Работа над этим произведением была начата Булгаковым 26 ноября 1936 года. Однако еще семь лет назад он пишет наброски неоконченного романа в письмах под названием «Тайному другу», части из которого как раз и составят сюжетный скелет будущего «Театрального романа». Адресован он был его будущей жене Елене Сергеевне. Булгаков повествует о том, как он «сделался драматургом». В начале тридцатого года «Тайному другу» оформляется им в новый роман под названием «Театр», однако в том же году писатель сжигает первоначальные наброски и затем начинает работу в той же канве, но уже с новыми приемами изложения. Желая добавить мистики и таинственности этому произведению, Булгаков дает ему и второе название «Записки покойника».
Это одна из немногих работ Булгакова, написанных от первого лица, причем от имени некоего писателя Сергея Леонтьевича Максудова. Роман рассказывает о театральном Закулисье и писательском мире и именно поэтому эта книга вдвойне интересна мне. Несмотря на довольно таки траурное второе название «Театральный роман» — книга вполне жизненная и веселая. Хотя назвать ее смешной (как делают некоторые исследователи), я бы конечно не осмелился.
Считается, что импульсом к ее созданию послужил конфликт Булгакова с главным режиссером МХАТа Станиславским по поводу постановки пьесы «Кабала святош». Весьма вероятно, что в связи с этим «Театральный роман» и содержит много далеко нелицеприятных шаржей, как на самого Станиславского, так и на Немировича-Данченко. В этой книге воссоздаются многочисленные комические и драматические моменты закулисной жизни театра и его сотрудников.
Что же мы видим в форме изложения? Булгаков в своих последних работах особенно красив в своих речевых оборотах. «Театральный роман» в этом смысле одна из самых красочных его работ. Здесь я позволю себе выписать вам весьма внушительный список оригинальнейших оборотов, которыми с легкостью одаривает нас Булгаков: — «пыльная лампочка осветила мою бедность», «За окнами ныл осенний ветер», «улыбка тронула слегка его губы», «Углы ее заливал мрак», «Рвацкий превратился весь в улыбку сладости, вежливости», «Издалека доносилась тишина», «сказал о и его размыло где то в полумраке», «и при этом в ее хрустальных глазах на мгновение появилось мерцание», «полный человек, видимо распираемый анекдотом», «Из окон шел свет слезливого осеннего дня», «полный блондин с приятным круглым лицом, с необыкновенно живыми глазами, на дне которых покоилась не видная никому грусть», «Я обрадовался ему до того, что у меня зачесались глаза.» Способны обратить на себя внимание и забавные, придуманные Булгаковым словечки вроде «сумбурновато», «отцеловавшись» и др.
Самая вкусная, интересная для чтения, является, конечно же, одиннадцатая глава. Именно в ней Булгаков погружает нас в таинственный мир театрального Зазеркалья. По сравнению со многими предыдущими перегруженными утомительными и скучноватыми диалогами главами, эта часть книги смотрится разительно приятнее. Уверен, что она окажется небезынтересной даже далеким от театральной жизни читателем, ведь кто как не Булгаков, знающей ее изнутри, может показать ее нам так красочно и сочно.
Любопытно отметить и то, что «Театральный роман» — уже вторая большая работа Булгакова, где фоном проходит кошачья тема (глава 12), которая наиболее полно раскроется в его последнем и самом значительном произведении.
Впрочем, перейдем и к слабым сторонам этого произведения, которые, увы, здесь также имеют место. Как вы уже, наверное, знаете, я открыто недолюбливаю повести и романы, написанные от первого лица. Все минусы этого приема в полной мере относятся, увы, и к этому произведению. Зажатость горизонта повествования, тяготение к форме исповеди, постоянные и нескончаемые «Я пришел», «Я ушел», «— Ну, я пошел, — сказал я», «— Я тоже, — сказал я» чувствуются здесь почти в каждой главе. Но ничего не поделаешь, такова задумка Булгакова. В конце концов, это его единственная большая работа, написанная с этой фокальной точки.
Не нравится мне и именование глав. Да и в некоторых предыдущих книгах Булгаков применял этот прием, однако здесь глав гораздо больше, многие из них смотрятся чересчур маленькими и именно из-за этого общее впечатление также слегка портится.
Здесь же присутствуют и досадные повторы, которых весьма легко было бы избежать, но Булгаков, к сожалению, оставляет их без внимания. «Зверь встревожился. Через секунду зверь уже сидел на газетах», «Дымчатый тощий зверь был заинтересован в том, чтобы...»; «Китаец ласково улыбался всем, но никакого звука не произносил, как и в дальнейшем не произнес»; «улыбаясь тревожно ласковой улыбкой», «Это место резко отличалось от всех других мест в театре, ибо это было единственное шумное место», «бледный смертельной бледностью», «— Позвольте!.. — стараясь сурово говорить, говорил я» и т. д.
Можно снова отметить и чересчур сильно прослеживающееся тяготение Булгакова к формату пьесы, которое проявляется в частом использовании коротких одноглагольных предложений («Сели. Помолчали.» и т. п.) В пьесах Булгакова они смотрятся весьма органично, но от классической художественной повести здесь ожидаешь чего-то более изысканного.
Но самым главным недостатком этой работы является, конечно же, ее незавершенность. Булгаков бросает книгу буквально на полуслове, что не оставляет возможности для того чтобы насладиться одним из самых главных моментов в процессе чтения книги — развязкой.
Все вышеизложенное не позволяет мне причислить эту книгу к лучшим работам Булгакова. Да, она добротная, по-булгаковски мистическая, местами забавная, но чтобы значительно выделить ее среди других книг требуется нечто большее, а этого нечто большего, в ней, к сожалению, нет.
Как и некоторые предыдущие книги Булгакова, эта работа будет опубликована лишь после смерти писателя, в 1965 в журнале «Новый мир».
Для лучшего понимания книги, я приложу вам список ее прототипов, составленный супругой Михаила Афанасьевича Булгакова Еленой Сергеевной.
Иван Васильевич → Константин Сергеевич Станиславский.
Аристарх Платонович → Владимир Иванович Немирович-Данченко.
Поликсена Торопецкая → Ольга Сергеевна Бокшанская, секретарь В.И. Немировича-Данченко.
Августа Менажраки → Рипсиме Карповна Таманцова, секретарь К.С. Станиславского.
Миша Панин → Павел Александрович Марков, зав. лит. частью МХАТа.
Ксаверий Ильчин → Борис Ильич Вершилов, режиссёр.
Фома Стриж → Илья Яковлевич Судаков, режиссёр.
Оскар Романус → Борис Львович Изралевский, зав. муз. частью.
Гавриил Степанович → Николай Васильевич Егоров, зам. директора МХАТа.
Княжевич → Василий Васильевич Лужский, актёр.
Пеликан → Порфирий Артемьевич Подобед, актёр и член Правления МХАТа.
Полторацкий → Василий Григорьевич Сахновский, режиссёр.
Петя Дитрих → Пётр Вильямс, художник.
Елагин → Виктор Яковлевич Станицын, актёр.
Настасья Ивановна Колдыбаева → Мария Петровна Лилина, актриса.
Ипполит Павлович → Василий Иванович Качалов, актёр.
Фёдор Владимирович → Владимир Фёдорович Грибунин, актёр.
Филипп Филиппович Тулумбасов → Фёдор Николаевич Михальский, главный администратор МХАТа.
Людмила Сильвестровна Пряхина → Лидия Михайловна Коренева, актриса.
Маргарита Петровна Таврическая → Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, актриса.
Комаровский-Эшаппар де Бионкур → Алексей Александрович Стахович, актёр.
Герасим Горностаев → Николай Афанасьевич Подгорный, актёр.
Валентин Конрадович → Леонид Миронович Леонидов, актёр.
Аргунин → Николай Павлович Хмелёв, актёр.
Малокрошечный Митя → Сергей Александрович Саврасов.
Калошин Антон → Иван Андреевич Мамошин, в 1930-е секретарь партячейки МХАТа.
Евлампия Петровна → Елизавета Сергеевна Телешева, режиссер.
Андрей Андреевич → Николай Николаевич Шелонский.
Аврора Госье → Нелли Стругач, художница.
Патрикеев → Михаил Михайлович Яншин, актёр.
Владычинский → Борис Николаевич Ливанов, актёр.
Строев → Евгений Васильевич Калужский, актёр, муж О.С. Бокшанской.
Адальберт → Александр Александрович Андерс.
спектакль «Фаворит» → спектакль Второй студии МХАТа «Елизавета Петровна» Д. Смолина.
«Когорта Дружных» → театр им. Вахтангова.
Театр Шлиппе → Театр Фёдора Адамовича Корша.
Измаил Александрович Бондаревский → Алексей Николаевич Толстой.
Егор Агапёнов → Борис Пильняк, писатель.
Илья Иванович Рудольфи → Исай Григорьевич Лежнёв, писатель.
Ликоспастов → Юрий Слёзкин, писатель.
Макар Рвацкий → Захар Леонтьевич Каганский.
Лесосеков → Леонид Леонов.
Гриша Айвазовский → Павел Антокольский.
Флавиан Фиалков → Валентин Катаев.
новеллист Тунский → Дмитрий Миронович Стонов.
драматург Клинкер → Владимир Михайлович Киршон.
критик Конкин → Владимир Евгеньевич Коморский, юрист.
Независимый Театр → МХАТ.
Старый театр → Малый театр.
ПОНРАВИВШИЕСЯ ЦИТАТЫ:
«И, взяв в руки перо, я стал что то писать на листе. Сознаюсь откровенно: получилась какая-то белиберда. Самое главное было в том, что я возненавидел непрошеную мать Антонину настолько, что, как только она появлялась на бумаге, стискивал зубы. Ну, конечно, ничего и выйти не могло. Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо — вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте.»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |