С точки зрения ролевого поведения персонажей интересна «неразлучная парочка» — консультант Коровьев и Бегемот. Несмотря на то что большую часть романного времени они действуют сообща, роли, которые они играют, различны. Шутовство в поведении Бегемота берет начало прежде всего в присущей этому персонажу способности оборотничества. Бегемот проигрывает разные роли, начиная от обычного кота (например, сидящего на подоконнике квартиры № 50) до опять-таки кота неправдоподобного размера («громадный, как боров» (50), «жутких размеров черный кот» (82), «черный жирный кот» (117), «черный, здоровый, как бегемот» (185) и т. д.) и, наконец, «котообразного толстяка» в сцене с безголовым костюмом (111) или «толстяка, тоже с какой-то кошачьей мордой» в торгсине (185). Он имитирует и разнообразные типы поведения человеческого и даже литературного (от негодующего, взывающего к справедливости, до развязного и задиристого лгуна «от первого до последнего слова» — 269).
Коровьев представляет собой другой тип шута. Его виду, слову, жесту Булгаков уделяет особое внимание. Его жесты рассчитаны, подчеркнуты, они складываются в особое, театрализованное поведение. С первых сцен романа он изображается с неким нажимом, с концентрацией неприятных, антиэстетичных, вульгарных черт — «регент-втируша», «был еще гаже» (49), «рожа совершенно невозможная». Его речь постоянно пересыпается просторечиями, вульгаризмами, он говорит пошлости, вертится и извивается, как мелкий бес, хотя в свите Воланда он — правая рука Сатаны. Это особое юродство, эпатаж вульгарным поведением — «физиономия, прошу заметить, глумливая» (8). Его шутовство и злое паясничанье, комедиантство и экзальтация внешне родственны провокации — в первой сцене романа она направлена на вовлечение Берлиоза и Бездомного в серию жестоких игр.
Вместе с котом Коровьев составляет шутовской дуэт, выступая в амплуа балаганного клоуна. В одной из редакций он так и определяется: «Кот передал голову клетчатому клоуну». Его одеяние в первой же главе — «жокейский картузик» и «клетчатый кургузый... пиджачок» в сочетании с «усами-перышками» (82) и единственным сохранившимся стеклышком в пенсне усиливает «клоунское» впечатление. Оно усугубляется в последующих главах, где в контексте цирковой темы предстают «чревовещательский кот» Бегемот и Азазелло, зачастую воплощающий цирковое амплуа рыжего (отмечено Р. Джулиани).
Глава «Последние похождения Коровьева и Бегемота» представляет собой образец клоунады с традиционными цирковыми амплуа рыжего и белого клоунов. Рыжий клоун в этом дуэте традиционно носил маску недотепы, неуемного проказника, «по-детски наивного и... непосредственного хитреца» (энциклопедия «Цирк») — характеристика, полностью применимая к манере поведения Бегемота. Впрочем, вызывающая цветовая гамма и акцент на гротескном, аляповатом костюме позволяют определить как Рыжего клоуна и Азазелло. В буффонадной клоунаде преобладал дуэт (пара Коровьев и Бегемот с их постоянным соперничеством и трюками), но использовалось и клоунское трио — Белый и два Рыжих.
Белый клоун по характеру был «заносчивым насмешником», хотя со временем приобрел черты «умничающего резонера, склонного к риторике, поучениям и показному благородству» (энциклопедия «Цирк»). Это описание можно приложить к Коровьеву.
И хотя автор не жалеет для Коровьева и Бегемота негативных характеристик — кот «паскудный» (51), «оба негодяя» (341), «сомнительные оборванцы» (344) и т. д., — их шутки и трюки его очаровывают.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |