Внезапно я очнулся. В первую секунду мысли текли, как застывающий клей. В комнате по-прежнему горел свет. Матвей уже бодрствовал. Лоб мой сморщился. Опять сон? Вернее очередное продолжение. И снова прервался. А разве сны бывают многосерийные? Значит, бывают! Хорошо бы, пока не забыл, набросать сюжет. Но сейчас не до этого. Дзынь! Дзынь! — раздалась трель телефона, отчего я вздрогнул. Скорректировав местонахождение аппарата, слез с кресла и отправился в прихожую.
— Алло! — как-то незнакомо проговорил мой голос в трубку. — Слушаю!
— Ну, как? Все нормально? — узнал я майора. Будь он неладен со своей оперативностью!
— Ну, да... — выдал я секретнейшую информацию.
— Ну, вот видишь! А ты боялся. Ладно, буду периодически названивать, так что не волнуйся.
В трубке послышались гудки. В животе тоже заурчало. Тут я вспомнил, что не ел, кажется, целую вечность. Поэтому побрел наверстать упущенное. Включив свет, открыл холодильник. Оттуда извлек традиционные пельмени. Матвей тут же начал тереться о мои ноги, протяжно прося жратву. Насыпал в миску корму. Теперь и о себе пора подумать.
Поставил на огонь кастрюльку с водой. Вскоре пельмени дымились в тарелке, издавая аппетитный запах. Наконец-то! Взяв вилку, вонзил ее острые зубцы в первую цель. Но тут снова ожил вредный телефон. «Это уж слишком! — пробурчал я. — И пожрать не дадут спокойно!». Когда трубка оказалась возле уха, с ужасом услыхал знакомый до тошноты голос:
— Как здоровье? Не поташнивает? — промурлыкал карлик.
— Поташнивает, только при виде твоей очаровательной физиономии! — твердо заявил я.
— О! Зачем же такой цинизм! Могли бы поладить, найти компромисс — ведь мы благоразумные мыслящие существа.
— Это вы существа, а я человек! Заруби это на носу!
— Ха! Ха! Ну, ты и насмешил меня!
— Смейся сколько угодно. Только отстань! Не то... — расхорохорился я, а про себя мыслил: «Смылись гады, испугались... в штаны наложили... то-то!».
— Отлучились, притом ненадолго, — неожиданно громко рявкнул голос над ухом.
Меня прошиб пот, будто окатили ведром холодной воды. Крутанул шеей — рядом слащаво ухмылялась омерзительная физиономия карлика, вертевшего в руке мобильник. Сердце тут же сделало резкий прыжок, словно слетело с катушек, и застучало так быстро, что невольно схватился за грудь.
— Ну, что же вы замолчали, а? Язык что ли, проглотили? Это вы зря... у вас в тарелке пельмени остывают! Неразумно-с! Хотя, может, это угощение для моего проголодавшегося желудка? Угадал? — насмешливо стрекотал над моим ухом Клик, потирая свои ладони.
— Нет! Не угадал... и вообще, я вам вот что скажу: незваный гость хуже татарина! — заявил я громко, при этом нагло, с вызовом смотря тому в бесцветные подлые глазки.
— О! Да вы еще и националист, батенька!
— Лишь по отношению к вам... — уточнил я. — Я вам, между прочим, не Берлиоз, мне моя голова еще пригодится, да и квартиру свою так просто не отдам, а уж душу... тем более, так что выметайтесь отсюда подобру-поздорову!
— Ну, зачем же так кричать — я ведь не глухой! И по секрету доложу вам: вы несознательный элемент! — буркнул мой собеседник и засеменил на кухню, где уселся на табурет.
Мне в свою очередь пришлось последовать за ним. Его взгляд метнулся в тарелку. А дальше начался настоящий развлекательный аттракцион поедания остывающих пельменей. Карлик, положив короткие ручки на край стола, начал постукивать толстыми пальцами об его поверхность, раскрыл широко свою непомерно объемную пасть, куда без промедления взлетали по очереди пельмени, исчезая там навсегда. Наблюдая за этими чудесными полетами, я даже не улыбнулся. Не до того! Молча, терпеливо выжидал, когда же, черт побери, ворвутся «наши».
— И приятного аппетита никто не пожелает! — съехидничал уродец, облизывая жирные губы. — А еще себя интеллигентом считает.
— Тысяча извинений! Приятно подавиться! — рявкнул я. Гнев, накопившийся внутри, был готов вырваться наружу. Я еле сдерживался, сжав до боли пальцы.
— Да пошел ты... — пропыхтел гость, с упоением проглатывая очередной пельмень. — Сгинь, дай спокойно пообедать! Работаешь, тут работаешь — и никакой тебе благодарности!
Конечно, я никуда не сгинул. А гордо развернувшись на триста шестьдесят, снова навис над ним, смотря сверху вниз прямо в его наглые глазки.
— Ну, ты и фрукт! — задрав лохматые брови, удивился карлик. — Опять мозолишь мне глаза. Я же тебя послал, причем далеко — почему же ты, чурбан этакий, так быстро воротился? Отвечай, не томи! — корча из себя возмущенного, прорычал уродец.
— Без сомнения послали, — подтвердил я, — но не удосужились поведать точные координаты посыла. А если б и указали, то я все равно не силен в географии. Так что извините...
— Эрудит хренов! — съехидничал гость и, покинув табуретку, бесцеремонно схватил из приоткрытого шкафчика банку рыбных консервов. Вооружившись старой открывалкой, на счету которой была не одна сотня подобных жестянок, он молниеносно сковырнул крышку. Долго не раздумывая, сменил инструмент, и уже вилкой отправил себе в бездонный рот первую порцию сардин. Вдруг его физиономия перекосилась на один бок.
— Фу! Какая гадость ваша заливная рыба. В ней практически полностью вся таблица Менделеева! Как вы можете этим питаться! Превратили реки и моря черт знает во что. И не стыдно?
Пристыдив в моем лице человечество в целом, гость швырнул банку с остатками в мусорное ведро, отряхнул ручки, приговаривая: — А вот теперь порядочек!
Я, было, хотел возмутиться, что нечего разбазаривать чужие съестные припасы, как вдруг, словно бальзам на рану, раздался долгожданный звонок в дверь. Вздрогнув, быстро сориентировавшись, воодушевленный и счастливый, понесся на всех порах встречать спасателей. Ну, наконец-то, думал — уже не дождусь! Как ни странно, карлик провел меня ленивым взглядом, даже не пытаясь воспрепятствовать.
Когда в нетерпении распахнул дверь настежь, то «радости» не было предела. В дверях стояла Гелла, при этом на удивление мило улыбаясь. Гардероб ее с момента последней нашей встречи совсем не изменился. Она по-прежнему была в одном белоснежном фартуке. Воистину экстрималка!
От неожиданности я естественно ойкнул, отступив назад. Вовсе не ожидая приглашения, дама прорвала оборону, напирая лишь своим пышным бюстом, размер которого, надеюсь, уточнять уже не надо.
Карлик тем временем, уничтожив съестные запасы под корень, покинул кухню и, оказавшись рядом, кивком головы пригласил меня проследовать в комнату. Делать нечего: я подчинился силе. Но где же Витек со своей хваленой командой? Они что, впали в летаргический сон? Черт бы их побрал! А еще заверили, что все будет в ажуре.
Развалившись на диване, представители темных сил, по-моему, жаждали крови — если не в прямом смысле, то уж в переносном точно.
— Похоже, вы не рады нашей встрече, бедняжка! — пропела Гелла, закатив подведенные тушью глаза. — А вы кого ждали? Наверное, полицию? Не волнуйтесь: они сейчас преспокойно спят и видят прекрасные сны. — На миг гостья замолчала, как бы дав мне переварить выше сказанное, затем продолжила: — Конечно, возникает вопрос, а как же «жучки»? С ними тоже все в порядке — они также спят. — Тут она мерзко хихикнула. — Что таращитесь? Удивлены?
«Какой же я болван! Слепец! — в смятении подумал я. — Снова обвели меня вокруг пальца эти разбойники!».
— Мы не разбойники. Нам чужого не надо, — удосужился, наконец, открыть рот Клик, сложив руки на груди.
— Вам чужого не надо! — заорал я. — Да вы хуже разбойников! Охотитесь за неприкаянными душами! — Возмущение все больше распирало меня изнутри. Я то бледнел, то краска вновь приливала к лицу, и тогда чувствовал настоящий жар.
— Ба! Какая проза! Браво! Браво! — слегка хлопнул в ладоши посланец сатаны и громко икнул. — Итак, от пустословия перейдем к делу — времени, понимаете, в обрез. Кое-кто заждался ответа. Вы, надеюсь, осознаете, чем это может кончиться? Один раз мы вас уже вернули к жизни. Поэтому решайте быстрее. Дело лишь за формальной подписью.
От всей этой словесной стрекотни по спине уже в который раз пробежали мурашки. Все усилия обвести эту компанию вокруг пальца оказались тщетными. На меня нахлынула волна отвращения к собственному бессилию. Да, куда бы я ни скрылся, они все равно меня настигнут. Ведь для них ни двери, ни стены, ни расстояния — не преграда...
Но тут очередная занимательная мысль овладела мною настолько, что я решил не спешить с ответом. А что если... стоп! Нужно еще раз оттянуть время — может хоть на этот раз повезет. По крайней мере, я ничего не теряю. Блефовать! Так блефовать!
Клик и Гелла наседали с повышенным усердием — похоже, их терпению приходит конец.
— Ты только посмотри, Клик, на этого упертого осла, — обратилась Гелла к сотоварищу. — Молчит, зараза! Нет, это неслыханная наглость! Мы тут распинаемся, упрашиваем, умоляем, унижаемся — было бы перед кем — а он только нос воротит. Философ хренов! — Затем длинная нежная шея дамы повернулась ко мне и, она, сверкнув глазами, продолжила нести околесицу: — Ты ведь пойми! Дурашка! Фактически ты уже покойник. Раз на твоей ладони начертана короткая линия жизни — значит, так тому и быть! И неважно, отчего и как ты погибнешь, но это обязательно произойдет, ежели... только не соблаговолишь сказать свое «да». Уразумел, умник!
«Уразумел», — хотел поддакнуть я, но вовремя промолчал; я ведь не простофиля попадаться опять на их удочку. Прессуют по полной программе: им бы в Органах работать — цены б им не было! Я по-прежнему был непреклонен, продолжая удручающе молчать. Накалившаяся обстановка с минуту на минуту грозила разразиться катастрофическим извержением и тогда...
Но тут до меня дошло, на кого можно свалить все шишки. Конечно же, на Органы! Я так и сделал, наивно полагая, что выберусь на этот раз сухим из воды.
— Представляете, — промямлил я, — письменные принадлежности того... тю-тю! Конфисковали! Так что подписывать нечего! Увы! И нечем!
— Нет, ты видала хитреца! — обратился карлик к своей попутчице. — Валит с больной головы на здоровую. Проблему высосал из пальца! Тоже нашел заковырку. Ха! ха!
Карлик крякнул какое-то заклинание на латыни, и тотчас на столе появились выше упомянутые предметы: бумага, гусиное перо и чернильница, по-прежнему наполненная красной жидкостью.
— Ну, как? Теперь ваша душенька довольна? — саркастически ухмыляясь, промычал Клик. — И хватит скулить — пора дело делать... — при этих словах он демонстративно скрестил руки на груди.
Раздавленный таким напором, я лишь молча пожал плечами: очередная уловка с треском провалилась — я попросту облажался.
В конце концов, карлик, изрядно попотев, стараясь меня образумить и направить на путь истинный, вскочил с дивана и начал истерично метаться из угла в угол, семеня короткими ножками. Измерив таким образом пространство помещения не менее четырех раз, он снова уткнулся ненавистным взглядом в мою физиономию.
— Вижу, сейчас мы не достучимся до разума этого истукана! — блеснул Клик остроумием. — Его мозги, по-моему, от дикого упрямства стали куриными. Но нам некогда тут прохлаждаться: нас ждут дела! Думаю: предоставим ему еще один маленький шансик... — внезапно голос изменился до неузнаваемости: стал властным и жестким. — Ежели ты, гнида, до утра не подпишешь договор — тебя попросту сотрут в порошок и пустят по ветру. Уяснил? — Сжав зубы, я молча взирал поверх его головы. — Да что мы здесь с ним панькаемся — в самом деле. Все, надоел, паршивец!
— Твоя правда... — соизволила добавить Гелла, лениво поднимаясь с дивана.
Все эти лестные речи я пытался пропустить мимо ушей, дабы не взорваться и не усугубить ситуацию. Клик еще раз, надеясь на мое благоразумие, назидательно ткнул пальцем в бумагу. Придвинув ко мне длинное белое перо, уже обмакнутое в чернильницу, ожидал проставления моей фирменной закорючки. Но так ничего и не дождавшись, карлик глубоко вздохнул, затем, обратившись к скучающей даме, бросил краткое распоряжение: «Пора». Повернувшись ко мне спиной, потопал на балкон. За ним, словно тень, надув розовые губки, грациозно покачивая бедрами, последовала Гелла, которая, как ни странно, в этот раз была довольно молчалива.
Скрипнула открывающаяся балконная дверь — и парочка порхнула наружу. К моему стыду, здесь скопилось много всякого ненужного хлама: старая поломанная раскладушка, остатки линолеума, покрытого серой пылью, несколько ветхих досок, банка краски, некоторые съестные припасы в виде ведра картошки и приблизительно такого же объема — проросшего лука, до которого никак не доходили руки, дабы его перебрать.
Тем временем коротышка, что-то бормоча, устремил ястребиный взгляд в небо, где безмятежно проплывали пушистые белые облака. Вдруг одно из них замерло и, словно управляемое извне, понеслось прямо к моему балкону. Громадина приблизилась настолько, что я, раскрыв рот, с трудом мог различить силуэты гостей, которые ловко оседлали чудо природы.
От нахлынувшей влажности я несколько раз подряд крепко чихнул. Воздушный корабль, чуть качнувшись, быстро всплыл вверх — и вот он уже нес моих мучителей, восседающих на этом транспорте — гиганте, все дальше и дальше. Я, конечно, не махал им вслед белым платочком, но и не рассыпался в угрозах, а просто стоял и глазел, пока облако не исчезло в бездонных пространствах голубого океана.
Вздохнув, уселся на диван. В голове все так же крутился вопрос: быть или не быть — жить или не жить... И как все же поступить? То ли по чистому совпадению, то ли из-за воздействия темных сил, в небе вдруг грянул гром и полил настоящий ливень, который, правда, закончился очень скоро.
Оторвав взгляд от окна, я вдруг вспомнил о светлой мысли, а именно: почему все-таки меня не спасают Светлые силы? Или спасение утопающего дело лишь самого утопающего? Нет, с этим категорически не согласен! Раз есть Темные силы, то обязательно должны быть и Светлые, которым пора взяться за работу и немедленно! Конечно, при условии, что у них сегодня не выходной. Или, к примеру, не отпуск. Ну, тогда дело дрянь... как в таком случае войти с ними в контакт? Как? Стоп! Вот дурья башка! Ведь ответ очевиден. Церковь! Точно: нужно срочно дуть туда. Вот она, последняя инстанция! Последний оплот!
Но перед ответственным мероприятием не мешало бы подкрепиться. Пошарив на кухне и оценив нанесенный ущерб, я разочарованно вздохнул. Пустая тарелка слегка поблескивала. Хоть бы один пельмень, сволочь, оставил! Так нет же, дудки! Жиртрест ходячий! Пришлось довольствоваться бутербродом с чаем. Но в данный момент это не главное. Тут уж не до жиру! Остаться бы живым — умирать совсем неохота. Матвей, издав пронзительное «мяу», вылез из-за холодильника и прыгнул на подоконник. Оттуда поглядывал на меня недоумевающим взглядом, будто спрашивая, что все-таки здесь происходит? Я подмигнул ему.
Встав из-за стола, направился в ванную, где тщательно выбрился (возможно, даже в последний раз), потом прошел в комнату и, порывшись в шкафу, достал оттуда приличный костюм и туфли, предназначенные для особого случая. Принарядившись, придирчиво осмотрел себя в зеркало и, оставшись вполне удовлетворенным, направился к выходу. И только схватился за дверную ручку, как раздалась телефонная трель, ударившая по мозгам. Холодная испарина тут же выступила на лбу и между лопатками. На миг я замер, но ненадолго, затем поддался природному любопытству, и вскоре трубка оказалась возле самого уха.
— Ну, как дела? — прозвучал оптимистический голос майора. — Гости не появлялись?
— Гости? Никак нет... — солгал я без запинки. — Пока все тихо. Наверное, испугались. В общем, тишь да гладь, да Божья благодать.
— Отлично! Но все равно держи ухо востро, мало ли что. Бдительность — прежде всего. Хорошо, что хорошо кончается. Буду тебе позванивать. Ну, давай, держись!
— Спасибо, — выдавил я и, услышав гудки, положил трубку. Твердо решив, что завещание пока писать рановато, поспешил бодрым шагом из квартиры, не забыв для порядка крутануть ключом в замке пару раз. Лифт в мгновение ока доставил на первый этаж. Кивнув проходящей мимо соседке, вышел во двор. Так, куда сейчас лучше податься?
— Эй! Гражданин! — услыхал я окрик, исходящий из авто, где различил двух горилл в штатском.
— Вы меня? — поинтересовался наивно я.
— Конечно же, черт возьми! Рядом ведь больше никого и нет.
Я оглянулся по сторонам. Действительно, никого.
— Ваша правда. И что? Говорите быстрее... я очень спешу!
Выглянувшая из авто шайба говорила сама за себя.
— Виктор Николаевич дал приказ, чтобы вы ни в коем случае не покидали квартиру. Так что извините, но попрошу вернуться назад.
— Майор? Ах! Ну, да! Конечно, вы правы, — с досадой промямлил я, сделав вид, будто тоже вспомнил это дурацкое распоряжение. — Что ж, не будем отклоняться от инструкции.
Пришлось подчиниться их настоятельной просьбе и вернуться обратно в дом. И зачем я только все рассказал Витьке? На что надеялся? От его «крутой» охраны толку как от козла молока. Нет, вру. Зря обидел животное! Перешагнув порог своей квартиры, я вдруг обмяк. Похоже, мой запас энергии иссяк, выдохся, как не закупоренное вино. «Ладно, еще попытка — и я завязываю со спортом на выживание», — твердо решил я. Подойдя к телефону, набрал номер Вити.
— Да, слушаю! — прозвучал в трубке голос майора.
— Это я, — осторожно начал я прощупывать почву, — добровольная наживка.
— Все шутишь! Что-то случилось?
— Да, нет. Пока, слава Богу, все в порядке.
— Тогда зачем трезвонишь?
— Слушай, тут такое дело: надо смотаться в одно место, а твои архаровцы наглым образом заблокировали путь. Ты им, пожалуйста, звякни...
— Ах, это... нет, браток, так дело не пойдет. Они обязаны быть начеку. А тебе лучше не покидать своего логова. Это мое мнение. Так будет куда безопаснее. Мало ли что! А если тебе чего купить надо, ты им закажи, доставят прямиком домой, так что с голоду помереть не дадут.
— Да пошел... — фыркнул я, теряя терпение. — Заперт в собственной квартире, словно злостный преступник!
— Ты это брось! Для твоего же блага стараюсь. Лучше расслабься, и все будет тип-топ... а то, понимаешь ли, завелся...
— Заводятся тараканы, а я возмущен до глубины души! — прохрипел я, бросая в сердцах трубку. Я слишком хорошо знал характер одноклассника: если он что вобьет себе в голову — выбить практически невозможно.
* * *
Пробыв под домашним арестом до утра следующего дня в постоянной тревоге, вздрагивая от каждого шороха, я расклеился окончательно. «Но нет... так совсем не годится!» — вскричал я, обращаясь к своему разуму, и решил во что бы то ни стало положить заточению конец. Но как? Выпив две чашки крепкого кофе, так как еда не лезла в горло, начал шагами мерить квартиру, изредка нервно поглядывая в окно.
Машина, караулившая меня, по-прежнему была на месте. Я схватил с полки какой-то занимательный детектив Дарьи Донцовой и постарался отвлечься чтением. Но мысли куда-то убегали, как перепуганные зайцы, и я их никак не мог поймать. Бросив книжку на диван, от нечего делать начал разглядывать потолок. Это был как раз тот момент, когда человек думает обо всем сразу и в то же время ни о чем. Так в полной прострации провел около двух часов. Неизвестно, что было б дальше, если б не ударивший по нервам звонок в дверь.
В первый миг я вздрогнул, затем запричитал: «Да что же это такое, в самом деле? Когда же меня оставят в покое?». Звонок затих, но ненадолго: вскоре снова ожил, раздражая дребезжащей трелью барабанные перепонки. Скривив физиономию, нехотя поднялся с дивана и поплелся открывать неизвестно кому. В целях осторожности прислушался, и только потом поинтересовался простым незатейливым вопросом: «Кто там?». Глазка в двери, к сожалению, попросту не существовало.
— Свои, отворяйте! — раздался самоуверенный бас, после которого я тотчас побледнел.
Слегка приоткрыл дверь: так и есть — пришли по мою душу. Дабы не злить дорогого гостя, вежливо произнес:
— Польщен, что не забываете. Ваши тут давеча были. Я попросил еще чуток времени. Может, не стоит торопиться?
— Были? — лоб Воланда слегка сморщился. Ах, ну да! Я в курсе... — Как-то неопределенно заявил он, стоя на пороге. — Вот находился рядом. Думаю, дай загляну на огонек. Надеюсь, вы не против аудиенции? Поболтаем немного.
— Издеваетесь? — вякнул я, немного сбитый с толку.
Сами понимаете, я не стал больше задерживать гостя в дверях и пропустил внутрь — а разве мог поступить иначе? Воспользовавшись законом гостеприимства, Воланд переступил порог, разулся и бесшумно направился в комнату. Захлопнув дверь, я присоединился к его обществу. Посетитель самостоятельно занял вакантное место в кресле и начал беспардонно пялиться на меня гипнотическим взглядом. Я присел и молча выжидал, нервно постукивая костяшками пальцев по полированной боковой спинке дивана, когда же снова начнется душещипательная беседа — и вовсе не о вреде курения...
Гость, оторвав взгляд от моей скучающей физиономии, с любопытством скользнул по периметру квартиры. Не знаю точно почему, но у меня вдруг создалось впечатление, что видит он ее впервые. Хотя чушь, конечно. Мне это, наверное, просто померещилось. А может, нет? Может, у него... это... склероз? Эта опьяняющая обнадеживающая мысль сразу возродила к жизни. Нужно обязательно проверить. Но всему свое время. Главное — действовать осторожно, и не вспугнуть...
— Так, значит, мои давеча навестили вас? Жаль, что я с ними разминулся. Но не беда, верно?
— Угу! — подтвердил я неоспоримый факт.
И тут заметил капельки пота выступившие на его лбу. Странно! Может, с приходом в наш мир с ними начали происходить видоизменения, метаморфозы как, например, с мутантами? Все, хорош, мыслить, не то мой диапазон волн сейчас засекут — тогда уж пеняй на себя! Широко улыбнувшись, ровно настолько, насколько позволяет данная ситуация, переключился на позитивные размышления.
Матвей, появившийся в комнате, как ни в чем не бывало, лениво прошествовал мимо гостя и даже, чуть притормозив, принюхался к его штанине. Этот странный факт я сразу намотал на ус, конечно, внешне ничем не проявляя. Хотя... ничего особенного: ведь Матвей давеча продал свои убеждения за миску сосисок. Предатель!
— Так, значит, вы упросили чуток повременить. Славно, славно... — словно заевшая пластинка, повторил Воланд, уткнувшись в меня взглядом.
— Ну, да... — подтвердил я. — А разве они не уполномочены? Может, их вызвать сюда? Пусть подтвердят. Я не вру.
— Нет! Нет! Вернее... не извольте беспокоиться. Это я так, для красного словца... я в курсе... раз отсрочили, значит, так тому и быть! Кстати, я у вас запонку не обронил? Такая, знаете ли, золотая, с камешком в центре? Представьте, нигде не могу найти!
Я лишь недоуменно пожал плечами.
— Теперь тут проходной двор, за порядком не уследишь, — съязвил я. — Шастают все кому не лень. — И тут меня ошеломило еще одно обстоятельство: зубы у гостя в этот раз почему-то обычные, белые. Странно: он что, те, из драгметалла, в скупку сдал? И вообще ведет себя довольно подозрительно — явился... сам не зная зачем. Несет какую-то чушь. Кот от него не шарахается — вон, совсем рядом пристроился: преспокойно лижет языком свою шорстку. Да и мысли будто мои не улавливает! Кажется, старик или дряхлеет, или мутирует — одно из двух! Но для того, чтобы безошибочно сделать заключение эксперта, коим я уже понемногу становлюсь, решил провести незамысловатый эксперимент, а именно: послать гостя куда подальше — естественно, про себя. Правда, исход может быть плачевным, но тут уж ничего не поделаешь, ведь риск — дело благородное.
— Может, кофейком побалуйте? — проронил гость.
Перекочевав на кухню, включил электрочайник и начал периодически посылать гостю «приятные» пожелания. Прошла минута, две — никаких поползновений с его стороны! Вот это да! Ну и ну! Кажется, я действительно прав. Но нос кверху задирать все же рановато. Мысли сплелись в клубок и в таком состоянии решили неопределенное время подремать.
Но ровно через пару минут я тихо вскричал: «Эврика»! Внезапно вспомнив о дежурившей на улице машине, бросился к окну. Стоит, родимая, как вкопанная, куда ей деваться. Мало того, парни в ней вовсе не спали. Я совершенно отчетливо видел дымок тлеющей сигареты. Так, а чего же они тогда медлят? Может, «жучки» опять не работают? Точно! Нужно во что бы то ни стало подать им сигнал. И тогда... тогда поглядим, кто кого!
Скрип половицы заставил меня вздрогнуть. Поворачиваю шею. Ухмыляющийся во весь рот Воланд уже рядом. Накатившаяся волна страха незамедлительно отразилась на лице. Все кранты, разоблачен!
— О! А что это с Вами? Почему бледны? Сейчас же перестаньте нервничать, а то раньше времени заработаете инфаркт. Это, знаете ли, никуда не годится. Вот я... — тут он осекся, — говорю Вам, потрудитесь взять себя в руки и не раскисать!
Обида сжала мое горло. Да что это, в самом деле, он себе позволяет. Ведь я ника-кой-нибудь слюнтяй. Еще чего доброго подумает, что я действительно трус и нытик. Не, так не годится!
— Так вы, значит, милейший, все никак не решите, что важнее: Ваша душа или жизнь... — сладко распевал гость.
«Вот гад... снова приступил к своим душещипательным наставлениям. Добренького из себя корчит. А потом слопает и не подавится, изверг!».
Тем временем «изверг», совсем не обращая внимания на мои мысленные пожелания в его адрес, как ни в чем не бывало продолжал словесную тираду. Нервозность постепенно отступила. Я его больше не слушал. Меня интересовало совсем другое. Ведь он так и не запеленговал мои мысли. Так попробуем еще разок, для верности, по жизненному опыту знаю, что любой эксперимент требует неоднократного повторения.
Неторопливо разливая в чашки кипяток, мысленно бросаю в адрес гостя с дюжину «комплиментов», затем, усевшись на стул, замираю в томительном ожидании. Как и ожидал, научный эксперимент прошел успешно, без каких-либо последствий. Это обстоятельство приободрило настолько, что я спокойно начал чаевничать, вернее, кофейничать. Единственно, что терзало меня в этот момент, так это пока неразрешимый вопрос: как подать «нашим» знак?
— Как кофе? — тем временем галантно поинтересовался я, изобразив заботливого гостеприимного хозяина.
— Недурен кофеек. Пожалуй, еще от одной чашечки не откажусь...
Занимательно! А ведь в прошлый раз он был совершенно другого мнения о напитке. Дас, нестыковочка!
— Конечно-конечно? — воскликнул я. — Да я для дорогого гостя... — а про себя продолжил: «Даже мышьяка не пожалею».
— Полно вам брыкаться, молодой человек! Ведь каждый выполняет свою работу, так что без обид... я еще с вами панькаюсь, делаю снисхождение... Вы, надеюсь, с этим согласитесь?
— Может быть... — неопределенно ответил я, чувствуя, что начинаю снова вскипать.
Подав гостю еще чашечку кофе и сославшись на то, что на балконе имеется отличное малиновое варенье, которое непременно нужно отведать, покинул кухню. Так... если выскочить из квартиры и рвануть вниз по лестнице! Нет, вряд ли успею: превратит в жабу — и поминай, как звали! А то соорудит несчастный случай — попробуй, докопайся. Нет, тут иная тактика нужна. А что если подать сигнал бедствия с балкона, пока он тут кофеи распивает! Вроде идея неплоха — надо попробовать.
Полный радужных надежд, беспрепятственно достиг намеченной цели. Внутри все клокотало от нервного перевозбуждения. Загроможденный хламом балкон напоминал скорее баррикаду, чем цивилизованную пристройку, от скуки кем-то придуманную. Сорвав с бельевой веревки сушившееся уже третий день махровое белое полотенце, лихорадочно замахал им в надежде, что бдительная охрана узрит мой незамысловатый сигнал. Но, увы... спецы упорно таращились совсем в противоположную сторону. Вот черт! Сливай воду — приехали! Кричать не могу: сразу привлеку внимание гостя.
Я уже, было, отчаялся, как вдруг на глаза попалось ведро картошки. А что! Представим, будто это не овощи. А, скажем, снаряды. Значит, заряжай — и поехали! Схватив две наиболее мелкие картофелины, я хорошенько прицелился и запустил прямо в мишень. Первая — недолет! Вторая — черт! — та же картина. Получается, что мало в детстве каши ел! Ну, ничего сейчас прицелюсь, и все будет тип-топ!
— Где же вы запропастились? — донесся из кухни тягучий голос Воланда.
Я замер на изготовке с очередной овощной гранатой среднего калибра.
— Иду! Иду! — выкрикнул я и одновременно запустил картофелину из своей ручной катапульты. На этот раз снаряд угодил точно в цель, глухо стукнувшись о капот автомобиля. Скучающие физиономии вмиг оживились. Руки тут же инстинктивно потянулись к кобуре. Приободренный удачей, я интенсивно замахал полотенцем, призывая на помощь. Наконец, один из них, заметив странный сигнал, идущий от вверенного им субъекта, на миг опешил, затем что-то протараторил.
Ну, вот, теперь победа не за горами! Главное, еще чуть-чуть продержаться.
— Что вы тут вытворяете? — послышался за спиной удивленный возглас. — Где же обещанное варенье?
Я тут же превратился в студень. С трудом преодолев оцепенение, медленно обернулся, ожидая увидеть разъяренное лицо супостата, но вместо этого на меня глядело добродушно улыбающееся лицо юродивого. Да, похоже, что гость действительно не в себе: потерял дар творить зло. Вот и слетел с катушек!
— Не подходите ко мне! — истошно закричал я, забиваясь в самый угол балкона. — Я кусаться буду, я бешеный! Меня недавно пес укусил... слюна так и льется... — для наглядности смачно сплюнул и оскалился. — Во видал?
Гость от изумления выкатил глаза. Из его уст я услышал следующее:
— Успокойтесь, Денис! Я совсем не тот, за кого вы меня принимаете... понимаете... дело в том...
В полном отчаянии я схватил раскладушку и демонстративно потряс ею, готовый, если потребуется, сразиться с противником. Главное, продержаться еще минуту, а там...
Пока гость воодушевленно рассказывал о каком-то розыгрыше, о том, что он всего лишь нанятый артист, я, пропустив вышесказанное мимо ушей, неустанно следил только за тем, чтобы он ни в коем случае не приближался, а нес свою галиматью на расстоянии — так спокойнее. Наконец, терпение Воланда лопнуло. Нервно вынув из кармана мобильник, властелин тьмы куда-то позвонил.
— У нас тут небольшая накладка получилась. Клиент нервничает. Не могли бы вы подняться? Да, да, прямо сейчас.
Вскоре за его спиной показались два бугая и Витек. Вся эта нагрянувшая компания, как ни странно, повела себя неадекватно: скручивать гостя не стала. А наоборот, майор доброжелательно похлопал Воланда по плечу и пожал руку. «Ничего себе, заявочки! — подумал в недоумении я. — Да тут целый заговор!».
— Ей! — крикнул мне Витек. — Хорош голосить. Фенита-ля-комедия. Розыгрыш! Вылезай с балкона! Ты что, с перепугу чувство юмора потерял?
Все в моей голове пошло наперекосяк.
— Ничего я не терял, — притворно обидевшись, рявкнул я. Нервозность медленно отступала. Мысленный процесс, наконец, включился на полную катушку. Розыгрыш? — вертелось в голове. Какой еще розыгрыш? А причем тут? Наконец все происшедшее слилось воедино.
— Он что, действительно, артист? — осененный догадкой, взорвался я, благоразумно не покидая своего убежища.
— Артист, артист, самый настоящий... притом заслуженный, прошу любить и жаловать... талантлив! Ведь признайся, ты же повелся?
— Я? Но как же? А где же... да нет... не может быть...
— Может, — заверил Витек. — Решил тебя разыграть. Ох, и долго мне пришлось товарища артиста уговаривать: все же уговорил, как видишь. А об остальном: цене, костюме и гримере — решили без особых проблем. Хорошо еще, что он сегодня свободен оказался. В общем, мне для друга ничего не жалко! Надеюсь, теперь ты понял, что материализовавшийся повелитель тьмы, или как его там ты называешь, лишь плод твоего богатого воображения, не более. Мои гаврики вон сколько проторчали и все без толку. Все, давай выкатывайся отсюда, герой!
Следуя совету закадычного школьного друга, я нехотя покинул бастион и присоединился к развеселившейся не на шутку братии. Значит, они меня разыграли и счастливы по уши. Думают, я окончательно спятил и все придумал. Да, ничего себе расклад: сейчас я это веселье прерву. Подождите, дайте только с мыслями собраться. Майор дружески хлопает меня по плечу и дает указание своим парням снять установленную аппаратуру.
— Подождите! — истерично кричу я. — Значит, ты не веришь? Да пока твои соколики протирали в машине штаны, ко мне наведывались посланники Тьмы. Вот!
— Наведывались? — весело усмехается Витек. — Чушь! Иначе мы б их засекли. Аппаратуру, знаешь, не обманешь! У нее эмоции отсутствуют напрочь. Это тебе не мираж или еще какой-нибудь визуальный обман...
— Отлично! — прервал его я. — Тогда каким же образом на столе снова появились конфискованные вами предметы: чертова бумага, перо и чернильница с кровью, а? — Кивком головы указал на стол, где и лежали выше перечисленные вещи.
Лицо Виктора напряглось. Подойдя к столу, майор по очереди начал внимательно разглядывать перечисленные предметы.
— Ну, и чего притихли? Что нечего сказать? — уже злорадствовал я. — То-то!
— Черт побери! Откуда?
— Оттуда! — ткнув указательным пальцем вверх, пробурчал я, словно этот жест объяснял все лихвой.
— Действительно... похожи на те, что мы изъяли. Но... может, это дубликат? — брови Витька нахмурились.
— Дубликат... похожи... — завелся я, — да, не похожи, а извольте знать, именно они и есть. Ты позвони своим, узнай, есть ли эти предметы в наличии.
— Подожди, Денис, умоляю, не пори горячку! Значит, ты утверждаешь, что это и есть первоисточник?
— Ну, утверждаю! Доволен?
Майор проанализировал ситуацию, перебросился многозначительными взглядами с подчиненными и растерялся.
— Так... но тогда как же... они того... ведь они там, за надежными дверьми и замками... нет, не может быть!
— Во заладил как попугай: не может быть, не может быть... — фыркнул я. — Как видишь — может! И поверь: этому я совсем не рад. Лучше не теряй зря времени, а удостоверься — позвони, кому следует.
Тут лицо майора преобразилось.
— Успеем... — промычал он. — Сейчас сам проведу эксперимент, а там и поглядим...
— Ну-ну... — фыркнул я. — Флаг вам в руки — агенты 007. — Несмотря на подковырку, Витек взял в руку перо, обмакнул в чернильницу, размашисто оставляя незатейливый росчерк на бумаге и замер в ожидании. По его тяжелому вздоху я понял, что чудо все-таки произошло — чернила растворились, канув в небытие. Недолго думая, майор с каким-то остервенением выхватил из кармана мобильник, набрал номер, затем затараторил скороговоркой:
— Слышь, Васильевич, я чего хочу узнать: ты экспертизу предметов проводил? Да, те, что я лично направил? Напоминаю: чернильница, якобы наполненная кровью, бумага и перо. Нет? Да я знаю, что работы завал... но мне позарез надо. Ты же знаешь: я зря не прошу. Хорошо, подожду минутку... Чего говоришь? Не понял... как пропали? У вас там что, проходной двор, черт побери! — Отключив связь, Виктор с подозрением взглянул на меня, будто я состоял во главе какого-то тайного заговора.
— Ничего не понимаю! — растерянно пробубнил он. — Так что же получается: это действительно те самые принадлежности, которые мы изъяли? Но это ж невозможно... это полный абсурд!
— Возможно... — кивнул я головой, думая в этот момент лишь об одном, когда же эта вся бравая гвардия уберется вон из моей квартиры. Разыгрывать меня они вздумали, идиоты! Нашли время, в самом деле...
Майор, побледнев, поспешил реабилитироваться, отправив глазеющих на него подчиненных на исходные позиции. Затем глянул на артиста, который терпеливо ожидал свой честно выстраданный гонорар. Отстегнув тому оговоренную сумму, Витек лично проводил псевдо-Воланда до дверей, пожелав, естественно, тому всего хорошего и как бы невзначай посоветовал держать язык за зубами. Вернувшись в комнату, Виктор Андреевич принял твердое решение: прослушку пока не снимать. Обратившись ко мне, устало проронил:
— Ну, и задал ты мне задачку, Денис. Честно сказать, даже не знаю, что лучше предпринять. Просто мистика какая-то. Озадачил, огорошил по полной программе. Вот, блин, ситуация!
— А что тут поделаешь, выходит: нам с ними не совладать. Не нашего поля ягода...
— Не... ну, ты это брось... загнул так загнул. Закон он и в Африке закон. Дай время, и мы их прижучим. Да так, что мокрого места не останется.
— Сомневаюсь... но ты не волнуйся, все нормально... — Я, наверное, в церковь схожу. Может, больше толку будет. Вдруг усмирят нечисть.
— В церковь? Ты с ума сошел! Не городи ерунды — сиди лучше дома под моей охраной. Может, что и выгорит. Хоть какой, а все же шанс!
— Не согласен! — пробурчал я. — Результата нет. Время-то тикает, и представь, не в мою пользу.
— Так, оставить пререкания! Считай, что ты находишься под домашним арестом. Уяснил?
— Уяснил... — промямлил я, недовольный таким решением. — Но ты, Витек, все же не прав!
Тем не менее, пришлось подчиниться и безропотно проводить новоиспеченного ловца темных сил до двери, где он от всей души крепко пожал мне руку, пообещав названивать каждый час.
Выждав пару минут, я проскользнул к окну и сквозь занавески глянул вниз. Там по-прежнему маячила все та же машина с тонированными стеклами. Жаль, что не курю. Как раз было б кстати. Подождите! Почему не курю. Ведь Светка иногда балуется. А огромная сумка с ее вещами, которую никак не заберет, валяется в шкафу. И, наверное, среди этого хлама могла заваляться пачка сигарет!
Но я же не курю... стоп... что-то ускользает... соберись, умник, ты ведь вундеркинд! Я еще раз постарался провести аналогию: вещи, Светка, сигареты. Вроде ничего общего. Но какая-то заковырка все же засела в моем сознании. Вдруг — бац! Осенило, будто молотком стукнуло. Женские шмотки!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |