Комплексный текстологический анализ трех машинописей «Собачьего сердца» с воссозданием истории текста, творческой воли писателя, научной «критики текста» на примере этой повести позволяет сформулировать некоторые характерные особенности булгаковской текстологии. Они выразились в том, как М.А. Булгаков создавал свои произведения: от замысла до выхода в печать, в психологии писательского труда, как он относился к черновикам, различным редакциям, в особенности его правки, во взаимоотношениях с редакторами, его отношении к ранним или неопубликованным произведениям и во всем том, что характерно для творчества М.А. Булгакова.
Проведенный комплексный анализ машинописей «Собачьего сердца» позволяет глубже понять многие характерные особенности творчества М.А. Булгакова в целом. Практически все свои произведения писатель в начале до мельчайших подробностей продумывал в голове, а уже после этого садился писать. Правка в машинописях «Собачьего сердца» не столь обильна и существенна. Здесь нет вставок на целый лист, переписывания отдельных глав и другого значительного переделывания текста произведения, влекущих за собой изменение сюжета или создание новых персонажей.
Показаны примеры правки М.А. Булгакова. Чаще всего писатель исправлял (бывало, что по нескольку раз) какие-то отдельные моменты в тексте, как это видно по различным карандашам и ручкам. Не удовлетворяющие его куски текста он переделывал, спустя какое-то время опять возвращался к ним, доводил до совершенства. Вместе с тем имеется немало страниц без каких бы то ни было изменений, не считая небольшой пунктуационной правки, которую писатель часто вносил под копирку.
Авторскую правку М.А. Булгакова можно разделить на техническую и творческую. К технической правке относятся исправления ошибок, недостающих знаков препинания и опечаток машинисток. Творческую правку М.А. Булгакова можно разделить на следующие виды: фактическая, смысловая, стилистическая и цензурная. В последнем случае, начиная с 1926 года, писатель все свои романы писал, не очень-то рассчитывая на опубликование, но при этом не переставая надеяться, что их все-таки напечатают. В этих случаях нельзя упускать из виду внутреннюю установку писателя, в которой есть момент автоцензуры. Плюс к этому, при научной подготовке текстов М.А. Булгакова у текстологов будут возникать вопросы, связанные с тем, что у него, как, впрочем, и у некоторых других писателей, не было корректорского зрения. Многие опечатки в своем тексте он не замечал.
Изучив историю текста повести «Собачье сердце» и пользуясь критерием последней творческой воли автора, можно сделать следующие выводы.
Третья машинопись, которая является вариантом первой машинописи «Собачьего сердца», выбрана нами за основной источник текста не только потому, что именно в ней зафиксирован последний по времени этап творческой работы автора над текстом произведения. В третьей машинописи самим автором устранены цензурные и автоцензурные искажения. Первая машинопись носит больше всего искажений текста, вызванных вмешательством в рукопись третьих лиц: машинистки, редактора, неустановленных лиц. Вторая машинопись содержит вынужденную авторскую правку, но не идущую вопреки внутренним убеждениям писателя и сделанную для того, чтобы повесть была опубликована.
Как многие писатели, М.А. Булгаков болезненно относился к замечаниям редактора и изменял текст лишь в крайних случаях и всегда требовал на вычитку корректуру, гранки. Несмотря на многочисленные подсказки Н.С. Ангарского-Клестова, М.А. Булгаков большинство их проигнорировал. Вторая глава диссертационной работы на конкретных примерах показывает характер творческой работы М.А. Булгакова и его рабочих взаимоотношений с редактором. К сожалению, за исключением романа «Белая гвардия», который сохранился в виде гранок из журнала «Россия», где наряду с правкой писателя (преобладает правка-сокращение) есть следы правки редактора красным и синим карандашом, которая не была учтена в корректуре, помимо «Собачьего сердца» больше не сохранилось примеров того, как писатель работал с редакторами. С 1926 года ни одно произведение не было опубликовано, М.А. Булгаков работал в основном для театра, а специфика театральной работы и работы с режиссером отлична от издательской и редакторской.
Характер работы писателя над «Собачьим сердцем» позволяет выявить и проанализировать проявление творческой воли автора, которая распространяется в том числе и на то, как писатель относился к редакторской правке. Тут, вероятно, уместно вспомнить о взаимоотношениях Л.Н. Толстого с Н.Н. Страховым, к которому писатель обращался с просьбой перечитать роман и сообщить, что нужно в нем изменить, а какие рассуждения вообще изъять из текста «Войны и мира», предоставляя ему право исключать из него все, на его взгляд, лишнее, неясное, неточное1. М.А. Булгаков действовал прямо противоположным образом. На примере «Собачьего сердца» видно, что он крайне редко идет на исправления и только в тех случаях, когда это совпадет с его внутренними убеждениями. При этом он не переделывает текст, а сокращает места, на которые редактор обращает внимание и изъятие которых не меняет общего смысла и стилистики произведения. И даже сделав этот исправленный вариант, М.А. Булгаков все равно предпочитает послать Л.Б. Каменеву (который в то время был членом политбюро ЦК партии и председателем Моссовета) первую машинопись «Собачьего сердца» без правки. Впрочем, в отдельных случаях, когда редактор указывал писателю на не очень удачные эпитеты или определения, М.А. Булгаков соглашался и заменял их другими.
Понять причины самых разных по характеру исправлений (цензурно-редакторских, стилистических, либо уточняющих ту или иную сюжетную линию и т. п.) можно лишь учитывая, что М.А. Булгаков с самого начала творческой работы тщательно продумывал не только контуры сюжета, композиции, взаимоотношений персонажей, но и текст произведения. Этим и объясняется твердость, неуступчивость писателя по отношению к замечаниям редакторов, цензоров в отношении написанного им текста. Он мог пойти на известный компромисс, касающийся исправления отдельных, не принципиальных для него моментов, но был непреклонным, когда редакторско-цензорская рука замахивалась на то, что не могло быть, с его, авторской точки зрения, изменено, ибо могло внести коррозию в содержание произведения, в его философию и смысл. Так же как в человеке есть незыблемое, глубинное содержание, его мироощущение и миропонимание, и есть многовариантная — внешняя оболочка и какие-то обстоятельства и жизненные ситуации, в которые он попадает, точно так же и произведение обладает поверхностными и глубинными, очень важными для писателя сторонами. Внешнюю, сюжетную линию, композицию М.А. Булгаков соглашался немного изменить, если это не разрушало внутреннее содержание замысла, идеологию и мировоззрение, переданные в произведении.
Примечательно, что в период, когда была написана повесть «Собачье сердце», М.А. Булгаков переделывает роман «Белая гвардия» в пьесу «Дни Турбиных». Алексей Турбин становится не врачом, а военным, который по ходу действия пьесы погибает. От многого писателю пришлось отказаться, но первоначальные замысел и мотив ответственности интеллигенции за судьбу России остались без изменения. Ключевые сцены в пьесе, которые были необходимы для передачи его мироощущения, М.А. Булгаков, несмотря на предложения Московского Художественного театра, отказывался исключать из текста. В письме от 4 июня 1926 года в Совет и дирекцию МХАТа М.А. Булгаков пишет: «...сим имею честь известить о том, что я не согласен на удаление Петлюровской сцены из пьесы моей «Белая гвардия».
Мотивировка: Петлюровская сцена органически связана с пьесой.
Также не согласен я на то, чтобы при перемене заглавия пьеса была названа «Перед концом».
Также не согласен я на превращение 4-х актной пьесы в 3-х актную.
Согласен совместно с Советом Театра обсудить иное заглавие для пьесы «Белая Гвардия».
В случае, если Театр с изложенным в этом письме не согласится, прошу пьесу «Белая гвардия» снять в срочном порядке»2.
Похожая ситуация повторялась со всеми произведениями автора, где в текст вмешивались редакторы, режиссеры, возможные соавторы. Как известно, в пьесе «Последние дни» М.А. Булгаков не уступил В.В. Вересаеву в принципиальных для него вещах: ведь главное, для чего писалась пьеса — показать взаимоотношения писателя и власти, которые в ту пору волновали М.А. Булгакова. Он резко возражает В.В. Вересаеву: «...я в свою очередь Ваш образ Дантеса считаю сценически невозможным... Дело идет о жизни Пушкина в этой пьесе. Если ему дать несерьезных партнеров, это Пушкина унизит». Конфликт на творческой почве привел к тому, что В.В. Вересаев снял свою фамилию с пьесы. Но если бы В.В. Вересаев был не соавтором и поставщиком исторического материала, а выступал редактором или режиссером, М.А. Булгаков, так же как и в других случаях, вряд ли пошел на уступки и скорее бы вообще отказался от постановки пьесы, чем согласился бы вносить в нее исправления. Показательна в этом отношении сценическая история «Мольера». М.А. Булгаков отказался внести по просьбе К.С. Станиславского исправления, которые, как он писал, «нарушают мой художественный замысел и ведут к сочинению какой-то новой пьесы, которую я писать не могу, так как в корне с нею не согласен»3.
Итак, сравнительно-текстологический анализ машинописей «Собачьего сердца» позволяет говорить, что в тех случаях, когда редакторские предложения переделать текст касались внутренней структуры произведения, его философско-художественного содержания, изменения замысла, М.А. Булгаков был непреклонен.
«Собачье сердце» позволяет выявить еще одну очень важную особенность творческой работы М.А. Булгакова. У каждого писателя есть свое отношение к уже написанному и напечатанному произведению, когда по прошествии времени он возвращается и перечитывает ранее им созданное. Л.Н. Толстой, например, любой свой опубликованный и неопубликованный текст называл «подмалевкой»4. Характерным для него было то, что, возвращаясь к своему тексту, он не мог «не марать», не переделывать ранее написанное произведение в зависимости от новых творческих замыслов и с учетом сложившихся к тому времени новых художественных принципов и представлений. Так, спустя четыре года после написания «Войны и мира» Л.Н. Толстой создает третью редакцию, в которой изменяет композицию, и все философские и исторические размышления изымает из текста и выносит их как самостоятельную статью в конец романа. Помимо этого Л.Н. Толстой все французские тексты заменяет русскими и производит стилистическую правку.
Интересно, как ведет себя М.А. Булгаков, будучи уже известным писателем, работающим над «Мастером и Маргаритой», когда возвращается к тексту «Собачьего сердца» спустя десять лет. 12 июля 1937 года Е.С. Булгакова записала в дневник: «...вечером у Вильямсов. М.А. прочитал половину повести своей «Собачье сердце». Острая, яркая сатира. М.А. говорит, что она грубая»5. И, несмотря на это позднее заявление о «грубой сатире», М.А. Булгаков, создавая в середине 1930-х годов на основе первой машинописи третий вариант текста повести «Собачье сердце», не вносит никаких существенных изменений, меняющих художественные принципы повествования. Более того, он не делает, хотя и мог, никаких больших стилистических исправлений, а вносит лишь небольшие поправки, устраняет неточности, которые не были замечены им при первых прочтениях.
Третья машинопись «Собачьего сердца», зафиксировавшая последний по времени этап творческой работы автора над текстом произведения, показала отношение М.А. Булгакова к ранее написанным произведениям, которые он считал завершенными. Третий вариант повести указывает, что, возвращаясь спустя десять лет к ранее написанному «Собачьему сердцу», М.А. Булгаков не перерабатывает и не создает на его основе новую редакцию, а оставляет текст в том виде, в каком бы он мог быть опубликован в альманахе «Недра», устраняя лишь опечатки или маленькие несоответствия. Как и в 1925 году М.А. Булгаков не отреагировал на замечания Н.С. Ангарского-Клестова и не внес в текст никаких исправлений, которые бы разрушили первоначальный творческий замысел и заложенные в нем мировоззрения писателя, так и спустя десять лет он не сделал в тексте никаких исправлений, которые бы нарушили их. Это свидетельство волеизъявления автора, выраженное в «Собачьем сердце», характеризует работу писателя над своими текстами на протяжении всей жизни, включая и неопубликованные произведения.
Существенным, часто ведущим к разногласиям текстологов вопросом является правка третьей жены писателя. Е.С. Булгакова после смерти мужа перепечатала все его произведения и практически во всех них есть ее либо корректорская, либо редакторская правка. Впрочем, это нередкий случай в литературе, когда жены писателей (например, С.А. Толстая или А.Г. Достоевская) становились первыми слушателями, переписчиками, а иногда и редакторами произведений мужей. В тексте первой машинописи «Собачьего сердца» Е.С. Булгакова после смерти автора черной шариковой ручкой, скорее всего в 1960-х годах, внесла около 40 исправлений: из них 10 пунктуационных, исправила 16 опечаток, 1 грамматическую ошибку, «восстановила» 5 плохо пропечатанных букв и сделала 5 стилистических и смысловых исправлений. Как показал анализ первой машинописи «Собачьего сердца», нужно уметь отличать правку Е.С. Булгаковой, сделанную под диктовку автора, от правки, сделанной уже после смерти автора во время перепечатывания произведений. Исправления в тексте «Собачьего сердца» Е.С. Булгакова делала на основе смысла и контекста. Само собой разумеется, что она очень хорошо знала произведения М.А. Булгакова, и ряд ее исправлений, конечно, является важным материалом для текстологов. Но при этом не следует упускать из виду, что научная текстология требует всегда обоснования при практическом решении вопроса о тех или иных поправках.
В диссертационной работе описана история бытования текста повести, его первых посмертных публикаций. Проведен сопоставительный анализ зарубежных изданий «Собачьего сердца», опубликованных в журналах: «Грани» и «Студент» в 1968 году, в французском моноиздании «Собачьего сердца» — издательство «Ymca-Press» в 1969 году, а также рассмотрены американское 10 томное собрание сочинений М.А. Булгакова за 1982 год и первое советское издание «Собачьего сердца», изданное в 6-м номере журнала «Знамя» за 1987 год (Предисловие В.Я. Лакшина, подготовка текста и послесловие М.О. Чудаковой).
Эдиционно-текстологическое исследование показало, что в основе всех изданий, опубликованных за границей и переведенных на иностранные языки, а также большого количества русских изданий текста повести, начиная с журнала «Знамя», лежит неавторизованная машинопись «Собачьего сердца» — список, сделанный в 1960-х годах, который не может рассматриваться в качестве источника текста. Именно по неавторизованной машинописи, которая содержит ряд искажений, пропусков и неточностей, читатели и за границей, и на родине писателя познакомились с текстом «Собачьего сердца». Многие массовые собрания сочинений М.А. Булгакова до сих пор публикуют именно этот искаженный текст. Ситуация эта характерна во многом и для других произведений писателя.
После смерти М.А. Булгакова повесть перепечатывалась, по меньшей мере, два раза. Дневниковые записи Е.С. Булгаковой 1960-х годов указывают, что у нее наряду с двумя авторизованными машинописями был еще один экземпляр текста повести «Собачьего сердца». Этот экземпляр «в красной обертке» держали в руках многие люди — сотрудники организации «Международная книга», ряд членов ЦК, руководители фонда Михаила Булгакова, некоторые друзья и родственники Е.С. Булгаковой, а также кое-кто из литературоведов, писавших статьи о творчестве М.А. Булгакова.
На основе закравшихся в текст зарубежных изданий ошибок и разночтений можно не только восстановить последовательность опубликования каждого издания, но и указать на текст, который был положен в основу зарубежных публикаций. Это — указанная выше неавторизованная машинопись, которая в свою очередь была сделана с первого варианта «Собачьего сердца», побывавшего в ОГПУ. Тексты в журналах «Студент» и «Грани» напечатаны почти одновременно и отличаются между собой знаками препинания или окончаниями. Однако текст «Граней» содержит и больше всего пропусков текста. Это не только предложения, но и целые абзацы, как в случае с описанием тетради И.А. Борменталя.
Дальнейшее опубликование «Собачьего сердца» в издании «Ymca-Press» в 1969 году сделано по журналу «Студент» с внесением некоторых исправлений по третьей авторизованной машинописи «Собачьего сердца».
Текст повести в американском 10-томном собрании сочинений (Анн-Арбор: «Ардис», 1982) напечатан по изданию «Ymca-Press». Составитель собрания сочинений Э. Проффер называет текст «Ymca-Press» наиболее достоверным вариантом, «т. к. он был вычитан Е.С. Булгаковой»6.
Текст «Собачьего сердца» в 6-ом номере журнала «Знамя» за 1987 год, перепечатанный с последних зарубежных изданий повести, также имеет разночтения по сравнению со всеми предшествующими зарубежными изданиями повести. Из письма В.Я. Лакшина к Л.М. Яновской узнаем, что «просмотревшая (не по моей инициативе) этот текст М.О. Чудакова внесла в него 5 или 6 мелких поправок, вследствие чего настояла на том, чтобы публикация шла под ее именем»7. В отличие от всех зарубежных изданий, М.О. Чудакова заменила некоторые слова таким образом, каким они были написаны в неавторизованной машинописи 1960-х годов.
Из сказанного выше явствует, что подготовка рассмотренных выше изданий далека от принципов научной текстологии.
В диссертационной работе проанализированы шесть вышедших в последние 20 лет собраний сочинений М.А. Булгакова, подготовленные известными булгаковедами: В.В. Гудковой (5 томов. М.: Художественная литература, 1989), В.И. Лосевым (8 томов. СПб.: Азбука-классика, 2002), Л.М. Яновской (2 тома. Киев: Дніпро, 1989), В.В. Петелиным (8 томов. М.: Центрполиграф, 2004), Э. Проффер (10 томов. Анн Арбор: Ардис, 1982) и Б.С. Мягковым (2 тома. М.: Рипол-Классик, 1997). Эти собрания сочинений М.А. Булгакова рассмотрены с точки зрения издательской и эдиционно-текстологической подготовки и комментирования текстов повести «Собачье сердце». При этом проанализирован научно-справочный аппарат собраний сочинений М.А. Булгакова. Наряду с большим фактическим материалом, который содержится в этих комментариях, в них есть определенные недостатки. Указание на них можно свести к следующим ключевым моментам.
Во-первых, нет единого взгляда в определении того, какую машинопись следует считать основным источником текста, который наиболее полно выражает последнюю творческую волю автора. Во-вторых, опубликованы все три машинописи «Собачьего сердца», но во всех них есть небольшие искажения, вмешательства третьих лиц, что не позволяет назвать эти тексты каноническими. Все публикуемые тексты повести приведены к нормам современной пунктуации и часто не учитывают авторской пунктуации. В-третьих, одна из самых серьезных проблем — это комментирование текстов М.А. Булгакова. «Принимаясь за комментарии, надо точно знать, для кого или для чего этот комментарий делается... Самое важное в комментарии — это самое трудное место в литературном произведении. Поэтому дать комментарий к тому, что не было до сих пор правильно понято, что сейчас понимается иначе читателем, чем понималось автором или его читателями-современниками, — задача почетная, превращающая комментарий в исследование»8.
На сегодняшний день различными учеными прокомментирована большая часть сложных и непонятных читателю моментов текста, однако у исследователей нет единства подхода к отбору и освещению объектов комментирования. В тексте повести «Собачье сердце» еще остались такие места, которые следует объяснить современному, пусть даже самому подготовленному читателю. К ним, например, относится «прекращать спанье на полатях», «съезди к Мюру», «торговцы с Сухаревки» и другие.
Из всех шести изданий наиболее тщательно и научно подготовленным является собрание сочинений в пяти томах, выпущенное издательством «Художественная литература», текст повести «Собачье сердце» подготовлен В.В. Гудковой. В качестве основного источника текста здесь выбрана третья машинопись «Собачьего сердца», научно-справочный аппарат издания содержит специальную статью о творческой истории «Собачьего сердца», и дана история текста повести, прокомментированы основные исторические реалии, и в отличие от многих других изданий есть текстологические комментарии.
Все сказанное выше позволит в будущем при подготовке научного собрания сочинений М.А. Булгакова сформулировать основные текстологические принципы наследия М.А. Булгакова. При этом, разумеется, должны быть обстоятельно изучены все рукописные источники главного романа писателя. С другой стороны, в истории создания повести «Собачье сердце» и истории текста этого произведения отчетливо проявляются некоторые важные тенденции социальной и литературной жизни советского общества 20—30 годов XX века.
Примечания
1. См. Великанова Н. Третья редакция «Войны и мира» Льва Толстого: последняя воля автора // Русистика. Русский язык и литература. Сеул, 2005. № 19. С. 171—195.
2. Булгаков М.А. Дневник. Письма. 1914—1940. М.: Современный писатель, 1997. С. 144.
3. Булгаков М.А. Дневник. Письма. 1914—1940. М.: Современный писатель, 1997. С. 368.
4. См. Великанова Н. Третья редакция «Войны и мира» Льва Толстого: последняя воля автора // Русистика. Русский язык и литература. Сеул, 2005. № 19. С. 171—195.
5. НИОР РГБ. Ф. 562, к. 28, ед. хр. 25.
6. Булгаков М.А. Собр. соч. в 10 т. Т. 3. Анн-Арбор: Ардис, 1982. С. XXXIII.
7. Яновская Л.М. Записки о Михаиле Булгакове. — М.: Параллели, 2002. С. 323.
8. Лихачев Д.С. Текстология на материале русской литературы X—XVII веков. 3 изд. СПб.: Алетейя, 2001. С. 529.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |