К настоящему времени сформировались две взаимоисключающих точки зрения на проблему прототипов в последнем романе. Одна из них восходит к Е.С. Булгаковой, утверждавшей, что прототипы в «Мастере и Маргарите» существуют «только для буфетчиков и управдомов», т. е. для второстепенных персонажей. Мнение Е.С. Булгаковой, однако, входило в противоречие с поддерживаемым ею самой представлением о Булгакове как прототипе Мастера и о себе как прототипе главной героини.
Иная версия сосредоточена в высказывании С. Иоффе, в соответствии с которым все произведения Булгакова, являясь «мемуарным» циклом, нуждаются в расшифровке, равно как и стоящие за персонажами фигуры эпохи (сам исследователь посвятил себя поискам политических прототипов булгаковских героев).
Логично предположить, что с еще большей вероятностью, чем партийные функционеры, в роман должны были попасть «собратья по перу», ведь автобиографический герой окружен десятками мелькнувших на его страницах литераторов.
Прототипический образ, чтобы стать узнаваемым, должен быть экипирован хотя бы одной значимой отсылкой к реальному лицу, за ним стоящему. Угадывание этого лица по оставленному «следу» входит в замысел писателя. Эти знаки ловились на лету ближайшим окружением автора, знакомым с прототипом, и прототип легко определялся. Напомним, как весело смеялись коллеги Булгакова по театру, узнававшие друг друга в «Записках покойника» по подсмотренным зорким наблюдателем характерным (часто единичным) черточкам в манере поведения, внешнем облике, жестам, словечкам.
Удаленный во времени от изображаемой эпохи читатель может оказаться в положении «слепого», не улавливающего разбросанные по тексту отсылки к уже отошедшим в прошлое реалиям и людям. Это может привести к утрате как самого ключа к расшифровке прототипа, так и многих смысловых оттенков текста.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |