«Задачей текстологии — как справедливо указывает С.А. Рейсер — является не только установление текста произведения, но и его комментирование»1. За последние тридцать лет вышло много собраний сочинений, сборников, моноизданий М.А. Булгакова. Все их можно поделить на два вида: комментируемые и некомментируемые.
Вопрос о комментировании произведений очень непростой. «Несмотря на то, что история комментария насчитывает не века, а тысячелетия (античные глоссы и схолии), этот жанр находится еще в процессе становления и поисков»2. Комментирование напрямую связано с другой редакционно-текстологической проблемой — выбором типа издания. Это первый вопрос, с разрешения которого должна начинаться подготовка каждого издания. Четкое определение типа и вида издания позволит правильно решить вопросы отбора материала, композиции, текстологической подготовки произведений и научно-справочного аппарата.
В области классификации изданий по типам среди ученых, занимающихся разработкой этого вопроса, существует много противоречивых мнений.
С.А. Рейсер в своей работе «Основы текстологии» замечает, что именно «несоответствие типа изданий читательскому и целевому назначению — источник многочисленных споров в издательствах и среди исследователей и частых нареканий читателей»3.
Классификация изданий как наиболее важный раздел текстологии впервые была предложена в работе Б.В. Томашевского «Писатель и книга», изданной в 1928 году. Ученый построил свою классификацию на принципе взаимосвязи категории читателей и типа издания: «Сколько имеется категорий читателей с их различными запросами, столько же может быть и различных типов изданий»4.
По утверждению Д.С. Лихачева, выбор типа издания зависит от целей издания и от характера памятника литературы. При этом ученый к этим двум типологическим признакам добавляет еще один — характер подготовки текста. «Всякое издание, — пишет Д.С. Лихачев, — должно быть научным, т. е. должно основываться на научном текстологическом изучении произведения — будет ли это научно-популярное издание массового типа или издание для специалистов»5.
А.Л. Гришунин обращает внимание на то, что важнейшим требованием, предъявляемым к изданиям, является «целенаправленность их и, по возможности, точный читательский адрес»6. Он разделяет издания текстов на два типа: научные и массовые. Однако он объясняет, что из-за недостаточной специализированности изданий появляется много «гибридных» изданий, которые он причисляет к научно-массовым изданиям. К массовым изданиям А.Л. Гришунин относит — «перепечатки, при подготовке которых специальная научная текстологическая работа не велась». Эти издания рассчитаны на широкую публику, которой нужно «обыкновенное чтение». Однако А.Л. Гришунин тут же замечает, что текст не должен перепечатываться механически, то есть нужно отражать новейшие достижения в области текстологии данного автора. Соответственно целевое и читательское назначение, выведенное им в основе деления изданий по типам, нуждается в определении дополнительных критериев, к которым он относит отбор произведений, их расположение и формирование справочного аппарата.
Издания художественной литературы по характеру научно-справочного аппарата принято разделять на комментированные и некомментированные. «Научными могут считаться издания, при подготовке которых проводилась научная работа по установлению текста и его комментированию»7.
В зависимости от типа издания меняется и тип комментария, который «определяется прежде всего читательским назначением издания. Так называемое академическое издание, рассчитанное на самого квалифицированного читателя, требует комментария иного объема и иного характера, чем издание, предназначенное для начинающего читателя»8.
«Комментирование классиков — пишет А.Л. Гришунин — дело чрезвычайно кропотливое и трудоемкое, оно редко удается во всем с первого раза, и почти всегда потом обнаруживаются огрехи и недостаточность. Однако каждый этап приближает нас к «абсолютно» новому и точному комментарию, который, вероятно, может существовать только в идеале»9.
К таким же выводам приходит С.А. Рейсер: «Не существует комментария вообще: он изменчив в зависимости от читательского назначения издания, от временной отдаленности произведения от нашего времени, от его современного звучания — все это каждый раз по иному определяет, что именно и как надо комментировать. Это особенно касается персональных справок»10.
Д.С. Лихачев в труде «Текстология на материале русской литературы XXVII веков» пишет: «Хороший исследовательский комментарий должен быть лаконичен по форме изложения, не должен излагать тех сведений, которые легко найти в общедоступных энциклопедических словарях и элементарных справочниках. Крупный недостаток некоторых комментариев состоит в неправильном выборе комментируемых мест: комментируется часто то, что легко может быть установлено, и не комментируется то, на что комментатор не нашел ответа.
Комментарий к научному изданию должен носить исследовательский характер. Это род исследования текста. Комментарий, излагающий более или менее известные данные, допустим только в научно-популярных изданиях»11.
Итак, каким должен быть комментарий к художественному тексту, что должно быть предметом комментирования?
Разумеется, необходим текстологический комментарий в научном издании с подробным научным обоснованием выбора источника текста. Задача такого комментария информировать читателя о современном состоянии вопроса относительно аутентичности и исправленности того или иного текста. В текстологическом комментарии сообщаются и мотивируются принципы издания: источник основного текста и внесенные в него исправления.
Историко-литературный комментарий сообщает сведения об истории произведения: историческая обстановка его создания, история замысла и воплощения, сведения о прототипах; место и значение произведения в творчестве данного автора и в истории литературы; отношение к произведению самого автора и его современников, реакция автора на критику и т. п. Этот комментарий в научных изданиях составляется из документально-фактического материала при минимуме оценочного элемента в отличие от комментария популярным изданиям, который «напротив, имеет преимущественно историко-литературный и оценочный характер»12.
Критический комментарий содержит оценку произведения с точки зрения общеидеологической, литературной — путем раскрытия «идейного содержания» и пр. Такой комментарий не нужен научному изданию, которое он способен только состарить, но читатель популярного издания в нем нуждается.
Реально-исторический комментарий содержит сведения о лицах и событиях, упомянутых в произведении. Особенно ценны сведения широко известные в свое время, но потом забытые, — если без знания их нельзя вполне понимать текст; раскрытие всякого рода намеков, иносказаний, аллюзий, объяснение подтекста. По мнению Ю.В. Манна, готовившего последнее академическое собрание сочинений Н.В. Гоголя, реальный комментарий представляет особую проблему: «Степень объективности — и в этом смысле особой сдержанности — здесь еще выше, чем в других разделах. То есть реальный комментарий — это именно разъяснение того, что требует разъяснения»13.
Комментатор, как замечает А.Л. Гришунин, не должен «превращаться в няньку, загружать комментарий элементарщиной. Культурный уровень современного читателя достаточно высок, и самый факт обращения читателя к тому или иному тексту — свидетельство его культурного уровня.
Комментарий, конечно, обязан быть компетентным и точным. Даже в серьезных столичных изданиях встречаются не только ошибки в комментариях, но и прямые нелепости»14.
Лингвистический комментарий помогает разобраться в особенностях языка произведения, в его иноязычных вкраплениях, специальных терминах, диалектизмах и т. п.
Собрания сочинений писателей классиков обычно имеют сложившийся научно-справочный аппарат, который состоит из предисловия или послесловия, сопроводительной статьи, комментария и примечания, указателей, прикнижной библиографии, оглавления (содержание) книги, аннотации, титульных элементов.
Д.Д. Благой считал, что вступительные статьи и статьи характеристики не нужны академическому изданию, равно как и комментарии биографического, историко-литературного и критического характера. Этот материал скоро устаревает.
Справочный аппарат академического издания должен заключаться лишь в источниковедческих, библиографических справках по истории создания произведения и в обязательном развернутом обосновании принятых датировок, а также выбора данного текста, должна в случае спорности или неясности обосновываться принадлежность данного произведения автору. И только»15. Б.В. Томашевский характер комментария разумно ставил в зависимость от того, что издается. Он также считал, что надо выработать тип сжатого комментария, не превращая его в исследование. Г.О. Винокур справедливо отмечал, что «комментарий научного издания должен быть достаточным; объем его нельзя лимитировать».
Разобравшись в общих чертах в том, что из себя представляет научно-справочный аппарат Собрания сочинений писателя и комментарии к нему, перейдем к анализу выпущенных за последние 20 лет собраний сочинений М.А. Булгакова.
С момента опубликования повести «Собачье сердце» вышло много различных собраний сочинений М.А. Булгакова. Первые собрания сочинений М.А. Булгакова вышли к 100-летию со дня рождения писателя. Двухтомник в киевском издательстве «Дніпро» в 1989 году, подготовкой текстов занималась Л.М. Яновская и пятитомник в Москве в издательстве «Художественная литературы» в 1989—1990 гг., текст повести и комментарии подготовила В.В. Гудкова. Эти издания, несмотря на отдельные замечания, можно причислить к разряду научных собраний сочинений М.А. Булгакова на основании того, что для них осуществлялась текстологическая подготовка текстов. Хотя и тираж (двухтомник — 500.000, пятитомник — 400.000) и тип комментариев, отсутствие других вариантов и редакций произведений, скорее позволяют говорить о том, что эти собрания сочинений ближе к так называемому смешанному типу научно-массовых собраний сочинений. Но это была первая и серьезная попытка донести до читателя выверенные по авторизованным источникам тексты произведений М.А. Булгакова.
При этом в отношении повести «Собачье сердце» среди текстологов-публикаторов сразу наметились разногласия. Л.М. Яновская в двухтомнике опубликовала вторую машинопись, а В.В. Гудкова — третью машинопись повести. Специалист по творчеству М.А. Булгакова В.И. Лосев издал ранее не публиковавшийся текст первой машинописи «Собачьего сердца» («Из лучших произведений» Москва: «Изофакс», 1993) и других издаваемых им собраниях сочинений М.А. Булгакова.
В этой работе будут также рассмотрены те собрания сочинений М.А. Булгакова, которые имеют сопроводительные статьи: предисловие, послесловие и комментарии.
К комментируемым изданиям относится и двухтомник избранных произведений М.А. Булгакова, выпущенный в Москве издательством «Рипол-Классик» в 1997 году. Комментарии подготовил булгаковед Б.С. Мягков. Подготовка текстов произведений для этого издания не производилась.
К комментируемым Собраниям сочинений М.А. Булгакова относится сделанное В.И. Лосевым издание в 8-ми томах (СПб., Азбука-классика, 2002), поскольку, как следует даже из аннотации к тому ранней прозы и повестей писателя: «Особое внимание уделено работе М. Булгакова над текстом повести «Собачье сердце. Том снабжен обширным комментарием»16.
Другой исследователь В.В. Петелин публикует вслед за Л.М. Яновской вторую машинопись. Он издал новое Собрание сочинений М.А. Булгакова в 8-ми томах, выпущенное в Москве издательством «Центрполиграф» в 2004 году.
Из зарубежных собраний сочинений будет рассмотрено десятитомное собрание сочинений, выпущенное американским издательством «Ардис» в Анн-Арборе в 1982 году, составлением и комментированием которого занималась Эллендия Проффер. Поскольку по времени это самое первое вышедшее в свет издание, с него и начнем обзор.
Собрание сочинений М.А. Булгакова в 10 томах (Анн-Арбор: Ардис, 1982). До него ни на родине М.А. Булгакова ни за границей не выходило собраний сочинений писателя, в которых была бы отражена проза, драматургия, письма и либретто писателя, известных на данный момент. Это издание является популярным. В предисловии к изданию Эллендия Проффер, являющаяся составителем, автором общей редакции, предисловия и комментариев, пишет: «К сожалению, в настоящее время невозможно подготовить подлинно научное издание собраний сочинений Булгакова без доступа к его архивам, в частности, к хранящимся в Отделе рукописей в Ленинской библиотеке и Пушкинском доме. Как бы там ни было, доступ к наиболее важной части архивов запрещен и для зарубежных и для советских исследователей. Однако без подобного доступа невозможно точно датировать некоторые произведения Булгакова или, скажем, предложить вниманию читателей варианты, что является делом первостепенно важным, когда произведения подверглись цензурному вмешательству, как столь часто случалось с произведениями Булгакова.
Мы, таким образом, должны были поставить перед собой более скромную цель, а именно сделать для читателей доступными настолько многие произведения Булгакова, насколько это в настоящее время возможно и к тому же в лучших вариантах, какие мы могли обнаружить. (...) Текстологическую работу мы оставляем советским литературоведам XXI века»17.
Каждый том этого собрания сочинений содержит предисловие, характеризующее содержащиеся в нем произведения и очерк жизни и творчества М.А. Булгакова в годы, когда создавались эти произведения. «Готовя это издание, мы руководствовались критериями жанра и содержания; строго хронологическому порядку мы следовали только там, где этот порядок был оправдан, как в случае публикации в «Накануне»18.
Повесть «Собачье сердце» включена в 3-й том собрания сочинений вместе с другими повестями «Дьяволиада» и «Роковые яйца». В предисловии к нему дается историко-литературная статья, пересказывающая и критически характеризующая содержание повести, ее главных героев и т. д.
Комментарии к «Собачьему сердцу» в 3-м томе Собрания сочинений небольшие по объемы и потому приведем их полностью:
«Собачье сердце опубликовано впервые в Гранях (Мюнхен), 1968, № 69 и в альманахе «Студент (Лондон, 1968) №№ 9—10. (Оба эти издания представляют испорченный самиздатовский текст). Лучший текст выпустило издательство ИМКА (Париж, 1969). Несмотря на цензурирование нескольких слов (например, «сволочь»), — это — самый полный текст.
Булгаков начал повесть в январе 1925 года. Датировка машинописи в архиве Библиотеки им. Ленина — январь—март 1925 года. Как отмечено в предисловии, первоначальное заглавие было Собачье счастье. Чудовищная история.
До сих пор повесть не издавалась в Советском союзе, и, видимо, запрещается упоминание этого произведения. Зато Собачье сердце (как и «Дьяволиада», и «Роковые яйца») переведено на многие языки мира (английский, немецкий, французский, голландский, финский, японский, румынский, сербохорватский, итальянский и др.)»19.
Как видно, примечания к американскому Собранию сочинений содержат информацию о первых посмертных печатных публикациях, обосновании выбора источника, по которому печатается текст этого произведения. Дана датировка повести, а также описана ситуация, сложившаяся вокруг «Собачьего сердца» — о том, что повесть переведена на основные мировые языки, но при этом запрещена на родине писателя. Впрочем, в этих комментариях есть неточности. Журнал «Грани» выходил не в Мюнхене, а во Франкфурте-на-Майне. Не подтверждена информация о том, что повесть первоначально называлась «Собачье счастье».
В комментариях к повести есть только один реальный комментарий, разъясняющий, устаревшее понятие: «Жиркость — советские учреждение по изготовлению косметических средств». Это место действительно нуждается в толковании, как в массовых, так и в научных изданиях произведений М.А. Булгакова. К сожалению, эта реалия комментируется только в одном российском собрании сочинений писателя, комментарии к которому делал Б.С. Мягков.
Собрание сочинений М.А. Булгакова в 2 томах (Киев; «Дніпро», 1989). Составлением, текстологической подготовкой, написанием предисловия и комментариев для киевского издания писателя занималась Л.М. Яновская. Открывает первый том статья «Моя земля!» с подзаголовком «Небольшая прогулка вместо предисловия», в которой рассказывается о киевском периоде жизни М.А. Булгакова, о любимых писателем киевских местах: Андреевском спуске, Александровской гимназии, и т. д., которые потом нередко упоминаются в его произведениях. Эта статья, больше похожая на эссе: нетрадиционна и мало напоминает вступительную статью или предисловие, которое принято помещать в Собраниях сочинений массового и тем более научного типа изданиях. Из нее читатель не получает необходимой в таких случаях информации ни о биографии, ни о творчестве М.А. Булгакова. Она носит обрывочный характер, и для читателя, который только знакомится с творчеством М.А. Булгакова, не дает более или менее исчерпывающей информации.
Вместо аннотации к тому есть сообщение о том, что «Произведения публикуются в новой научно-текстологической подготовке. Тексты сверены с прижизненными изданиями, сохранившимися рукописями и другими архивными материалами»20.
В комментарии к «Собачьему сердцу» в двухтомнике «Дніпро» имеются сведения о датировке повести и о том, что предполагавшаяся прижизненная публикация в альманахе «Недра» не состоялась. Указан первый печатный источник — 6-й номер журнала «Знамя» за 1987 год. Об этой публикации сказано, что повесть напечатана «по неуказанному источнику — с искажениями в тексте, пропусками, не подтвердившимися вставками, с разным написанием фамилии одного из персонажей (Клим Чугункин, во всех сохранившихся авторских редакциях названный одинаково, в публикации «Знамени» на с. 126 назван Чугуновым) и др.»21.
Комментатор указывает источник, по которому в этом Собрании сочинений публикуется текст повести: «печатается по оригиналу — последней выправленной автором машинописи (ОР ГБЛ. Ф. 9, к. 3, ед. хр. 214), сверенной с сохранившимися предшествующими редакциями (ОР ГБЛ. Ф. 562, к. 1, ед. 15 и 16)»22. В своей последней книге «Записки о Михаиле Булгакове» в главе «Дайте слово текстологу» Л.М. Яновская разъясняет свою позицию и пишет: «Я готовила к публикации «Собачье сердце» по последней сохранившейся — третьей — редакции, со сверкой по первой и второй. Издательство «Художественная литература» (третья машинопись — прим. Е.Т.) — по второй редакции, почему-то назвав ее третьей»23. Предыдущая глава этой работы с археографическим описанием машинописей «Собачьего сердца», процесса и периодов их создания, показала, что составители 5 томного Собрания сочинений М.А. Булгакова (М.: Художественная литература, 1989) были правы, когда выбрали в качестве основного источника текста третью машинопись как наиболее соответствующую последней творческой воли М.А. Булгакова. Л.М. Яновская пишет о трех редакциях «Собачьего сердца», хотя правильнее говорить о трех вариантах текста повести.
Помимо этого, Л.М. Яновская, которая так подробно описывает публикацию в журнале «Знамя» (подготовка текста М.О. Чудакова), не ставит читателя в известность о том, как при подготовке ею текста повести была решена проблема отсутствия 65-й страницы текста во второй машинописи, по тексту которой печатается повесть в киевском собрании сочинений. Это место нуждается в текстологическом комментарии. Разночтения первой и третьей машинописи позволяют говорить, что Л.М. Яновская взяла пропущенный текст из первой машинописи, но в предложении: «Открывайте, — сердито крикнул Филипп Филиппович», — после слова «открывайте» в первой машинописи стояла запятая, которая была изменена Л.М. Яновской на восклицательный знак, так как это было сделано в третьей машинописи.
Самым большим минусом Собрания сочинений М.А. Булгакова (Киев: Дніпро, 1989) является отсутствие единого подхода к комментированию произведений писателя. В первый том этого собрания сочинений помимо «Собачьего сердца» был включен роман «Белая гвардия», ранняя автобиографическая проза, рассказы, в том числе и «Записки юного врача», а также повести «Дьяволиада» и «Роковые яйца». Все эти произведения имеют различные комментарии к тексту: реальные, текстологические, историко-литературные, лингвистические. Однако комментариев к тексту повести «Собачье сердце» — нет. Вместо них на треть страницы приводится цитата К.М. Симонова из его статьи, написанной в 1967 году. Эта цитата, к сожалению, не может заменить нужные читателю комментарии, да и причислить ее к разряду критического комментария, который используется только в массовых изданиях, было бы не совсем верно. Приводим эту цитату о повести полностью: «...О ней надобно сказать, что Булгаков с наибольшей силой отстаивал в ней свой взгляд на интеллигенцию, на ее права, на ее обязанности, на то, что интеллигенция — это цвет общества. Для меня профессор Булгакова, несмотря на все его старорежимные привычки, фигура положительная, фигура Павловского типа. Такой человек может придти к социализму и придет, если увидит, что социализм дает простор для работы в науке. Тогда для него проблема восьми или двух комнат не будет играть роли. Он отстаивает свои восемь комнат потому, что он рассматривает покушение на них не как покушение на свой быт, а как покушение на свои права в обществе, права, заработанные самоотверженным трудом ученого...»24. В этой цитате К.М. Симонова много оценочного, личного, что хорошо для самостоятельной статьи, но мало приемлемо в качестве комментария.
Думается, что существенным минусом киевского двухтомного собрание сочинений М.А. Булгакова является выборочный подход к комментированию произведений писателя. Отсутствие комментариев к «Собачьему сердцу», одному из самых известных после «Мастера и Маргариты» произведению, существенно снижает уровень редакторско-текстологической подготовки Собрания сочинений М.А. Булгакова в 2 томах (Киев: «Дніпро», 1989).
Собрание сочинений М.А. Булгакова в 5-ти томах (Москва: Художественная литература, 1989).
Из всех анализируемых собраний сочинений М.А. Булгакова московское издание, выпущенное издательством «Художественная литература», наиболее отвечает требованиям, предъявляемым к научным собраниям сочинений. Это выразилось и в характере текстологической подготовки произведений М.А. Булгакова, и в их комментировании. Однако это издание, как одно из первых собраний сочинений М.А. Булгакова, а в России — оно является первым, рассчитано на массового читателя и в строгом смысле является научнопопулярным видом издания.
Первый том открывает статья В.Я. Лакшина «Мир Михаила Булгакова». На 63-х страницах читатель узнает биографию читателя, его творческий путь, анализ всех значительных произведений, их восприятие современниками писателя, а также о современном этапе изучения творчества М.А. Булгакова не только в России, но и во всем мире.
Подготовкой текста и комментариев к трем повестям М.А. Булгакова занималась В.В. Гудкова. Помимо повестей «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце» во втором томе представлены рассказы и фельетоны писателя.
После текста повестей есть послесловие (С. 663—693), в котором подробно рассматривается история создания текста повестей: «Дьяволиада», «Роковые яйца» и «Собачье сердце», написанные в период с 1923—1925 год, говорится о проблемах связанных с их опубликованием, даются отклики современников. Есть описание трех машинописей повести «Собачье сердце», авторской правки и обоснование выбора третьей машинописи в качестве основного источника текста. «...Третья машинопись (ф. 562, к. 1, ед. хр. 16), которая возвращает нас к полному первоначальному варианту повести, где не учтены конъюнктурные правки (снята лишь фраза о «французской любви») и реализована стилистическая авторедактура. Этот текст и избран нами для публикации»25.
Помимо этого в преамбуле дано описание сюжета и литературно-художественный анализ повести: идеи, главные действующие лица, их прототипы, влияние и связь повести «Собачье сердце» с другими произведениями М.А. Булгакова. Такой подробный критический литературно-художественный анализ преимущественно используется в массовых собраниях сочинений.
В комментариях к повести «Собачье сердце» есть сведение, что при жизни автора она не публиковалась и источник, по которому печатается данный текст — автограф ОР ГБЛ. Ф. 562, к. 1, ед. хр. 16.
К тексту повести приведено 19 комментариев, разъясняющих ее содержание. Их можно поделить на два вида: реально-исторический и текстологический.
В реально-историческом комментарии есть сведения о лицах и событиях, упомянутых в произведении. Толкуется следующие! реалии: «Нигде кроме такой отравы не получите как в Моссельпроме», «дурно пахнущий бакштейн», «От Севильи до Гренады», «Много крови, много песен», «...этот Мориц», «Это вас вселили в квартиру Федора Павловича Саблина?», «...пропал Калабуховский дом», «даже у Айседоры Дункан», «водка ...тридцать градусов», «до апреля тысяча девятьсот семнадцатого года...», «по адресу пречистинского мудреца», «у Соломонского четыре каких-то ...Юссемс и человек мертвой точки» и «МКХ».
Есть удачно прокомментированы аллюзии к стихам В. Маяковского: «Нигде кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме. — Пародируются известные строки рекламы Моссельпрома, принадлежащие Маяковскому: Нигде кроме // Как в Моссельпроме». Облегчает понимание повести комментарий водки в «...тридцать градусов. — В 1924 г. Выпускалась 30 градусная водка. «Известия» 25 сентября 1925 г. сообщали: «До «водочной реформы» — перехода к 40 градусной водке — осталось не более одной недели». Интересен комментарий к «четыре каких-то Юссемс», о четырех западных эквилибристах, гастролировавших во 2-м цирке Соломонского.
Однако есть примеры и менее удачных и не таких лаконичных комментариев, сообщающих читателю помимо необходимой информации много других сведений, не относящихся к повести. В.В. Гудкова так комментирует «...этот Мориц...» — «Фамилия принадлежит одному из знакомых Булгакова 1920-х годов, искусствоведу ГАХНа. Мемуарист сообщает: «...очаровательная Александра Сергеевна Лямина, первая супруга Лямина, в свое время совершенно потеряла голову от любви к В.Э. Морицу, оставила мужа и ушла к Морицу. Владимир Эмильевич расторг свое первое супружество...» Булгаков использует фамилию как понятный узкому кругу посвященных шутливый смысл к элегантному красавцу ученому, пользующемуся успехом у дам. Дальнейшая судьба Морица была трагична. Он был упомянут в обвинительном заключении по делу Г.Г. Шпета (которому инкриминировалось «создание» в ГАХН крепкой цитадели империализма»). «В начале 1930 г. администрация ГАХНа вынуждена была обратиться в 45-е отделение милиции (отметим, что именно 45-е отделение милиции фигурирует в «Собачьем сердце», с 189. — В.Г.) со следующей поразительной просьбой: «Сотрудник ГАХН Владимир Эмильевич Мориц, проживающий по Троицкому переулку, 8, кв. 2, вышел вчера в 10 часов 30 минут из дома, направляясь в Академию, помещающуюся по ул. Кропоткина, 32. В Академию он не явился и, по имеющимся в Академии сведениям, дома с тех пор не был. ГАХН просит 45 отделение милиции принять соответствующие меры к розыску указанного лица». «Дом, в котором жил В.Э. Мориц, — продолжает автор мемуаров, — находится почти напротив ГАХНа, не более 100 метров нужно было пройти от двери до двери. Поэтому исчезновение А.Э. Морица казалось совершенно немыслимым. На самом деле он был арестован прямо на улице... По возвращении в Москву из ссылки в Котлас он долгие годы преподавал мастерство актера в Театральном училище им. Щепкина». (Н.Б. «Москва и москвичи» вокруг Булгакова. — Новый журнал, Нью-Йорк, 1987, кн. 166, с. 138) В машинописи, хранящейся в фонде Н.С. Ангарского (ОР ГБЛ. Ф. 9, к. 3, ед. хр. 214), «Мориц» заменено на «Альфонс».»26. В этом комментарии представляются излишними сведения о дальнейшей судьбе Морица. Зато читателю было бы интересно узнать, что и у Филиппа Филипповича тоже был реальный прототип — врач-гинеколог Н.М. Булгаков, родной брат матери М.А. Булгакова, который проживал в Чистом переулке, в том же описанном в повести доме, что и профессор Преображенский.
Существенно украшают комментарии к тексту «Собачьего сердца», прокомментированные музыкальные цитаты, имеющиеся в повести. «К берегам священным Нила... — Хор жрецов из оперы Дж. Верди «Аида» («К берегам священным Нила // Боги вам укажут путь...»). Комментируя эту музыкальную цитату, которую М.А. Булгаков вложил в уста главного героя повести Ф.Ф. Преображенского, не раз называемого по тексту «жрецом», В.В. Гудкова пишет, что эту арию исполняет «хор жрецов». Здесь есть небольшая неточность. «К берегам священным Нила» трижды звучит из уст Царя Египта, а потом ее подхватывают, немного перефразировав: министры, военачальники, Рамфис и жрецы. При этом, если к другим музыкальным цитатам («От Севильи до Гренады» и «Много крови, много песен») приводятся четверостишья, то в случае с «К берегам священным Нила», только двустишье, хотя, если привести четверостишье становится понятнее, почему именно этот мотив напевает Филипп Филиппович и какой в нем заложен подтекст, что и было показано в первой главе диссертационной работы. Вот что поет Египетский Царь в любимой М.А. Булгаковым опере «Аида»:
«К берегам священным Нила
Боги путь укажут нам,
Боги нам умножат силы!
Смерть без пощады, гибель всем врагам!»27.
Текстологические комментарии в 5-томном собрании сочинений М.А. Булгакова даны к следующим местам в тексте повести: «...мужчины 28 лет... — Далее в тексте — «25 лет». Отражены колебания в определении возраста Клима Чугункина», «...яростно спросил у несчастной картонной утки... — Авторская неточность, в другой машинописи (ф. 9, к. 3, ед. хр. 214) «деревянной утки», ср. далее, на с 168 наст. т., «деревянный рябчик».
Поскольку в этом издании нет списка разночтений — вариантов и других редакций, то их заменяют комментарии, которые тяготеют к текстологическим и описывают отдельные случаи внесенных автором исправлений в разные варианты текста повести. К таким вариантно-текстовым комментариям относятся: «...и Жаровкин. — В машинописи более ранней (ОР ГБЛ. Ф. 562, к. 1, ед. хр. 15) стояло «Жоривели». «Это вас вселили в квартиру Федора Павловича Саблина? — Саблина фамилия матери Л.Е. Белозерской. В машинописи (ф. 9, к. 3, ед. хр. 214) вместо «Саблин» стояло «Шаблин». «...Виталия Александровича попросите, пожалуйста... — В машинописи ОР ГБЛ. Ф. 9, к. 3, ед. хр. 214, стояло «Петра Александровича».
Текст повести «Собачье сердце», как это принято в массовых собраниях сочинений, приведен в 5-ти томном издании М.А. Булгакова (Москва: Художественная литература, 1989) к нормам современной орфографии и пунктуации. Однако наряду с нормативной, у каждого писателя есть своя, так называемая, авторская пунктуация, не противоречащая современный нормам. Есть несколько примеров вмешательства, по всей видимости, редактора этого тома собрания сочинений в текст М.А. Булгакова. (Редактор Ч. Залилова, как это следует из специального формуляра, прилагающегося к каждой единице хранения НИОР РГБ, 1 июня 1989 года осуществляла «сверку корректуры»).
В третьей машинописи, так же как и в первой и во второй, в предложении после слова «не убиваться» стоит восклицательный знак. В собрании сочинений (Москва: Художественная литература, 1989) перед восклицательным знаком был поставлен еще и вопросительный знак, что привело к тому, что интонация с утвердительной приняла оттенок вопросительной. У М.А. Булгакова: «Да, ведь, как же не убиваться! — возопил Филипп Филиппович, — ведь, это какой дом был! Вы поймите!» В собрании сочинений (Москва: Художественная литература, 1989): «Да ведь как же не убиваться?! — возопил Филипп Филиппович, — ведь это какой дом был! Вы поймите!».
Другой пример показывает, что авторское отточие было изменено на точку. «Филипп Филиппович — человек с большим вкусом, не возьмет он первого попавшегося пса-дворника». Во всех трех машинописях после «пса-дворника» стояло отточие.
Еще один пример замены авторской пунктуации — восклицательного знака на запятую. «Отлично! — послышался его голос, — сейчас же везите, сейчас же!» После слова «Отлично» М.А. Булгаков поставил восклицательный знак и в первой и в третьей машинописи. Во второй машинописи нет никакого знака «Отлично — послышался его голос, — сейчас же везите, сейчас же». В собрании сочинений «Художественной литературы» стоит запятая: «Отлично, — послышался его голос, — сейчас же везите, сейчас же».
Есть случай сокращения слова. В тексте: «В 1 час 13 минут— глубокий обморок с профессором Преображенским». У М.А. Булгакова во всех трех машинописях слово «минут» написано полностью. В собрании сочинений (Москва: Художественная литература, 1989) это предложение выглядит так: «В 1 час. 13 мин. — глубокий обморок с профессором Преображенским»28.
Встречаются и другие аналогичные случаи неправомерного исправления авторской пунктуации. К ним следует относиться внимательнее. Редакторам-текстологам следует помнить, что цель текстологической подготовки произведения и сверки со всеми существующими источниками — дать читателю подлинно авторский текст до последней запятой.
Избранное собрание сочинений М.А. Булгакова в 2-х томах (Москва: Рипол-классик, 1997). Вступительная статья и комментарии Б.С. Мягкова. Это издание является массовым и специальная текстологическая подготовка произведений М.А. Булгакова для этого издания не производилась. «Тексты печатаются по изданию «Булгаков М.А. Избранные произведения. В 3-х томах. Тома 1 и 2. — М.: «Наташа», «Литература», «Алгоритм», 1996»29. К сожалению, тексты вопреки существующим в издательствах традиции, напечатаны не с научных собраний сочинений (киевского двухтомника или московского пятитомника), а с другого собрания избранных произведений писателя. В двухтомник вошла избранная проза писателя без драматических произведений М.А. Булгакова и его дневников и писем.
К собранию сочинений Б.С. Мягковым написана вступительная статья «Проза Михаила Булгакова» о жизни и творчестве М.А. Булгакова, которая принята в массовом виде изданий.
В комментариях Б.С. Мягков указывает посмертные зарубежные и русские публикации текста повести. Сообщает, что «рукопись повести сохранилась в нескольких редакциях», однако не указывает, по какой машинописи осуществлена данная публикация, нет датировки и обоснования выбора источника текста. Анализ текста повести позволил установить, что издательство «Рипол-классик» опубликовало текст «Собачьего сердца» по третьей машинописи, впервые напечатанной в московском Собраний сочинений М.А. Булгакова в 5 томах «Художественная литература», 1989 год. Комментатор воспроизводит творческую историю текста повести, сообщает, что «герои повести имеют глубокие автобиографические корни, связанные с кругом людей, проживающих на Пречистенке, месте проживания в то время самого Булгакова». Дается историко-литературный комментарий к повести, помогающий массовому читателю лучше и глубже проникнуть в смысл «Собачьего сердца».
Из всех комментируемых изданий собрание сочинений «Рипол-классик» наиболее полно представлено реально-историческими комментариями. Б.С. Мягкову удалось прокомментировать 45 моментов текста, из которых 25 были сделаны впервые.
Удачно прокомментированы такие реалии как «М.С.П.О. Мясная торговля...» — Московский союз потребительских обществ... бывшего хозяина Чичкина... — знаменитый купец. А.В. Чичкин создал в Москве сеть магазинов, торгующих сыром и маслом...», «Елисеевы братья бывшие... — торговое товарищество, владевшее крупнейшим гастрономическим магазином на Тверской улице, 14 (теперь — гастроном № 1 «Елисеевский»). «Проклятая Жиркость — «Жиркость» — объединение московских государственных заводов жировой и костеобрабатывающей промышленности производило также косметику (Впоследствии это — трест «Жиркость», или ТЭЖЭ).
Есть блок комментариев, которые не нужны подготовленному читателю, но которые необходимы в массовых изданиях, поскольку существенно облегчают понимание отдельных моментов повести. К ним можно отнести «Абрау-Дюрсо», «закрутился как кубарь под кнутом», «зачем профессора Мечникова разбил», «Сады Семирамиды», «трепан... турецкое седло», «опять же союз, биржа», «переписку Энгельса с Каутским», «мозг Спинозы». Полезными для массового читателя оказываются толкования «союз, биржа — имеется в виду профсоюз и биржа труда, где регистрировались безработные» или наряд Ф.Ф. Преображенского при операции «напоминающим патриаршую скуфейку... епитрахиль — виды церковного облачения при торжественных службах: профессор служит медицине, как священник в церкви». Из двух реалий: «Мечников» и «Спиноза», лучше откомментирован первый, поскольку он толкуется и объясняется его связь с текстом повести «Собачье сердце», а не просто дается историческая справка о годах жизни ученого «если бы мозг Спинозы — Бенедикт Спиноза (1632—1677) — нидерландский философ-материалист». Комментарии к «Мечникову» более исследовательский: «Зачем профессора Мечникова разбил — портрет выдающегося ученого, создателя науки о клеточном иммунитете И.И. Мечников (1845—1916), не случайно висит в квартире профессора Преображенского. Мечников в последние годы своей научной деятельности активно изучал проблемы продления жизни, предлагая свои методы омоложения, в том числе и оперативные хирургические вмешательства».
Б.С. Мягков является автором книги «Булгаковская Москва» (М., 1993), в которой подробно описывает места Москвы, в которых любил бывать М.А. Булгаков, а вслед за ним и герои его произведений. Этот аспект исследовательской деятельности Б.С. Мягкова также подробно нашел отражение и в комментариях к избранному собранию сочинений М.А. Булгакова (Рипол-классик). Прокомментированы следующие моменты текста «из пожарной Пречистенской команды — пожарная часть, откуда приходил к кухарке Преображенского Дарье ее поклонник пожарный, располагается напротив дома, где происходит действие повести. По этому адресу (Пречистенка, 22; Чистый переулок, 2) и в настоящее время «проживают» пожарные: здесь одно из зданий Управления московской пожарной охраны». «А пес остался в подворотне... Дверь через улицу в ярко освещенном магазине... — в повести точно отражена московская топография тех мест по пути пса за профессором по Пречистенке. Шарик лежал в подворотне дома № 16 (тогда — Цекубу — Центральный комитет по улучшению быта ученых — теперь Московский дом ученых), магазин до недавнего времени находился напротив дома 9 (на углу со Всеволожским переулком). По ходу развития действия упоминается Мертвый (теперь Пречистенский) переулок и Обухов (теперь Чистый) переулок». Прокомментированы следующие места текста: «На Неглинном в ресторане «Бар»», «В Обухов? В дом жилищного товарищества... еще раз повернули, и вот бельэтаж...», «приготовляли в «Славянском базаре», «необъятный двор у Преображенской заставы».
Комментатор дает свое видение того, кто мог быть прототипами героев повести: «Доктор Борменталь — прототипом этого персонажа могли послужить врач А. Блументаль, бывший ассистентом Н.М. Покровского, а также его знакомый доктор-акушер А.Г. Боргест». Другой прототип: «Описаны реальный дом и квартира связанные с родственником Булгакова, его дядей по матери Н.М. Покровским (1868—1941), врачом-гинекологом, который стал прототипом Ф.Ф. Преображенского». «Виталия Александровича попросите, пожалуйста... — его прототипом мог служить Варлаам Александрович Аванесов (1884—1930), видный партийный и государственный деятель».
Следующий комментарий представляется интересным исследовательским, но сформулирован он порой оценочно, не так емко и четко, как того требует комментарии. «...Я известный общественный деятель... Огласка погубит меня... я должен получить командировку в Лондон... — этот эпизод с «Известным общественным деятелем», воспылавшим страстью к четырнадцатилетней девочке и пытающимся скрыть последствия, вызвал особое недовольство издателя Н.С. Ангарского. Дело в том, что слова об общественном деятеле и Лондоне, да еще в таком контексте делали прототип этого образа легко распознаваемым. До весны 1925 года из видных деятелей государства в британскую столицу ездили только двое. Первый — Леонид Борисович Красин (1870—1926), с 1920 года — нарком внешней торговли и одновременно полпред и торгпред в Англии, с 1924 ставший полпредом во Франции. Второй — Христиан Георгиевич Раковский (1873—1941), бывший глава Совнаркома Украины, сменивший Красина на посту полпреда в Лондоне в начале 1924 года. Действие «Собачьего сердца» происходит зимой 1924—1925 годов, когда полпредом в Англии был Раковский, который, вероятно, и послужил главным прототипом развратника в повести. По всей видимости, амурные утехи Раковского порождали в Москве слухи, и в образе пожилого бонвиана, восходящего к конкретному прототипу, Булгаков стремился продемонстрировать моральное разложение и скандальное сластолюбие большевистских вождей. Любовные похождения многих из них, в частности «всесоюзного старосты» М.И. Калинина (1875—1946) и секретаря ЦИК А.С. Енукидзе (1877—1937), не были тайной для московской интеллигенции в 20-е годы».
Однако следующий комментарий — Клима Чугункина является примером того, как комментировать нельзя, поскольку представляется неуместным и неоправданным, а только дезинформирующим, запутывающим читателя. «...Клим Григорьевич Чугункин... — один из исследователей творчества Булгакова, американский профессор-славист С. Иоффе, основываясь на редком сочетании имени и фамилии персонажа повести — Клим Чугункин, — построил теорию, по которой «Собачье сердце» не только медицинская утопия или социальная утопия, но и политический триллер с элементами фарса, гротеска, пародии, где в качестве героев зашифрованы партийные и общественные лидеры тех лет. Так Клим — от Клима (Климентия) Ворошилова. Чугункин — намекает на фамилию И.В. Сталина, Преображенский — преобразователь России В.И. Ленин, его ассистент И.А. Борменталь — это ближайший помощник Ленина Л.Д. Троцкий, не ладивший со Сталиным (как и «тяпнутый» с Шариком и потом с Шариковым, перенявший дурной характер от Клима Чугункина) и т. д. По гипотезе С. Иоффе, горничная Зина — это представитель Коминтерна Г.Е. Зиновьев, кухарка Дарья — председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский, Швондер — председатель Моссовета Л.Б. Каменев, и даже сова профессора это Н.К. Крупская, жена Ленина...».
С точки зрения достижений современной медицины, прокомментирована проделанная над псом Шариком операция и ее результаты, «...перемена гипофиза дает не омоложение, а полное очеловечивание... загадочная функция гипофиза — мозгового придатка разъяснена!.. Он определяет человеческий облик!.. Гипофиз открыл центр речи в собачьем мозгу... — с позиции современной науки эта гипофизная гипотеза совершенно фантастична, но в начале 20-х годов, когда все функции гипофиза еще не были ясны, некоторые ученые допускали, что он может определять специфическую личностную психическую деятельность человека. С аргументированными возражениями против такого допущения выступил в 1926 году профессор А.А. Богомолец (1881—1946)».
Комментарий к операции, во-первых, слишком объемен — больше чем на страницу, а, во-вторых, содержат дезинформирующие сведения, в то время как М.А. Булгаков фактически точно описал операцию по омоложению и ее эффект, как это было показано в первой главе диссертационной работы.
К интересному, но не совсем удачному из-за своей избыточности (более страницы), можно отнести впервые комментируемый момент повести «...буквы полотняного плаката «Возможно ли омоложение?» Натурально возможно... — плакат, извещавший, вероятнее всего о диспуте или лекции об омоложении, появляется на страницах повести не просто как сюжетная деталь, но как важная примета времени. Именно 20-е годы ознаменовались чрезвычайным ростом интереса к проблемам омоложения и продления роста...». Далее комментатор излишне подробно описывает всех ученых, которые делали операции омоложения или писали статьи и издавали сборники на эту тему. Особенно об эффекте операции омоложения Э. Штейнаха, проведенных на людях.
Более удачно и понятно, чем в предыдущих собраниях сочинений, толкуется «этот Мориц... — Булгаков использует фамилию одного из своих знакомых «пречистенцев» В.Э. Морица (1890—1972), искусствоведа ГАХНа, как понятный узкому кругу посвященных шутливый отсыл к этому элегантному красавцу, пользующемуся успехом у дам. Одним из прототипов любвеобильной пациентки профессора могла быть первая жена булгаковского приятеля, филолога Н.Н. Лямина (1892—1941) Александра Сергеевна Прохорова (дочь известного купца-промышленника), ушедшая от мужа к Морицу».
Из комментариев Б.С. Мягкова становится понятно, почему М.А. Булгаков упомянул в повести Айседору Дункан — не только из-за ее популярности, но и из-за того, что она жила через дом от Ф.Ф. Преображенского. «Даже у Айседоры Дункан!.. — Дункан Айседора (1876—1927) — американская танцовщица, жена поэта Сергея Есенина (1895—1925). Школа танца, открытая А. Дункан на Пречистенке (дом № 20), была недалеко от Обухова (Чистого) переулка».
Отсутствие текстологического комментария в издании избранных собраний сочинений (Рипол-классик) нельзя отнести к недостатку этого издания, так как текстологическая подготовка текстов для таких типов изданий не проводится, и текстологические комментарии являются желательным, но вовсе не обязательным элементом массового вида издания.
Собрание сочинений М.А. Булгакова в 8-ми томах. (Санкт-Петербург: «Азбука-классика», 2002). Составление, подготовка текстов, статья от составителя, комментарии, подбор иллюстраций В.И. Лосева. В этом собрании сочинений М.А. Булгакова, как определил В.И. Лосев в статье «От составителя»: «Мы предприняли попытку издания собрания сочинений М. Булгакова преимущественно по тематическому принципу, что в корне отличает это собрание от других важных изданий.
При этом мы не ставили своей задачей добиться максимальной полноты представления сочинений Булгакова вообще (это задача академического собрания), но стремились наиболее полно отразить ту или иную выбранную нами тему творчества писателя. Более того, по мере возможности мы стремились включить в каждую тему неизданные произведения (редакции, варианты, отрывки), представляющие несомненную ценность. Так, в том второй, раскрывающий тему Гражданской войны, включен самый ранний текст пьесы «Бег», который еще не подвергся последней цензуре («корректуре»). То есть публикуется подлиннейший из сохранившихся текстов знаменитой пьесы»30.
Если в первом томе, посвященном автобиографической прозе («Записки юного врача», «Морфий», «Записки на манжетах», ряд автобиографических фельетонов и «Записки покойника») тематический принцип прослеживается более менее четко, то в третьем томе собрания сочинений (СПб.: Азбука-классика, 2002), который называется «Дьяволиада», в меньшей степени отразился тематический принцип. В третий том вошли все те же произведения три повести: «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце», а также «Похождения Чичикова», «Багровый остров», «Ханский огонь» и фельетоны, — то есть все те произведения, что есть, например, во втором томе пятитомника «Художественной литературы», составленному по традиционному жанрово-хронологическому принципу. При этом следует сказать о полноте издания: не все произведения были включены в издание СПб.: Азбука-классика, 2002. Выборочный и в чем-то спорный подход к отбору фельетонов В.И. Лосев объяснил так: «Не включены лишь некоторые из общего числа: прежде всего те, которые с уверенностью можно отнести к «вымученным» и незначительным и в которых авторство писателя почти никак не проявилось»31.
Ко всему собранию сочинений (СПб.: Азбука-классика, 2002.) есть вступительная статья «Между временем и вечность» — обзор творчества М.А. Булгакова, написанная Е.А. Яблоковым. Есть предисловие и к каждому тому собрания сочинений. К тому «Дьяволиада» повести, рассказы и фельетоны 20-х годов» В.И. Лосев написал статью «Луч жизни, или «...Полное изображение отечественного прогресса...». В ней сообщалось о том, как М.А. Булгаков сотрудничал с газетой «Накануне», о написании фельетонов, говорится об объединяющих мотивах двух повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце», однако отдельному литературно-художественному разбору «Роковых яиц» уделено 6 страниц, а «Собачьему сердцу» ни одной. Думается такой неравномерный подход в освещении наследия писателя неоправдан.
Особенностью В.И. Лосева как составителя собраний сочинений М.А. Булгакова является то, что он включает, закрепляет в печати, и продолжает и дальше публиковать во всех подготовленных им собраниях сочинений М.А. Булгакова все ранние редакции, варианты и наброски произведений писателя. Особую любовь к ранним редакциям исследователь объясняет тем, что «именно в них Булгаков чаще всего предельно откровенен, интимен, размышляет наедине. В последующих редакциях, как правило, текст претерпевает существенные изменения, подвергаясь внутренней и внешней цензуре. Достигая высокой художественной выразительности в завершающих редакциях, автор зачастую «теряет» по пути наиболее острые эпизоды, диалоги и суждения или так мастерски скрывает их подлинный смысл, что приходится для его отыскания заниматься сложнейшими головоломками»32.
В рассматриваемом собрании сочинений В.И. Лосев пишет: «Том четвертый «Князь тьмы» и пятый «Мастер и Маргарита» составили редакции и варианты «Закатного романа», а также его окончательный текст. В пятом томе представлен также «Маленький роман» (так его называли в 1965 г. Е.С. Булгакова и Константин Симонов при попытке опубликовать отдельно «исторические» главы романа) под названием «Понтий Пилат», включающий три «исторические» главы из второй полной рукописной редакции романа. Нам представляется исключительно важным показать читателю весь ход двенадцатилетней работы писателя над своим «закатным романом», что и осуществлено в четвертом томе»33. При этом говорится, что «Текстологическая подготовка редакций и вариантов романа осуществлялась главным образом по сохранившимся автографам, а также по авторизованному машинописному тексту так называемой седьмой и восьмой редакции романа. Комментарии составлены к каждой редакции и варианту. Некоторые варианты текста публикуются в данном издании впервые. Мы надеемся, что представленные тексты романа составят основу для его академического издания»34.
В третьем томе этого собрания сочинений В.И. Лосев не дает никаких ранних редакций, поскольку их не сохранилось. Однако текст «Собачьего сердца» существующий в трех машинописях, как и во всех подготовленных этим булгаковедом собраниях сочинений, дан по самой ранней, первой машинописи. В.И. Лосев в статье от составителя отмечет: «Особое внимание было уделено тексту повести «Собачье сердце» и отражению в комментариях всей полноты авторской правки в различных вариантах повести. В результате читатели смогут познакомиться как бы с тремя вариантами текста знаменитой повести Булгакова».
В преамбуле В.И. Лосев указал, что повесть при жизни автора не публиковалась. Дается информация о первом заграничном источнике и о публикации в журнале «Знамя», с пометкой, «Со значительными искажениями текста, ошибками, без указания источника». Далее перечисляются в каком издании опубликована каждая из машинописей. При этом В.И. Лосев разделяет машинописи «Собачьего сердца» таким образом: первая машинопись — первая редакция, а третья машинопись — второй вариант первой редакции. Вторая машинопись — названа второй редакцией, хотя многие булгаковеды и текстологи, как сказано выше, имеют другое мнение. Указано, что в этом собрании сочинений текст «Собачьего сердца» «печатается по подлиннику первой редакции». При этом далее в тексте, описывая историю создания машинописей повести, В.И. Лосев поправляется и говорит об условности деления на редакции: «Этот ранний вариант мы условно называем «первой редакцией», его и публикуем».
Далее в послесловии объемно цитируются дневники писателя, в которых комментатор пытается найти мотивы, побудившие М.А. Булгакова написать «Собачье сердце». В качестве обоснования выбора источника текста В.И. Лосев приводит следующие доводы: «Особую ценность, на наш взгляд, представляет самый ранний вариант из архива Булгакова, в котором отразилась не только работа автора над текстом, но и многочисленные пометы Н.С. Ангарского и других «читателей», нам неизвестных. (...) Значительный интерес представляет и более поздний вариант рукописи с обширной авторской правкой, хранящийся в архиве Н.С. Ангарского. Этот ли вариант побывал у Каменева — сказать трудно. Во всяком случае, правка текста осуществлялась Булгаковым по замечаниям, которые были сделаны Н.С. Ангарским при прочтении раннего варианта повести (первой редакции). Но автором внесена также и другая правка, не относящаяся к замечаниям Н.С. Ангарского. В этом особая ценность данного машинописного экземпляра, который мы называем условно «второй редакцией». (...) Наименее значительным представляется третий машинописный экземпляр повести (из архива Булгакова). Эта перепечатка с раннего варианта (первой редакции), но, к сожалению, с купюрами и ошибками в тексте. Авторская правка в нем минимальна»35. Таким образом, В.И. Лосев, разбирая все три варианта текста повести «Собачье сердца» исходит не из главного текстологического принципа — последней творческой воли автора, а отдает предпочтение преимущественно самым ранним вариантам текста.
К тексту повести «Собачье сердце» дано 54 комментария, из которых 12 реально-исторических, 1 текстологический, а остальные 45 сложно назвать комментариями, поскольку они представляют собой сравнение отдельных кусков текста первой и второй машинописи или те исправления, которые рекомендовал писателю сделать Н.С. Ангарский.
Откомментированы следующие реалии: «Из пожарной Пречистенской команды», «Милая Аида», «И когда же все это кончится», «Нигде кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме», «От Севильи до Гренады», «А сову мы эту разъясним», «Много крови, много песен», «Этот Мориц», «Даже у Айседоры Дункан!», «Новоблагословенная» водка, «Что такое это ваша разруха? Старуха с клюкой?», «К берегам священным Нила».
Впервые, интересное толкование дается словам: «И когда же это все кончится? — характерное выражение Булгакова, произносимое им в минуты отчаяния. Об этом вспоминал Ю.Л. Слезкин: «Был Булгаков стеснен в средствах, сутулился, поднимал глаза к небу, воздевал руки, говорил: «Когда же это кончится?..». Разъяснение дано фразе «А сову эту мы разъясним... — Ср.: запись в дневнике Булгакова от 5 января 1925 г. (как раз в момент работы над повестью): «Большинство заметок в «Безбожнике» подписаны псевдонимами. «А сову эту я разъясню»36.
Из текстологических комментариев приведено лишь незамеченное автором повести несоответствие в ее тексте возраста Клима Чугункина 25 и 28 лет. Хотя в каждой из трех машинописей есть такие места, которые нуждаются в разъяснении. В.И. Лосев не комментирует никак тот момент, что им был восстановлен кусок текста, зачеркнутый рукою М.А. Булгакова. Комментатор лишь указывает: «Ведь он ее не каким-нибудь обыкновенным способом... — В последующих редакциях и вариантах этот текст до слов: «Прибежит машинисточка» — изъят. Причем вычеркивался текст в разное время и по кусочкам»37. Но этот текст вычеркнут М.А. Булгаковым и из первой машинописи, по которой осуществлено издание данного Собрания Сочинений, но эту информацию В.И. Лосев не доносит до сведения читателей.
45 разночтений в машинописях повести «Собачье сердце», которые приводит В.И. Лосев, можно разделить на три вида. Первый — исправления, сделанные М.А. Булгаковым во второй редакции приводятся без комментариев. Второй вид — исправления писателя прокомментированы В.И. Лосевым. Третьи вид комментирования — описание кусков текста, которые подчеркивал в тексте повести Н.С. Ангарский или другие лица, которые В.И. Лосев выборочно комментирует. К первому виду относятся: «А теперь куда же пойдешь? — Во второй редакции: «А теперь, зимой, куда же пойдешь?», «...потому что шерсть на ней вроде моей... — Во второй редакции: «...потому что шерсти на ней нет, голая кожа...», «Глаза женщины загорелись. — Во второй редакции: «Глаза женщины сверкнули» и др.
К исправлениям писателя, которые комментирует В.И. Лосев относятся, например, следующие: «...братьев Голубизнер... — Во второй редакции: «...братьев Голуб...» Видимо, это изменение Булгаков сделал по рекомендации опытного Н.С. Ангарского, так как цензура уже была раздражена «Кальсонером» в «Дьяволиаде». Подобные утверждения В.И. Лосева является догадкой относительно рекомендации Н.С. Ангарского, который не подчеркивал это место в тексте первой машинописи.
Вот еще комментируемые моменты: «...и если плачу сейчас, то только от физической боли и от холода, потому что дух мой еще не угас... Живуч собачий дух. — Во второй редакции: «Все испытал, с судьбою своей мирюсь и плачу сейчас не только от физической боли и от холода, а потому что и дух мой уже угасает. Угасает собачий дух!». Изменения в тексте произошли значительные. Несомненно, здесь нашла отражение та неблагоприятная ситуация, которая складывалась у Булгакова во второй половине 1925 г. Повесть «Собачье сердце» отказались печатать, журнал «Россия», в котором публиковалась «Белая гвардия», закрыли. А в художественном театре обострилась ситуация с постановкой «Дней Турбиных» («Белой гвардией»). И когда союз писателей предложил Булгакову участвовать в литературной выставке (октябрь 1925 г.), он с досадой отказался: «Ничем особенным не прославившись, как в области русской литературы, как равно и в других каких-либо областях, нахожу, что выставлять мой портрет для публичного обозрения — преждевременно»38. Комментируя исправления М.А. Булгакова, В.И. Лосев пишет про «неблагоприятную ситуацию, которая складывалась у Булгакова во второй половине 1925 года, хотя вся эта неблагоприятная ситуация не имеет к изменениям в повести никакого отношения, поскольку вторая машинопись создавалась в первой половине 1925 года и объяснятся авторские исправления должны иначе.
Третий вид комментирования — это описание тех кусков текста, которые подчеркивал в тексте повести Н.С. Ангарский-Клестов или другие лица. Приведем несколько примеров. «— Если бы сейчас была дискуссия... — Булгаков иронизирует над модными в то время всевозможными дискуссиями. И эта часть текста зачеркнута красным карандашом. Сбоку на полях подпись Ангарского. Булгаков не отреагировал на это замечание». «Ошейник — все равно что портфель... — даже этот каламбур подлежало, по мнению предварительной цензуры убрать». «Никаких сомнений нет в том... — Этому абзацу Н.С. Ангарский уделил особое внимание, подчеркнув текст тремя жирными чертами и поставив свою подпись. Видимо, это объясняется указанием на «незаконнорожденность» какого-то известного в то время субъекта, который привлек внимание писателя, но был известен и Ангарскому». «Я известный общественный деятель... — Весь эпизод с «общественным деятелем» поверг Н.С. Ангарского в транс. Он отчеркнул текст синим карандашом, дважды расписался на полях, а фразу: «На днях я должен получить командировку в Лондон» — зачеркнул красным карандашом. Очевидно, лицо действительно было известное. Булгаков согласился несколько подправить текст. В результате во второй редакции читаем: «Я слишком известен в Москве...» и «На днях я должен получить заграничную командировку»39.
Подводя итог редакторско-текстологической подготовки Собрания сочинений в 8-ми томах (СПб.: Азбука-классика, 2002) в числе положительных моментов следует подчеркнуть попытку подать творчество М.А. Булгакова по-новому и построить собрание сочинений не по жанрово-хронологическому, а по тематическому принципу. Впервые откомментированы некоторые реалии повести. Однако «новаторскую» попытку представить в комментариях список разночтений первой и второй машинописи «Собачьего сердца» нельзя считать достойным украшением раздела комментариев. Все тоже самое, только в более сжатом виде без многочисленных предположений и слишком пространных формулировок — можно дать в преамбуле к комментариям или в более привычном виде, так как это делается в научных собраниях сочинений — привести список вариантов. Особо следует сказать о текстологической подготовке текста повести в данном собрании сочинений. При опубликовании этого текста В.И. Лосевым сохранены исправления сделанные Е.С. Булгаковой, и восстановлены изъятые М.А. Булгаковым куски текста, что является недопустимым вмешательством в творческую волю автора.
Собрание сочинений М.А. Булгакова в 8 томах (Москва: Центрполиграф, 2004). Вступительную статью и комментарии к изданию сделал В.В. Петелин. Этот исследователь выпустил также Собрание сочинений М.А. Булгакова в 10 т. — Москва: Голос, 1995, которое не было прокомментировано.
К тому, в котором собраны повести, рассказы, фельетоны и очерки, дается вступительная статья «Счастливая пора». Она о том, какие были 1925—1927 годы в жизни писателя, его окружении, о судьбе его сатирических произведений и переходе в театр. Приводятся письма писателя, отрывки дневниковых записей, а также воспоминания второй жены писателя Л.Е. Белозерской, с которой был знаком В.В. Петелин.
В комментариях к «Собачьему сердцу» В.В. Петелин относительно первой посмертной публикации ошибочно указывает дату 1985 вместо 1987: «Знамя. 1985. № 6, с искажениями. Затем: Булгаков М.А. Собрание сочинений: в 10 томах. — Т. 3. М.: Голос, 1995»40. Текстологическая подготовка текста для этого собрания сочинений не велась. Однако говорится, что повесть: «Публикуется по тексту Собрания сочинений в 10 томах, т. 3, сверенной с рукописью, хранящейся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеке, ф. 9, к. 3, ед. хр. 214.
Подлинным текстом «Собачьего сердца» сотрудники ОР РГБ считают текст, переданный для публикации в «Недра», где были напечатаны «Дьяволиада» и «Роковые яйца», и хранящийся в фонде Н.С. Ангарского-Клестова (ф. 9, к. 3, ед. хр. 214). И действительно, стоит сравнить этот текст с общеизвестным по многочисленным публикациям, как сразу заметишь существенную разницу»41. Относительно этих разночтений В.В. Петелин приводит 8 подробных, но не самых ярких примеров. «Угасает / живуч собачий дух», «глаза женщины сверкнули / загорелись», «Жалеете по полтиннику / жалеете отдать полтинник?», «Статистика ужасная / жестокая вещь», «отпер переднюю/парадную дверь», «перерыве/перекресте зрительных нервов у собаки», «Шариков выплеснул содержимое рюмки себе в глотку «, а в подлиннике просто: «выплеснул водку в горло», «А почему же не теперь?» — В подлиннике: «А почему же теперь». При этом В.В. Петелин часто употребляет термин «в подлиннике», чем дезинформирует читателя, поскольку все три машинописи являются подлинными и авторизованными. После перечня примеров комментатор заключает: «Словом, разночтений в публикуемых текстах множество, и предстоит кропотливая текстологическая работа: увы, пока канонических тестов нет». А также говорит: «В ОР РГБ хранится еще один экземпляр повести: Ф. 562, к. 1, ед хр. 16. Текстологический анализ и этого экземпляра показывает, что и здесь разночтения с текстом, хранящимся в фонде Ангарского. Тем интереснее предстоящая работа над текстом для академического издания».
В.В. Петелин сообщает: «О творческой истории повести «Собачье сердце» не так уж много известно. Повесть датирована автором: «январь—март 1925 года. Москва». Приводится информация о том, где автор читал повесть, как это описал в своих отчетах агент ГПУ. Говорится так же о том, что повесть хотел поставить Художественный театр, но обыск на квартире «окончательно развеяли надежды о благополучной судьбе этого произведения».
Комментарии к тексту «Собачьего сердца» у В.В. Петелина касаются 9 реалий, все они есть в 5-ти томном собрании сочинений, за исключением опущенных двух музыкальных цитат «Милая Аида» и «Много крови, много песен» и «Дурно пахнущий бакштейн» и «водку в 30 градусов» и текстологических комментариев.
«Этот Мориц», который в данном собрании сочинений стал «...этот Альфонс», поскольку печатается по тексту второй машинописи, комментируется более лаконично: «В других редакциях: «этот Мориц...», и современники ничуть не сомневались, что в этом случае Булгаков имел в виду реальное действующее лицо: Владимир Эмильевич Мориц соблазнил «очаровательную» супругу Николая Лямина, был неотразимым красавцем. Фраза «этот Мориц» исчезла, потому что сразу давала повод для ненужных ассоциаций с реальным лицом»42. Однако, этот комментарий хоть и более лаконичный, но простому читателю непонятно, кто такой Николай Лямин, и неизвестно, что он уже вместе со своей второй супругой дружил и входил, в так называемый круг «пречистинских» друзей М.А. Булгакова. И уточняем: «Фраза «этот Мориц» исчезла» — эта фраза не исчезла, как пишет В.В. Петелин, а наряду с другими сомнительными с точки зрения цензуры моментами повести была заменена М.А. Булгаковым более нейтральными и менее узнаваемыми вариантами, для того чтобы повесть увидела свет.
Другая реалия «Даже у Айседоры Дункан!» — Айседора Дункан (1877—1927) — американская танцовщица, популярность ее возросла в России после того, как она стала в 1922 году женой Сергея Есенина»43. Этот комментарий, отличен от комментариев в пятитомнике «Художественной литературы», где «Дункан Айседора (1876—1927) — американская танцовщица, «босоножка», проповедавшая красоту человеческого тела, родоначальница танца «модерн». В 1920-е годы открывала свои школы-студии в России». В этих комментариях помимо того, что расходятся сведения о годе рождения балерины, дана лишь справочная информация о том, кто такая Айседора Дункан, но не объясняется почему М.А. Булгаков упоминает в тексте повести именно ее, а не какую-либо другую широко известную личность тех дней.
Фраза «К берегам священным Нила» откомментирована В.В. Петелиным слово в слово, как в пятитомнике «Художественной литературы»: «Хор жрецов из оперы Дж. Верди «Аида»: «К берегам священным Нила боги нам укажут путь...»44. К сожалению, Собрание сочинений М.А. Булгакова (М.: Центрполиграф, 2004), выпущенное позже всех других по времени, В.В. Петелиным прокомментировано выборочно, только те реалии, которые уже были описаны в других собраниях сочинений писателя.
Из приведенного выше анализа шести прокомментированных собраний сочинений М.А. Булгакова можно сделать следующие выводы. К сожалению, пока нет тщательно выверенного и подготовленного научного издания прозы М.А. Булгакова. На сегодня более менее изучено только драматургическое наследие М.А. Булгакова, которое вышло в двух томах: Булгаков М.А. Театральное наследие. Пьесы 20-х годов. — Л., 1989 и Булгаков М.А. Театральное наследие. Пьесы 30-х годов. — СПб., 1994. В них представлены тексты пьес, прошедших научно-текстологическую подготовку, эти издания имеют раздел «другие редакции и варианты» и снабжены научными комментариями.
Анализ шести выпущенных прокомментированных в последние 20 лет собраний сочинений писателя, на примере повести «Собачье сердце» вскрыл следующие ключевые проблемы.
— Нет единого взгляда в отношении того, какую машинопись следует считать основным источником текста, который наиболее выражает последнюю творческую волю автора. По мнению В.И. Лосева необходимо создать: «единый творческий коллектив по поиску, исследованию и публикации булгаковских текстов. И хотя проводится большая работа в этом направлении Институтом мировой литературы, Пушкинским Домом, Российской государственной библиотекой, Институтом театра, музыки и кинематографии, другими научными центрами и отдельными исследователями-булгаковедами, однако осуществляется она локально, выборочно, по различным методологическим и методическим установкам. В результате выходят в свет довольно интересные отдельные издания (об основных мы уже сказали), но в значительной степени дублирующие друг друга»45.
— Опубликованы все три машинописи «Собачьего сердца», но во всех них есть небольшие недостатки, искажения, вмешательства третьих лиц. Текстологическая подготовка этих текстов повести не отвечает некоторым важным принципам, выражающим последнюю творческую волю автора. Все публикуемые тексты повести приведены к нормам современной пунктуации и порой не учитывают авторской пунктуации.
— Не менее серьезная проблема — это комментирование текстов М.А. Булгакова. На сегодняшний день, как показано в диссертации, различными учеными прокомментирована большая часть сложных и непонятных читателю моментов текста, однако у исследователей нет единого подхода к отбору и освещению объектов комментирования. Особенно это касается реальных и словарных комментариев, которые являются принадлежностью изданий любого типа, и предназначены для раскрытия намеков и иносказаний и сообщают читателю фактические сведения, необходимые для понимания текста. Как показал анализ шести изданий, многие реальные комментарии просто дают справку о фактической стороне произведения, но не раскрывают читателю, в какой связи упомянутое лицо или конкретный факт или данное событие связано с содержанием комментируемого текста. Иными словами, реальный комментарий должен прежде пояснять те или иные места в тексте, а не рассуждать в отрыве от текстовых конкретностей.
«Реальный комментарий в сущности представляет собой восстановление в памяти современников того, что забыто за истекшие десятилетия или века»46. В тексте повести «Собачье сердце» еще остались такие места, которые нужно объяснить современному, пусть даже самому подготовленному читателю. К ним относятся «прекращать спанье на полатях», «съезди к Мюру», «торговцы с Сухаревки» и другие.
Недопустим «механический перенос комментария из словаря в примечание или из одного издания в другое без соотнесения с текстом и без постоянной перепроверки (обязательное условие!)»47. Однако это правило, о котором пишет С.А. Рейсер, нарушено практически во всех выше перечисленных собраниях сочинений М.А. Булгакова, особенно в отношении музыкальной цитаты «К берегам священным Нила».
«Комментарий не представляет собой чего-то неизменного, стандартного, сделанного раз и навсегда. Каждая эпоха, может быть, даже каждое поколение требует иного комментария. Художественное произведение и после своего создания продолжает свою жизнь и не раз прочитывается по-разному»48. Однако сильно вдаваться в эксперименты тоже не стоит. Так В.И. Лосев говорит, что «в основу будущего академического собрания сочинений должен быть положен тематический принцип (подчеркиваем — в основу! — ибо неизбежно использование и других принципов, в том числе хронологического)». Исходя из этого В.И. Лосев приходит к выводу: «Особенность творчества Булгакова заключается прежде всего в том, что его произведения требуют историко-политического и философско-богословского комментария. (...) В связи с этим нам приходилось довольно часто прибегать к историческому и историко-политическому комментированию произведений М.А. Булгакова»49. Однако любое историческое толкование в комментариях не всегда облегчает понимание читателем произведения, поскольку в течением времени на многие исторические реалии появляется иной взгляд.
В связи с проблемой комментирования целесообразно посмотреть, как подобную задачу решают другие научные коллективы. Так, в частности, Ю.В. Манн, занимающийся подготовкой нового академического собрания сочинений Н.В. Гоголя, пишет: «Я бы рискнул применить к жанру академического комментария модное сейчас понятие «прозрачность». Это значит, что читателю виден не свод цитат, а объем проблемы.
Наиболее бесспорные и чаще всего реализуемые разделы комментария — это текстологическая и творческая история, затем (но гораздо реже) — критическая и читательская рецепция. А как быть с проблемами поэтики, проблемами интерпретации.
Представляется, что все зависит от формы подачи, то есть от стиля, то есть от постулата объективности, о которой я уже говорил. Неуместно в комментарии то, что принято называть «идейно-художественным анализом», носящим автономный и самодостаточный, а порой и доминирующий характер. Нужен, если снова употребить современное речение, «информационный повод». Проблемы поэтики, интерпретации затрагиваются в аспекте истории творческого замысла, рецепции читателей, критики и т. д. Значит, можно уточнить: это не только «повод», не только внешняя зацепка, но внутреннее движение материала»50.
Примечания
1. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 143.
2. Манн Ю.Н.В. Гоголь: академический комментарий в поисках жанра // Проблемы текстологии и эдиционной практики. Опыт французских и российских исследователей. М.: ОГИ, 2003. С. 103.
3. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 119.
4. Томашевский Б.В. Писатель и книга. Очерк текстологии. М., 1928. С. 155.
5. Лихачев Д.С. Текстология на материале русской литературы X—XVII веков. 3 изд. СПб.: Алетейя, 2001. С. 496.
6. Гришунин А.Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. С. 312.
7. Гришунин А.Л. Исследовательские аспекты текстологии. М.: Наследие, 1998. С. 312.
8. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 145.
9. Гришунин А.Л. Исследовательские аспекты текстологии. М.: Наследие, 1998. С. 351.
10. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 160.
11. Лихачев Д.С. Текстология на материале русской литературы X—XVII веков. 3 изд. СПб.: Алетейя, 2001. С. 528.
12. Гришунин А.Л. Исследовательские аспекты текстологии. М.: Наследие, 1998. С. 353.
13. Манн Ю.Н.В. Гоголь: академический комментарий в поисках жанра // Проблемы текстологии и эдиционной практики. Опыт французских и российских исследователей. М.: ОГИ, 2003. С. 109.
14. Гришунин А.Л. Исследовательские аспекты текстологии. М.: Наследие, 1998. С. 355.
15. Благой Д.Д. Типы советских изданий русских писателей-классиков // Вопросы текстологии. М.: Изд. Академии наук СССР, 1957. С. 14.
16. Булгаков М.А. Собр. Соч в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 4.
17. Булгаков М. Собр соч. в 10 т. Т. 1. Анн Арбор: Ардис, 1982. С. 5—6.
18. Булгаков М. Собр соч. в 10 т. Т. 1. Анн Арбор: Ардис, 1982. С. 5.
19. Булгаков М.А. Собр. соч. в 10 т. Т. 3. Анн-Арбор: Ардис, 1982. С. 215.
20. Булгаков М.А. Собр соч в 2 т. Т. 1. Киев: Дніпро, 1989. С. 4.
21. Булгаков М.А. Собр соч в 2 т. Т. 1. Киев: Дніпро, 1989. С. 756—757.
22. Булгаков М.А. Собр соч в 2 т. Т. 1. Киев: Дніпро, 1989. С. 756—757.
23. Яновская Л.М. Записки о Михаиле Булгакове. М.: Параллели, 2002. С. 346.
24. Булгаков М.А. Собр. соч. в 2 т. Т. 1. Киев: Дніпро, 1989. С. 757.
25. Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1989. С. 685.
26. Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1989. С. 701—702.
27. Аида. Дж. Верди. Оперное либретто. М.: Музыка, 1977. С. 16—17.
28. Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1989. С. 160.
29. Булгаков М.А. Избр. собр. соч. в 2 т. Т. 1. М.: Рипол-классик, 1997. С. 28.
30. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 8.
31. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 13.
32. Лосев В.И. Булгаков и Мольер // Булгаков М.А. Жизнь господина де Мольера. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 210.
33. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 14.
34. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 14—15.
35. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 554—555.
36. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 557—558.
37. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 557.
38. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 556.
39. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 556—563.
40. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2. М.: Центрполиграф, 2004. С. 586.
41. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2. М.: Центрполиграф, 2004. С. 586.
42. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2. М.: Центрполиграф, 2004. С. 590.
43. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2. М.: Центрполиграф, 2004. С. 590.
44. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2. М.: Центрполиграф, 2004. С. 590.
45. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 7.
46. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 156.
47. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 157.
48. Рейсер С.А. Основы текстологии. Л.: Просвещение, 1978. С. 157.
49. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 8—9.
50. Манн Ю.Н.В. Гоголь: академический комментарий в поисках жанра // Проблемы текстологии и эдиционной практики. Опыт французских и российских исследователей. М.: ОГИ, 2003. С. 108.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |