К наиболее типичным синтагматическим связям ЛСП «Запах», можно отнести те, которые наблюдаются в синтагмах со словами, обозначающими:
• запахи предметов быта: «Я дожидался, сидя на каких-то ящиках, распространявших запах сапожной кожи» [Театральный роман, l: 434];
• «пищевые» запахи и запахи напитков: «И коньяком от него на версту» [Белая гвардия, 2: 99]; «Пахло луком из подвала теткиного дома» [Мастер и Маргарита, 5: 157]; «Из кухни пахло жареной бараниной» [Театральный роман, 1: 424]; «Лучшие на свете шкапы, пахнущие таинственным старинным шоколадом» [Белая гвардия, 2: 85];
• запахи лекарств: «Запахло эфиром, Иван ослабел в руках четырех человек» [Мастер и Маргарита, 5: 172]; «Полумрак и полное молчание, в котором отвратительно пахнет лекарством...» [Белая гвардия, 2: 340], «...Вся передняя наполнилась запахом эфира, валерьянки и еще какой-то тошной мерзости» [Мастер и Маргарита, 5: 319];
• «природные» запахи: «Всегда в конце декабря пахло хвоей» [Белая гвардия, 2: 84]; «Пахло мятой и еще какой-то приятной травой» [Театральный роман, 1: 507]; «Ей показалось, что пахнет болотной тиной. Кончиком пальца Маргарита выложила небольшой мазочек крема на ладонь, причем сильнее запахло болотными травами и лесом...» [Мастер и Маргарита, 5: 353];
• запахи животных: «Пахло мышами, плесенью, ворчливой сонной скукой» [Белая гвардия, 2: 112]; «В каморке было прохладно, пахло мышами и сапогами» [Мастер и Маргарита, 5: 322];
• «парфюмерные» запахи: «Когда-то в этом капоре Елена ездила в театр вечером, когда от рук, и меха, и губ пахло духами...» [Белая гвардия, 2: 125]; «...В воздухе запахло парикмахерской» [Мастер и Маргарита, 5: 98];
• запахи химических веществ: «Пахло противным денатуратом, в тазу таяла снежная гора» [Белая гвардия, 2: 96]; «Воняло махоркой от владельца красных прыщей» [Белая гвардия, 2: 195—196].
Большую роль среди лексических средств, с помощью которых передается запах, играют существительные и относительные прилагательные, обозначающие самые разные конкретные предметы окружающего мира, которые обладают запахом. Употребленные при ядерных лесемах запах, пахнуть, которые чаще всего выступают в составе высказываний и передают общую идею запаха, существительные различных тематических групп служат в качестве конкретизаторов запаха: он пахнет болотной тиной, запахло болотными травами и лесом, пахло лимонами, пахло серой и смолой, пахнет спиртом, запах сапожной кожи, запах розового масла. Такая синтагматика способствует реализации в романах номинативно-иллюстративной функции.
При использовании качественных прилагательных, причастий, наречий в сочетании с существительными осуществляется своеобразная типизация запаха. Запах может приобретать вкусовое качество (сладковатый запах), запах может стать тактильно осязаемым (жирный дух), причастия могут эксплицировать такое свойство запаха, как способность воздействия на организм (опьяненный запахом; смрад, душащий человека; одуряющий запах). С помощью специальных прилагательных, причастий, наречий может выражаться оценка запаха (пахло противным денатуратом, несносный смрад, страшный запах, проклятая розовая струя, запах тошной мерзости, отвратительно пахнет) или интенсивность запаха (нежно и слабо пахнет, одуряющий запах шампанского, нестерпимую резь — запах нашатыря). Синтагматическая связь рассмотренных слов способствует реализации в тексте эмотивной функции.
Синтагматическая связь существительных ЛСП «Запах» с глаголами, существительными, не принадлежащими этому ЛСП, способствует развитию у них переносных значений, в результате чего слова других ЛСП приобретают сему «запах»: ворвался запах погреба, потек запах склепа, выливалась волна запаха миртов и акаций, шел тяжкий запах.
Таким образом, ЛСП «Запах» составляют в большей степени глаголы и существительные в сочетании с прилагательными. Активно используются как прямые номинации запаха, так и вторичные значения слов, для обозначения запаха привлекаются лексемы из других ЛСП. Слова лексического множества «Запах» в романах М.А. Булгакова обычно соединяются с лексемами, указывающими на «источник запаха».
К наиболее типичным синтагматическим связям ЛСП «Вкус» можно отнести те, которые реализуются в синтагмах со словами, обозначающими:
• речь персонажей: «...Сладко предложил Коровьев» [Мастер и Маргарита, 5: 201], «...Сладко спросил Варенуха» [Мастер и Маргарита, 5: 216], «...Девица сладко запела» [Мастер и Маргарита, 5: 226];
• эмоции героев: «...В сладкой истоме» [Мастер и Маргарита, 5: 224], «...Пить горькую чашу ответственности» [Мастер и Маргарита, 5: 265], «...Сладковатой тревогой» [Мастер и Маргарита, 5: 521]; «...Сладостный трепет» [Белая гвардия, 2: 145];
• внешность персонажей: «Прикоснулся к чему-то сладкому и холодному» [Белая гвардия, 2: 287]; «Целует, губы сладкие стали», — в сладостнейшей тоске подумала она» [Белая гвардия, 2: 289];
• явления природы: «Гроза омыла Москву 29-го апреля, и стал сладостен воздух» [Театральный роман, 1: 414].
Авторское ЛСП «Вкус», как и общеязыковое, представлено в большей степени прилагательными в краткой и полной формах: к горьковатому дыму, воздух сладостен. При этом чаще всего прилагательные в сочетании со словами ЛСП «Эмоции» используются в переносном значении: в сладкой истоме, пить горькую чашу ответственности, сладковатой тревогой.
Помимо прилагательных автор включает в ЛСП «Вкус» производные от прилагательных наречия сладко и горько, которые указывают на «характер действия» и употребляются в переносном значении: сладко предложил Коровьев, сладко спросил Варенуха, горько заплакал, сладко ухмыляясь, сладко запела, горько говорил, сладко успокоил Коровьев.
Таким образом, синтагматические связи ЛСП «Вкус» представлены сочетаниями наречий, прилагательных со значением вкуса с глаголами речи, существительными семантических комплексов «Человек» и «Природа». Такая синтагматика способствует проявлению у слов ЛСП «Вкус», в первую очередь, переносных значений, с помощью которых характеризуется чаще всего эмоциональное состояние персонажа.
Синтагматические связи лексики со значением осязания чаще всего представлены в романах писателя в синтагмах со словами
• семантического комплекса «Эмоции»: «Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев — гнев бессилия» [Мастер и Маргарита, 5: 131]; «На лице ее выразилась холодная досада и сухо ответила по-гречески» [Мастер и Маргарита, 5: 449]; «Я почувствовал волнение и холодок под сердцем» [Театральный роман, 1: 497]; «Но через ноги ледяной водой вернулась ярость и кипятком вышла изо рта на бегу» [Белая гвардия, 2: 279]; «Вот эти последние ненавидели большевиков ненавистью горячей и прямой» [Белая гвардия, 2: 133];
• семантического комплекса «Человек»: «Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб...» [Мастер и Маргарита, 5: 133]; «Колючие глаза Римского» [Мастер и Маргарита, 5: 268]; «Положил свою тяжелую, как будто каменную, и в то же время горячую, как огонь, руку, на плечо Маргариты» [Мастер и Маргарита, 5: 382]; «Я мокрыми руками вытащил из-за пазухи договор» [Театральный роман, 1: 471];
• семантического комплекса «Артефакты»: «Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Саардамский плотник»» [Белая гвардия, 2: 84]; «Николка на скользком и сальном столе колол лед широким косарем» [Белая гвардия, 2: 263]; «Мокрая тряпка лежала на лбу» [Белая гвардия, 2: 124]; «Публика сидела на полу, великолепно натертом и скользком» [Мастер и Маргарита, 5: 276]; «Френч Николка отправил на холодную веранду» [Белая гвардия, 2: 95]; «Ванда глубоко спала во тьме спаленки прохладной и сырой квартиры» [Белая гвардия, 2: 108];
• семантического комплекса «Природные явления»: «В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, — никто не пришел под липы» [Мастер и Маргарита, 5: 97—98]; «Из открытой форточки била струя морозного воздуха. Но она не освежала, а только холодила» [Театральный роман, 1: 546]; «...Увидел, что раскаленный шар (солнце) почти над самой его головой» [Мастер и Маргарита, 5: 133];
• семантического комплекса «Болезнь»: «Потом вся тупая и злая боль вытекла из головы, стела с висков в ее мягкие руки...» [Белая гвардия, 2: 287];
• семантического комплекса «Речь»: «Сказал холодно Бомбардов» [Театральный роман, 1: 504]; «Сухо ответил Бомбардов» [Театральный роман, 1: 505];
• семантического комплекса «Движения человека»: «Донеслись мягкие шаги и голоса» [Мастер и Маргарита, 5: 244];
• семантического комплекса «Продукты питания»: «Уже под ногой я ощутил что-то мягкое и скользкое <...>, увидел, что это кусок лососины» [Театральный роман, 1: 442]; «Пил холодный чай» [Театральный роман, 1: 430].
ЛСП «Осязание» в основном представлено прилагательными со значением осязания в прямом значении, сочетающимися с существительными ЛСП «Осязание» и других полей: ледяной холод, тупая боль, жгучая боль, душное лето, холодные руки, к колючей щеке, горячий воздух, влажными, холодными руками; жаркий день.
Повторение одной и той же лексемы в словосочетаниях призвано подчеркнуть, акцентировать тот или иной вид ощущений, передать наивысшую степень проявления признака: вся мокрая, с мокрыми щеками; с мокрым зонтиком в руках и с мокрыми же газетами; он почувствовал, что ладони эти еще холоднее, что они холодны ледяным холодом.
Прилагательные ЛСП «Осязание», сочетаясь со словами семантических комплексов «Человек», «Время», Эмоции», развивают переносные значения: На лице у Николки показались колючие и нелепые без двадцати час; колючие глаза Римского; мягкие шаги; холодная досада, горячая ненависть.
Сочетания существительных ЛСП «Осязания» с прилагательными интересны тем, что прилагательные могут содержат в своей семантической структуре «оценочность», характеризуя таким образом тот или иной вид ощущения: адской жары, дьявольской жаре, адской болью.
Нередко употребляются конструкции, в которых существительные имеют переносные значения, сочетаясь с лексемами семантических комплексов «Человек» и «Эмоции»: глаза утратили свою обычную колючесть, глаза ее источали огонь, ярость кипятком вышла.
Наречия ЛСП «Осязание» в романах писателя всегда сочетаются с глаголами семантических комплексов «Речь» и «Свет», поэтому семантика данных единиц всегда связана с переносными значениями. С помощью наречий, использованных в переносном значении, передается эмоциональное состояние говорящего: мягко сказал Турбин, сухо сказал Римский, тепло отзывался Николка, холодно сказала Менажраки.
Таким образом, ЛСП «Осязание» широко представлено прилагательными, существительными, которые используются как в прямых, так и в переносных значениях, а также наречиями, использованными только в переносном значении.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |