Казнь

Палачи распинают осужденных. Человек в капюшоне. Крысобой прохаживается. Палач разминает мышцы.

Левий Матвей (мечется по просцениуму). О, я глупец... Глупец, неразумная женщина, трус! (Рвет одежду, царапает грудь.) Падаль я, а не человек! Бегут минуты. И я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой горе, а смерти все нет. (Пауза.) Бог! За что гневаешься на него? Пошли ему смерть. (Вскакивает.) Ведь мог, мог я его убить! Один удар ножом и: «Иешуа! Я спасаю тебя и ухожу вместе с тобой! Я, Матвей, твой верный и единственный ученик!» А ведь и сам я мог заколоться и тоже избежать смерти на столбе. (Озлобленно.) Проклинаю тебя, бог! Ты глух! Если бы ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же! (Трудно дышит, словно ждет, что с неба упадет огонь и испепелит его. Громко, хрипло.) Я ошибался! Проклинаю тебя, бог разбойников! Ты бог зла!

Замолкает, смотрит на солдат, на казненных. Какой-то новый человек подходит к человеку в капюшоне, что-то говорит ему, тот подзывает Крысобоя, отдает ему приказание. Крысобой передает приказание палачам. Один из палачей берет копье, второй — ведро и губку. Подходят к Га-Ноцри.

Разбойники. Пи-ить... Пи-ить...

Палач проводит копьем по животу Иешуа, тот поднимает голову.

Пилат. Дайте ему пить.

Палач. Га-Ноцри!

Иешуа (хриплым, разбойничьим голосом). Чего тебе? Зачем подошел ко мне?

Палач (протягивает на копье пропитанную водой губку). Пей! (Иешуа жадно припадает губами к губке.)

Дисмас. Несправедливость! Я такой же разбойник, как и он!

Крысобой. Молчать на втором столбе!

Иешуа (оторвавшись от губки). Дай попить ему. (Палач снимает губку с копья.)

Палач (торжественно). Славь великодушного игемона!

Закалывает Иешуа. На сцене темнеет. Хорал. Палачи поспешно убивают разбойников.

Человек в капюшоне (обходя убитых). Мертв. Мертв. Мертв.

Плач женщин.

Затемнение.