Творчество Булгакова стало объектом всестороннего изучения. Опубликовано множество статей, выходят монографии, издаются сборники. Столетний юбилей писателя, отмеченный в 1991 году, придал новый импульс этому процессу, явившись своеобразным рубежом в булгаковедении. Исследователей привлекают разные аспекты булгаковского творческого наследия: развитие традиций русской классики, философская и нравственная основа его произведений, их жанровое многообразие, источники образов и сюжетов, проблемы художественного мастерства. Многие ученые обращаются и к такой весьма существенной стороне дарования писателя, как сатира.
В 20-е годы, когда начали публиковаться рассказы и фельетоны Булгакова, появились в печати его сатирические повести «Дьяволиада», «Роковые яйца» и часть романа «Белая гвардия», пошли в театрах его пьесы «Дни Турбиных», «Зойкина квартира» и «Багровый остров», рапповская критика, в целом враждебная писателю, не могла не отметить его сатирический талант. Рапповские критики, однако, не утруждали себя анализом произведений Булгакова, игнорировали эстетические критерии, пуская в ход лишь обвинения идеологического плана. Они осуждали направление сатиры Булгакова, называя его «буржуазным», «упадническим», «антисоветским» писателем, который, как раздраженно отмечал Л. Авербах, не желал «даже рядиться в попутнические цвета». (V, с. 448). Л. Авербах также заявлял, что в рассказах и фельетонах Булгакова показана «путаность и никчемность советского быта, хаос, рождающийся из коммунистических попыток строить новое общество» [11, с. 4]. Сатирические повести подвергались остракизму за «осмеяние советской власти», в пьесах видели лишь намерения писателя «проехаться по лицу советской власти и коммунистической партии» [11, с. 6]. Некоторые из критиков походя отмечали тот факт, что Булгаков в своей сатире следует традициям Гоголя, Гофмана, Чехова, но относились к этому отрицательно. После запрета произведений Булгакова имя писателя надолго уходит из литературы. Только в 60-е годы с публикацией прозы и драматургии Булгакова начинается активное изучение его творчества в тогдашнем Советском Союзе и за рубежом. В 80-е годы последовала «вторая волна» публикаций. Литературоведы получили в свое распоряжение многое из того, что находилось под запретом или не могло раньше пробиться в печать в силу разных обстоятельств. Исследование творчества Булгакова приобрело новый размах, чему способствовал также и столетний юбилей, отмеченный научными конференциями и многочисленными публикациями. После юбилея количество исследовательских работ, посвященных Булгакову, падает, однако интерес к его творчеству не исчезает несмотря на резко изменившиеся социально-политические условия.
Булгаков-сатирик привлекает внимание многих литературоведов и историков литературы. В больших работах, рассматривающих творчество писателя в целом, непременно исследуются его произведения сатирического жанра, анализируются сатирические мотивы в других произведениях.
Л. Яновская1 в книге «Творческий путь Михаила Булгакова» (М., 1983) охарактеризовала некоторые особенности сатирической манеры писателя, проявившиеся уже достаточно рельефно в рассказах и фельетонах 20-х годов, отметила в романе «Белая гвардия» своеобразие иронии, в которой она увидела сходство с «гофмановской, фантастической иронией» [12, с. 147]. «Театральный роман» интерпретируется ею лишь как «сатирический гимн театру» [12, с. 223]. Много интересных и тонких замечаний высказала исследовательница, анализируя роман «Мастер и Маргарита», который она назвала «сатирической феерией» за богатство и многокрасочность комического. Особо отмечает Л. Яновская роль фантастики в сатирических главах романа, действия сатаны Воланда и его компании по разоблачению негативных явлений и персонажей. Касается исследовательница в общем плане и таких проблем, как традиции в сатире Булгакова, проследив развитие в его творчестве ряда образов и мотивов Гоголя и Салтыкова-Щедрина, упоминает о сходстве некоторых персонажей Булгакова с персонажами произведений Ильфа и Петрова.
В. Лакшин в статье «О прозе Михаила Булгакова и о нем самом» (Сборник «Вторая встреча: Воспоминания и встречи». — М., 1984) сопоставил фельетоны писателя с ранними рассказами Зощенко в сюжетном и изобразительном планах. Исследователь справедливо говорит о Булгакове как о продолжателе линии фантастического гротеска в русской прозе, анализируя сатирическую повесть «Дьяволиада» [13, с. 267]. Думается, что В. Лакшин не совсем прав, когда в другой своей статье «Мир Михаила Булгакова» рассматривает «Дьяволиаду» лишь как антибюрократическое произведение, несколько сужает он и проблематику повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Эта работа В. Лакшина, помещенная как предисловие к 1 тому первого пятитомного собрания сочинений Булгакова (М., 1989), является, можно сказать, итоговой, так как в ней развиваются и дополняются положения, высказанные в предыдущих исследованиях. Много внимания уделяет В. Лакшин анализу драматургии Булгакова, показывая мастерство писателя в использовании фантастики и создании пародии (комедии «Иван Васильевич» и «Багровый остров»). Весьма подробно рассматривает В. Лакшин сатирическую линию романа «Мастер и Маргарита» в ее взаимосвязи с фантастикой, действием инфернальных сил.
Объемистая книга В. Петелина «Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество» (М., 1989) включает разнообразные материалы, связанные с творчеством писателя. Показывая несостоятельность огульных обвинений рапповской критики по отношению к Булгакову, В. Петелин хочет представить его как сатирика, который стремился помочь укрепиться советской власти, потому что желал видеть страну «богатой, прекрасной и культурной» [14, с. 452]. В общем плане дается оценка сатирических повестей Булгакова, рассматриваются особенности некоторых сатирических мотивов в романах «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита». Довольно верно обозначив философские и социальные проблемы драматургии Булгакова, исследователь, на наш взгляд, не совсем правильно оценивает комедии «Зойкина квартира» и «Багровый остров».
Юбилейный 1991 год принес несколько исследований о жизни и творчестве Булгакова разного уровня и жанров, в которых их авторы не обходят стороной и сатиру писателя. Имеет смысл остановиться на публикациях В. Боборыкина и Б. Соколова.
В книге В Боборыкина «Михаил Булгаков», предназначенной для учащихся старших классов и представляющей итог его более ранних публикаций, исследуются гоголевские традиции в повести «Дьяволиада», говорится о влиянии Булгакова на современных писателей. Анализируя булгаковскую драматургию, В. Боборыкин считает, что в комедиях «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Блаженство», «Иван Васильевич» Булгаков в какой-то мере лишь «мягко, без всякой издевки, посмеивался» над несовершенством отдельных сторон советской действительности, сатира на советскую действительность в пьесах Булгакова «чрезвычайно мягка» [15, с. 114, 141]. С этими утверждениями трудно согласиться.
Работа Б. Соколова «Михаил Булгаков (100 лет со дня рождения)», вышедшая в серии «Знание», также развивает и дополняет наблюдения и выводы автора, высказанные в более ранних статьях о Булгакове. Б. Соколов показывает злободневность, меткость и глубину сатиры Булгакова в повестях «Роковые яйца», «Собачье сердце», справедливо говорит о том, что эти произведения «многослойны, имеют несколько уровней восприятия» [16, с. 22].
Б. Соколову принадлежит уникальный труд «Булгаковская энциклопедия» (М., 1996), включающий разнообразные сведения о биографии и творчестве писателя, анализ практически всех его произведений с привлечением различных источников. Интересно построены статьи, посвященные персонажам романа «Мастер и Маргарита». Б. Соколов проводит параллели между оценками революции и послеоктябрьской истории философом Н. Бердяевым и Булгаковым. Много внимания автор уделяет булгаковской сатире в произведениях разных жанров. В отличие от других исследователей Б. Соколов, например, видит «мощный сатирический заряд» в комедии «Иван Васильевич», объясняя его тем обстоятельством, что «творец опричнины» не мог справиться с ролью управдома, тогда как тупой управдом тоталитарной системы запросто вершил царские дела [17, с. 222].
В. Новиков в книге «Михаил Булгаков — художник» (М., 1996) в какой-то мере уточнил и скорректировал свои взгляды на сатирические повести Булгакова, высказанные им в статье «Ранняя проза М. Булгакова» (предисловие к сборнику М.А. Булгаков «Повести, рассказы, фельетоны». — М., 1988), расширил анализ драматургии, содержащийся тоже в более ранней статье к сборнику пьес писателя (М., 1986), включил в книгу анализ романов. Ученый характеризует такие формы и средства сатирического осмеяния у Булгакова, как гротеск и пародия, анализирует жанровые разновидности сатирических повестей, пытается выявить типологические особенности, объединяющие Булгакова с русскими сатириками, предшественниками и современниками. На наш взгляд, В. Новиков слишком узко рассматривает проблематику сатирических повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце», видя в них только «раздумья о законах природы и возможностях биологического и социального преобразования человека как личности, о нравственной ответственности ученого» [18, с. 42]. Не совсем верной представляется и его оценка сатирического пафоса комедий Булгакова.
Много сделавшая для изучения творчества Булгакова М. Чудакова высказала интересные замечания об особенностях его сатиры и в своей книге «Жизнеописание Михаила Булгакова» (М., 1988), и в своих многочисленных статьях. Для нашей темы особо важными представляются исследования М. Чудаковой, посвященные истокам сатиры Булгакова, на которых мы остановимся в соответствующих разделах.
Специальных работ о сатире Булгакова пока еще немного, и они имеют вид предисловий (В. Сахаров) или послесловий (А. Вулис) к сборникам произведений писателя.
Давний и опытный исследователь комического в литературе А. Вулис предпринял попытку рассмотреть прозаическую сатиру Булгакова как целостное явление в статье «Сатира Михаила Булгакова» (послесловие к сборнику Михаил Булгаков «Записки покойника». — Ташкент, 1990). Оценивая соотношение эпического и лирического в прозе Булгакова, А. Вулис высказывает парадоксальное соображение: «Лиризм автора — сатирический или еще резче: лирика Булгакова — это и есть сатира» [19, с. 643]. Данное положение не получает, однако, должного обоснования. А. Вулис рассматривает прозаическую сатиру Булгакова в контексте русской сатиры 30-х годов, сопоставляет его произведения с произведениями Зощенко, Ильфа и Петрова, Кольцова, Заяицкого, Леонова. В статье правильно сказано о сатирическом энциклопедизме Булгакова как попытке «осмыслить человеческое общество на вольтеровский лад с максимальным смысловым охватом, в «системных» формах» [19, с. 643].
Отдельные положения своей статьи, касающиеся романа «Мастер и Маргарита», А. Вулис развил и конкретизировал в книге «Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» (М., 1991). Закономерно рассматривая сатирические страницы «закатного романа» как высшую ступень развития булгаковской сатиры, исследователь много места уделяет «технологии комизма», подробно анализирует формы иронии, пародии, гротеска, приемов «зеркального» восприятия.
В двух статьях о сатире Булгакова начального периода творчества «Сатира молодого Булгакова» (Предисловие к сборнику «Михаил Булгаков. Ханский огонь» Повести и рассказы. — М., 1988) и «Прекрасное начало» (Предисловие к сборнику «Михаил Булгаков. Багровый остров». Ранняя сатирическая проза. — М., 1990) В. Сахаров дает обзор и общую характеристику рассказов, фельетонов и сатирических повестей писателя, справедливо рассматривая эти произведения как конкретное и достоверное отражение советской действительности этого периода. Исследователь говорит об истоках булгаковской сатиры, рассматривает его сатирические произведения в русле традиций русской классики и в сопоставлении с литературой 20-х годов. Большая юбилейная статья В. Сахарова «Михаил Булгаков: уроки судьбы» содержит и некоторые общие рассуждения о булгаковской драматургии, не во всем, на наш взгляд, верные. Вызывает, например, возражение, утверждение о том, что комедия «Иван Васильевич» представляет собой всего лишь «островок чистого веселья» [20, с. 191].
Весьма существенные замечания о специфике сатиры Булгакова как гармоническом единстве многих составляющих элементов, о философском концептуальном осмыслении эпохи писателем высказал О. Михайлов в небольшой статье «Проза Булгакова» («Сибирские огни», 1967, № 9).
Автор многих трудов о сатире в русской литературе пооктябрьского периода Л. Ершов в статье «Ранняя сатира М. Булгакова» правильно говорит о том, что Булгаков оценивает советскую действительность с точки зрения «общечеловеческого идеала, с вышки большой истории страны, народа, его культуры». Однако в своих дальнейших рассуждениях исследователь начинает утверждать, что в ранней сатирической прозе Булгакова произошла «решительная переориентация точки зрения» по сравнению с «Белой гвардией» и «Бегом». Теперь якобы Булгаков чуждый революции «антимир изображает с позиций передового социального идеала» [21, с. 30]. Л. Ершов впадает в подобные противоречия и в оценке позиции Булгакова в дальнейшем при анализе повестей «Дьяволиада» и «Роковые яйца», ведь хорошо известно, что «антимиром», «Дьяволиадой» для Булгакова были явления, порожденные революцией и советской властью. Говоря о формировании поэтики сатиры Булгакова, Л. Ершов верно отмечает такие ее черты «как глубокий аналитизм, бесстрашие мысли», «гротескно-фантасмагорическое изображение действительности».
Целостное изучение художественной системы Булгакова провела В. Химич в монографии «Странный реализм М. Булгакова» (Екатеринбург, 1995). С точки зрения нашей проблематики интерес вызывает содержащийся в книге подробный анализ многообразного использования фантастики в произведениях Булгакова, особенно тех случае», когда «комизм фантастического внезапно оборачивается драматизмом реального» [22, с. 17], выяснение особенностей распространенной у Булгакова мотивировки фантастического, ситуации сновидения, отражающей такое состояние мира, в котором «разрушены все устойчивые связи» [22, с. 111]. Тонкие наблюдения над отдельными приемами сатиры Булгакова содержатся в заметках и статьях писателя В. Каверина, литературоведов И. Виноградова, А. Нинова, в сборниках статей: «М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его временю), «Творчество Михаила Булгакова» (В 3 кн... — Л., 1991—1995), «Творчество Михаила Булгакова» (Томск, 1991), «Михаил Булгаков как классик» (Париж, 1993), «Литературные традиции в поэтике Михаила Булгакова» (Самара, 1996), «Записки русской академической группы в США» (New York, 1996), материалах булгаковских конференций. К этим работам мы обратимся в последующих главах монографии.
Постоянный интерес вызывает творчество Булгакова в мировом литературоведении. В работах зарубежных ученых исследуются и отдельные аспекта его сатиры.
Булгакова справедливо рассматривают как продолжателя традиций Пушкина, Гоголя, Сухово-Кобылина, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Чехова (труды А. Дравича, Кшеминьского, Б. Шаррот, М. Йовановича, Б. Биль). Сатира Булгакова характеризуется Беатой Биль (Германия) как остро социальная, злободневная, охватывающая многие стороны советской действительности и имеющая антитоталитарную направленность. Обличение тоталитаризма в его различных проявлениях ведется Булгаковым с позиций общечеловеческих ценностей, его сатира приобретает философский характер, по мнению Ю. Карась (Польша). Опираясь на теоретические разработки М. Бахтина, Г. Круговой (США), Ворошильский (Польша), Д. Кассек (Германия), М. Гур (Франция), Че Де Каро (Италия), А. Сказа (Югославия) отмечают карнавальные традиции, карнавальное мироощущение в творчестве Булгакова, отсюда и обозначение жанровой разновидности его повестей и романа «Мастер и Маргарита» у них как «мениппея», «мениппова сатира». Среди приемов и средств осмеяния и обличения зарубежные исследователи выделяют прежде всего гротеск, пародию, сарказм, иронию, справедливо считая Булгакова мастером художественной формы. О сочетании сатиры и фантастики в произведениях Булгакова пишут Б. Йончар (Германия), П. Паньини (Италия). Ю. Карась (Польша) относит к главным эстетическим принципам поэтики Булгакова фантастику, которая не исключает философичности, пародию, составляющие некое целое — сатиру [23, с. 123]. А. Дравич (Польша), М. Шимонюк (Польша), М. Физелер (Германия) анализируют особенности языка, техники диалога булгаковской прозы и драматургии.
Таким образом, многие стороны сатирического дарования Булгакова, столь ярко, дерзко и многоцветно проявившиеся в его творчестве, уже стали объектом изучения российских и зарубежных литературоведов. Высказаны весьма интересные наблюдения о рассказах и фельетонах, выявляются особенности сатирических повестей, проанализированы жанровые разновидности драматургических произведений, изучаются сатирические мотивы в романах. На основе обширной и многоаспектной работы, проделанной российскими и зарубежными булгаковедами, появляется возможность провести изучение сатиры Булгакова как художественно-эстетической системы, показать многообразие творческих связей писателя с предшественниками и современниками, тем самым обозначив его место в контексте русской сатирической литературы XIX—XX веков, проследить формирование и развитие средств и приемов обличения и осмеяния, техники комического, языка и стиля.
Примечания
1. В обзоре литературы нет возможности остановиться детально на оценках тех или иных исследователей. Более конкретно об этом будет сказано в соответствующих разделах.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |