Одним из самых ярких проявлений мистики в романе «Мастер и Маргарита» является эпизод с демонстрацией черной магии в театре Варьете. Стоит обратить внимание на название, данное автором главе, в которой происходят эти события: «Черная магия и ее разоблачение». Сеанс черной магии в главе действительно присутствует, но разоблачается ли она? Нет, скорее с ее помощью разоблачаются людские пороки. Можно считать это отчужденной метафорой сути подхода к действительности самого Булгакова, который, как уже говорилось, определял себя как «мистического писателя». Сам роман «Мастер и Маргарита» — это большой «сеанс чёрной магии».
Самоопределение «мистический писатель» предлагается в уже упомянутом во введении письме «Правительству СССР», которое автор пишет 28 марта 1930 года. Как известно, Булгаков работал над «Мастером и Маргаритой» в период с 1928 по 1940 годы, так что можно говорить о том, что взгляды автора на мистическое в собственном творчестве в момент написания письма совпадают с теми, что он демонстрирует в романе. Важнейшей цитатой из письма правительству можно считать следующую: «Но с первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски (я — МИСТИЧЕСКИИ ПИСАТЕЛЬ), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противопоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное — изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина»1. Здесь автор сам заявляет, что мистические краски в его творчестве призваны обличить уродства общества. Автор также заявляет, что его произведения — сатира. Сатира, подкрепленная черными и мистическими красками.
Уже в повести «Дьяволиада» 1923 года сатирическое воспроизведение советской действительности 20-х годов с использованием средств мистического гротеска. Уже тогда автор с помощью мистического и дьявольского старался показать окружающий его ужас, неразбериху, давление со стороны партийного аппарата родной страны. Как пишет в работе «Мир и его отражение в прозе М.А. Булгакова 20-х годов: повесть «Дьяволиада»» О.С. Бердяева:
«Послереволюционная действительность возникает в произведениях Булгакова как мир перевернувшихся смыслов и обесценившихся ценностей. Жизнь в Москве дала писателю возможность почувствовать «адову пасть» новой советской бюрократии, ощутить на себе все «изыски» бюрократической машины»2. Сам мир вокруг писателя стал иррациональным, чуждым, мистическим. Ценности в начале двадцатого века изменяются и человек может потерять самого себя в этом мире, подобно делопроизводителю Короткову из повести. Мир, в котором человек есть то, что о нем написано в бумагах, сам по себе мистичен и иррационален. Именно так с помощью дьявольских сил и мистики Булгаков обличает пороки общества и бюрократического аппарата, с которым приходится сталкиваться человеку в СССР начала XX века.
Возвращаясь к главе «Черная магия и ее разоблачение» можно говорить о том, что дьявольские герои Булгакова (Воланд, Фагот и Бегемот) занимаются точно тем же, что и сам автор, а именно с помощью мистики обличают пороки зрителей представления в театре Варьете. Некоторые из присутствующих на представлении ждут с нетерпением разоблачения, как ждет и заурядный читатель булгаковских мистических повестей. Некоторые отказываются верить в происходящее: «Вот, граждане, мы с вами видели, сейчас случай так называемого массового гипноза. Чисто научный опыт, как нельзя лучше доказывающий, что никаких чудес и магии не существует»3. Восклицает конферансье Бенгальский, но взгляд его направлен не туда. Не будет здесь разоблачения мистики и черной магии, не мистику герои Булгакова и сам он пытаются разоблачить, они метят в человеческие пороки, пороки общества и системы. Аркадий Аполлонович Семплеяров, председатель акустической комиссии московских театров, тоже начинает требовать разоблачения, и он его получает. Фагот разоблачает измену председателя: «Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого так назойливо добивался Аркадий Аполлонович!»4. И здесь автор, как и его герои, показывает то, что нужно разоблачить и обличить: не мистику, а человеческую подлость.
Булгаков называет себя мистическим писателем, подразумевая то, что он способен обличить ту грязь, обманы, подлог, подлость, что творятся вокруг него. Булгаков считает, что остался единственным в СССР сатириком именно потому, что он мистический писатель.
Называя себя мистиком, Булгаков будто бросает вызов советскому обществу и, в частности, советским писателям, окружающим его. «Уже в то время (1910—1912) появлялись мысли, будто пролетариат должен отвергать всякое искусство, тенденции которого не находятся в согласии с его мировоззрением»5. Булгаков часто становился объектом жёсткой критики, с которой не мог согласиться. Его буквально пытались лишить слова, пытались во что бы то ни стало разоблачить, обвинить в некомпетентности. В частности, его пьеса «Дни Турбиных», основанная на его же романе «Белая гвардия» подвергалась строгой критике со стороны Орлинского. На выступлении в театре Вс. Мейерхольда 7 февраля 1927 года, автор пытается доказать необоснованность критических замечаний. Возбужденный и нервный, М. Булгаков, простирая руку в сторону критика, выкрикивал: «Я рад, что наконец вас увидел! Увидел наконец! Почему я должен слушать про себя небылицы? И это говорится тысячам людей, а я должен молчать и не могу защищаться! Это же не суд даже! Мне не дают слова! Какой же это суд? У меня есть зрители — вот мои судьи, а не вы!»6
Этот эпизод из жизни писателя был одним из тех ярких моментов его жизни, что повлияли в дальнейшем на образ критиков и желающих разоблачения функционеров театра в романе «Мастер и Маргарита». Автор, подобно его мистическим персонажам, заявляет, что его разоблачать не нужно, его творчество для зрителя, а разоблачить нужно самих критиков, очерняющих все, что не угодно правящей партии.
В разбираемом Письме правительству Булгаков упоминает в качестве художественного ориентира для его неугодного современной власти творчества Салтыкова-Щедрина: «изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина»7.
Многие исследователи также предлагают видеть в произведениях М.А. Булгакова синтез традиций Гоголя и Салтыкова-Щедрина: «Романтическая сатира в гоголевском стиле, правда, развитая в творчестве Булгакова под влиянием реалиста Михаила Салтыкова-Щедрина. Именно сатира оказывается тем оружием, с помощью которого Булгаков жестоко расправляется с советским обществом, подобно врачу ставя диагноз всех его болезней и извращений»8.
В романе «Мастер и Маргарита» в центре мир Москвы, который по большей части является отражением булгаковской современности, здесь автор, подобно Салтыкову-Щедрину в его «Истории одного города», с помощью сатиры обличает пороки общества, власти, а также «прегрешения» отдельных граждан. Но в отличии от Михаила Евграфовича с его сатирическим романом, Булгаков не пытается объять несколько исторических периодов с их проблемами и особенностями, а, напротив, концентрирует внимание на особенностях начала XX века, времени грандиозных перемен, которые сулили народу новое, совершенное общество, в котором все будут равны, благородны и честны.
С последними двумя тезисами Булгаков был в корне не согласен. Об этом свидетельствуют множество моментов из творчества писателя, в том числе и его письма и публицистические высказывания. Но главным свидетельством его несогласия является повесть «Собачье сердце», в которой Михаил Афанасьевич использует присущий Салтыкову-Щедрину художественный эффект зооморфизма человеческого и антропоморфизма животного мира. Булгаков использует как очеловечивание зверя в начале произведения, где Шарик еще является псом, но мыслит подобно человеку, как персонажи «Сказок» Салтыкова-Щедрина, так и озверение человека, когда Шариков уже имеет человеческий вид, но в поведении своем остается животным, как герои «Истории одного города».
Такого рода сатирическая оценка советской действительности вызвала резкое неприятие критики. Леопольд Авербах, к примеру, говорил следующее: «...Появляется писатель, не рядящийся даже в попутнические цвета. Не только наша критика и библиография, но наши издательства должны быть настороже, а Главлит — тем паче!»9. Благодаря таким цитатам становится ясно, как появились в романе «Мастер и Маргарита» МАССОЛИТа в целом и образ критика Латунского в частности. Автор идет по стопам своего учителя Салтыкова-Щедрина, на которого тоже обрушилась волна критики после публикации «Истории одного города». Сам Булгаков так говорит о своей повести: «Должен отметить, что неоднократно получал приглашения читать это произведение в разных местах и от них отказывался, т. к. понимал, что в своей сатире пересолил в смысле злостности и повесть возбуждает слишком пристальное внимание»10.
Такого же рода сатирический эффект, несомненно, характерен и для романа «Мастер и Маргарита». По заветам Салтыкова-Щедрина, Булгаков доносит до читателя сатирический смысл с использованием эффектов зооморфизма: главными проводниками сатирического становятся кот Бегемот и Коровьев Фагот.
Однако булгаковская художественная вселенная не исчерпывается миром современности, мистическая эстетика у него осуществляет не только сатирические функции, хотя сатирический эффект и был наиболее ощутим для современников (в том числе для правительства СССР, которому он пишет письмо). Но в более широкой перспективе для Булгакова важнее прямой (а не переносно-сатирический) смысл эстетики иррационального. В этом отношении в его творческом мире гоголевская стихия оказывается важнее, чем щедринская.
Принципы мистического расширения пространства, выхода за границы современного мира (круга Москвы в «Мастере и Маргарите») мы рассмотрим в следующем разделе.
Примечания
1. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 10 т. Т. 10. Письма. — М.: ГОЛОС, 2000. — С. 256.
2. Бердяева О.С. Мир и его отражение в прозе М.А. Булгакова 20-х годов: повесть «Дьяволиада» // Ученые записки Новгородского государственного университета. — 2018. — № 6 (18).
3. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 10 т. Т. 9. Мастер и Маргарита. — М.: ГОЛОС, 1999. — С. 266.
4. Там же. — С. 272.
5. Лежнев А. Вопросы литературы и критики. — М.—Л.: Круг, 1926. — С. 18.
6. Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10. Письма. — М.: ГОЛОС, 2000. — С. 201.
7. Там же. — С. 256.
8. Худзиньска-Парклсадзе А Реминисценции романтизма в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вестник ВолГУ. — 2013. — № 8 (12). — С. 140—145.
9. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 10 т. Т. 10. Письма. — М.: ГОЛОС, 2000. — С. 174.
10. Там же. — С. 193.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |