Огромный ярко освещенный зал. Убранство поражает глаз необыкновенной роскошью и тонкостью вкуса. Посреди царственный трон. Ступеньки, плавно ведущие к нему, покрыты шкурой бурого медведя. Невдалеке небольшой дубовый стол с резными ножками. На нем в самом центре сияет хрустальный шар, надежно и жадно приковывавший взгляды присутствующих. Среди всех выделяется величественная фигура Воланда, облаченного в изысканный темный костюм. Хозяин замка напоминает средневекового мага. Слева собралась его свита, чуть поодаль — справа — две фигуры: мужчину и женщину. Тень, падающая от колонны, скрывала их лица.
— Странные, все же, эти людишки, доложу я вам. Давеча лично предупреждал покойного о последствиях. Ах, нет же! Все равно сделал по-своему. Безрассудный малый! Да и смерть дурацкая, — разочарованно констатирует Воланд.
— Полностью с вами согласен, мессир, — прогнусил Азазелло. — Одни эмоции...
— Любовь... — тонко подметила Гелла.
— Какая там... любовь! Гормоны взыграли, да еще страшная необузданная ревность — вот и вся премудрость! — проявил свое красноречие Клик. — О, женщины! От них одно коварство...
— Не уберегли подопечного... я ж просил... помягче, поделикатней. И что теперь? Ведь ответ от него так и не получен! — посрамил свою свиту Воланд. Плохо сработали.
— Ну, Вы же, мессир, сами велели ему подыграть. К тому же, он глупец! Ему предлагали отличную сделку. А он... не понимаю таких недотеп. Упрутся рогом, хоть кол на голове чеши, — проворчала Гелла.
— И не говори, Гелла, твоя правда... а жаль! Пари ведь было в самом разгаре. И победитель пока неясен.
— Да, да... — поддержала мысль Гелла. — Все как-то неожиданно закончилось.
— Может присутствующие желают продолжения? — сверкнул глазом повелитель тьмы. Теперь его слова относились к стоящим в тени. — Извольте! Я от данного мною слова не отрекаюсь. Хотя предполагаю, что все будет проистекать в том же направлении. И, в конце концов...
В хрустальном шаре тем временем продолжали мелькать слегка размытые картинки.
* * *
Подъехавший черный катафалк тревожно и протяжно посигналил. Распорядитель — женщина средних лет в строгом черном костюме — сразу же засуетилась, деловито давая рекомендации касательно церемонии. Понурив головы, несколько женщин торопливо взяли венки, четверо мужчин подхватили крышку гроба, а шестеро широких в плечах увальней осторожно взвалили гроб себе на плечи. Процессия медленно и чинно тронулась в направлении катафалка.
* * *
Воланд еще раз взглянул на оппонентов. Видя их непреклонность, изрек:
— Будь, по-вашему. Пари есть пари, и пусть оно дойдет до логического завершения. Книгу «Смерти» — и без проволочек! — воскликнул повелитель тьмы.
Слегка отвесив поклон, Азазелло прошептал какое-то непонятное простому смертному заклинание, кажется, на латыни, и тотчас в его руках появилась огромная толстенная книга в черном бархатном переплете, которую он поспешил поднести к хозяину тьмы.
— Вот, мессир, как просили.
Воланд взял из рук слуги артефакт и торжественно возложил на стол. Тут же страницы чудным образом зашелестели, но вскоре замерли, предоставляя нужную информацию. Аккуратно крупно выведенные буквы гласили: Денис Валерьевич Светлов, ниже — скончался от кровоизлияния в мозг. В скобках: по глупости. Дата: двадцать девятое марта.
Повелитель тьмы лихо выхватил из воздуха гусиное перо, уже обмакнутое в чернила, и резким росчерком перечеркнул выше написанное.
— Так! Полдела сделано. Теперь книгу «Жизни»! — повелительно отчеканил он. — Давненько я не пользовался этим экземпляром.
— Сию минуту! — любезно ответил карлик и проделал те же манипуляции, что и Азазелло.
Через мгновение на столе появилась другая книга, чуть тоньше первой, обтянутая красным бархатом в золоченой оправе, которая тут же открылась на нужной странице. Не мешкая, Воланд ловко начертал: «Денис Валерьевич Светлов».
— Вот и все! — воскликнул он. — Второй шанс! — Эти слова прозвучали сильнее, чем раскаты грома в летнюю грозу. — Надеюсь, теперь он станет сговорчивей...
* * *
Я смиренно продолжал наблюдать похоронную процессию со стороны, как вдруг мое внимание привлекли появившиеся высоко в небе две совершенно черные размытые фигуры. «О-па-на! А это еще что за упыри»? — мелькнуло в голове. Краем глаза уловил, что люди совсем даже не запаниковали при виде приближающегося странного «почетного караула». Отсюда вывод — они попросту их не видят, значит — точно по мою душу. Вот те на! Даже проводить свое тело в последний путь не дадут. Так и знал: здесь тоже творится полный беспредел. Вот скажите мне на милость, куда горемычной душе податься?
Не успел как следует возмутиться, как демоны, разодетые в черные мрачные балахоны, бесцеремонно подхватив меня под руки, нагло втиснули без лишних проволочек в бездыханное тело, спокойно покоящееся в гробу. Затем проделали какие-то непонятные хитроумные манипуляции руками, при этом издавая шипящие, словно гремучие змеи, заклинания. Я не мог видеть их лиц, скрытых под широкими капюшонами, — только пустые бездонные провалы вместо глаз и уродливые костлявые пальцы, выглядывающие из широких, непомерно длинных рукавов.
Проделав это, небесные твари взметнулись высоко вверх, и словно пара иссиня-черных воронов безвозвратно растаяли в парящих над землей облаках. В первый миг, придя в себя от испуга, я чуть не задохнулся, будто на грудь навалился огромный камень: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но как ни странно, это чрезмерно неприятное ощущение тяжести быстро улетучилось, и вскоре почувствовал себя единым целым с телом, по-прежнему безмятежно покоившимся в гробу.
Грудная клетка пришла в движение, нос тут же уловил запах свежеструганных сосновых досок. Не мигая, взглянул прямо перед собой, то есть, вверх, — и сразу же резко зажмурился. Солнце било прямо в глаза. Я не вполне осознавал происходящее, а именно: кому это вдруг понадобилось реанимировать меня к земной жизни, а главное — за какие такие заслуги? С трудом приподнялся на локте, желая обозреть окружающий «ландшафт», вовсе не задумываясь в данный момент, что за этим может последовать. А напрасно...
В это время гроб достиг катафалка. Первым заметил мое чудесное воскрешение молодой водитель, раскуривая не спеша сигарету. Бедняга! Его круглое лицо страшно побледнело и вытянулось так, будто к подбородку подвесили кувалду. Так и не прозвучавший крик застрял в горле, губы забавно беззвучно запрыгали. Дрожащей рукой он направил свой указательный мозолистый палец, словно указку, прямо мне в лоб.
Мужчины, несшие гроб, на миг застыли, подозрительно задрав головы вверх. Еще мгновение — и неописуемый ужас приковал их к месту. Безусловно, это был непорядок! Я самым наглым образом нарушил веками сложившуюся традицию — воскрес из мертвых, вместо того чтобы преспокойно лежать в гробу и не рыпаться. Но ничего не поделаешь — так уж получилось! И я вовсе не виноват.
Буквально через пару секунд, дружно выкрикнув первую букву алфавита, ноги удальцов, набирая бешеный темп, сами собой понеслись прочь. Сорвавшись с плеч, гроб скользнул вниз, с шумом грохнувшись оземь.
— Осторожней нельзя? — недовольно завопил я не своим голосом. — Не дрова несете... черт возьми!
Теперь наступила очередь слабой половины: истерично выдав тот же звук, что и носильщики, дамы, бросив венки, стремительно кинулись врассыпную. Не зная, что предпринять в таком неординарном случае, распорядительница не нашла ничего лучшего, как демонстративно схватиться за сердце и упасть в обморок. Тем временем очнувшийся от шока водитель катафалка резво вскочил за руль и, громко хлопнув дверью, врубил зажигание, обдав меня едкой струей дыма.
Потирая ушибленный затылок, я поспешил покинуть почетное ложе, которое меня вовсе не воодушевляло. Первым делом естественно постарался доказать хоть кому-нибудь, что я не оживший зомби, а по-настоящему живой индивидуум, и меня ни в коем случае не следует бояться. Но все мои доводы рассыпались как пепел о стену страха и непонимания, затаенного в человеческом мозгу, наверное, еще со времен каменного века. Нагнетаемая обстановка вскоре достигла апогея.
И тут беспокойный представитель того света — то есть, я — узрел белое, перепуганное до смерти безмолвное лицо Светланы, дрожащей как осиновый лист на ветру. Не мигая, она смотрела на меня взглядом полной идиотки. Подбежав к ней, я стал теребить за плечи.
— Свет... ты чего? Не рада, что ли? Это ж я! Вернулся, можно сказать, с того света. Живой и невредимый! — подтруниваю я. Лишенная дара речи Светик хлопала ресницами. Получается, я невольно и — главное, некстати, сорвал ее грандиозные планы. — Ну, уж извини. Так получилось! Теперь завещание — тю-тю! Не имеет силы. Да и лотерейный билетик придется вернуть. Так... а где этот урод нотариус?
Обвожу взглядом дворик — не видать! Кажется, эта скотина умудрилась смыться в числе первых. Светлана, выйдя из стопора и приняв реальность происходящего, рухнула на колени. Слезы, словно неиссякаемый водопад, брызнули из глаз, размазывая тушь по щекам.
— Прости! Я не виновата... не виновата... не виновата... прости... — всхлипывает она.
Взглянув на нее, вдруг почувствовал жалость и даже некоторую брезгливость. Из трагической ситуация перерастает в комическую, и я уже отчетливо представляю последствия этого светопреставления.
* * *
— Да-с, оказия вышла... — сдвинув брови, спохватился Воланд, наблюдая за происходящим в шаре. — Давненько я мертвецов не оживлял. Совсем позабыл, что люди суеверны и пугливы, как зайцы...
— Мессир, извините, что вмешиваюсь... — протянул Азазелло.
— Ну...
— Тут мне одна мыслишка пришла в голову. Совершенно случайно...
— Ну не тяни... выкладывай!
— А ежели подойти к вопросу с другой стороны. Попросту пустить время вспять... — Ранее, припоминаю, мы проделывали именно так.
— Вспять?! Ну, что ж совет недурен, голубчик. В этом действительно есть свой резон. Вернем время... скажем, на пару дней назад. И уже оттуда продолжим наблюдать. Итак, двадцать девятое марта, восемнадцать тридцать! — воскликнул Воланд.
Хрустальный шар помутнел, тени с бешеной, неуловимой человеческому глазу скоростью устремились вспять. Прошло около минуты томительного ожидания — и сфера вновь засияла, выдавая отчетливо образы происходящего...
* * *
Двадцать девятое марта, восемнадцать тридцать. Серое такси подъехало к многоэтажке, резко притормозив у Светкиного подъезда. Бойко вынырнув из салона, пропахшего сигаретами, я поспешил расплатиться с хмурым водителем и кинулся к входной двери. «Стоп! — остановил я себя. — Кажется, мы уже это проходили. Ну, да, точно...». Перед моими глазами, как ни странно, проплыли до мельчайших подробностей события, происшедшие со мной за последние три дня.
За спиной послышался хриплый бас спешащего мужчины:
— Давайте я... Быстрей будет.
Я инстинктивно отстранился в сторону. Не люблю, знаете, когда подгоняют. Проделав этот маневр, твердо решил не повторять вновь свои безрассудные действия. По крайней мере, в ближайшее время. Но что же предпринять? На какой-то миг закравшийся в душу страх смял мою волю. Демонстрация силы оппонентов впечатляла и не на шутку! Но я вовсе не собирался раскисать. Пусть даже не тешут себя этой надеждою. Вспомнив чьи-то умные изречения о том, что негоже человеку уподобляться дереву, пассивно ожидая своей участи, гордо расправил плечи. Так-то оно так... и хотя силы явно не равны, попытаюсь не вскидывать лапки кверху раньше времени.
Итак, из накопившегося опыта последних дней я четко усвоил одно: нужно срочно искать себе «крышу» и как можно надежней. Без нее, родимой, знаете ли, не выкрутиться. Информация о том, куда далее направить свои копыта, пришла как-то сразу и тут же ошеломила своей простотой. Полиция! Районное отделение полиции находилось всего лишь за квартал отсюда. Отлично, в путь!
Репетируя по пути свою многострадальную проникновенную речь, поплелся именно туда. Ведь если не блюстители порядка, то кто сможет меня защитить. Это логично как дважды два — четыре. Ситуация становилась с одной стороны, довольно смешной, а с другой — трагической. Я прекрасно сознавал, что являюсь лишь пешкой в чужой игре, которую вот-вот сожрут и не подавятся. Зачем весь этот цирк? Умер и умер, так нет! Взяли и вернули к земной жизни. Мало того, насколько понимаю, вернули в недалекое прошлое, то есть — повернули время вспять. Да, дела нешуточные! Теперь опять беги куда-то, суетись. А зачем? А вот здесь уже не впервой поставим знак вопроса!
Вся эта галиматья нагнала на меня большой обволакивающий «облом». Прихватив в соседнем ларьке бутылку пива, приземлился на пустую одинокую скамейку, слегка пострадавшую от рук вандалов, и, сделав пару жадных глотков, закрыл глаза, погрузившись в так называемую нирвану. Наверное, я мог и не выбираться оттуда, заплутав в ее безмерных лабиринтах, если бы не проезжающая мимо патрульная машина, гулко заскрипевшая тормозами. Вскоре из ее недр показались неугомонные блюстители порядка, которые без промедления нависли надо мной, подозрительно осматривая застывшую персону. Я лениво приоткрыл веки.
— Так, так... пьянствуем в общественном месте... — прозвучал прямо над моим ухом гнусавый голос щуплого на вид старшины.
К их явному удивлению, я никак не среагировал на дурацкий вопрос, если не считать, что глаза мои были теперь широко открыты. Я по-прежнему взирал в глубь себя, не обращая на них никакого внимания. И тут меня подбросило, словно футбольный мяч: «Стоп! А почему это я задираю нос и кочевряжусь? Ведь сама судьба послала мне доблестную полицию. По-моему, стоит схватиться за соломинку обеими руками, а там, глядишь — что-то и получится». Мое поведение резко изменилось. Широко улыбнувшись, неподдельно, с радостью распростер объятия и тут же огорошил их пламенной речью:
— Родненькие мои, спасите... я как раз к вам направлялся. Тут такое... меня преследуют... прессуют по полной программе — понизив голос до шепота, добавил я.
Патрульные, ошарашенные резкой переменой в моем поведении, оглянулись по сторонам — вокруг ничего подозрительного.
— Гражданин, объясните доходчиво: кто, где и при каких обстоятельствах, а то лопочете непонятно что... — фыркнул старший по званию — невысокий широколицый крепыш с голубыми, как небо, глазами. — Что стряслось?
— Да что тут объяснять: обложили со всех сторон. Предложили подписать договор. Если не подпишу, то мне каюк! Представляете? Беспредел!
— Договор? Так ты бизнесмен? На Вас что конкуренты наехали или задолжали кому кругленькую сумму?
— Да какой я на хрен бизнесмен... журналист я. Но не в этом дело. Поверьте мне...
— А в чем, черт побери! — теряя терпение, огрызнулся крепыш. — Говорите ясней!
— В чем? — я вновь понизил голос до шепота, опасливо озираясь по сторонам. — Душу они мою хотят, изверги. Только и всего. Но я держусь, юлю — представляете — не хуже самого мальчиша-кибальчиша... Правда! Правда!
Стражи порядка многозначительно переглянулись между собой.
— Гражданин, по-моему, вы перебрали, поэтому и несете всякую хреновину. А ну, дыхните! — старшина наклонился.
Я перевел взгляд на еще не приконченную мной бутылку и, пожав плечами, нехотя исполнил его просьбу. Полицейский, раздувая широко ноздри, втянул в себя воздух, неопределенно поморщился и перебросил полученные данные в свой головной компьютер, проанализировал и тут же выдал заключение факсом, то есть, через рот:
— Странно. Практически трезв.
— Вот видите! — вскочил я со скамьи. — Я совсем не пьян. Так... пивком слегка побаловался... и вообще: при чем тут это — у меня серьезные проблемы...
Тягостная пауза длилась недолго. В конце концов, предводитель патруля, поправив на голове фуражку и лихорадочно соображая, как дальше поступить, решил все же углубиться в опрос потерпевшего.
— Так, значит, Вам угрожают?
— А то... — подтвердил со всей горячностью я. — Наехали по полной программе.
— Так-с. Наехали, значит... тогда нужно написать заявление: так, мол, и так. Координаты их знаете? Фамилии? Может, клички?
— Координаты? Клички? — хлопая глазами, переспросил я и тут же осознал, что представители закона еще не совсем въехали в мою проблему. — Ой! Кажется, я не сказал самого главного... — И тут я снова зашептал: — Меня посетил... — я тыкнул пальцем куда-то неопределенно вверх, — сам повелитель темных сил... Воланд... он как бы это вам объяснить... воплотился... материализовался... — вконец запутался я.
Бравые гвардейцы переглянулись, на их лицах появились подозрительные улыбки. Конечно, они не поверили ни одному моему слову. Еще бы!
— Ну, и обхохочешься! — подытожил худощавый малый. — Просто живой анекдот. Мы-то думали: что-то серьезное... а это... чудак слетел с катушек. Да уж, развеселил нас — ничего не скажешь!
— Не верите? Да пошли вы... — сгоряча ляпнул я и снова уселся на лавочку и пригубил пиво.
Издержки воспитания не дали продолжить начатое предложение, не то б я обязательно указал им точный адрес, возможно даже, состоящий из трех, а может, из четырех букв.
— Ей-й! Попридержи язык за зубами. Мы к нему со всей душой, а он... Значит, вот как запел... — осерчал широколицый. — Отлично! Будем говорить по-другому. Документики при себе имеются? А? Чего вытаращился? Давай шевели мозгами! Фантазер хренов!
— Эх! — крякнул я с досадой. — Нет у меня сейчас никаких документов. Дома они... на кой черт мне их таскать с собой, сами посудите!
— Еще и огрызается, скотина! — бросил старшина. — Сейчас как врежу... — и демонстративно замахнулся.
— Ну-ну... — охладил его пыл крепыш. — Нам сейчас инциденты ни к чему. Правда? — просверлив меня огненным взглядом, фыркнул он. В ответ я лишь, насупившись, кивнул головой. — Ну, вот и отлично. Тогда проследуем в участок. Там и выясним, что ты за птица.
Широколицый, вероятно, думал, что я сейчас дрогну и слезно начну умолять отпустить на все четыре стороны. Но как оказалось, не угадал: я ошарашил всех не совсем стандартным ответом:
— С вами хоть на край света! Еде мне еще такую защиту сыскать, притом задарма.
Блюстители закона снова обменялись недвусмысленными взглядами.
— Хватит зубоскалить... — нервно теребя на поясе резиновую дубинку, проронил старшина. — Давай вскакивай и стучи копытами к машине! Вот бог послал клиента... чувствую... нахлебаемся с ним щей... все нервы вытреплет, зараза.
— Я не клиент, а пострадавшая сторона, правда, пока морально, но пока... — обиделся я.
Крепыш впился в меня своими ясными голубыми глазами, мысленно решая непосильный ребус: клиент либо свихнулся, либо... тут его мысли зависли как компьютер. А так как на его лице это было написано черным по белому, то я поспешил заверить в обратном простым лаконичным языком.
— Нет... вы не подумайте... я совершенно нормален... просто так случилось: на меня действительно наехали... стал для них пока камнем преткновения... не... ну... я понимаю, что это звучит глупо, даже по-дурацки... — немного бессвязно продолжал я свои излияния. — Ну, что поделаешь... судьба, блин. Приспичило блин сатане, именно мою душу выбрать... представляете... вот невезуха...
— Да... невезуха так невезуха... — ехидно подмигнул мне широколицый. — Но не расстраивайся: это поправимо. Сейчас доставим по адресу, и тебе помогут. Обязательно помогут, а черту или как его там... по заднице надают, чтоб не приставал к хорошим людям. Правда, правда! Так что расслабься: все будет в ажуре.
Я горестно вздохнул, безвольно махнув рукой. Куда этим служакам воспринять чудо: им бы человека куда упрятать. Итак, в любезном сопровождении патруля влез в дежурную машину, пропахшую сигаретным дымом. И тут меня передернуло: перспектива оказаться в психушке, да еще на неопределенное время, не прельщала. Машина тронулась с места.
Во мне проснулось дикое желание достучаться до их разума. С минуту продолжал сыпать весомыми доводами о том, что, как и все нормальные люди, ранее сам в эту чушь не верил, пока не столкнулся с фактами. Но полицейские, к глубокому моему сожалению, оказались неблагодарными слушателями — вынесенный ими вердикт остался в силе и никакими доводами их не прошибешь.
Путь в вышесказанное заведение я проделал уже в браслетах, так как от теории вскоре перешел к практике — то есть, попросту пытался вырваться из их цепких лап. Но эта попытка закончилась для меня полным крахом. Итак, получив пару увесистых тумаков, я перестал рьяно рваться на свободу, а лишь попробовал еще разок обратиться к их рассудительности. Мало ли, а вдруг их консерваторский взгляд поменяется.
Чем больше разглагольствовал, тем слушатели громче ржали над моей трагической ситуацией. Не добившись от них никакого сочувствия, я смирился и прикусил язык. Остальную часть пути ехали молча. Наконец, автомобиль заскрипел тормозами. Я мельком взглянул в грязное окошко. Серое неказистое здание прошлого столетия, скрытое сплошной стеной старых деревьев и окруженное высоким каменным забором. Вынырнувший широкоплечий санитар с непроницаемым лицом отпер ворота, и мы въехали в довольно чистый просторный дворик. Открыв дверцу автомобиля и по-дружески подтолкнув в плечо, так как я начал упираться, лейтенант любезно выпроводил вон из машины.
Вот так я нежданно-негаданно ступил на территорию лечебного заведения. Огляделся: небольшие узкие аллеи, посыпанные мелким гравием, вдоль них — голые кусты сирени, рядом скамейки, далее, как близнецы-братья, аккуратно побеленные деревья; в глубине виднеются с низкими крышами длинные неказистые постройки.
— Теперь байки будешь рассказывать тут... они привыкшие... — буркнул крепыш.
Похоже, что моя кислая физиономия его действительно развеселила. Подталкивая, он ввел меня в полутемный вестибюль старого здания. Пахло лекарствами и плесенью. Я отпрянул на шаг назад, но крепкая рука лейтенанта потянула за шиворот вперед прямо в приемную...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |