1.2.1. О способах реализации художественной нормы
Проблемы определения типов повествовательной речи и синтаксических средств их воплощения решаются нами с опорой на теоретически значимое понятие художественной нормы, или нормы в художественной речи (Винокур 1974), являющееся базовым при определении идиолектных черт в текстах Ф.М. Достоевского, М.А. Булгакова.
Необходимость «точки отсчета» при выявлении особенностей идиолекта писателя, складывающихся из идиолектных черт, идиолектных явлений, признается многими исследователями языка художественной литературы. По справедливому замечанию Н.С. Болотновой, «о своеобразии можно судить лишь на основе сопоставления с узусом или другими идиосистемами» (Болотнова 2001, 69). Такой «точкой отсчета», по мнению Т.Г. Винокур, является художественная норма, которая устанавливает и закрепляет традиционную и устойчивую совокупность языковых приемов, используемых писателями в прозаических художественных текстах (Винокур 1974, 268). К числу признаков художественной нормы относим следующие:
1. Раскрытие темы художественного текста через эксплицитное и имплицитное его содержание; реализованность двух принципов организации художественного текста — линейного (горизонтального) и объемного (вертикального) (Чернухина 1984, Ковалев 2001).
2. Представленность в художественном тексте универсальных для него смысловых категорий «персонаж», «время», «пространство», «источник информации», «образ автора», «образ читателя». Абсолютная антропоцентричность входит в число устойчивых признаков художественной нормы.
3. Реализованность семантики пространства как универсальной категории художественного текста функционально-смысловым типом речи описание, «сущность и функция которого сводятся к конкретизированной передаче состояния действительности, изображения природы, местности, интерьера» (СЭСРЯ 2003, 267).
4. Соотнесенность художественного описания с особым типом повествователя или рассказчика, наделенного собственным восприятием или опосредующим восприятие персонажа. В художественном тексте на признаки такого субъекта речи указывают особенности синтаксической семантики и модусные компоненты в составе высказываний, показывающие отношение говорящего к сообщаемому (Крылова 1997, 105). Как отмечают исследователи художественной речи, «рассказчик привносит в повествование свою речевую манеру; образный ряд — одно из самых ясных свидетельств позиции рассказчика» (Еремина 1987, 135). «Он же (повествователь / рассказчик. — О.А.) становится центром той системы пространственно-временных координат, которая необходима для приведения в действие разветвленного механизма дейктической (указательной) референции, заложенного в языке и активно работающего в любом повествовательном тексте» (Падучева 1996, 202).
5. Реализованность диалогичности как «двойной структуры коммуникации в художественном тексте» (Шмид 2003, 34). С одной стороны, «целостность структуры и композиция художественного текста обеспечивается единством стоящего за ним сознания (автора-демиурга. — О.А.); с другой стороны, художественный текст — это речевое произведение, характеризующееся своим субъектом речи, который и является субъектом сознания, непосредственно воплощенным в тексте и с которым имеет дело читатель» (Падучева 1996, 200—202). По словам М.М. Бахтина, «событие жизни текста, т. е. его подлинная сущность, всегда разыгрывается на рубеже двух сознаний, двух субъектов» (Бахтин 2000, 303).
Факты реализации данных проявлений художественной нормы неоднократно отмечались в работах исследователей художественной речи (Нечаева 1974; Иванчикова 1979, 1980, 2001; Юдина 1982; Будниченко 1982; Васильева 1983; Чернухина 1984; Родина 1984; Тураева 1986; Еремина 1987; Кухаренко 1988; Падучева 1996; Гаврилова 1996; Ковалев 2001, 2003 и др.). Из этого следует, что признаки художественной нормы отвечают таким признакам языковой нормы, как традиционность, устойчивость, воспроизводимость в конкретных художественных текстах. Частные способы реализации художественной нормы формируют индивидуальную, идиолектную норму. В нашем материале к идиолектным явлениям относятся способы организации микротекстов описания, а именно, индивидуально-авторские приемы реализации семантики пространства, а также приемы экспликации описаний персонажей.
1.2.2. О содержании понятия «идиолектная норма»
В лингвистике текста, функциональной и коммуникативной стилистике для обозначения индивидуальной нормы языка писателя, воплощаемой в его художественных текстах, используются понятия «идиолектная норма» и «норма идиостиля».
Языковая личность писателя характеризуется индивидуальными компонентами, которые в виде идиолектных черт, идиолектных явлений, идиолектных тенденций реализуются на каждом из уровней организации художественного текста. Реконструкция этих индивидуальных черт личности писателя производится в процессе анализа языковых средств, выявленных в текстах произведений (Караулов 1987, 38). Истоки данного подхода к проблеме идиолекта находим в трудах В.В. Виноградова, который ставил своей задачей изучение языка художественной литературы во всей его сложности и всем его многообразии. При этом начальным этапом он считал описание «индивидуально-поэтического стиля как замкнутой системы языковых средств» (Виноградов 1976, 369).
В русле идей В.В. Виноградова понятие индивидуального стиля разрабатывается многими лингвистами. В СЭСРЯ под ред. М.Н. Кожиной, идиостиль понимается как «совокупность языковых и стилистико-текстовых особенностей, свойственных речи писателя как языковой личности, формирующихся под воздействием всей экстралингвистической основы — функционально-стилевой, жанрово-стилевой и индивидуально-стилевой» (СЭСРЯ 2003, 96). Идиостиль (он отождествлен здесь с идиолектом) проявляется как в «доминантных личностных смыслах», характерных для автора (Пищальникова 1992), так и в специфике развертывания текстов, в характере моделирования их смысловой структуры. «Понятие индивидуального стиля основано не столько на совокупности установившихся внешних лексико-фразеологических и грамматических примет, сколько на своеобразных внутренних экспрессивно-смысловых принципах отбора, объединения, сочетания и мотивированного применения элементов языка» (Пищальникова 1984, 9).
По мнению ряда исследователей, в частности В.П. Григорьева, «индивидуальный язык, идиолект, характеризуется как важнейшая составляющая индивидуального стиля, или идиостиля» (ЛЭС 1987, 114). Исследователь отмечает, что «всякий идиостиль как факт современной литературы является в то же время и идиолектом» (Григорьев 1983, 4), но, судя по ряду высказываний, более объемным считает понятие «идиостиль», который определяет как отражение «интенций, телеологии художественного языка и «образа мира» поэта — глубинных целевых установок носителя идиолекта, составляющих суть рефлексии над языком» (Григорьев 1990).
Проблема выявления идиолектных черт в структуре языковой личности писателя является объектом внимания и зарубежных исследователей. По определению С. Пит. Кордера, «язык каждого индивидуума уникален и характерен только для него. Этот язык мы называем идиолектом» («The language of each individual is unique and peculiar to himself. This language we call his idiolect») (Corder 1973, 54). Британские лингвисты определяют идиолект как «форму языка, употребляемую конкретным индивидуумом», и подчеркивают, что «каждый говорящий на языке имеет идиолект, отличный от других» («The form of a language spoken by a single individual is referred to as an idiolect, and every speaker of a language has a distinct idiolect») (Ahmajian 1995, 577). На наш взгляд, на основании приведенных определений можно говорить об идиолектных чертах языковых личностей писателей, поскольку исследователи художественного текста (см., напр. Горшков 1979, Еремина 1987, Антропова 1996, Иванчикова 2001, Романовская 2003) указывают на индивидуально-авторские способы реализации концептов, принципы повествования, индивидуальные синтаксические особенности.
Определение идиолекта в ЛЭС открывает возможность узкого и широкого толкования данного термина. «Идиолект (от греч. idios — свой, своеобразный, особый и (диа)лект) — совокупность формальных и стилистических особенностей, свойственных речи отдельного носителя данного языка. Идиолект в узком смысле — только специфические речевые особенности данного носителя языка. В широком смысле идиолект — совокупность текстов, порождаемых говорящим и исследуемых лингвистом с целью изучения системы языка» (ЛЭС 2002, 171). Термин «идиостиль» в ЛЭС отсутствует.
Для нашего исследования более релевантным является понятие «идиолект», взятое в узком смысле термина. Нами выявляются индивидуально-авторские приемы воплощения художественной нормы в отдельных произведениях Ф.М. Достоевского и М.А. Булгакова, а не во всей совокупности их произведений. Использование термина «идиостиль» обусловлено задачами функциональной и коммуникативной стилистики, решаемыми на материале художественной речи.
Таким образом, термин идиолектная норма и связанные с ним понятия идиолектные черты, идиолектные явления, идиолектные тенденции мы используем для обозначения способов организации микротекстов описания, а именно индивидуально-авторских приемов реализации семантики пространства, а также портретных описаний персонажей.
Выявляя тенденции эволюции структурно-смысловых особенностей организации микротекстов описаний с точки зрения идиолектных норм Ф.М. Достоевского и М.А. Булгакова, мы исходим из предположения о том, что языковые личности писателей реализуются на вербально-семантическом, когнитивном и мотивационном уровнях. Анализ индивидуально-авторских приемов художественных описаний состоит в определении наборов синтаксических средств презентации концептов «я», «пространство». Наборы этих средств неодинаковы. Изменения в составе этих наборов у каждого из авторов интерпретируются нами как проявление тенденций эволюции художественной нормы в рамках русской литературы XIX—XX веков. Конкретные задачи исследования решаются нами в процессе выявления признаков «идиолектных норм», «идиолектных черт», «идиолектных явлений», «идиолектных тенденций». Данные термины рассматриваем как синонимы и используем для обозначения особенностей реализации в художественных текстах семантики пространства, представленной когнитивными, пропозициональными, собственно-синтаксическими и композиционными компонентами.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |