И тут меня озарило! Я знаю, к кому мне нужно обратиться. Ура! Пару месяцев назад брал интервью у одного... как бы это сказать... магистра черной магии... так, по-моему, он себя тогда величал.
Я бросился к записной книжке. Пролистнув пару страниц, узрел нужный номер. Бурый Виктор Викторович. Ура! Вот это удача! Надеюсь, он не очередной проходимец, коих в столице пруд пруди. Впрочем, посмотрим. Тогда этот напыщенный щеголь всё-таки произвел на меня должное впечатление. Набрав незамедлительно номер, услыхал до тошноты спокойный голос. Торопливо шлепая губами, договорился о встрече, предварительно напомнив магу, кто я такой, и заверив, что дело не терпит отлагательств.
Ровно через два часа уже сидел перед ним, плачась в жилетку о бренности своего жития. Проявляя чудеса выдержки и деликатности, хозяин квартиры даже не перебил моего эмоционального коверканного рассказа, при этом выражение его лица все время менялось. Наконец, когда я заткнулся, маг вынес свой суровый приговор, то есть заключение специалиста в области потусторонних сил.
— Да-с, удивили вы меня. Признаюсь, редкостный, диковинный случай. Но ничего, мы не привыкли отступать, не правда ли?
Я демонстративно кивнул, нафаршированные информацией мозги готовы были слететь с катушек в любой миг, но я, несмотря ни на что, старался держаться до последнего.
— Итак, в целом ничего страшного... но...
«Опять «но»? — подумал я. — Ну, когда же это закончится?» Маг же целенаправленно продолжал:
— У меня к вам... как же это лучше сформулировать... не совсем тактичный вопрос... но, тем не менее, попрошу ответить честно. Поверьте, это — прежде всего в ваших же интересах.
Я напрягся, как пружина, предчувствуя услышать нечто странное, но прозвучавший вопрос меня лишь развеселил:
— Вы не злоупотребляете... ничего такого не принимали... может, таблетки какие? Или травку? Говорите, не стесняйтесь.
— Конечно, нет, — оборвал я его осторожные словоизлияния... — Вредных привычек не имею и ничем таким не балуюсь, уж поверьте на слово.
— Верю, верю. Это я так для порядку спросил... так у меня заведено.
Понимающе закивав, я снова выплеснул скопившиеся эмоции.
— Понимаете... явился и наглым образом... — тут мой голос снизился до шепота, — жаждет заполучить душу... но я с этим не согласен, чёрт возьми! Не согласен — и точка!
— Не нервничайте, мне нужно знать все мелочи. Ещё один каверзный вопрос. У вас в роду все здоровы? Я имею в виду психику. В больнице не наблюдались?
— Футы-нуты! Вы зря теряете время, — недовольно фыркнул я. — Я полностью в этом плане здоров. Здоров без всяких докторов! Но, увы, не это главное...
— Вот и отлично. А то знаете, всякое бывает. Каких только клиентов не повидаешь здесь.
Он встал и засеменил взад-вперёд, заложив руки за спину. Я тем временем окинул комнату изучающим взглядом. Ну что же, неплохо: везде порядок, следов пыли не видать. Можно сказать, все блестит как у кота... тьфу ты, что за идиотский эталон чистоты! Какой только недотепа это придумал, а главное — сумел внедрить в повседневный обиход. Хотя, что это я зафилософствовался: ведь дурное дело — не хитрое.
Итак, обстановка: в центре круглый стол на резных ножках под старину, покрытый бархатной скатертью с блёстками, на нем загадочно сверкает, переливаясь, большой кристалл с точеными гранями; рядом — карты Таро, сложенные аккуратной стопкой. В медном подсвечнике, гнездятся три новенькие свечи. Поодаль, примыкая к стене, возвышается грузный шкаф с множеством полок, усеянных какими-то книгами. С потолка, словно сталактит, свисает хрустальная люстра. Напротив меня — внушительное кожаное кресло, которое уже наверняка соскучилось по впечатляющей массе своего хозяина. На стене овальное зеркало в резной деревянной раме. В общем, на первый взгляд, недурно — впечатляет!
Магистр облачен — в черный плащ с капюшоном, на шее болтается цепь толщиной с мизинец. По-моему, медная! В придачу на груди поблескивают несколько медальонов. Длинные черные волосы придают всему облику таинственность. Хотя, если присмотреться, сегодня он какой-то нервный: глаза бегают, сосредоточиться явно не в его власти. Неужели на него повлиял мой рассказ? Хотя, может, он попросту не с той ноги встал. Или со своей дамой сердца поцапался? Мало ли...
— Так-с, — вдруг озвучил свои мудреные мысли хозяин. — Думаю, проблема вполне разрешима: оградим вас от вмешательства темных сил — и точка! Да так, что они вас десятой дорогой обходить будут!
— Хорошо бы! — вздыхаю я.
— Правда, это влетит вам в копеечку. Вернее, в кругленькую сумму. Но сами понимаете: вопрос жизни и смерти. Вмешиваемся, так сказать, в судьбу. А это чревато последствиями для мага — то есть для меня в первую очередь.
— Да, да! Я всё понимаю... не маленький, — горячо заверил я. — Лишь бы помогло. А за ценой мы не постоим. Уж поверьте.
— Уважаю понятливых людей, — обрадовался собеседник, потирая руки. — Итак, первое: у меня имеется старинный серебряный медальон. Успешно отпугивает всякую нечисть. Советую обязательно приобрести... отдам по сходной цене. Поверьте мне, уважаемый, без медальона худо будет. Уж я-то знаю в таких вещицах толк.
Я понимающе кивнул. Магистр ловко стянул со своей бычьей шеи один из медальонов, тихо позвякивающих при каждом его движении, и важно протянул мне.
— Дивная вещь — ей цены нет! Но раз такой случай: так уж и быть. Отдаю за пол — цены! Для хорошего человека не жалко.
Уже держа в руках драгоценный артефакт, еще недавно украшавший грудь самого мага, я начал скрупулезно разглядывать его со всех сторон. Размером эта вещица была со школьную медаль, легкая, в центре запечатлен рыцарь на коне, пронзающий копьем дракона. По контуру опоясывали это привлекательное зрелище иероглифы, то ли турецкие, то ли китайские. К сожалению, я по этой части не силен. На зуб предмет не стал пробовать: скорей всего, из-за брезгливости.
С моих уст сорвался довольно провокационный вопрос, прозвучавший явно не к месту.
— Надеюсь, вещица на гарантии? Не подведет в нужный момент?
Наступила тягостная тишина. Я уже собирался капитулировать и взять свои слова обратно, признав тем самым себя потенциальным неудачником, как вдруг магистр надулся, словно индюк, и мгновенно выплеснул целую тираду красноречия:
— Да что вы! — фыркнул обиженно маг. — Все, что я предлагаю, наилучшего качества и прошло неоднократное опробование. Да вы своими бездумными словами просто вбили ржавый гвоздь в мое ранимое сердце. Я разочарован!
Эдакий пафос, плюс немного лирики — и я почти обескуражен. Тем не менее, несмотря на все, продолжил в том же духе задавать бессмысленные вопросы о качестве предлагаемого товара. А чего зря сорить деньгами, тем более заработанными в поте лица. Итак, я проронил следующее:
— Хотелось бы знать, как этот артефакт к вам попал?
Даже неискушенному геологу стало ясно, что с минуты на минуту назревает извержение вулкана. Но, несмотря на мои предсказания катастрофы, мудрый маг вовремя учуял мое патологическое сование носа в чужие дела и неожиданно смилостивился. По крайней мере, это выглядело так: он натянуто улыбнулся, отчего физиономия приобрела форму груши, затем нахмурил брови и, назидательно покачивая указательным пальцем, призвал меня к порядку.
Мой циничный возглас: «Извините, я не хотел вас обидеть!» — как-то сам сорвался с языка, и маг это счел вполне приемлемым, дабы продолжить трактовать свои великие мысли.
— Итак... на чем я остановился? — встрепенулся он.
Я наивно пожал плечами, тем самым снимая с себя всякую ответственность.
— Ах, да! — воскликнул хозяин, вознамерившись продолжить наставления: — Вспомнил! Значит, с медальоном мы разобрались. Кстати, не стесняйтесь, можете одеть его прямо сейчас...
Пришлось последовать его просьбе. Прищурившись, он продолжил:
— Ну, как? Чувствуете, что ваша аура наполняется лучезарным светом?
Пристально осмотрев себя с ног до головы, я снова дипломатично пожал плечами.
— Ну, ничего, не все сразу, всему своё время, с этим еще надо свыкнуться, осознать ниспосланные свыше силы.
— Наверное... — неопределенно проронил я. — Как скажете...
— Итак, продолжим. На вас наведена порча, притом довольно сильным магом. Я бы сказал: магом в седьмом поколении...
— Помогите! — взмолился я, лихорадочно схватив его за рукав. — Только на вас надежда! Эй, Богу!
— Да, да, конечно, — отстраняясь, вторил маг. — Сейчас я составлю смету — и незамедлительно приступим. Вначале будем выкатывать яйцом — а там поглядим!
Усевшись за стол, начал что-то скрупулезно подсчитывать. Бизнесмен хренов! Не успел я это подумать, как мой блуждающий взгляд поймал в зеркале чью-то тень, которая навела на меня неподдельный ужас. Мои зрачки расширились: я замер. Еще мгновенье — и из Зазеркалья как ни в чем не бывало, словно из открытой двери, бесшумно появился некто — маленького роста, широкоплечий, на голове котелок и с вульгарно торчащим изо рта клыком. Этот огненно-рыжий приложил палец к своим губам, дав тем самым понять, чтобы я не трепыхался и не закатывал душераздирающих истерик. Затем элегантно приподнял над головой шляпу, словно приветствуя. Страх, намертво сковавший меня, немного отступил. Я пригляделся и чуть не обомлел.
Черт побери, это же Азазелло! Еще одна материализовавшаяся личность? Словно услышав мои мысли, он заговорщически подмигнул мне правым глазом, так как на левом маячило бельмо.
Тем временем сосредоточенный магистр закончил писать свои каракули и деловито пододвинул ко мне исписанный лист бумаги, не замечая, что за его спиной стоит непрошеный гость.
— Ну вот, готово! Полное исцеление вам обойдется всего в три тысячи долларов. Ознакомьтесь со списком, я там все подробно описал. Поверьте: ничего лишнего. Лишь самое необходимое.
Затем маг изучающим взглядом уставился на меня, стараясь понять: потяну ли я такую дикую сумму. Мое пепельно-бледное лицо его насторожило. Магистр проследил за моим взглядом и тревожно оглянулся. Нет, он не кричал, не ругался, а застыл, как рыба в морозильнике, лишь едва приоткрыв рот.
Азазелло, глумливо улыбаясь, сделал к нему шаг и, протянув руку, бесцеремонно выхватил листок.
— Любопытно-с... во сколько же вы оценили свои услуги? Вы меня просто заинтриговали, сударь. Ого-го! Но позвольте-с, за что ж такая дикая сумма? Здесь явно у вас неувязочка! Итак, серебряный медальон — две тысячи, магические свечи — сто долларов. Выкатка яйцом: десять дней по пятьдесят долларов, итого — пятьсот. Заряженная вода — сто долларов и так далее. На мелкие расходы — триста долларов. Какой вздор! Что же, милейший магистр, может, проведем эксперимент? Вот вам три тысячи долларов. Заметьте, ровно три! И прошу вас: помогите этому несчастному... избавьте от меня, душегуба.
Вынув из кармана пачку зеленых, небрежно бросил ее на стол. Купюры легли веером, наглядно показывая, что это вовсе не пресловутая «кукла», а настоящая валюта.
— Ну, что же вы... начинайте. А я с вашего позволения поприсутствую... Любопытно-с, знаете. Страсть как люблю такие зрелища!
В это время великий магистр трясся нервной дрожью, как осиновый лист на ветру, его бледное лицо совсем обескровилось, открытым ртом он судорожно ловил воздух, которого ему казалось мало. Эта резкая перемена в настроении мага была обусловлена естественно наглым чужаком, неизвестно коим образом оказавшимся в его покоях.
Тем временем Азазелло удобней расположился в кресле, справедливо ожидая скорой развязки. Виктор Викторович, наконец, мужественно оторвал свой зад от стула, ойкнул, схватился за сердце, покачнулся и глухо рухнул на ковер. Через пару секунд на его штанах, немного выше колен, образовалось свежее расползающееся пятно, а вскоре я унюхал дурно-пахнущий запах, быстро распространяющийся по комнате.
— Фу! Как некрасиво, а еще магистр. Описался, бедняга, — не вставая с кресла, прогнусавил Азазелло.
Мне было не до смеха: еще чуть-чуть — и меня постигла бы та же незавидная участь. Поэтому, чтобы не ударить лицом в грязь, я сжал пальцы в кулак, практически до боли.
— Итак, Финита-ля-комедия, — прокомментировал вышеупомянутое событие Азазелло и, повернувшись ко мне, продолжил: — Вы меня просто удивляете! Умный образованный человек, а бросаетесь в объятия всяких мерзавцев шарлатанов, возомнивших о себе не весь что... Негоже так. Негоже!
Тяжело вздохнув, я облизнул пересохшие губы. Хорошо ему рассуждать, что гоже, а что негоже — поменяться бы мне с ним местами — я бы поглядел. Нравоучительная беседа на этом не остановилась, а потекла в том же духе:
— Далее, голубчик, попрошу без глупостей... знаете ли, очень надеюсь на ваше благоразумие.
Коротким кивком головы я дал знать, что его наставления дошли до адресата. Более не распинаясь, Азазелло встал, назидательно погрозил мне пальцем и, сделав пару шагов, неожиданно с легкостью нырнул в Зазеркалье, словно в глубокое озеро, безвозвратно растворившись в нем.
Передо мной на полу по-прежнему неподвижно лежит тело мошенника и мне, если сказать честно, его ничуть не жаль. Сам напросился. Тем не менее, я не смог оставить его в таком плачевном состоянии. Склонившись над потерпевшим, интенсивно похлопал его по щекам. Вскоре он раскрыл глаза и тут же заверещал, как свинья на бойне.
— Помогите... помогите! Убивают!
— Все кончено, магистр... вас никто не тронет. Можете вставать, — заверил я падшего духом и телом одновременно. — Силы зла покинули вашу квартиру, и надеюсь, безвозвратно.
— Чур... меня... чур! — не слыша меня, заорал он и начал импульсивно креститься, его безумные глаза с небывалой расторопностью зашарили по комнате.
По-моему, он немного того... может, даже сошел с ума. Самое время звонить «03». Исполнив свое благородное намерение, я счел нужным поскорее отсюда убраться, предварительно сорвав с шеи псевдо амулет, с досадой швырнув его владельцу. Спасибо. Мне чужого не надо...
Исписанный разными экзотическими надписями лифт нес меня вниз, пыхтя, надрываясь и скрежеща своими внутренностями. Вдруг: бац! Противный резкий звук — и я покачнулся. Черт! Кажется, застрял! Этого еще для полного счастья не доставало. Пальцами лихорадочно пробежался по кнопкам, но, увы — никакой реакции! Тогда в ход пошли кулаки, и я неистово забарабанил в створки, надеясь на скорое освобождение. И тут внезапно похолодел от ужаса: на плечо легла тяжелая рука. «Ой!» — пролепетал я и, резко повертев шеей, дико вскрикнул.
Прямо за моей спиной предстал огненно-рыжий собственной персоной. На этот раз он был не один, а в компании уже заочно знакомого мне бесцеремонного карлика. Час от часу нелегче. Два на одного: это не по правилам. Надеюсь, потасовки не предвидится?
— Не извольте волноваться, сударь. Мы лишь на секундочку. Вообразите: действуем лишь сугубо в ваших интересах. Правда, Клик? — Азазелло, толкнув локтем приятеля, с нетерпением ожидал подтверждения своих слов. — Вот решили прийти на помощь ближнему, и заметьте, совсем бескорыстно.
— О, да! — снисходительно усмехнулся карлик. — Это сущая правда! Самая правдивая правда в мире! Ежели такова бывает.
Я облегченно вздохнул. Похоже, начинаю понемногу привыкать к этим спонтанно воплотившимся творениям вселенной. Но все же... брр! Жуть! Тем временем карлик деловито сложил руки на груди, из его лживых уст рекой полились слова:
— Ну, что тут у Вас приключилось? Застряли? Эка невидаль! Часок, другой — глядишь и вызволят. Ну, это в том случае, ежели нет клаустрофобии. Не то — кранты!
— Не угадали, — огрызнулся я. — Никакой клаустрофобии — лишь проблемофобия. И вообще: делайте свое дело — и разбежимся.
— Попрошу без наставлений! — недовольно рявкнул Клик. — Нам в отличие от Вас спешить некуда. Ха! Ха! Ха!
Этот туманный ответ мог означать лишь одно — мне предстоит загорать здесь еще долго.
— Ах, так! — возмутился я и забарабанил с новой силой, сотрясая в меру своих возможностей стены лифта.
— Зря шумите. Пока Вас услышат, пока сообщат куда следует — пройдет уйма времени. Кстати, диспетчер побежала больной зуб лечить, совсем извел ее: ни таблетка не берет, ни уговоры. Болит себе и болит, гнида. Но это к слову... А даже, когда Ваше сообщение дойдет до соответствующих органов, направить-то некого — слесарей нехватка. Некомплект — кто же хочет работать задарма... Короче: куковать Вам здесь несколько часов, не менее. Ну, как перспектива! Не радужная? В общем, вопиющее безобразие...
Я стоял и думал, когда же, наконец, кончится этот словесный понос, когда же эта скотина заткнется раз и навсегда. Но, увы — мои мечты остались лишь мечтами: Клик по-прежнему безудержно продолжал причитать:
— Мы бы, конечно, могли пойти Вам навстречу: помочь в создавшейся ситуации... в сущности, дело нехитрое. Пустяк! Но и Вы должны нас понять... тоже пойти нам навстречу...
— Навстречу? А если нам в разные стороны, тогда что? — завопил я.
— Лучше подпишите договор... и концы в воду! А то того и гляди: еще чего серьезней приключится — а нас рядом не окажется. Вот будет незадача. Вот расстройство!
— Ага... — промычал я, — держите карман шире. Мне дано время на раздумье... Ясно? И хватит меня терроризировать!
Азазелло, учуяв накаленную добела обстановку, понял, что со мной сейчас начнется истерика, ткнул локтем Клика в бок, и тот осекся. Затем зашипел тому на ухо:
— Превышаем полномочия — закругляемся.
Клик, пожав плечами, недовольно выдавил:
— Жаль, я только разогрелся... но впрочем... как будет угодно.
Так и не дошедшая до пика истерика миновала. Я, как здравомыслящий человек, притом цивилизованный, попытался воспользоваться красной кнопкой, расположенной на стене лифта, но на той стороне меня по-прежнему не слышали.
— Какой ужас! Не работает... — съехидничал Азазелло. — Бардак! Везде бардак! Куда только налоги идут. Сплошное безобразие и разгильдяйство!
Уже не обращая никакого внимания на затянувшийся спектакль, моя рука юркнула в карман и извлекла мобильник.
— Сейчас... — пробурчал я себе под нос... — еще посмотрим кто кого.
— Напрасно стараетесь: у вас аккумулятор сел, — предупредил Азазелло, сверкнув клыком.
Я бросил в сторону советчика неодобрительный взгляд: мол, сам разберусь, нечего под руку болтать. Прищурился — окошко мобилы было темно. Предсказание Азазелло оправдалось, притом с лихвой. Разочарованно вздохнув, отправил телефон на прежнее место и, насупившись, начал ожидать дальнейшего развития сюжета: ведь не зря же эта сладкая парочка сюда явилась. Ой, не зря!
— Ну, что же, видно, клиент еще действительно не созрел и никаких маломальских выводов для себя не сделал. А жаль! — заявил Азазелло.
— А жаль! — подтвердил Клик. — Ой, как жаль! Но ничего, подождем, мы не гордые. Ладно, выручим недотепу! Сейчас закатаю рукава и...
— Эй! Извините, я вам не мешаю, а то б я мог запросто выйти, — съехидничал я. — Или наоборот, вы б могли перетереть эту тему в другом, более подходящем месте.
— Оригинально! — бросил Азазелло в мою сторону. — Но не надо будить во мне зверя. — Он широко улыбнулся, продемонстрировав свой сверкающий клык. — Кстати, я еще сегодня не обедал... шучу, шучу.
— Ах! Прошу прощения за задержку, — моментально вклинился Клик, глядя на меня, — довольно сложная поломка. Сами понимаете; пока то, пока се... — Не докончив фразу до конца, он резко хлопнул в ладоши: лифт тотчас затарахтел, опускаясь все ниже и ниже. — Так и запишем: работа проделана безукоризненно, — отрапортовал он. — Эх! И никакой тебе благодарности!
Достигнув первого этажа, скрипучие дверцы радужно разомкнулись, с превеликой радостью шагнул прочь и лишь затем оглянулся — в кабине уже никого не было. И, слава богу! Ведь к этим идиотским штучкам все же невозможно привыкнуть.
Вот забегали! Вот засуетились! Лезут, так сказать, из всех щелей, как тараканы. Не видать им моей души как своих ушей, пусть даже не надеются. Кишка у них тонка! Что же это получается: воплотившиеся нагло влезли в мою скромную жизнь. А мне и пожаловаться некому!
Мог ли я претендовать на победу? Не знаю. А вот на борьбу — это сколько душа пожелает. По крайней мере, попробую стать для них камнем преткновения. К тому же у меня только что снова созрел умопомрачительный план, и комплекс мирного пацифиста безвозвратно растаял.
* * *
«Так, — лихорадочно вспоминаю я, — первым делом нужно приобрести средства самообороны от нечистой силы. Что мы помним из классики... Чеснок? Где-то в кухонном шкафчике валяется. Так, что там ещё? Икона? Точно, икона с каким-нибудь изображением святого. С каким именно? Да какая разница — главное, чтобы под старину. Так еще, еще вспоминай, глупая башка! Ага! Крест! Из дерева. Отлично — и то, и другое найду в отделе «Художественный салон»».
Передо мной как раз ЦУМ. Он величественно распростер свои монолитные стены вдоль главной улицы. Четырехэтажный монстр не спеша вытягивает денежки у доверчивых граждан, заманивая их внутрь красочными рекламными щитами. «Но я строго по делу!» — оправдываю я себя. И это действительно так. Стеклянные дверцы разъезжаются в стороны, и я оказываюсь в царстве вещей: нужных и не очень, смотря с какой стороны взглянуть, а главное — с какого социального пласта.
Через каких-нибудь двадцать минут у меня в целлофановом черном пакете — раздобытые чудо — средства. Теперь меня голыми руками не возьмешь! Мы тоже не лыком шиты! Так, что же еще? Ага, вспомнил: осиновый кол и серебряные пули. Со вторым явно придется повременить — ведь у меня и оружия-то нет. А вот кол — это мы очень даже можем приобрести. Так. А вот где? Может, черенок для лопаты подойдет, а дома заострю. Точно! Отличная идея! Ведь руки пока из нужного места растут!
На всех парах мчусь в соответствующий отдел на втором этаже. Продавец — пожилая женщина лет пятидесяти весьма приятной наружности — увидев клиента, не торопясь, откладывает кроссворд.
— У вас черенки к лопатам из какого материала? — живо интересуюсь я.
— На любой вкус, — неохотно отвечает она, — дуб, сосна...
— Мне осиновый, если можно, — перебиваю я на полуслове.
— Осиновый? Вы что, с нечистой силой собрались сражаться, — хихикает она.
Я мгновенно напрягся. Мне не до смеха. Хотя подождите, откуда она знает? Подозрительно всматриваюсь в ее лицо. Она что, ясновидящая? Или на моей физиономии все написано? Нет, — успокаиваю себя. — Это она шутит. Вот и все. Пока я верчу в голове эти логические мысли, продавец сует мне в руки древко.
— Вот то, что просили. Будете брать?
Молча киваю и быстрей расплачиваюсь. Довольный своим драгоценным приобретением, гордо шагаю по длинному проходу ЦУМа. Пока еще не заостренное древко крепко держу в правой руке наперевес, представляя себя рыцарем Света — без страха и упрека. И страх действительно постепенно улетучивается. Я готов к борьбе! Вооружен и очень опасен! Возможно.
Покупатели, снующие туда-сюда, даже не подозревают, какие они счастливые. Ведь им пока ничего не угрожает. Но это пока. Я имитирую плевок через левое плечо и продолжаю путь вальяжной походкой, тщательно скрывая свое внутреннее ликование.
Но тут мое внимание притягивает большое фигурное зеркало, отблескивающее свет зажженных ламп в отделе «Женская одежда». Не знаю зачем, но я останавливаюсь, словно передо мной выросла невидимая стена. Взгляд мой прикован к зеркалу. Невольно вздрагиваю, с лица сползает улыбка и закатывается куда-то за щеку. На меня, не мигая и ухмыляясь, смотрит пресловутый карлик, грозно и назидательно грозя мне кулаком.
— Вам что-нибудь подсказать? — звучит тонкий нежный голосок миленькой продавщицы.
Я перевожу на нее безумный взгляд загнанной лошади, и она тут же затихает. В этот момент Клик, состроив угрожающую физиономию, снова мне тычет крепко сжатый кулак. Моя взмокшая от нервного напряжения спина сворачивается в ледяную сосульку, пальцы немеют и разжимаются, отчего все купленные вещи валятся из рук на пол. На всех парах, не оборачиваясь, мчусь вон из магазина. Крутая экипировка, к сожалению, мне не помогла.
Покинув гостеприимный ЦУМ, несусь дальше, пылая от негодования. Похоже, на этот раз я основательно раскис. Но смею вас заверить, я еще не сдался. Иду, бреду, размышляю — предо мной продовольственный магазин. С витрины на меня глядят вино — водочные изделия. Решив снять с себя стресс и бремя непосильных размышлений, приобретаю бутылку пятизвездочного коньяка и направляюсь прямиком домой...
Кажется, меня действительно достали! И вот я среди родных стен. Опрокинув грамм сто для солидности лечения недуга, наконец, ощущаю, что проклятая нервозность отступает. Медленно сдавая позиции, ползет на попятную. И всего лишь через каких-нибудь полчасика уже сладко похрапываю на своем любимом диване...
* * *
Чье-то легкое прикосновение заставило меня разлепить глаза. Надо мной навис Ангел с крыльями. Протираю глаза. Но он никуда не исчезает. Мало того — ясно вижу: манит к себе. Вскакиваю с постели и убеждаюсь: это вовсе не сон.
— Вы ко мне? На помощь? — бормочу я.
Ангел, молча цепко хватает меня за руку. За окном уже стемнело — значит, проспал немало. Странно. Голова гудит, будто и не ложился. Мой взор упал на настенные часы. Они почему-то стоят. Стрелка замерла на двенадцати. Стоп! Часы-то не мои. Откуда они взялись? Какие-то старинные, похоже, с кукушкой.
Вдруг вся комната засверкала, будто ее озарили многократные вспышки молний. Затем наступила полная тьма, и только над головой таинственно заблистали звезды. Вот это фокус! Хотя, на кой черт мне все эти чудеса! Озираюсь — посланник, бесцеремонно вытянувший меня из теплой постели, как назло, куда-то исчез. Час от часу не легче. А я только собирался задать ему пару вопросов. Вот те раз!
Передо мной узкая тропинка, слабо освещенная лунным светом, а вокруг безмолвное бескрайнее поле. Ничего не остается, как бездумно следовать по извивающейся тропе. Вдруг впереди, словно из-под земли, вырастает могила, за ней — другая. По всей видимости, меня занесло на кладбище.
Иду дальше. Справа и слева от меня заросшие сорняком неухоженные могилы: без крестов, мраморных плит и надгробий. Похоже, здесь никто и никогда не возлагает цветов. Только поржавевшие от времени таблички указывают — по какой причине тут покоится тот или иной усопший. На них нет никаких дат, имен и фамилий. Но почему-то точно знаю, что среди них нет детей.
— Странно... разве такое бывает? — задаю сам себе мысленный вопрос.
— Бывает. Все очень просто, — звучит голос из поднебесья. — Здесь покоятся не тела, а души. Один — наглец, другой — грубиян, третий — взяточник, четвертый — подлиза. Все они в той или иной степени опозорили себя! Опозорили морально — перед уголовным кодексом они практически чисты...
— Почему? — удивленно спрашиваю я. — Как же так?
— Дело в том, что исправиться им не суждено, — звучит ответ. — По ним здесь никто не плачет. А их родственники и знакомые, даже не подозревают, что души их близких покоятся здесь.
— Так не бывает! — кричу я. — Бред!
— Ты говоришь — так не бывает? Очень даже бывает! — опровергает меня голос из поднебесья. — Здесь покоятся души твоих мнимых врагов, и нет им в твоей душе прощения. Лица их разнятся, но они, как две капли воды, походят друг на друга. Наглость в их понимании — второе счастье, поэтому ты посчитал их «сорняком» и приговорил...
— Так это угрюмое кладбище существует в моем воображении?
— Да, — убаюкивая, хрипит голос. — Но не так все просто...
— Но я же не маньяк и не убийца, — заверяю я. — Я один из многих со своими страхами и болью в сердце.
— Неважно. Ты приговорил их! Таково твое решение.
— Нет! Не может быть! Я не хотел! Это сгоряча!
— Это неважно!!! Каждый раз ты сражался с ними и одерживал в мыслях блистательную победу, низвергая их в бездну. Поэтому они здесь. Но ты можешь их простить, и мрачное кладбище безвозвратно, словно туман, рассеется навсегда.
От всей этой информации голова идет кругом, но все же собираюсь с мыслями, вытираю со лба липкий пот и ору, ору что есть мочи, во всю глотку.
— Прощаю!!! — мне тяжело дышать, но я снова и снова кричу заветное слово и так до хрипоты.
Молнии разрывают небо на части, грохот стоит такой, будто я оказался внутри огромного барабана. Закрываю глаза: мне очень страшно. Ведь я всего лишь крохотная песчинка в урагане страстей великой природы. Кричу и прошу, чтобы все поскорей прекратилось...
Внезапно оказываюсь на незнакомой, пестрой от разнообразных вывесок улице. Людской поток, движущийся навстречу, поневоле заставляет меня маневрировать среди быстро спешащих тел. Мой бесшабашный ход мыслей неожиданно прервался странными звуками. Я огляделся по сторонам, но никого, кто бы эти звуки мог производить, так и не узрел. Странно... наверное, послышалось. Бывает! Но где же я? И куда идти?
Не успел я подумать, как все в точности повторилось. Ну, прямо, наваждение какое-то. На этот раз звуки слились в слова: «Мозги! Мозги! Кому мозги?». Ничего себе! — удивился я. Но именно они, как магнитом, потянули к себе, словно впереди меня ждала нераскрытая зловещая тайна. Ноги сами собой ускорили шаг...
И вот, наконец, предо мной человек, издающий странные слова. Они будто льются не из губ, а как бы из самого сердца. «Мозги! Мозги! Кому мозги? Свежие, не протухшие, незомбированные!». Как ни странно, озабоченные граждане проходят мимо, совсем даже этому не удивляясь.
Но как же так? — искренне поражаюсь я. — Может, это шутка или чей-то прикол... а может, здесь снимают передачу «Скрытая камера»? Обвожу пронизывающим взглядом территорию вокруг в поисках камеры. Безуспешно. Похоже, этот вариант отпадает.
Рядом с мужчиной лет сорока обычной внешности нет ни коробок, ни ящиков, где бы находился рекламируемый товар. Что же в таком случае он, черт побери, продает? А может, это новый сленг? Меня все больше и больше мучает вопрос: в чем суть этого действа? Набираюсь смелости и медленно подплываю к продавцу непонятно какого товара. Он стоит подле неработающего фонтана, одетый в черную выцветшую ветровку, на голове — такого же цвета шляпа с широкими полями, глаза прикрывают темные очки.
Любопытство мое возрастает до предела. Но за те десять минут, что я пялюсь на незнакомца, монотонно выкрикивающего столь необычные фразы, никто из прохожих так и не остановился. Голос его слегка охрип, и теперь он говорит гораздо тише, но и глухо произнесенные слова по-прежнему впиваются пиявками в мой разгоряченный мозг.
— Мозги! Мозги! Кому мозги...
Но тут краем глаза я запечатлел приближающихся двух молодых патрульных, о чем-то деловито беседующих между собой. Ну, все! Оратору пришел конец. Загребут под белы рученьки — пиши: пропало! Как ни парадоксально, стражи порядка чинно прошествовали мимо, будто вместо продавца возвышался молчаливый монумент. Во дела! — изумился я. Тем временем странный субъект напористо продолжал свой изнурительный труд. «Мозги! Мозги! Кому мозги!».
Только теперь смысл этих слов, кажется, начал доходить до меня. Ну, конечно же, это мудрец, который хочет помочь людям. Но, к сожалению, те его просто не замечают. Ведь увидеть мудреца может лишь еще один мудрец! Во дела! Что же делать? Стоп... а почему же я его вижу? От неожиданной догадки прикрыл рот рукой, боясь высказать свою нелепую мысль громогласно.
Вдохнув глубже и гордо выпятив грудь, сделал шаг вперед.
— Извините, что отрываю вас от работы, — быстро протараторил я, твердо решив хоть что-нибудь выяснить. — Но не могли бы вы...
Мужчина нехотя обернулся в мою сторону, словно его оторвали от важной работы.
— Слушаю Вас...
Правду сказать, что же именно спросить, я так и не решил, надеясь, что мысль сама родится в нужное мгновение. Но, увы! Этого не произошло. Поэтому я просто ляпнул первое, что пришло в голову.
— А... почем сегодня мозги? Вернее, я хотел сказать...
Запнулся на полуслове и съежился, ожидая ответа. Приподняв очки, субъект окинул меня долгим изучающим взглядом. А глаза у него оказались совсем необычные, и дело вовсе не в их окраске и размере, а в какой-то вечной страшной тоске. Он смотрел на меня так, будто изучал древнюю наскальную надпись. От этого действа мне стало некомфортно, и я уже был готов попятиться, как до моих ушей донесся его голос.
— Вам этот товар ни к чему, — глухо обронил он и отвернулся. Слегка растерявшись, я так простоял пару минут. Наконец, мое безудержное любопытство взяло верх, и я поспешил ретироваться, продолжив осаду незнакомца, настырно пристав к нему все с тем же вопросом. Его лаконичный ответ слегка обескуражил меня, хотя, впрочем, был вполне логичен и прямолинеен.
— Опять Вы? Зря стараетесь... Вам, представьте, мозги ни к чему... у Вас и своих хоть отбавляй. Так что не отвлекайте меня попусту, будьте так добры.
Высказав это бесхитростное признание, мужчина натянул на глаза очки и снова углубился в свое бормотание. Мне бы, пожалуй, стоило убраться и больше не раздражать мудреца, но я, как вы и предположили, сделал как раз все наоборот и полез к нему со своим советом.
— Кх-кх! — прокашлялся я, опять привлекая его внимание. — Я, конечно, дико извиняюсь, но... у вас ничего не выйдет.
— Почему это? — искренне удивился мужчина, слегка сдвинув брови.
— Да потому, что вас попросту не слышат. И даже не видят, — выдал я заключение свежеиспеченного специалиста — эксперта, правда, не знаю, в какой области.
— Вы так думаете? — задумчиво поинтересовался мужчина, вытянув шею.
— Ну, конечно же... это совершенно очевидно. Ведь увидеть мудреца может лишь мудрец. Вы что же, забыли неписаное правило?
Лицо его на мгновение напряглось, на большом выпуклом лбу выступили глубокие складки. Наконец, осмыслив услышанное, незнакомец с горечью ответил:
— Пожалуй, вы правы. Но... но мне казалось, что люди уже созрели, изменились... в некотором смысле. Жаль, ох, как жаль!
Я недоуменно пожал плечами. Поникнув головой, странный субъект покинул свой пост и побрел восвояси.
— Эй, вы куда? — проронил я ему вслед, но он, не оборачиваясь, продолжил путь, вскоре скрывшись за углом...
Не успел я проводить незнакомца взглядом, как небо потемнело, напористый рывок ветра рванул оставшиеся листья с тополей, и они безмолвно закружились в последнем прощальном танце. Небо распорола огромная яркая молния, а затем меня оглушили резкие раскаты грома.
Закрутив шеей в поисках убежища, с удивлением увидел, что народ весь куда-то подевался. На площади я совсем один, вздрагивая при каждом ударе грома. Сердце дико трепыхалось, отяжелевшие ноги окаменели и не желали подчиняться рассудку...
И тут краем глаза уловил огненный сноп, летящий в мою сторону. Мне бы пригнуться, убежать, сорваться с места! Но нет! Я, как последний дурак, завороженный явлением природы, так и остался на месте. Вдруг — бац! Меня ослепило...
Дико вскрикнул и раскрыл глаза. Испуганно озираюсь. Навожу резкость. На моей груди развалился серый пушистый кот. Матвей, это ты? Ура! Я жив! Слава Богу, это всего лишь сон. Кошмарный, сон! Но не более! Я в своей квартире, на своем скрипучем диване.
— Фу! Кажется, пронесло!
За окном по-прежнему темно. Поворачиваюсь на другой бок с явной целью подавить еще немного на массу. И вообще, что за сны? Настраиваюсь на положительную волну. Так, чтобы такое загадать? Смелее. Значит пусть присниться блондинка 90-60-90, ноги естественно от ушей и не стерва. Хотя нет, такого не бывает даже во сне! Ну, тогда... Глаза слипаются, и я устремляюсь в нирвану...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |