», «пурпурный», «буланый», «малахитовый», «золотить», «канареечный», «шатен», «опаловый», «сереть», «зачернеть»).

Отсутствуют на страницах «Частотного словаря русского языка» и некоторые другие языковые единицы. Мы уже отмечали, что цветовая картина булгаковских произведений характеризуется использованием сложных и составных цветообозначений, таких, как «темно-фиолетовый», «бледно-зеленый», «цвет воронова крыла», «прозрачно-фиолетовый», «цвет топленого молока», «цвет слоновой кости» и др. Нередко в состав сложных цветообозначений входят и оценочные слова, выражающие либо субъективное авторское восприятие, либо восприятие какого-либо персонажа («ядовито-небесный», «мертвенно-синеватый», «мертвенно-бледный»). Кроме того, М.А. Булгаковым используются оригинальные авторские слова-цветообозначения («тифозный», «цвет папиросного пепла», «цвет кофейного зерна»). Неудивительно, что данные о частотности их употребления тоже отсутствуют в частотном словаре. В произведениях М.А. Булгакова корни с цветовыми значениями часто входят в состав сложных слов, одни из которых достаточно традиционны для языка («рыжеусый», «черноусый», «светлобородый», «золотистоволосый», «красногрудый», «зеленохвостый» и др.), а иные можно назвать авторскими лексико-семантическими образами, например, слова «белогрудый» (так назван человек во фраке с белой манишкой), «румяногубый», «зеленоспинный» (употребляется для характеристики ящерицы). Частотность употребления многих подобных слов, естественно, тоже не отражена в словаре.

Если говорить о частотности слов, входящих в выделенные нами цветовые группы, то следует отметить, что эти группы можно разделить на три типа — по результатам сопоставления частотности составляющих их лексем по данным частотного словаря и по нашим подсчетам частотности их употребления в прозаических произведениях М.А. Булгакова.

К первому типу мы отнесли цветовые группы, состоящие из лексем, частотность употребления которых М.А. Булгаковым значительно меньше, чем частотность тех же лексем, зафиксированных в словаре. Это группы голубого, синего и серого цветов. По данным частотного словаря, общая частотность слов, входящих в группу голубого цвета, — 156, их частотность в художественной прозе — 95, а по нашим данным, в прозаических произведениях М.А. Булгакова — их 25, что почти в четыре раза меньше данных, приведенных в частотном словаре. Лексемы, составляющие группу синего цвета, встречаются на страницах булгаковских произведений почти в три раза реже, чем в языке художественной прозы: 46 употреблений зафиксировано у М.А. Булгакова и 123, соответственно, в частотном словаре. Слова, определенные нами в группу серого цвета, в языке художественной прозы (по словарю Л.Н. Засориной) встречаются в два раза чаще, чем в прозе М.А. Булгакова: 100 в словаре и 58, соответственно, у М.А. Булгакова.

К первому же типу можно причислить и слова, составляющие группу красного, оранжевого, зеленого цветов. Правда, данные о частотности языковых единиц из этих групп в прозе М.А. Булгакова отличаются от данных, представленных в частотном словаре, не так сильно. Согласно данным частотного словаря, слова, входящие в группу красного цвета, встречаются в художественной прозе 302 раза (на миллион употреблений) и 213 раз в прозе М.А. Булгакова; частотность слова «оранжевый», образующего одноименную группу, в художественной прозе составляет 8 раз, а в булгаковских произведениях — 5; частотность лексем, обозначающих зеленый цвет, в художественной прозе и прозе М.А. Булгакова составляет 125 и 104 соответственно.

Ко второму типу групп слов ЛСП с именем «Цвет» в зависимости от меры их частотности нами отнесены цветовые группы, состоящие из лексем, частотность которых у М.А. Булгакова почти совпадает с данными частотного словаря, лишь незначительно отличаясь от нее. Это группы белого и черного цветов. Так, частотность лексем группы белого цвета в художественной прозе составляет 384, а в булгаковских произведениях — 379; наконец, частотность обозначений черного цвета в прозаических произведениях составляет 351, а в прозе М.А. Булгакова — 355. Отсюда следует, что данные, приведенные в таблице 2, подтверждают уже ранее высказанные предположения и выводы о том, что М.А. Булгаков отдает предпочтение словам, обозначающим белые и черные тона, а также выводы о том, что М.А. Булгаков ориентировал свои тексты на общепонятный язык народа.

К третьему типу групп слов ЛСП с именем «Цвет» в зависимости от меры их частотности нами отнесены цветовые группы, состоящие из лексем, частота употребления которых в прозе М.А. Булгакова больше, чем в художественной прозе (по данным частотного словаря). Это группы желтого и фиолетового цветов. По словарю Л.Н. Засориной, лексемы из группы желтого цвета в среднем встречаются на страницах художественных прозаических произведений 144 раза на миллион слов, в четырех же проанализированных произведениях М.А. Булгакова — 158 раз. И достаточно удивительными выглядят результаты сопоставления частотности лексем, обозначающих оттенки фиолетового цвета, в художественной прозе и прозе М.А. Булгакова. По данным «Частотного словаря русского языка» под редакцией Л.Н. Засориной, слова, обозначающие фиолетовый цвет и его оттенки, встречаются в прозаических произведениях в среднем 12 раз, а М.А. Булгаков использует их в текстах своих прозаических произведений почти в 3 раза чаще (30 употреблений).

Таким образом, сопоставление частотности слов ЛСП с именем «Цвет» в прозе М.А. Булгакова с данными «Частотного словаря русского языка» под редакцией Л.Н. Засориной, с одной стороны, подтвердило наши выводы о том, что М.А. Булгаков в своих прозаических произведениях отдает предпочтение цветообозначениям определенных тонов — желтых, белых, черных, красных, — а с другой стороны, мы получили новые сведения о «цветовых» предпочтениях писателя (в частности, — слов, обозначающих фиолетовый и зеленый цвета).

Кроме того, сведения, представленные в таблице 2, могут оказать помощь при анализе сильных позиций текста и выявлении у отдельных слов символических значений, ибо, по мнению Н.В. Черемисиной, лексические повторы входят в состав сильных позиций текста [Протченко И.Ф., Черемисина Н.В. 1986, 147].