Дни тянулись размеренно, по-черепашьи, сменяя один другой. Мастер до обеда садился писать новый роман, а потом с Маргаритой прогуливался в полном одиночестве по саду, слушая пение птиц и вдыхая ароматы цветов. Постепенно душа его окрепла, болезнь медленно уходила в небытие. Так прошло около месяца. И вот, как всегда, после сытного завтрака, пребывая в кабинете, обставленном без особых излишеств, но вполне комфортно, мастер вдруг ощутил какую-то непонятную тревогу, будто что-то очень важное вскоре неминуемо должно коснуться его.
Настроение улетучилось. Вот уже третий час подряд он сидел за столом в своем кресле, так и не написав ни единой строчки. Мысли разрывали обеспокоенную душу. «Судьба занесла меня сюда. Хотя, судьба ли?».
Тяжелые раздумья снова и снова начали подтачивать едва окрепшие нервы, откусывая их незаметно по крошечному кусочку. Он тяжко вздохнул. Лицо исказила страдальческая гримаса. Тихо застонав мужчина, вцепившись пальцами в исписанные размашистым почерком страницы, начал яростно рвать их на клочки. Взгляд, казался безумным. «Это никому не нужно! Никому!» — с горечью вскричал он. Воздуха не хватало, по крайней мере, так ему казалось. Внезапно мастер замер. Агрессия отступала медленно, не спеша, нехотя отдавая назад свои завоевания.
Наконец, овладев собой, мастер поднялся с кресла и, вовсе не ведая зачем, подошел к висевшему на стене овальной формы зеркалу в потемневшей от времени деревянной раме. Застыл, тупо вглядываясь в отражение. Гробовую тишину нарушала лишь надоедливо жужжащая черная муха, упрямо наматывающая круги в поисках насущного пропитания. Лицо как лицо. Нос, глаза, подбородок, уши — слава Богу — не лопоухие. Правда, волосы совсем белые...
Но тут его раздумья оборвались, началось что-то из ряда вон выходящее. Отражение затуманилось, помутнело, затем волной всколыхнулось Зазеркалье. По стеклу прошла легкая рябь, и все вновь успокоилось. Мастер напряг зрение до рези в глазах. Поверхность снова стала гладкой. Но теперь вместо своего отражения он увидел заросшее черной бородой смуглое лицо мужчины средних лет. Мастер исступленно закричал, интуитивно отшатнувшись назад. Вкрадчивый низкий голос слетел с губ незнакомца и проник в его затуманенный страхом разум.
— Не бойся! Я не причиню тебе зла. Я пришел с миром.
Потеряв дар речи, мастер оторопело взирал на пришельца, чей визит застал его врасплох. Тем временем гость продолжал:
— Как поживаешь? Стал ли ты, наконец, счастлив? Благодаришь ли судьбу? Не сгинули ли твои чаяния, не растаяли как сон? Ты напуган, молчишь. Зря... ведь меня послал... Ты понимаешь, кого имею в виду?
— Да... понимаю... ты... Левий Матвей... — наконец, чуть заикаясь, произнес мастер и, получив подтверждение, продолжил: — Но я никак не возьму в толк: с какой вестью ты пожаловал?
— Я послан сорвать пелену с твоих глаз. Ты необдуманно и безвольно променял жизнь на этот иллюзорный мир. И что же ты приобрел? Твоя душа снова мечется в поисках смысла бытия... но, увы...
— Но я...
— Не перебивай, имей терпение... выслушай до конца. Наверное, ты уже неоднократно задавал себе вопрос: почему находишься именно здесь, почему не взят в Свет? Почему застрял среди тиши и безмолвия? Почему? Этот вопрос мучит тебя. Я прав?
— Прав... но я... был болен... я не думал, что... ведь Марго... и он сам...
— Мы это знаем. Но все же ты смалодушничал. Ты отказался от борьбы, и это прискорбно. Твоя возлюбленная называет тебя мастером, а это обязывает! Ведь мастер — этот тот, кто побеждает на любом поле боя: будь то смертельный поединок на острых мечах, то ли сочинительство. Разницы нет!
— Да я... кажется, осознал... но что же мне сейчас делать? Что я могу изменить?
— Изменить? Шанс есть всегда. Главное — возжелать. Опиши свои мысли... Пиши, а я постараюсь переправить это адресату. И вот еще что: скоро тебе представится возможность изменить судьбу. Будь к этому готов и не смалодушничай.
— Возможность? — отчаянно прошептал мастер, но отражение помутнело, и лицо чернобородого вмиг исчезло.
Потрясенный услышанным, мастер добрел до кресла и обессилено упал в него. Подперев лоб кулаком, окунулся в размышления. Так продолжалось довольно долго. Затем, вздохнув, изъял из ящика стола чуть потрепанную тетрадь, куда аккуратно день за днем записывал свои эмоции, переживания и мысли, взял перо и размашистым почерком начал быстро выводить слова. Через пять минут излияний души мужчина резко поднялся с кресла и направился в сад...
* * *
Приближалось время обеда. Обеспокоенная долгим отсутствием, Маргарита поднялась в кабинет. К удивлению, дверь оказалась распахнутой настежь. Комната была пуста. Повсюду валялись разорванные в мелкие клочья листы. Женщина поспешила к столу. Раскрытая тетрадь с исписанной страницей, так и не возвращенная в ящик, притянула внимание. От просохших чернил веяло холодом и безысходностью.
«...моя душа в ловушке. Я знаю наверняка. Но понял это, кажется, слишком поздно. Еще совсем недавно мной владел панический страх. Я боялся всего: темноты, чужих реплик, шагов за спиной. Но сейчас — все это, к счастью, позади. Я изменился. Изменился... Хотя страх делает попытки снова и снова завладеть разумом, я даю ему решительный отпор. Теперь я пожинаю плоды безрассудства и собственной глупости. Словно ненужной кукле, выкинутой на свалку, мне хочется барабанить в запертый мусорный ящик, называемый тишиной...
День за днем брожу среди этого Эдема или... Преисподней. Этого я для себя так и не решил. Зато знаю другое. Я в отчаянии! Тишина давит на уши.
Я встаю из-за стола и мечусь по дому. Однообразие переполняет душевной мукой. Думаю лишь об одном: как бы сложилась моя судьба, если б... Стараюсь отогнать эти мысли прочь: ведь любимая рядом — что же мне еще тогда надо? Что?
Когда смотрю на заход солнца, то знаю — скоро стемнеет. Завтра утром оно снова взойдет — и круговорот повторится. Сегодня произошло то, чего я подсознательно опасался. Меня посетил Левий Матвей и окончательно раскрыл мне глаза на суть вещей. Я в смятении! Это ужасно! Он во всем прав».
От прочитанного у Маргариты больно заныло в груди. «Милый! Ты снова страдаешь! Прости! Я лишь хотела как лучше!». Она пулей вылетела из кабинета и, скользя по ступенькам, ринулась на поиски мастера. Выбежав на крыльцо, зажмурилась, ослепленная солнцем, но лишь на мгновение, а затем помчалась во всю прыть, соревнуясь с попутным ветром.
Миновав сад и поляну, женщина, запыхавшись, наконец, достигла цели. Замершая мужская фигура одиноко вырисовывалась на самом краю каменистого утеса. Похоже, что мужчину совсем не страшила распростертая под ним бездна. Легкий ветер трепал одежду, будто беседуя с ним.
— Мастер! — осторожно окликнула Маргарита. Голос дрогнул. — Мастер! Ты тут? А я тебя ищу...
Он настолько был погружен в раздумья, что ее зов так и остался без ответа. Его неподвижный взгляд продолжал наблюдать вечность, когда рука любимой женщины мягко легла на плечо. Мастер содрогнулся, будто очнувшись от долгого сна.
— Я тебя искала... — повторила она.
— Ты мило сегодня выглядишь, Марго... — взглянув на нее отрешенным взглядом, проговорил он сухо.
— Может... пойдем обедать?
— Да, да... ты, как всегда, права... — машинально ответил он. — Еще минуточку... — Его глаза вновь устремляются вдаль. Он, словно Ассоль, ждал парусника, который заберет их отсюда.
Маргарита, тяжело вздохнув, решила не мешать. Вернувшись на поляну, стала собирать цветок за цветком, пока в руках не образовался прекрасный пышный букет.
— Дорогой! Посмотри, какой славный букет получился! — восхищенно кричит женщина, подбегая к мастеру.
Нехотя оторвав взгляд от бездны, мужчина направился навстречу супруге. На его бледном лице появилась вымученная улыбка. Но глаза по-прежнему были задумчивы и грустны.
— Я не слышу ответа! — вдыхая аромат цветов, роняет Маргарита.
— Прости... я прослушал... мне очень жаль...
Маргарита, недовольно надув губки, бормочет:
— Ну, вот, как всегда: ты весь в себе. Я спросила: нравится ли тебе букет, который я собрала? Правда, он восхитителен. Я поставлю его в нашей спальне и буду им любоваться.
— Может быть... но, увы, цветы скоро завянут...
Женщина разочарованно вздохнула. Пышный яркий букет, выскользнув из рук, исчез в высокой траве.
— Ладно, пошли обедать, мудрец... — сказала Маргарита...
После обеда мастер и Маргарита удалились в спальню. Отрешенный взгляд Маргариты устремился на реликвию — засаленную черную шапочку с вышитой буквой «м», которая висела над кроватью. Сувенир из прошлого, осколок той жизни.
— Я все знаю, милый, прости, я прочла твой дневник, — призналась Маргарита.
— Прочла? — встрепенулся мастер и, чуть приподнявшись на локте, внимательно взглянул на подругу. — Хотя... это даже к лучшему.
— Прости, но я вовсе не разделяю твоего пессимизма относительно нашего пребывания здесь. По-моему, ты впал в другую крайность, и мне трудно этому воспрепятствовать. Разве нам вдвоем плохо? Я ничего не понимаю. Объясни! — умоляюще шепчет она, прильнув щекой к волосам возлюбленного.
— Мне не для кого здесь творить... понимаешь? Я обречен... — коротко ответил мужчина. Голос его как лопнувшая струна казался надтреснутым и глухим.
— Это вовсе никуда не годится. Твоя хандра не более чем блажь... подумай сам... — тут она заметила, что любимый задремал, и затихла.
* * *
Когда мастер разомкнул глаза, в комнате было совсем темно. Лишь лунный свет слегка проникал в открытое окно. Маргарита нависла над подоконником и мечтательно вглядывалась вдаль.
— Марго! — прошептал он, но женщина даже не шелохнулась.
Скрипнула кровать, мастер ступил босыми ногами на ковер. Не видя ее лица, скрытого полумраком, поспешил к возлюбленной. Его рука нежно легла на обнаженное плечо, но Маргарита даже не вздрогнула, а лишь медленно повернула шею.
От неожиданности мастер вскрикнул и попятился назад. Сморщенное, безобразное лицо старухи очень отдаленно напоминало Марго. Скалясь, она повернулась к нему всем корпусом и протянула костлявые руки. Тонкие узловатые пальцы с острыми длинными ногтями жутко шевелились.
— Марго! — нечеловеческим голосом заорал мастер. — Что с тобой?
Пятясь, он натолкнулся на стул, который и стал причиной падения. Старуха, не произнося ни единого слова, продолжала наступать. Еще миг — и она вцепится в него мертвой хваткой. Страх сковал тело, не давая пошевельнуться. Не родившийся крик ужаса так и застрял в глотке. Беспомощно барахтаясь на полу, он напоминал ребенка, которому очень хотелось спрятаться в шкафу и позвать на помощь родителей. Но, увы, пересохшие губы лишь беззвучно трепыхались.
Через мгновение творение Ада уже склонилось над жертвой, закрыв лунный свет ореолом всклоченных седых волос. Обезумевший мастер почувствовал, как сдавили его горло, костяшки цепких пальцев напряглись. Мужчина издал стон, закрыл глаза и приготовился к худшему...
...Свет больно резанул по глазам. Расплывчатое пятно, нависшее над ним, медленно фокусировалось. Вскрикнув, мастер ударил рукой наотмашь, рассекая пустоту...
Маргарита успела отпрянуть назад. Мастер прищурился и, ничегошеньки не понимая, встретил лишь испуганные вопрошающие глаза Маргариты. Похоже, кошмар теперь медленно уступал место реальности. А реальность была такова: напуганная до смерти Марго и противно барабанящий по крыше дождь, усиливающий гнетущее впечатление.
— Милый, что случилось? Ты так кричал... Снова приснился плохой сон?
— Сон?! — облегченно вздохнул мастер. — Это всего лишь сон?!
— Ну, конечно же, сон — глупый дурацкий сон и ничего более... — она наклонилась и поцеловала его в лоб. — Ну и что же тебе на этот раз приснилось? Ты мне, надеюсь, расскажешь?
Мастер испуганно замотал головой:
— Ни за что! — и тотчас накрылся одеялом.
— Ладно, как хочешь... можешь не рассказывать... но об одном тебя прошу: все же пора успокоиться. Давай начнем счастливую жизнь.
— Счастливую смерть... — пробурчал мастер из-под одеяла.
— Нет! Это просто невыносимо так раскисать из-за всяких пустяков... — Маргарита умоляюще взглянула на супруга: — Милый, не будь со мной так жесток. Я этого не заслужила...
Встав, она из бутылки налила в фужер вина, наполнив до половины. Затем, вернувшись, отбросила одеяло.
— На, выпей, это поможет тебе расслабиться.
— Вряд ли. Скорее, я стану беспросветным пьяницей. Ну, и ладно... Чему быть — того не миновать! — мастер, взяв из рук Маргариты фужер, залпом осушил...
* * *
...Полночь застала супругов спящими в постели. В коридоре скрипнула половица. Мастер очнулся, весь покрытый холодным потом. Прислушался. Тишина. Маргарита — безмятежно спала рядом. Холодные мурашки медленно поползли по спине. На душе было неспокойно. Его тревожило все: даже мягкий свет, струившийся от луны, нависшей серебристым шаром над черными силуэтами замерших деревьев. Тишина раздражала. Внутренне содрогаясь, он ждал чего-то ужасного...
...Мастер приоткрыл глаза. Солнце ярко светило за окном. Марго была поглощена чтением письма. Его блуждающий взгляд привлекла шикарная хрустальная ваза с какими-то незнакомыми оранжево-желтыми, как солнечный диск, диковинными цветами, издающими душистый пьянящий аромат.
Мастер встал. Молча приблизился. На резных стенках вазы ясно выделялась выгравированная буква «В». Рядом на столе лежал перстень, довольно крупного размера, украшенный сверкающими изумрудами, расположенными в виде буквы «В». Марго вздрогнув, оторвалась от чтения. Лицо ее побледнело. Мастер протянул руку к письму...
«Уважаемая Маргарита Николаевна! Смею Вас пригласить на бал. Предполагаю, Вас это не затруднит. Надеюсь, Вы уже хорошенько обосновались на новом месте. Бал состоится через трое суток в полночь. Знайте: отказ меня ранит. Ждите. За Вами явится Азазелло.
Воланд».
Мастер побледнел. Его будто окатила ледяная волна, сковав тело оцепенением. От испытанного шока, вызванного злополучным посланием, он схватился за голову и тяжело дыша, заметался по комнате, словно раненый зверь.
Маргарита испуганными глазами следила за его безумными действиями.
Мастер на миг замер, затем, нахмурив брови, с остервенением разорвал бумагу на мелкие кусочки и швырнул на пол. Но тут произошло нечто невообразимое. Клочки письма вдруг сами собой начали соединяться воедино, вскоре воссоздав в точности содержание послания. Далее совершенно целый листок, взлетев, словно птица, мягко опустился в руки ошеломленной Маргариты.
Опустошенный мастер упал ничком на кровать. Маргарита, так и не взяв в руки злополучного кольца, притихшая, села рядом.
— Мой бедный, милый мастер! Пожалуйста, успокойся — все образуется. Ведь ничего страшного-то не произошло. Стоит ли из-за таких пустяков трепать себе нервы... ведь право глупо же...
— На что мне нервы, если нет покоя... хотя... на что мне покой, ежели я мертв!
Маргарита нежно провела рукой по его волосам.
— Умоляю тебя, успокойся. Ты терзаешь мою душу...
— Прости! Я наивный идиот... вот и поплатился. Да-да! Идиот! — закричал он еще громче. — И не старайся меня переубедить! — Вдруг он вскочил, бешеными глазами испепелил Маргариту, тут же заявив: — Прости, но сейчас мне нужно побыть одному! Хорошенько все обдумать... и, пожалуйста, не ходи за мной! Я вскоре вернусь...
Бледный как полотно, он выскочил из комнаты.
За окном светало. Зеленая тоска волной захлестнула Маргариту. Упав лицом в подушку, она громко зарыдала. Но тут ее ушей коснулся тихий, будто лившийся издалека, женский голос. Вздрогнув, Маргарита приподняла голову и осмотрелась, потом, опустошенная, проговорила вслух:
— Ну, вот, у меня уже начались галлюцинации. Если так пойдет дальше, то недалеко и до...
Но ее размышления прервал тот же шепот, только теперь куда явственнее и ближе. Маргарита снова огляделась — никого. «Да что же это такое, в самом деле...».
— Подойди к зеркалу! — наконец различила она фразу. — Я тебе все объясню... не бойся!
Отбросив всякую логику и подчинившись лишь женской интуиции, женщина поспешила к трюмо, где увидела вовсе не свое отражение.
— Ой! — воскликнула потрясенная Маргарита, инстинктивно пятясь назад.
— Не бойся! Это же я, Фрида! Ты просила повелителя сжалиться надо мной... — прошептало видение в зеркале.
Наконец, последние слова достигли разума Маргариты, и она действительно узнала ту, о которой не так давно замолвила словечко. Страх тут же отступил, теперь возникшее неудержимое любопытство вновь толкнуло ее к зеркалу.
— Но как же... какими судьбами?
— Вот... решила навестить, еще раз выразить свою признательность... — приветливо улыбнулась Фрида. — Надеюсь, не помешала?
— Постой, постой! Я ничего не понимаю. Значит, ты прибыла ко мне в гости? О! Это, конечно, очень мило с твоей стороны...
— Не совсем так, — глаза гостьи подернулись беспокойством. — Я ненадолго. Меня могут хватиться... но я действительно рада Вас видеть...
— Перестань меня путать и говорить загадками. Прошу тебя, выкладывай все начистоту.
— Да, да, Вы правы... перейду сразу к делу. Не спрашивайте — как, но я оказалась в курсе всего, что у вас здесь происходит. Я так же знаю, что ваш супруг страдает... и с превеликой радостью покинул бы это место... — На несколько мгновений гостья затихла, взвешивая, говорить далее или же нет, и, наконец, все же произнесла: — О приглашении повелителя я тоже знаю...
— Хватит трепаться! Нельзя ли ближе к сути! — рассердилась Маргарита.
— О да, моя королева! Кажется, меня, как всегда, понесло. Пожалуйста, не серчайте на меня...
— Не мели чепухи! Я уже не королева — бал давным-давно закончился. Итак?
— Я знаю, как вам помочь! — тут голос Фриды понизился до шепота. — Мне проболталась одна особа... но это неважно. Важно другое. Приняв приглашение, вы сможете поведать повелителю вашу просьбу. И возможно...
— Погоди, ты прибыла сюда лишь за тем, чтобы сообщить то, что само собой разумеется!
— Ах! Бросьте, моя королева, конечно же, нет. Я еще не настолько глупа. Тайна состоит в том, что повелитель очень любит пари — это его страсть и единственный реальный шанс вам вырваться отсюда.
— Пари? С самим Воландом? Но ведь это полное безумие! Какой вздор! Нет, Фрида, вы решительно сошли с ума. Идите к черту с вашими советами! — возмущенное лицо Маргариты вдруг приняло осмысленное выражение. — Нет! Погодите! Я, кажется, погорячилась... но согласитесь сами, что вы предложили довольно странный выход из создавшейся ситуации... — не успела она договорить последнюю фразу, как и без того бледные черты гостьи поблекли, а затем и вовсе растаяли. Теперь Маргарита видела лишь свое взволнованное лицо и горящие огнем глаза.
Постояв в смятении перед трюмо несколько секунд и все еще надеясь на возвращение Фриды, она, тяжко вздохнув, пожалела, что вспылила. Оторвав нехотя взгляд от зеркала, Маргарита опустилась на рядом стоящий стул.
«Может действительно, на балу все образуется? И он уважит мою просьбу. А пари? По-моему, глупость».
Когда вернулся мастер, на его лице мертвым пластом лежала печать глубокого уныния и безысходности. Маргарита, внезапно вскочив со стула, бросилась на шею к любимому и расцеловала, будто не видела целую вечность, а затем, усадив рядом с собой, поведала о загадочном посещении Фриды и ее наставлении о пари:
— Ты представляешь... предложить такое... выиграть пари у самого... нет, даже не буду повторять... согласись, абсурд!
Мастер как будто окаменел: его взгляд отрешенно уставился в пустоту. По всей видимости, его мысли в этот момент блуждали далеко отсюда. Маргарита тоже замолчала, целиком погруженная в свои раздумья. Так пробежало около четверти часа. Казалось, что каждый из них боится заговорить первым. Наконец, осторожно подбирая слова, Маргарита осмелилась прервать затянувшийся не на шутку немой поединок.
— Милый... я долго думала и решила: я должна принять это приглашение. Поверь мне: я смогу его уговорить. Ведь тогда... он сам предложил свое участие. По-моему, это единственно реальный шанс и упускать его глупо. Согласись, милый...
В ответ — полное безмолвие. Мастер был категорически против такого решения. Его так и распирало придать огласке свой вердикт и поставить этим в обсуждении жирную точку. Наконец, больше не справляясь с нахлынувшими эмоциями, он выпалил:
— Нет! Нет! И еще раз нет! Я запрещаю тебе об этом даже думать. Я не хочу просить! Это низко!
Маргарита вздрогнула от удивления: такой мастер, был для нее неожиданным сюрпризом.
— Милый! Ты не прав! Я думаю, что должна попытаться... — в ее сверкающих упрямством глазах мастер прочитал твердую решимость идти до конца, что окончательно разозлило его: пальцы из всех сил сжались в твердый кулак. Замотав белой головой, словно непокорный ослик, не желавший слушаться своего хозяина, закричал: «Нет!». Из-за сильного нервного перевозбуждения его трясло, боль отдавалась в висках. Мастер застонал и схватился за голову.
— Послушай меня! Я совсем не хотела причинить тебе боль... — глухой голос Маргариты как бы издалека доходил до его сознания. — Кажется, я сказала очередную глупость. Прости...
Женщина нежно обняла сутулые плечи своего возлюбленного.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |