С понятием «дом» в истории человеческой культуры были соотнесены все важнейшие картины мира. Стратегия поведения строилась в зависимости от того, находился человек дома или за его пределами. С появлением жилища человек приобретает черты пространственной стабилизации, позволяющие рассматривать дом не только как объект архитектуры, но и как понятие онтологическое, включающее образы семьи, крова, мироздания. Жилище — своеобразный текст, повествующий о социальных, религиозных, хозяйственных аспектах жизни коллектива, культурном уровне человечества. «Ориентация жилища в пространстве — это не только соотнесенность со сторонами света, но и включение в целую систему соответствий: пространственно-временного, социального, религиозного, экономического, мифологического, психологического, хозяйственно-бытового характера» [Байбурин, 1983, с. 123]. Для русского человека дом — пространство, огражденное от внешнего мира, полного опасностей, но в то же время двери русского дома всегда открыты. Любой нуждающийся путник может найти в нем тепло, гостеприимство, уют и понимание.
Эстетика, поэтика, семантика русского дома исследуются в работах А.К. Байбурина «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян», Л.Н. Чижиковой «Традиционное жилище народов России: XIX начало XX в.». Эволюцию русского дома с 1700 по 1840 гг. рассматривает Л.В. Тыдман, выделяя несколько типов русского жилища: «дом-изба», «дом-особняк», «дом-дворец». Исследователь детально описывает функциональную дифференциацию внутреннего пространства, размеры, планировку, сени, зал, гостиную и т. д. и отдельных элементов (печи, окна, двери, потолки, стены). Лелеко В.Д. выделяет основные критерии типологизации жилья в современных исторических исследованиях, которые могут быть использованы в культурологическом анализе:
1) Богатое жилье / бедное жилье / дом зажиточного владельца.
2) Деревенский дом / городской дом (квартира).
3) Жилище восточнославянских народов / жилище народов Средней Азии и Казахстана и т. п.
4) Критерий диахронный, историко-эволюционный [Лелеко, 2000].
Чижикова Л.Н. предлагает другие параметры описания национальной спецификации жилища, а именно — деревенского жилища восточных славян на Европейской части России: «1) внутренняя планировка жилого помещения; 2) положение дома по отношению к улице; 3) высотность жилого дома, положение пола по отношению к земле; 4) форма крыши; 5) техника возведения стен; 6) внешняя обработка стен; 7) характер двора» [Чижикова, 1997, с. 43].
Щукин В.Г. в статье «Спасительный кров. О некоторых мифопоэтических источниках славянофильской концепции Дома» обращается к истории формирования дома как «сакрального пространства», напоминавшего о связи домашней организации и защищенности с божественным миропорядком и защитой от потусторонних сил в русской культуре» [Щукин, URL]. Осмысление дома как «сакрального пространства» становится ведущим принципом в творчестве русских писателей XIX века: А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.С. Гончарова и других. В русской классической литературе В.Г. Щукин выделяет два противоположных типа жилища: «коттедж» и дом-ковчег [Там же]. Принцип «коттеджа» воплощается в формах петербургской квартиры, усадьбы или дачи, где «человек предоставлен самому себе, ни от кого не зависит и ни за кого не отвечает; удобство и изысканность жилища являются залогом внутреннего гармонического развития личности» [Лотман, 1994, с. 592]. «Дом-ковчег» — это «дом, где, как в Ноевом ковчеге, живут общей, роевой жизнью родители, дети, слуги, нянюшки, родня <...>» [Лотман, 1994, с. 592—593]. Дом-ковчег, проецируясь на библейский сюжет, становится актуальным в бытовом пространстве человека в период глобальных катаклизмов. В славянофильской литературе 40-х годов XIX века выделяют еще один тип дома — дом-гнездо. Это и колыбель человека, это и храм, где до середины XIX века «человек не просто живет, а спасает душу, подкрепляя ее молитвой», это и «семья, круг людей, считающих себя родными не только по крови, но и по духу, обычаю» [Лотман, 1994, с. 600; 605]. Крушение основ домашнего микрокосмоса, начавшееся в конце XIX веке, завершилось деформацией и деградацией традиционного домостроя XX века, сохранившего все три типа жилья семейные устои, кровные узы между родными, память рода и историю семьи.
Лелеко В.Д. включает в характеристику жилья субъективно-человеческий фактор: «обжитость, предназначенность для совместного проживания людей, «домочадцев», и ведения хозяйства (ср. выражение: «вести дом»), постоянный характер проживания и, кроме людей, наличие домашних растений и животных» [Лелеко, 2000, с. 173].
Байбурин А.К. исследует структуру дома: «Возведение отношений симметрии в горизонтальной плоскости, придание ей четырехчленной структуры, образуют статическую целостность, идеально устойчивую структуру. И стороны, и стены, и углы жилища, с находящимся в центре деревом (матицей), точно повторяют словесные и живописные тексты, описывающие четырехчленные модели мира, в центре которого мировое дерево, то есть город, храм, дом, очаг» [Байбурин, 1983, с. 75]. В то же время «возведение стен может быть рассмотрено в ряду космических актов творения. Стены и крыша олицетворяют модель вертикального мира» [Там же, с. 89]. Дом в вертикальной оси имеет две основные границы: потолок и пол, которые делят пространство на три сферы бытия: чердак (крыша), жилое пространство, подполье. Это трехчленное деление соотносится с более архаичной моделью строения дома, вызывая ассоциацию с космической вертикалью, в которую входили небо-крыша как олицетворение божественного, духовного, чистого начала, дом-земля как жилое помещение для людей, подземелье с соответствующей семантикой ада, различной нечисти. Дом совмещает в себе божественное и дьяволическое начала. И, в конечном счете, сочетает черты, свойства этих противоположных начал, являющихся маркерами социального статуса живущих в нем людей. Внешняя планировка дома эксплицирует представление о модели семейных отношений. Дом воспринимается не только как материальный объект, но и как центр духовных, гармоничных отношений нескольких поколений, конституирующих основу семейного единства. Таким образом, дом соотносится с основными понятиями и этапами человеческой жизни, с «самыми глубокими, базовыми для человеческих институтов пространственными структурами, относящимися к культуре в самом широком, общеродовом ее понимании» [Скубач, 2002, с. 5]. В качестве базовых для изучения семиотики и поэтики дома в творчестве М.А. Булгакова определены традиционные для восточных славян типы жилища (дом-изба, дом-особняк, дом-ковчег, дом-дворец), символические формы сакрализации домашнего пространства и гармонизации семейного мира.
Переломом в онтологическом плане образа русского дома стала политическая ситуация в стране в начале XX века, когда оказались разрушены традиционные ценности человеческого бытия.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |