Глава 11. Любовь — морковь

Перед серой кирпичной девятиэтажкой машина резко притормозила. Вынув два «деревянных» стольника, спешно сунул их молчаливому водителю и выскользнул из салона. Мужчина, так и не проронив ни слова, равнодушно спрятал деньги в карман и нажал на газ. Ни минуты немедля, я бодрым шагом направился к подъезду. Как нарочно, наружная дверь оказалась закрытой на кодовый замок. Я разочарованно поежился: воздействовать на чудо двадцать первого века волшебными словами, типа: «пожалуйста», «сим-сим...» или «абракадабра» — было бы просто нелепо. Как назло все кнопки блестели совершенно одинаково, тем самым надежно скрывая заветные идиотские цифры.

За моей спиной послышался бас подошедшего мужчины. Я оглянулся.

— Давайте я. Быстрей будет.

— Ага... — неопределенно промямлил я, заботливо уступая ему место для манипуляций.

Жилец нетерпеливо воткнул свои толстые пальцы в выпуклые кнопки, слегка поблескивающие от горящей над дверью лампочки. Раздался щелчок. Все. Полный вперед! Вход свободен! Суетливый бурчащий мужик тут же нырнул в темноту неосвещенного коридора. Пока я, словно слепая ищейка, добрался практически на ощупь до лифта, тот, будто подсмеиваясь, заверещав внутренностями, тронулся в путь, увозя с собой опередившего меня пассажира. Карабкаться на седьмой этаж сейчас мне было как-то не с руки, поэтому я терпеливо ждал возвращения блудного лифта.

Наконец, жужжание начало монотонно приближаться и действительно вскоре створки гостеприимно распахнулись, ослепив меня желтым светом. Я поспешил в кабину и нажал покореженную кнопку. Лифт, трижды нехотя дернувшись, медленно пополз вверх. Наверное, черепахи и те умудряются передвигаться быстрее, чем эта устаревшая чудо — техника. Нервно глотая слюну, ожидаю финиша. Наконец, кабина замерла, створки любезно раскрылись, и я с облегчением вынырнул из чрева, едва не столкнувшись со старушенцией, проворчавшей мне вслед, что я нахал. Причина этому была совершенно банальна — лампочка, освещавшая лестничную площадку, отсутствовала напрочь. Я автоматически повернул направо и двинулся к дальней двери. Практически на ощупь определил местоположение звонка. Тут же нежная трель оповестила хозяйку о моем приходе. За дверью послышались размеренные шаги.

— Кто там? — поинтересовался незнакомый мужской голос.

Я напрягся. Вот те на! Значит, повелитель тьмы действительно был прав. Ну, я сейчас задам жару!

— Кто там? — повторился вопрос.

— Свои! — рявкнул я. — Открывайте!

— Что значит «свои»? Я вас, к примеру, не знаю...

— Я вас тоже! — сквозь зубы прорычал я. — Но это ничего не меняет... я к Светлане.

По ту сторону замялись, затем пропищали:

— Свет... тут к тебе... открыть, что ли?

Я не слышал ответа, но, судя по тому, что дверь все же отворилась, «таможня» дала добро. Во мне кипела настоящая ярость. «Сейчас возьму этого фрайера и выброшу вон — короче ему точно не поздоровится!». Перешагнув порог, первым делом схватил незнакомца за грудки. Перепуганные глаза парня излучали лишь бесконечное удивление. Очки съехали с тонкой переносицы и вот-вот готовы были дать деру от хозяина.

— Вы чего творите? — сорвалось с губ моей жертвы.

Выдохнув, я нехотя разжал пальцы. Твердо решил повременить с боевыми действиями и вначале во всем разобраться, а не пороть горячку. Бедняга тут же поспешил отстраниться от меня. К тому же, Жигало, представший предо мной, был странноват. Во-первых, лысоват, хотя на вид ему не было и тридцати. Одет совершенно безвкусно: потертые джинсы, на белой чуть помятой рубашке выпячивался пестрый галстук. Подбородок крохотный, уши лопоухие, лицо покрыто веснушками, на прищуренных глазах — очки в тонкой оправе.

— Где Светка? — бросил я, с некоторым удивлением рассматривая избранника. Тот в нерешительности отступил на шаг назад и кивнул на дверь в ванную.

— Душ принимает... А вы ее бывший?

— А вот с этим мы сейчас и разберемся... кто бывший, а кто нет. Стой, где стоишь, не то...

Парень почувствовал угрозу и отступил еще на пару шагов, втянув тонкую длинную шею в хлипкие плечи.

— Свет! — выкрикнул он. — К тебе бывший. Ты скоро? А то он уж слишком нервный... руки распускает...

— Скоро! — вырвался ответ из-за двери. И действительно, шум льющейся воды прекратился.

Я машинально обвел глазами прихожую. Интересно, когда это Светка успела обои переклеить. Везде полный порядок. Не придерешься! Во Светик дает! — удивляюсь я.

— Может, чаю... — просопел за моей спиной очкарик. Обернувшись, я отрицательно замотал головой, стараясь не смотреть в сторону жалкого соперника. Переминаясь с ноги на ногу и заодно усмиряя свой гнев, я нетерпеливо ждал появления хозяйки. Лысоватый парень тем временем прошествовал в комнату и, усевшись в кресло, начал листать газету, исподтишка поглядывая сквозь очки в мою сторону.

Наконец, щелкнула задвижка, и дверь распахнулась. Я уже было открыл рот, чтобы выплеснуть накипевшее возмущение, как тут же осекся. Почему? — спросите вы. Да потому, что передо мной была не моя Светка.

— Вы кто? — возмущенно поинтересовалась пышная блондинка, замотанная в цветастый махровый халат.

— А вы? — моргнув от удивления, молвил я.

— Я?! Светлана. А вам кого?

— Светлана? — еще более растерянно промямлил я, ничегошеньки не понимая.

Женщина перевела взгляд с меня на своего бой-френда. Тот, ожидая развязки, переместился и теперь терпеливо подпирал косяк двери.

— Степа, это вовсе не мой бывший... вижу в первый раз. Вам, какая квартира нужна?

Я неопределенно пожал плечами. «Седьмой этаж... направо. Да был лишь один раз». Степа же заулыбался как-то очень широко. Похоже, у парня в душе снова поселился праздник. После краткого диалога до меня, наконец, дошло, что я действительно ошибся этажом и, извинившись за вторжение, спешно покинул квартиру. Поднявшись этажом выше, приблизился к заветной двери. Мой палец безжалостно вдавил кнопку звонка: последовала соловьиная трель. Прислушался, прижав ухо к двери. Звучащая музыка смолкла. Я жду. Но — увы — никто так и не бросился встречать дорогого гостя с распростертыми объятиями.

А напрасно: я был настроен лишь на безоговорочную капитуляцию со стороны противника. Пришлось повторить свой маневр настойчивей, так сказать, артподготовка. В конце концов, за дверью зашуршали легкие шаги.

— Кто там? — прозвучал голос моей Светки.

— Почтальон Печкин. Принес кучу извинений. Открой... нам нужно поговорить. Я все объясню...

Мне показалось, что она немного замялась, но, смекнув, что я настроен воинственно, решила нанести контрудар.

— Быстро же тебе наскучила новая пассия... — с нотками нескрываемого раздражения прозвучал ее голос. — Ну, и выдра же она у тебя. Да и с головой, похоже, не дружит. Где ты ее только отыскал? Проваливай отсюда, горе-любовник! Нам не о чем разговаривать...

— Дура! — заорал я. — Ты ничего не понимаешь! Я влип в хреновую историю. Ты можешь спокойно выслушать, черт побери, или нет?

— Или нет? Я же тебе сказала: проваливай подобру-поздорову или ты по-русски не понимаешь, брехун несчастный?

— Прошу тебя, пусти. Нам нужно обязательно поговорить... — тут я вспомнил слова Воланда. В области сердца закрался холодок. — Ты не одна?

— С чего ты это взял... — мне показалось, что ее голос чуть дрогнул, — одна...

— Если одна, то открывай. Не то выломаю дверь... — с угрозой выкрикнул я.

— Ладно, ладно... — залепетала девушка. — Только приведу себя в порядок. Ты меня вытащил прямо из ванны.

— Подумаешь... нашла чем удивить! Будто я твои прелести не видел.

— Не хами... сейчас халатик накину и открою...

Переминаясь с ноги на ногу, я так простоял не менее минуты, прежде чем дверь, наконец, отворилась. Моя пассия была в коротком ярком халатике, явно нервничала.

— Ну, и чего ты хочешь? — перешла она вновь в наступление. — И вообще, между нами все кончено. Жаль: забыла у тебя кое-какие вещи забрать. Ну ничего обойдусь.

Не теряя времени на бесполезные дискуссии, я ворвался в комнату и словно Шерлок Холмс окинул помещение проницательным взглядом. Вроде чисто. Ничего, заслуживающего внимания. А главное — никого! Следующим объектом, подвергшимся осмотру, оказалась просторная кухня, отделанная голубой плиткой. Но и тут вроде все в порядке. Никаких следов пребывания посторонних мужчин! Хотя... на столе выявил две пустые кофейные чашки.

— Что случилось? — бегая за мной по пятам, без умолку тарахтела Светка. — Ты какой-то очень странный, сам не свой... может, у тебя того... — вдруг ее осенила страшная догадка, — крыша поехала... Может, к психиатру обратиться?

Не отвлекаясь ни на секунду, я молча обследовал ванную — никогошеньки! Облегченно вздохнув, весь взъерошенный, вернулся в комнату, где расположился на широком диване среди многочисленных подушек.

— Что ищешь? — продолжала навязчиво стрекотать над ухом Светлана. — Ты можешь сказать, в конце концов? Если вчерашний день, то тебе не повезло: он уже закончился. — Она сделала ехидную гримасу и после минутной паузы протянула: — Ну, что, Отелло, убедился: мужчиной здесь и не пахнет, так что жду извинений. Ты меня снова обидел, притом незаслуженно, мазохист хренов. Ему одной подруги мало: решил за двумя приударить... — словами хлестала меня Светка. Глаза ее дико сверкали. Похоже, что задел ее крепко.

Пропустив мимо ушей колкое замечание, я начал оправдываться:

— Извини, как-то все сразу навалилось. Поверь, ты мне совсем небезразлична... правда...

— Это я-то тебе небезразлична? — повышая до визга голос, перебила она меня. — Ха! Ха! Ха! Я в твоем гареме жить не собираюсь. Возвращайся лучше к своей ненормальной цыпочке! Она, поди, уже скучает... извращенец!

Я издал тяжелый вздох и проникновенно посмотрел ей в полные ненависти глаза. С чего же начать? Как рассказать весь этот бред, который со мной приключился? Ведь не поверит...

— Что молчишь? Сказать нечего... правда глаза колет...

— Ем... ты все равно не поверишь... примешь за сумасшедшего, — безразлично заявил я. — Та девица, которую ты сегодня видела, приставлена ко мне... как бы это точнее выразиться... надзирателем... вот...

— Ах, вот как это теперь называется. Она, что, проститутка? И деньги на нее сразу нашлись, богатенький Буратино. Как же это ты раскошелился? А? Ну, да! Выиграл — теперь можно и поссорить деньгами.

Ну, все — снова прорвало плотину. Сейчас утону в ее бурных волнах. И что я действительно в ней нашел? Красива, зараза, спору нет, даже когда злится. Вдруг мой нос уловил подозрительный запах. Я принюхался. Черт возьми! Да это же мужской одеколон! Еще раз шмыгнул нюхательным аппаратом и грозно сдвинул брови. В этот самый момент обострилось и зрение, зафиксировав на правой руке хозяйки, крупный перстень, в центре которого сверкал драгоценный камушек. Поймав мой недвусмысленный взгляд, она, ничуть не смутившись, доходчиво пояснила:

— Обычная подделка... дешевка... сегодня купила. Тебе нравится?

Разумеется, я не ювелир, но на первый взгляд мне показалось, что кольцо не из дешевых. Поэтому пришлось согласиться, дабы не навлекать на себя новые неприятности. Кокетливо поправив светлую пышную прядь, Светлана взглянула на наручные изящные часы, которых я, кстати, тоже не видел раньше.

— Слушай, ты надолго? — оборвала красавица ход моих и без того запутанных мыслей.

— Спешишь на свидание? — проворковал я. Необузданная ревность терзала меня изнутри, и я никак не мог ее оседлать.

— Опять ты за свое, ревнивец...

— Ревнивец, не ревнивец, но рога носить тяжеловато, особенно ветвистые.

— Все остришь. Похоже, ты неисправим. Слушай, а может, ты сбежал от своей новой пассии? Не по зубам оказалась? Ха! Ха! Ха! Замучила бедняжку! У нее, что, запросы большие, признавайся...

Но тут наш бессмысленный любезный диалог прервался совершенно неожиданно. Громко прогремевшие «апчхи» прозвучали где-то рядом. Моя шея крутанулась на девяносто градусов. Как ни банально это звучит, звук исходил из вместительного шкафа с антресолями. Заподозрив неладное и вспомнив тут же всем известный анекдот о неожиданном возвращении мужа из командировки, вскочил с дивана и устремился к шкафу. Лицо девушки страшно побледнело. Ладонью она прикрыла свой ротик, который все же успел издать что-то вроде «ах».

Я распахнул дверцу и с сожалением удостоверился, что это вовсе не барабашка шалит, а всего-навсего скорчившийся незнакомый мужик в одних семейных трусах, прижимающий к волосатой груди свои шмотки.

— Будьте здоровы! — ехидно заскрипел я зубами и, развернувшись к бледной как смерть Светке, начал допрос:

— Это кто, слесарь? Или Карлсон? Наверное, залетел в форточку за банкой варенья. А может, вы играете в жмурки? Тогда я этого идиота застукал!

Мужик вывалился из шкафа с бледной рожей, продолжая сжимать в своих объятиях смятую одежду.

— Я не слесарь! — категорично взревел он. — А бизнесмен. И... попрошу не хамить, не то...

Просверлив взглядом незадачливого любовника, я громко расхохотался. Мужчине было с виду около сорока, тщательно выбрит, плотного сложения, с выпирающим круглым животом, на шее поблескивала золотая цепочка средней толщины, на руках два крупных перстня — одним словом, упакован.

— И вообще... — осмелел вдруг так называемый бизнесмен, нервно натягивая штаны. — На кой черт ты впустила этого сумасшедшего... тебе, что, мало тех денег, которые я спонсирую?

— Мальчики! Мальчики! Не ссорьтесь: давайте цивилизованно поговорим, — засуетилась вокруг нас не на шутку взъерошенная Светлана.

Если сказать правду, то ее я уже не слушал. Последние слова неуклюжего верзилы привели меня к неописуемому буйству. Всем телом ринувшись на соперника, со всей силой нанес ему боковой удар в квадратную челюсть. Его шаровидная голова качнулась, в глазах блеснули искры, но он все же устоял. Ругательства, сорвавшиеся с мясистых губ, были на редкость красочны и выразительны — такого мне на моем веку слышать приходилось довольно редко. Не успел я опомниться от выброса словесного потока соперника, как хмырь навалился на меня всем корпусом, и мы покатились кубарем по полу, сметая все на своем пути.

Светик страшно заверещала и бросилась нас разнимать. Но безуспешно. Тогда, руководствуясь женской интуицией, она помчалась на кухню и, наполнив кастрюлю холодной водой, поспешила на место боевых действий. Действительно поток ледяной воды на время остудил наш пыл, одновременно подмочив наши репутации.

Разомкнув «дружеские» объятия, тяжело дыша, мы приняли горизонтальное положение, готовые схватиться в любой миг, как две борзые из-за сахарной косточки. Приличное количество тумаков и затрещин, полученные друг от друга, совсем не возымели должного действия ни на одну из сторон.

— Ну, хватит уже... — тем временем умоляла нас перепуганная до смерти «рефери», стеной став между нами. — Сцепились как два безмозглых петуха...

Но ее доводы и сарказм, если сказать честно, совсем на нас не подействовали. Мы, сверля друг друга налитыми ненавистью глазами, продолжали словесную дуэль, уже стоя на ногах.

— Ну, что, козел, получил? — хорохорился я, начисто позабыв о предупреждении темных сил. — И это только начало: будешь ползать на коленях и просить пощады. Тебе совет: давай сейчас же выметайся отсюда!

В глазах соперника вспыхнул адский огонь, и кулак, сорвавшись с места, вклеился в мой незащищенный подбородок. Меня, словно перышко, откинуло назад, Падая, задел стул и виском грохнулся о выпирающий угол комода. Искры фонтаном взорвались в голове, в глазах потемнело — сознание затмил черный непроглядный мрак.

Светка, позеленев, дико вскрикнула. Прошло около минуты, но я так и не проявил признаков жизни. Тогда она бросилась ко мне. Упав на колени, дрожа всем телом, приложила ухо к сердцу, затем прощупала пульс. Лицо ее полоснула страшная судорога, исказив черты до неузнаваемости, руки бесцеремонно захлестали меня по щекам.

— Вставай! Ну, вставай же! Только не умирай! Я прошу... — завопила женщина не своим голосом. Из глаз брызнули слезы.

А я в это время преспокойно барахтался под потолком, словно космонавт в бездне вселенной. Ни боли, ни тяжести не ощущал — наоборот, чувствовал себя пушинкой, готовой устремиться ввысь лишь по первому дуновению ветерка. Да, ситуация дурацкая: внизу мертвым пластом лежит мое тело, над которым рыдает Светка, а я тут сверху осваиваю астрал. Так неожиданно! Но главное, что прекрасно соображаю и помню все, что приключилось. Этот перепуганный индюк, бизнесмен хренов, сидит на диване, обхватив руками поникшую голову. Ему явно не по себе — конечно же, в его мыслях проносятся суд, камера и длительный срок за убийство, хоть и непреднамеренное, но все же...

Светка, не жалея сил, продолжает выть то ли от испуга за себя, то ли от жалости ко мне. В общем, атмосфера в комнате накалилась добела: хоть пирожки жарь! Хотя еда, по всей вероятности, мне уже ни к чему. Это что ж теперь получается — и на работу ходить не нужно? Интересно, чем питаются астральные тела — надеюсь: ничего острого, а то у меня гастрит. Был. Фу! Какие глупости лезут в голову, но это, наверное, от шока. Ведь еще несколько минут назад я топтал эту бренную землю, а тут — бац! И ты не у дел. Как-то даже обидно! Тем временем Света, придя в себя, дрожащими пальцами хватает мобильник и набирает «03» — старается. Молодец! Умница!

— Алло! Алло! Скорая! — звучит ее подскакивающий на буквах охрипший от плача голос.

Но тут любовничек внезапно срывается с места и грубо вырывает из ее рук трубку.

— Ты, что, полная дура? — орет он, выкатив совиные глаза. — Меня же посадят!

— Отдай немедленно! Ему нужна помощь! — истерично кричит женщина.

— Ему уже ничего не нужно — он мертв. Смирись! Дура!

Девушка, закрыв лицо руками, уткнулась в подушку. Я тупо глядел на нее сверху и слушал приглушенный плач, но ничего поделать не мог. Бизнесмен тем временем отправил мобильник в свой карман, затем, как маятник, начал метаться по комнате взад-вперед. У меня даже в глазах зарябило. Похоже, этот упырь обдумывал дальнейший план действий. Бизнесмен есть бизнесмен! Это вам не какой-то рядовой обыватель — ну, что ему придет в голову в такой неприглядной ситуации! Здесь нужен нестандартный подход к возникшей проблеме!

Вскоре мыслитель выскочил из комнаты как ужаленный. Может, затошнило от сумбурных мыслей? Не знаю, да и не хочу знать! Наконец, ощутив способность управлять своим астральным телом, спустился вниз и подплыл к Светлане, продолжавшей громко реветь. Мое бренное тело безропотно лежало на полу и ожидало своей горькой участи быть погребенным. Я поежился. Надеяться, что кто-то проведет ритуал «Вуду» и оживит так называемый труп, было бы неразумно.

С любопытством взираю на себя со стороны. Скажу прямо: это совсем не то, что смотреть на себя в зеркало. Ощущение, что ты с телом одно целое, куда-то уходит. Уже неважно: есть ли у тебя морщины или нет, сверкает ли лысина на голове или вьется густая шевелюра, выпирают ли бицепсы из плотно обтягивающей футболки или нет — все это в прошлом. Что ж остается? Душа?

Я парю рядом со Светой, льющей горькие слезы. Теперь она сидит на самом краю дивана, по-старушечьи сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Неподвижный взгляд не отрывается от скорченного на полу тела. Мне очень жаль ее: ведь так можно и квартиру затопить! Правда, меня это уже не касается. Ужасно хочется ее утешить: мол, мне сейчас не так уж и плохо. Глажу по пушистым волосам, кричу в ухо, но результата, разумеется, нет. Это очень обидно. А то можно было бы перекинуться парой фраз — и тогда б, возможно, обоим стало гораздо легче. Но — увы — не положено! А жаль...

В комнату снова является новоиспеченный убийца. Теперь в его руке блестит небольшой топорик для разделывания мяса. Интересно, что это он задумал? Страх перед неминуемым наказанием перекосил его глумливую физиономию. Женщина, перестав выть, тупо окинула его затуманенным взором. В ее мозг, похоже, закрадывается мысль о чем-то ужасном.

— Что ты задумал? — невольно вырвалось из ее уст.

— Ты, что, дура, сама не видишь...собираюсь избавиться от трупа... будто его здесь никогда и не было... — на его безумном лице появилось подобие горькой усмешки.

Девушка затряслась как осиновый лист. Дрожащим голосом, перешедшим в шепот, выдавила:

— Ты его... хочешь... расчленить?!

— Догадливая... в самую точку... свидетелей нет, так что все концы в воду. Пусть ищут, если вообще схватятся... — послышался нервный смешок.

— Ты, что, спятил?! — запищала Светка, вцепившись ногтями в его руку. — Так нельзя! Это бесчеловечно! Я не допущу этого...

— А что ты предлагаешь? У тебя есть другие варианты? Извини, но в тюрьму я не хочу! А целиком его вынести вряд ли удастся... засветимся... тогда поминай как звали.

Бедную женщину пробил нервный тик. Я не мог без жалости смотреть на нее в эту минуту. Она безумным взглядом, не отрываясь, смотрела на человека с топориком и истерично тряслась, не в состоянии проронить более ни слова.

— Да не волнуйся ты так. Я все продумал. Сейчас отволоку его в ванну: здесь пачкать ни к чему. Я ведь не идиот. А там все и сделаем...

Если сказать правду, происходящее меня, кстати, тоже ужаснуло не на шутку. Мало того, что они лишили меня тела — еще собираются надругаться над ним! Превратить в кровавый бифштекс. Ну, это уж слишком! Хотя, конечно, когда-нибудь оно сгниет по закону природы, но все же так поступать мерзко — такого права я им не давал.

— Коля! Коля! Не надо! — захлебываясь от ужаса, взмолилась девушка и лишилась чувств. Бедняжка! Острая боль пронзила мою душу. Я бросился ей на помощь, но вовремя остановился. Ведь теперь я бесполезен, несмотря на все мои усилия.

Поэтому все внимание обратил на соперника. Ага... значит, этого типа зовут Коля. Уже кое-что. Когда эта сволочь поволокла мое тело в сторону ванной, я, не помня себя от злости, кинулся на убийцу с кулаками, которые, словно пар, просачивались сквозь него, так и не причинив никакого вреда. Так бизнесмена, к сожалению, не остановить. Я заметался в поисках хоть какого-нибудь выхода.

Тем временем мое тело перекочевало в ванную комнату. Потрошитель, отложив топорик в умывальник, схватил мертвеца подмышки и попытался закинуть его в эмалированную ванну.

До сей поры я никогда не игнорировал очередь и не лез с наглой мордой вперед, но сейчас наступил явно тот момент. Вскипев от негодования, я налетел на так называемого Коляна и начал его от души мутузить. Бесполезно! Приостановился и попробовал трезво оценить создавшуюся обстановку. В конце концов, логически решил, что если невозможно воздействовать на тяжелые предметы, то, может, есть хоть малюсенький шанс использовать свои силы на легких и небольших. Что же предпринять, черт возьми! Что?

И тут меня озарило. На краю умывальника лежал небольшой кусочек мыла, еще пахнущий земляникой. Долго не раздумывая, я, как начинающий штангист, вцепился в него. Руки как назло беспрепятственно проскользнули сквозь мыло. Снова все усилия насмарку! Но я не сдаюсь. С упорством повторяю попытку. Еще и еще. Борюсь до конца, не чувствуя усталости, в надежде, что вдруг фортуна улыбнется мне: ведь и капля воды понемногу точит камень.

Колян тоже не дремал. Он, пыхтя, перекидывает ноги трупа в ванну и, словно профессиональный рубщик мяса, оценивает, на какие куски разделить тушу. Мои нервы на пределе: вижу все его действия и ничего не могу сделать. Ничего! Вот положеньице! Хуже не бывает...

Этот сукин сын провел влажным от волнения пальцем по лезвию топора, придирчиво изучая кромку в свете свисающей с потолка лампочки. Мои силы иссякают. Мыло как лежало на краю умывальника, так и лежит. Но тут происходит чудо: кусок вдруг смещается с места. Вначале чуть-чуть, потом еще немного и — о Боже! — падает на пол, прямо под ноги Потрошителю. В этот самый момент он делает роковой шаг, и ногой наступает на обмылок. Равновесие, естественно, теряется — и мощное тело, хаотически размахивая руками, летит в тартарары. Широкий затылок врезается в унитаз, топорик выскальзывает и ударяется в стену. Думаю, что в его мозгу сейчас настоящее вулканическое извержение. Ага, допрыгался, гад! Бедняга громко кряхтит, чертыхается, руками хватаясь за голову. Наверняка, ему очень больно — и это меня радует! Но что же дальше? Скоро он очухается, встанет и примется воплощать в жизнь свой кровавый план.

В проеме показалась растрепанная, бледная, как смерть, Светлана, пришедшая, наконец, в себя. Она растерянно смотрит на воздыхателя. Похоже, сейчас девушка плохо соображает. С опаской заглядывает в ванну: лицо ее принимает осмысленное выражение. Переведя дух, она тихо пробормотала:

— Слава богу, этого еще не произошло! Прошу тебя — не делай этого... ведь это всего-навсего несчастный случай. Все обойдется... не дури...

— Как бы не так! — хрипит мужчина, стараясь подняться на ноги. — Как пить дать — повесят на меня убийство. И глазом не успею моргнуть. Нет, все уже решено. Лучше не мешай!

Наконец, он занял вертикальное положение и встряхнул головой, отчего сразу же лоб избороздили морщины. Отыскав глазами сбежавший топорик, хватает рукоять толстыми мясистыми пальцами.

— Не дам! — запричитала девушка, загородив своим телом ванну. В этот момент я горжусь ею. — Уходи! Я скажу полиции, что мы были с ним вдвоем. О тебе никто не узнает!

— Ага... нашла дурака... я за порог, а ты, возьми, и во всем признайся... тем более у него на лице фингал... не... так дела не делаются... отойди... прошу по-хорошему.

— И не подумаю! — завелась не на шутку Светка. — Не дам — и все тут! Делай, что хочешь... придурок... не думала, что ты такой гад!

Видимо, последняя реплика мужчине явно не понравилась. Свободной рукой он оттолкнул девушку. Ее душераздирающий крик и соловьиная трель звонка в дверь раздались практически одновременно. Мужчина тут же осекся, лицо его страшно побледнело. На цыпочках он подкрался к входной двери. Я последовал за ним, вспорхнув с места. Меня тоже очень заинтересовало, кого это занесло на огонек.

Миновав прихожую, без помех просочился сквозь металлическую дверь. На лестничной площадке нетерпеливо переминались с ноги на ногу два широкоплечих патрульных. Возле них, не переставая, тарахтела маленькая сухонькая старушенция, по всей видимости, соседка.

— Говорю вам: там что-то страшное происходит. Вначале женский крик, ругань, потом шум — наверное, это мужики драться начали. А потом — раз! И все стихло. Я прислонила литровую банку к стенке и слушаю. Грубый мужской голос твердит: мол, труп расчленить надо, так легче избавиться от него...

Молодой рослый сержант еще раз нервно нажал кнопку звонка — так, для очистки совести — не особенно веря россказням старухи.

— Вот видите: никого нет дома. Это вам померещилось... — недовольно заявил он. — Насмотритесь детективы, и давай фантазировать...

— Нет, вы только послушайте! — возмутилась энергичная старушка. — Меня уже и за человека не считают. Списали на свалку...

— Ну, зачем же так! Говорю вам: просто показалось. Такое бывает...

Напарник сержанта — угрюмый малый лет тридцати — закурил сигарету, безмолвно слушая перебранку и одновременно изучая настенные рисунки местных аборигенов.

Я метнулся назад в квартиру и лишь оказался по эту сторону баррикады, как обомлел. Убийца, прильнув к двери, жадно ловил каждое слово. Все его внимание, без остатка, было поглощено разговором, происходящим на лестничной площадке.

Но не это главное. А суть в том, что сзади, как изголодавшаяся тигрица, на цыпочках, с размазанной по лицу краской, воинственно наступала Светка, держа в руках на изготовке внушительных размеров чугунную сковородку. Ее мягкие беззвучные шаги пока не привлекли внимания начинающего живодера. Шаг, еще один, приблизил Светлану вплотную к убийце, но тут он инстинктивно почувствовал опасность и уже готов был обернуться, как тяжелая сковорода, рассекая воздух, опустилась на внушительный затылок. Ойкнув, бездушное чудовище закатило глаза и скользнуло вниз.

— Так тебе и надо, изверг! — несказанно обрадовался я.

Света, конечно, не слышала моего возгласа. Вся дрожа, бледная как полотно, девушка поспешила открыть дверь. И лишь увидев ее испуганное заплаканное лицо, полиция без лишних разговоров ворвалась в квартиру...

Я находился в гуще событий все время, пока вызванная следственная бригада осматривала место преступления, фотографировала бездыханное тело в разных ракурсах и так далее... и тому подобное. А что еще остается делать, как ни смиренно глазеть очередной сюжет одной из многочисленных серий передачи «Цена любви», да еще в прямом эфире. Ведь как ни крути, а повлиять на происходящее уже не в моей компетенции. Как говорится: допрыгался, козлик!

Итак, труп по всем правилам отвезли в морг, а совсем обессиленную Светлану, ее нового воздыхателя и соседку забрали в отделение для дачи показаний. Любопытства ради я последовал за ними — нельзя ведь бросать любимый сериал на середине, тем более проезд у меня сейчас бесплатный: хочешь — вскользнешь в машину, хочешь — прокатишься по старой привычке в автобусе или маршрутке. Или вообще, летай себе сколько душе угодно! Только вот чудно: почему я здесь один и до сих пор еще никого не встретил. Может, у всех сегодня выходной или того хуже — тарифный отпуск? Думаю, что так долго продолжаться не может. В конце концов, пришлют ангелов с крылышками или... даже не хочу произносить вслух кого — заберут меня под белы рученьки невесть куда. Бррр! Страшновато!

И вот я уже в отделении полиции в сером трехэтажном скучном здании. Следую за «своими» по пятам. Достигнув второго этажа, задержанные плетутся молча по коридору и, свернув налево, останавливаются перед первой дверью. Неизвестно почему табличка на ней отсутствует. Не иначе, как конспирация.

Сержант постучал костяшками пальцев и, слегка толкнув дверь, уведомил, что «клиенты» прибыли. Следователь, сухощавый рослый мужчина с обычной, ничем непримечательной внешностью, оторвав взгляд от бумаг, разложенных по всему столу, утвердительно кивнул коротко стриженой головой. Первой приглашают Свету, а мой незадачливый соперник остается куковать за дверью под бдительным присмотром огромного верзилы. С таким не забалуешь — и это верно: в этой профессии хлюпики не нужны.

Зазевавшись, опаздываю проскользнуть внутрь, вследствие чего дверь нагло захлопывается перед самым моим носом. В первый миг я растерялся. А как же я? Меня-то забыли! Но тут вспоминаю, что я теперь всего-навсего астральный сгусток энергии — и отсюда следует, что никаких препятствий для моей персоны не существует! Да... к этому еще предстоит привыкнуть. А пока в памяти крепко-накрепко переплелись два облика: я бывший, и я настоящий. Главное — ничего не бояться!

Сосредоточившись и отбросив нахлынувшие позывы страха, бросаюсь на препятствие. Автоматически закрываю глаза, а когда их снова раскрываю, то уже преспокойно парю в кабинете — небольшой скромно обставленной комнате. Откинувшись на спинку стула, офицер, слегка насупившись, изучал вошедшую. В его уставших глазах, изборожденных красными прожилками, ясно читаю: «Опять «мокруха» на любовной почве. И чего им мирно не живется... Любовнички, блин! Страсти — мордасти! А мне тут потей, разбирайся... и так дел невпроворот».

— Присаживайтесь... — холодно произнес следователь, показывая рукой на стул. Светлана безропотно занимает «почетное» место напротив. — Итак, начнем. Советую давать правдивые показания, поверьте: это в Ваших же интересах, — умело зомбирует жертву страж порядка. — Вижу: Вы женщина не глупая...

— Курить можно? — тихим нетвердым голосом интересуется девушка, вынимая из сумочки пачку сигарет. Пальцы ее слегка дрожат. Тушь от ресниц размылась по белому как мел лицу.

— Курите. Мне, вашего здоровья не жаль, — ухмыльнулся следователь. — Лично я неделю как бросил.

Светлана удивленно подняла тонкие брови, но промолчала, затем придвинула стул и, подкурив, сделала глубокую затяжку. Дым она выпускала медленно, с удовольствием, сомкнув губки буквой «о». Затем, откинувшись на спинку стула, свидетельница взглянула в лицо следователя и приготовилась к моральной экзекуции.

— Ну, что ж... давайте все по порядку: имя, отчество, место прописки...

Вопросы сыпались один за другим. Но как ни странно, Светка давала довольно точные правдивые показания, даже ни на йоту не соврав. Во дела! Я просто ее не узнаю! Хотя она напугана и вся дрожит, но нашла в себе силы мобилизоваться.

— Водички можно, — поинтересовалась задержанная.

— Естественно...

Иван Петрович плеснул из графина немного воды и протянул женщине. Света тут же выпила все залпом.

— Ну, как, полегчало? — поинтересовался Иван Петрович, следя взглядом за ее мимикой. Девушка молча кивнула. — Ну, вот и отлично... пока с Вами все. Будете ожидать в коридоре, а там поглядим. — Следователь сунул ей бумагу, исписанную корявым мелким почерком. — Вот прочитайте и распишитесь. А внизу добавьте: с моих слов записано верно.

Девушка, слегка успокоившись, взяла в руки листок и, смешно прищурив глаза, начала изучать текст. Дочитав до конца, вздохнула, поставила роспись и ее временно выдворили за дверь. Теперь настала очередь бизнесмена раскаяться во всех своих прегрешениях...

Я по-прежнему маялся в кабинете, умостившись на потрескавшемся подоконнике. От всех этих дотошных допросов и протоколов мне постепенно становится тошно. А так как рекламной паузы не предусмотрено, поэтому приходится терпеть.

Дверь широко раскрылась, и появилась гнусная во всех отношениях морда подозреваемого. Усевшись с наглым видом на стул, он закинул ногу на ногу, демонстрируя свою невозмутимость. Его белесые глаза блестят вызовом и превосходством над простыми смертными.

Следователь прищурился. Посыпались скучные до зевоты вопросы. Я начал потихоньку дремать под монотонность профессиональной лексики. Но вот, кашлянув, следователь, переходит непосредственно к сути дела. И тут я слышу — а слышу я хорошо — как Светкин дружок начинает вполне убедительно выдавать одну небылицу за другой, чище любого триллера. Похоже, парень врать мастак.

С его слов, от которых за версту веет ложью, получается, будто Светка, будучи в бешенстве, сама толкнула меня, что и привело к печальному концу. А он, извольте знать, тут вовсе не причем: так, залетел на огонек по звонку, когда я уже, по его словам, откинул копыта. Светлана, мол, вся в слезах, бросилась ему на шею с просьбой и мольбами помочь отделаться от трупа. А сам он, такой добрый и пушистый, не смог отказать. Пострадал, можно сказать, по глупости. Однако... во... дает... гад! Врет и не краснеет. Ему бы триллеры писать или в Штирлицы записаться.

У меня страшно зачесались руки: так и хотелось надавать ему тумаков или еще лучше — влепить хорошую пощечину по зажравшейся морде. Надо же, как собака вырулил! Мол, он всего-навсего бедная беззащитная овечка и вляпался совершенно случайно. Меня уже не на шутку начинает нервировать дальнейшее пустословие с его стороны, но тут вводят соседку старушку — «божий одуванчик», которая все слышала благодаря своей бдительности.

Ее изобретательности и природному любопытству можно только позавидовать. Вот он наступил момент истины: ее немного сбивчивые показания полностью подтверждают рассказ Светланы. Колька, в бешенстве сжимая кулаки и сверкая глазами, только рычит как бык и требует адвоката.

Ивану Петровичу, в конце концов, все это порядком надоедает. Вызвав дежурного, он кивнул в сторону подозреваемого. Его уводят. Следователь приглашает снова Светку. Войдя в кабинет, она по-прежнему настороженно всматривается в лицо следователя, стараясь прочесть его приговор. Но все уже позади: теперь девушка проходит по делу только как свидетель. Я с облегчением вздохнул. Ну, слава богу...

— Все, гражданка, на сегодня отмучилась. Теперь будем ждать заключение судмедэксперта. Как понадобитесь — вызовем. Представьте... все закончилось для Вас благополучно только благодаря Антонине Семеновне, — Иван Петрович кивает в сторону старушенции. — Была бы помоложе, с превеликим удовольствием зачислил б ее в наш штат, тогда всем бандюгам каюк — все преступления раскрыты... ну... по крайней мере, многие...

Вот это по-нашему — счастливый хэппи-энд! За исключением, меня, родимого. Но тут уж ничего не поделаешь: все точки расставлены — делу не поможешь.

Уставший за день офицер еще раз благодарит бабулю и спроваживает за дверь. За окном уже совсем стемнело, накрапывает мелкий дождь, методично стуча каплями по стеклу.

— А знаете... — вдруг нарушил наступившее молчание следователь, повернувшись к девушке, — ваш дружок-то, между прочим, всю вину хотел на вас повесить. Вот так-то... ну, ничего, не расстраивайтесь. Скоро расколется — и не таких обламывали. — Светлана, вздрогнув, побледнела. — Да вот еще что... хочу Вас попросить: не могли бы Вы сообщить о смерти Светлова друзьям, родичам, коллегам. Наверное, они захотят попрощаться с покойным. Кстати, насколько я понял из ваших слов, родственными связями он особенно не обременен. Верно?

— Верно... — протирая ладонью покрасневшие глаза, молвила Света.

— Ну, что ж, тогда все...

Девушка кивнула и вышла за дверь. Соответственно моя персона последовала за ней — что ни говори — а вместе веселей...

Вскоре Светлана оказалась в своей квартире. Я не отставал от нее ни на шаг. Разувшись, хозяйка прошлепала босиком прямо на кухню, где извлекла из холодильника начатую бутылку вина. Затем достала рюмку и наполнила ее до краев. Выпив до дна, Светик повторила действо. «Эй! Что ты делаешь, остановись!» — кричу я ей в ухо, начисто позабыв, что она меня не слышит и не видит. Но напрасно. Наконец, замолкаю. Я и сам бы не прочь присоединиться к пьянке, но, к сожалению, у меня уже другая миссия. Хотя какая именно — мне еще не соизволили сообщить, а напрасно. Что ж, подождем. Мне спешить некуда.

Тем временем, пока я беседовал сам с собой, девушка переместилась в комнату, расправила смятый ковер на полу, поправила ворсистый плед в кресле и зашторила окно. Сбросив с себя свитер и джинсы, направилась в ванную. Одобряю ее намерение: конечно, после такой встряски пора и освежиться. Действительно, денек выдался тяжелым.

Я как собачонка последовал за ней и оказался в очень щекотливом положении: то ли мне как истинному джентльмену покинуть ванную, то ли все-таки остаться. Конечно, я выбираю второе. И, несмотря на все злоключения, приключившиеся со мною сегодня, я как истинный жеребец любуюсь ее прекрасным телом, таким гладким и нежным. Может, это и недостойно, но такова участь самцов!

Насладившись теплым душем, Светлана насухо вытерлась большим махровым полотенцем с изображением рыжего тигра и спряталась в просторный халат. Все: представление окончено. Всех просим покинуть зал! — прокомментировал я. Вскоре хозяйка прошествовала, шлепая тапочками, в комнату, где улеглась на диван. Щелкнув дистанционкой, оживила плоский экран телевизора. Шла обычная тупоголовая американская комедия с несуразными приколами. Ну, так на троечку с плюсом по пятибалльной шкале.

Накинув пару кругов по комнате, я уселся в кресло, попеременно взирая то на голубой экран, то на хозяйку. Ну, и скучища, доложу я вам! К тому же, фильм, по-моему, был в самом начале, а это значит, что еще час — полтора мне предстоит ждать окончания этой мути. Нет, я категорически не согласен! Хотя, с другой стороны, кто здесь спрашивает мое мнение? Кажется, тут таких нет!

Света же, наоборот, постепенно увлеклась фильмом, пошлые выходки героев ее смешат и забавляют. И это после всего, что случилось! Да, какие мы все же разные! Но тем не менее...

Я задумался. Заглянув в кладовые памяти, пролистываю свою прошедшую жизнь — это для меня куда интереснее, чем пялиться в экран. Но тут очередной дурацкий всплеск смеха просто выводит меня из себя. Ага, значит, ей смешно, весело, черт побери! Ладно! Сейчас мы посмотрим... но что я могу изменить? Хотя...

Подплыв к пульту, с надеждой жму красную кнопку «сеть» — конечно, никакого результата. Тогда я в порыве гнева от собственного бессилия взлетаю до самого потолка и уже оттуда, как коршун, бесстрашно атакую выбранную цель. И что же вы думаете: кнопка поддавшись слегка утопает. Следствие — немой ящик. Я был на вершине счастья. Светка удивленно чертыхнулась, затем, проронив сокровенную классическую фразу: «Вот блин!» — дотянулась до пульта и с явным раздражением нажала кнопку. Экран снова вспыхнул, и это означает, что мое мучение продолжается.

Нет! Это просто возмутительно — я против! За свои убеждения буду бороться до конца. Хотя до победного мне не дотянуть — слишком разнятся силы. Вспорхнув вверх, снова бросаюсь на чертову кнопку. На этот раз я действую более хитро: стараюсь переключить канал. И вот экран, сделав световой всплеск, высвечивает другую картинку: прямая трансляция бокса — за звание чемпиона мира в легком весе. Вот это уже куда лучше. Вот это я попал! Но мой просмотр матча длился совсем недолго: ровно столько, сколько нужно, чтобы вульгарно выругаться, схватить пульт и раздраженно переключить канал.

Ну, вот, и приплыли! Это уже на грани семейного скандала! И вы думаете, что я сдался? Нисколечко! В голову лезут глупейшие мысли. Например: все местные газеты выдают на первой странице жирным шрифтом: «Сенсация! Впервые в мировой истории — домашний скандал с привидением». Вот потеха!

Развитие фильма достигает апогея. Светка уже от смеха держится за животик. Мое терпение лопнуло. Я снова провожу свой бесхитростный маневр — и результат на лицо: детектив, неизвестно какой серии. Сюжет донельзя прост: главный герой очень жаждет сцапать не принадлежащее ему наследство по поддельным бумагам. В общем, скукота неимоверная. Может, я зажрался и мне трудно угодить, но с другой стороны, почему я должен смотреть всякую чушь. Имею право на свободный выбор или не имею? Как сказать! Пока я раздумывал над этим неразрешимым вопросом, фильм шел своим чередом. И тут меня примкнуло — не понял: почему Света до сих пор не переключила?

К моему удивлению, она с головой погрузилась в развитие сюжета, забыв о том, что предыдущий сериал так и не досмотрела. Ну, и отлично: пусть уж лучше детектив. Одним глазом я лениво следил за происходящим на экране, пока не задремал. Очнулся, когда услышал щелчок пульта. Светик сидела в полной тишине, о чем-то задумавшись, поглаживая левой рукой мочку правого уха. Кажется, в ее головке зрел какой-то план. Меня гложет любопытство. Что ж, посмотрим: я вроде бы по-прежнему никуда не спешу.

Девушка, приподнявшись, взяла с кресла дамскую сумочку, достала мобильник, затем с сосредоточенным видом порылась в записной книжке и набрала номер. Наконец, ее уха достиг хриплый сонный голос:

— Да. Алло. Слушаю. Кто это?

— Привет, милый! Это я...

— Это кто я?

— Ну, вот те на. Ты что же, позабыл свою шалунью? — кокетливо прошептала Светлана. — Всего лишь годик миновал, а то и меньше. Нехорошо!

— А это ты... минуточку... сейчас на кухню перемещусь.

— А... женушки испугался! — продолжала наседать девушка. Последовала небольшая пауза. Вскоре она снова услышала его тихое бормотание:

— Ты, что, Свет, спятила? Звонишь среди ночи... тебе, что, дня мало? Мы ж вроде с тобой расстались полюбовно, и отступные ты получила сполна. Чего на этот раз надо?

Девушка мельком взглянула на настенные часы: десять минут первого. Да, действительно поздновато.

— Ты чего молчишь? Не заснула случайно?

— Без тебя, милый, мне как-то не спится, — съехидничала Светка. — Но я не поэтому поводу: что было, то прошло, да мхом поросло. Ведь ты тогда предпочел остаться с женой, а я так, на подхвате... когда ваше величество соскучится по острым ощущениям.

— Ты опять за старое...

— Ни в коем случае... просто вспомнила. А звоню тебе чисто по делу. Приезжай, нужно срочно кое-что обсудить.

— Кое-что?! Сейчас? Среди ночи? Ты с ума сошла... — возмутился мужчина. — Давай, завтра, а лучше послезавтра.

— Нет, сегодня и сейчас. Дело того стоит. Поверь моей интуиции.

Слушая этот бред, я конкретно напрягся. Что это задумала моя курица, да еще среди ночи. По ее блестящим глазам понял, что она явно собирается воплотить в жизнь какую-то аферу. Но какую? Мне остается лишь ждать развития сюжета.

Тем временем странный разговор продолжался:

— Об этом даже не думай... что я жене скажу?

— Что угодно... срочно на работу надо или еще чего... не мне тебя учить. Ты же мастак по этой части.

— Нет, ты явно с головой не дружишь. Максимум, что я могу сделать, так это встретиться с тобой завтра перед работой. Скажем, часов в восемь утра, не раньше. Устроит?

— Ладно уж... уговорил... — приостановила свой напор Светлана. — Сойдемся на этом. Но смотри: не обмани. Дело действительно стоящее. Записывай адрес... — Светка скороговоркой прострочила свой адрес и напоследок буркнула: — Ну, все. Пока. Утром жду... да... чуть не забыла: код запиши...

Отложив мобилку, девушка о чем-то задумалась, затем, расстелив постель, выключила свет и юркнула под одеяло. Я последовал ее примеру и тоже расположился рядышком. Но вот усну или нет — не знал — ведь я теперь астральное творение. Может, мне положено бодрствовать круглосуточно.

Я лежал и думал. Мысль, точащая меня изнутри, была проста. Кому был звонок и зачем? Почему Светка спрятала нового кавалера в шкаф? Ведь я ей не муж... тем более мы решили пожить порознь, по крайней мере, некоторое время. Неужели вынашивала какую-то идею. Может, всему виной мой злосчастный выигрыш? И впрямь прав был Воланд: разве поймешь до конца, что в голове у этих хорошеньких женщин!

Вскоре Света засопела в две дырочки, и это меня начало нервировать, тем более его величество сон упорно ко мне не спешил. От нечего делать я расфантазировался о том, что произойдет со мной в ближайшее время, но тут за окном прозвучала кошачья ария, и я мгновенно вспомнил о Матвее. Как я мог о нем забыть! Да, хорош хозяин! Он же не виноват, что у меня от этих всех стремительно развивающихся событий просто голова пошла кругом. Нехорошо!

Бросив прощальный взгляд на сладко посапывающую Светлану, я устремился через закрытое окно прямиком на свежий воздух. Ночной город жил своей обычной жизнью: кое-где еще в окнах горел свет, двое влюбленных возвращались домой, нежно держась за руки, вдалеке по опустевшей дороге, спеша на ночлег, неслось одинокое такси.

Как оказалось, перемещаться в пространстве я мог с разной скоростью и при желании — довольно приличной. Поэтому надобность в транспорте отпала сама собой. Сориентировавшись, взял нужное направление, и устремился к родным берегам. Внизу мелькал спящий город. Попутный ветерок покачивал голые ветви высоких тополей, как бы дружелюбно подгоняя меня к цели.

Ну, вот и двенадцатиэтажка — большой муравейник, где у каждого имеется личная, современно обставленная норка. У кого чуть лучше, у кого чуть хуже — а, в общем, все едино. По старой привычке я чуть не нырнул в подъезд, а спрашивается: зачем? Ведь лететь куда быстрее и удобнее. Конечно, я не Карлсон, который с пеленок живет на крыше, но все же!

Я взмыл вверх. Вот и мое окно, форточка, как всегда, приоткрыта. Люблю свежий воздух, и на сезон года мне начхать. Тонкая в зеленую полоску занавеска подергивалась от слабого порыва ветра, словно приветствуя возвращение хозяина, а мой любимец, спустив пушистый хвост, дремал на подоконнике.

Все, я дома и прошу не беспокоить. Тут вспомнил о Гелле и поморщился. Надеюсь, что терпение у нее лопнуло, и она уже убралась восвояси. В ином случае, мне придется туго. Хотя ситуация в корне изменилась, и я, скорее всего, перестал представлять для них интерес. Ладно, посмотрим!

Несколько плавных движений — и я внутри. Тишина и благодать! Мирно дремавший Матвей вдруг вскакивает на лапы и выгибает дугой спину. Его пронзительное «мяу» проносится эхом по квартире. «Тсс! — зашипел я. — Это же я, дурачок, разве не признал?». То ли действительно узнав меня, то ли по случайному совпадению, но кот действительно успокаивается и замолкает, юркнув под стул.

— Ну, вот и молодец, а то соседей на уши подымешь. Наверное, ты голоден?

В ответ я слышу урчание. Матвей смотрит в мою сторону. В полной темноте я вижу не хуже, чем он. Это, конечно, мне нравится. Миска Матвея пуста, зато в углу валяется перевернутая коробка с кошачьим кормом. Кажется, когда я впопыхах покидал квартиру, оставил ее на столе. Значит, Матвей не голоден, а вот пить он явно хочет. Сейчас, милый, сейчас... напою тебя! Прости забывчивого подлеца.

Стоп! Как же я его напою? Сил воздействовать на предметы у меня ведь нет! Или, точнее сказать, почти нет! Вот незадача... придется экспериментировать...

Открыть водопроводный кран мне так и не удалось. Тогда вспомнил о пакете молока, но он в холодильнике — это вовсе не облегчает поставленной задачи, а даже наоборот. С детства я упрям как осел — и пока не испробую все на собственной шкуре, не отступлюсь. Поэтому хватаюсь за ручку обеими руками и тяну ее из всех сил. Раз, другой, третий. Матвей крутится рядом, подозрительно посматривая на потуги хозяина. Похоже, он все-таки видит меня: ему все равно — в теле я или без него. Забавно!

Попытка извлечь из цитадели холода молоко осталась безрезультатной. Опустошенный и уставший, я опускаюсь на табурет. Ничего, ничего... — говорю сам себе. — Завтра что-нибудь придумаю, а пока нужно поспать. Кот, облизнув лапу и потеряв ко мне интерес, вскакивает обратно на подоконник и сворачивается в клубок. «До завтра...» — бормочу ему и направляюсь в комнату. Сегодня меня уже точно никто не потревожит. По привычке ложусь на диван с единственной надеждой уснуть и забыться.

Когда очнулся, за окном светало. Матвей бодрствует, лениво прогуливаясь в поисках развлечений. Я тут же вспомнил, что так и не смог напоить кота. Что же придумать? Но тут мои потуги лопнули, как мыльный пузырь, и этому послужил странный звук, доносившийся из прихожей. Точно: кто-то ковыряется в замке. Вот это новость! А может, вернулся представитель темных сил? Маловероятно! Зачем ему ключи?

Я подлетел к двери как раз в тот момент, когда та распахнулась. От удивления чуть не ахнул. В комнату скользнула Светка и сразу же поспешила прикрыть за собой дверь. Похоже, нервничает: ей вовсе не хочется здесь светиться. И что она здесь потеряла? Меня? Соскучилась, наверное? Но я ведь умер! Так что же ей все-таки надо? Вопросы рождались в моем мозгу с такой же скоростью, что и снежный ком, пущенный с горы.

Непрошеная гостья тем временем спешно вошла в комнату и, даже не удосуживаясь снять обувь, направилась прямо к комоду. Матвей, узнав Светлану, тут же начал крутиться под ногами, жалобно мяукая.

— А... это ты, дружище... — дружелюбно произнесла девушка. — Небось, проголодался? Подожди минуточку, и я найду для тебя что-нибудь вкусненькое. Договорились? Чуть-чуть попозже... ладно?

Выдвинув ящик, Светлана быстро начала перебирать его содержимое: вот моя медицинская карточка, разные, теперь никому ненужные бумаги, относящиеся непосредственно к работе, слегка потрепанный военный билет, пара сотен долларов на черный день, рекламная брошюра, лотерейный билет на кругленькую сумму. Далее в ее руках оказался мой паспорт.

Вот тут ее поиски, похоже, подошли к концу. Сунув лотерейный билет, паспорт, а также хрустящие купюры в свою сумочку из натуральной кожи, девушка улыбнулась. Судя по ее лицу, она явно осталась довольной поисками.

От нахлынувшего разочарования мне стало как-то не по себе. Стоп! Откуда у нее ключи от квартиры? Мои умозаключения сошлись на одном: возможно, они выпали из кармана вовремя гимнастических кувырканий с ее дружком. Матвей промяукал, теперь внимание Светланы переключилось на кота.

— Что, скучаешь? Ну, тут, брат, ничего не поделаешь. Ладно, пошли на кухню, покормлю.

Я скромно последовал за ними на кухню. Девушка извлекла из холодильника пакет молока и налила в миску. Матвей, не отрывая морду от глубокого блюдца, жадно лакал молоко. Вскоре показалось дно, и Света подлила еще.

«Да, Матвей, повезло тебе!» — подумал я, умиротворенно созерцая эту идиллию.

— Ну, что, котик, напился? Что же мне с тобой делать? Ладно, вечером постараюсь заглянуть... Принесу тебе чего-нибудь. Договорились? — пообещала девушка, будто Матвей взаправду понимал человеческий язык.

Наконец, утолив жажду, довольно мурча, животное потерлось о Светкины ноги. Девушка ласково погладила его по шерстке.

— Ну, все. Мне пора. До вечера... А через денек заберу к себе или, может, к Соньке пристрою — я еще не решила. Дел сейчас и без тебя невпроворот.

Насыпав в миску кошачьего корма, она поднялась на ноги и поторопилась к выходу, прихватив сумочку. Дверь захлопнулась, в замочной скважине заскрежетал ключ, и снова наступила тишина.

Я придирчиво оглядел мокрые следы, оставленные гостьей, затем обратился к своему любимцу:

— Вот так, Матвей, возможно, скоро у тебя будет новая хозяйка, к тому же — не самый худший вариант!

Кот, словно услышав меня, уставился не моргающим взглядом как раз в тот угол, где в воздухе парил я. Неужели он меня действительно видит? Помахав для прикола рукой, я вылетел в форточку и начал снижение. На асфальте, сгрудившись плотной стаей, голуби с жадностью клевали рассыпанные кем-то жирные семечки. Вот счастье подвалило — ведь это для них настоящее лакомство!

Из подъезда вскоре вынырнула Светлана и быстрой спортивной походкой направилась к остановке. Понятно, торопится: сегодня у нее тяжелый день и явно скучать не придется. Надо обзвонить тех, этих, а главное, мои похороны — одна головная боль и только! Честное слово, была б моя воля: издал бы постановление, в котором упростил бы все до минимума. Ну, да! Совсем забыл: ко всему прочему, Светка назначила встречу какому-то типу. Я немедля лечу на ее квартиру, проигнорировав транспорт, где каждый норовит наступить на твою больную мозоль — шучу, конечно.

* * *

Через полчаса появилась запыхавшаяся раскрасневшаяся Светлана. Ничего удивительного — час-пик — все спешат на работу. Я взглянул на часы, висевшие надо мной: без двадцати восемь. Девушка скинула мягкие кожаные туфли и сразу же бросилась к зеркалу. Обычные бабские штучки — первым делом нужно хорошо выглядеть: на все сто!

От нечего делать подлетел к окну. Все же куда интересней, чем смотреть, как прихорашивается женщина, да еще ожидая не тебя, а черт знает кого! Трель звонка оторвала меня от созерцания скучного пейзажа: серых луж на тротуаре, мокрых, еще голых деревьев; нескольких ворон, качавшихся на ветке и о чем-то каркающих. Наверное, рассказывают друг другу новые сплетни, — резонно выдвигаю свою версию.

Тем временем Света, последний раз окинув себя критическим взглядом, удовлетворенно улыбнулась своему отражению, затем поспешила открыть дверь. Я тут же юркнул в прихожую. В дверях появился грузный мужчина лет так пятидесяти с легкой сединой на висках. Серый элегантный костюм, белая накрахмаленная рубашка с тщательно отглаженным воротничком и галстук в полоску придавали ему весьма респектабельный вид.

— Ну, вот и я. Привет! Прибыл, как обещал, — бросил гость с порога.

— Отлично... проходи... в комнату. Обещаю, что долго не задержу. Лишь обсудим одно щекотливое дельце.

— Дельце так дельце — я не гордый: всегда готов услужить красивой даме. Главное: при этом вовремя успеть на работу.

— Заметано, — перешла на сленг хозяйка, следуя за ним в комнату. Наведенные тушью глаза игриво поблескивали. — Присаживайся, не стесняйся.

Устроившись на мягком диване среди подушек, мужчина закинул ногу на ногу и нетерпеливо уставился на Светлану, прощупывая взглядом.

— Так в чем суть... Хоть бы намекнула по телефону, а то... срываюсь, лечу к тебе, сам не зная зачем.

— Может, чайку или кофе? Или что-нибудь покрепче... — вовсе не торопясь, услужливо предложила собеседница, сверкая очаровательной улыбкой.

— Нет... спасибо. Я уже завтракал. Давай ближе к делу... — в его голосе зазвучали нотки недовольства.

— Как скажешь... — девушка изящно приземлила свой аппетитный зад в кресло и плавным движением поправила короткую юбку, выдвинув на первый план длинные точеные ножки. Эх, эти ножки, которые и меня сводили с ума! Тем временем она продолжала: — Хочу предложить тебе одно доходное дельце. Можно сорвать неплохие бабки... половина твоя...

— Ах, вот даже как! И что же это за дельце? Подробней можно? — проглотив наживку, заинтересовался гость.

— Конечно! Зачем же я тогда позвала — не в кошки — мышки играть. В общем, кое-кто скоропостижно скончался. После него осталась приватизированная квартира. Прямых наследников, представь себе, нет, а завещание, насколько я знаю, он не писал... — послышался противный смешок. — Собирался жить долго и счастливо, но... — тут девушка впилась в собеседника охотничьим взглядом. — Улавливаешь, куда клоню?

— Пока не очень, прекрасная Шахрезада. Поясни детальней, причем здесь я?

— Ай-яй-яй! А еще нотариус. Ладно, так и быть: разжую и в рот положу. Смотри: если оформить завещание задним числом — ну, скажем, на меня, то... надеюсь, теперь-то уже ясно?

— Ты с ума сошла! Это подсудное дело! Не я в такие игры не играю.

— Не кипятись... Я сама все знаю, не маленькая. Зато и цена твоей услуги велика. Квартира в хорошем районе, правда, без евроремонта, но вполне приличная. Рядом рынок, остановка, парк. Ну, как, неплохо? Правда, здорово?

Лицо мужчины изменилось: на лбу и возле рта появились глубокие складки. Похоже, начался мыслительный процесс. А что чувствовал я? Как вы думаете? Во мне вскипели страсти, как на огне без присмотра манная каша. Ах, вот оно что! Вот для чего ей мой паспорт! Завещание подавай. А дырку от бублика не хотите? Мало ей лотерейного билета.

Мужчина тем временем, нервно поерзав на диване, в конце концов, встал и, направившись к окну, достал сигарету. Светка последовала его примеру. Прихватив с комода хрустальную пепельницу, подплыла к гостю, плавно покачивая бедрами, и услужливо возложила сей предмет на подоконник.

— Кажется, я тебя озадачила? — кокетливо улыбнулась она.

— А ты как думала... вообще-то предложение заманчивое. Скажу больше: даже осуществимое, но у меня нет уверенности, что ты потом попросту не кинешь меня. Ведь квартира будет числиться на твое имя.

— Ну, что ты, глупенький! Разве я тебя когда-либо обманывала?

— Кх-кх! — выдавил он из себя гортанный звук.

— Ну, было пару раз. Но теперь-то я повзрослела. Честно! Честно! Буду паинькой. Скажи: ведь было тебе хорошо со мной?

— Особенно в постели, — немного расслабившись, заулыбался мужчина. — Но об этом потом...

— Согласна! Вернемся к делу. Итак, по рукам? Пятьдесят на пятьдесят... — Глаза ее искрились. На щеках играл розовый румянец. Ничего не скажешь: хороша!

Последовало молчание. Мужчина, замявшись, еще раз обдумывал предложение. Наконец, гость собрался с духом и выпалил:

— Окей! По рукам! Ты и мертвого сумеешь уговорить. Мне бы твою деловую хватку. Но нужен обязательно паспорт. С этим как?

— Не вчера родилась. С этим все в порядке. — Она взяла с комода свою сумочку, извлекла оттуда документ и покрутила им в воздухе, как бы раззадоривая и дразня попавшуюся на удочку жертву. — Вот он: в целости и сохранности. Код внутри.

Поспешно затушив в пепельнице недокуренную сигарету, гость шагнул к девушке, взял чуть дрожащими от волнения пальцами паспорт и развернул на первой странице. Вы даже не представляете, какой гнев испытывал я в эту минуту!

— Твой бойфренд?

— Бывший... — поправила его Светлана и загадочно улыбнулась. — Так спала несколько раз. Ничего серьезного...

— Ну-ну... стрекоза ты этакая... — похлопывая по ее упругой попке, завелся мужчина. Глазки сверкнули похотью. Сдержавшись, он промолвил: — Ладно, с тобой хорошо, но... пора. Паспорт беру с собой. Кстати, твой мне тоже нужен.

— Конечно, без проблем. — Она с резвостью газели подбежала к комоду и, выдвинув ящик, достала оттуда паспорт. — Вот, держи. Надеюсь, что все пройдет как по маслу.

— Будем надеяться, — задумчиво ответил гость и, отправив паспорта себе в карман пиджака, чмокнул Светку в щечку.

Проводив его к выходу, хозяйка закрыла дверь. Милая, очаровательная улыбка тут же сникла с ее лица. «Скатертью дорога», — пробурчал я вслед посетителю. Я был разочарован. Вот тебе и Светка! Наконец-то показала свое истинное лицо. Хочет захапать квартиру. Вот сволочь! Меня вдруг охватило непреодолимое отвращение. Я уже не мог ни на минуту оставаться здесь. Метнувшись в окно, решил прогуляться — полетать, так сказать, над родным городом. Мало ли! Может, в последний раз...

* * *

Последующий день я разрывался в посещениях: морг, где хранилось мое бренное тело; закадычные друзья, оплакивающие меня; заглянул мимоходом в редакцию, полюбопытствовав, как там идут дела; и даже проведал Кольку в камере предварительного заключения. Представляете! Под нажимом доблестной полиции он все же раскололся, дав правдивые показания. После проведал могилы своих родителей, разбившихся в автокатастрофе три года назад, тетку в соседнем квартале, с которой не общался уже пару лет, а зря.

Вечером коварное любопытство снова взяло верх, и немного оттаяв, все же соизволил навестить Светкину квартиру. Правда, без приглашения, но, увы: ведь я для нее уже не существую.

Как это ни парадоксально звучит, но Светлана, балансируя между добродетелью и грязной наживой, действительно впряглась в организацию похорон, хотя этим могли заняться и мои сослуживцы. Ну, что ж, спасибо и за это. Завтра у меня тяжелый день — тело упакуют в гроб и зароют в холодную землю. Даже страшновато как-то. Я ужасно волнуюсь. Но ничего не поделаешь — такова судьба человека.

Желая побыть в одиночестве, без устали мчусь к себе домой: там уж меня никто не побеспокоит и не разочарует! Главное, завтра ни в коем случае не опоздать на собственные похороны. Хотя звучит это по-идиотски, но все же такое событие, к счастью, бывает лишь один только раз.

Всю ночь я не то чтобы спал, а, скорее всего, пребывал в состоянии нирваны, чего нельзя сказать о Матвее, мирно дремавшим невдалеке. Но лишь первый луч весеннего солнца коснулся окна, я вновь ощутил нарастающую нервозность. Болезненное любопытство пиявкой присосалось ко мне с новой неотъемлемой силой. Не в состоянии более находиться в одиночестве и дожидаться в своей берлоге начала похорон, решил навестить Светлану.

Матвей сладко потянулся, спрыгнул с дивана и уставился в мою сторону. По-моему, он начал ко мне привыкать. Делать было совершенно нечего. Так как собираться без надобности, то есть: чистить зубы, бриться, одеваться, завтракать, начищать обувь и еще бог знает что — я просто выпорхнул в форточку, взяв нужное направление.

Когда я пришвартовался у окна Светкиной спальни, то сквозь кружевные просвечивающиеся занавески увидал саму хозяйку, прихорашивающуюся перед трюмо. Смотри-ка, ей тоже не спится: вскочила ни свет ни заря. Может, совесть проснулась и теперь не дает покоя? Хотя... вряд ли. Через мгновение я без хлопот оказался в комнате, пропахшей духами. Никак не возьму в толк: она на свадьбу собирается или на похороны? Просто возмутительно! Светка, конечно, проигнорировав мое замечание, продолжала свои художества. Напоследок осмотрев себя со всех сторон, она, наконец, поднялась с места и отправилась на кухню, где включила электрический чайник. В дверь позвонили. Кого еще в такую рань принесло? — встрепенулся я.

Пока хозяйка открывала дверь, я мысленно вычислял столь раннего гостя. Но достаточно было услыхать голос, как сразу обмер: так и есть — снова принесло этого сукиного сына — нотариуса. Девушка, преобразившись, защебетала вокруг дорогого гостя, предложив чашечку крепкого кофе. Да, умеет, стерва, пустить пыль в глаза.

Толстяк, пройдя в гостиную, без приглашения самодовольно развалился на широком диване, раскрыл новехонький черный дипломат, еще пахнущий кожей, и извлек из него какую-то бумагу, демонстративно встряхнув ею в воздухе. При этом губы гостя растянулись так, что круглая упитанная физиономия приобрела форму спелой груши.

— Пляши! Завещание готово! — гордо заявил он. — Довольна?

Светка, как ребенок, звонко рассмеялась и радостно захлопала в ладоши. В душе она действительно была ребенком, но не обычным, а эгоистом с большой, ну, просто огромнейшей буквы! Сгорая от нетерпения, девушка выхватила документ, скрепленный жирной печатью, бегло просмотрела текст. Глаза лихорадочно заблестели. В порыве неуемной радости она чмокнула гостя в щеку.

— И это все? — притворно надулся толстяк, тут же преобразившись в хорошо откормленного индюка.

— Ну, Эдик, милый! Я же обещала тебе половину. Разве этого мало?

— Да я не про деньги... я хочу тебя и прямо сейчас. Как-никак, заслужил.

— Ты с ума сошел. Сегодня же похороны...

— А мне плевать! Времени еще валом. Успеем!

Бесцеремонно схватив девушку за руку, притянул к себе и опрокинул на диван, который плаксиво застонал под тяжестью двух тел.

— Какой ты у меня горячий жеребец! — притворно отбиваясь, захихикала Светлана.

Терпению моему пришел конец. Ведь сегодня мои похороны! Но что я могу? Как помешаю? Может, попробовать столкнуть вазу со стола? Хотя... даже если и получится, что от этого проку. Нет, тут надо что-то другое, особенное. Но что? Мой взгляд истерично заметался в поисках решения проблемы.

Первое, что пришло в голову и, кстати, уже отработанное на практике, — это включить телевизор. Представьте, я так и поступил. Пульт, к счастью, лежал на столе и смотрел прямехонько в экран.

Сконцентрировавшись, стремглав бросился на — красную кнопку. Безмолвствующий темный экран засветился, раздался громкий, хриплый, неприятный голос: «Ну, что, голубчики, попались?».

С испугу Светка, оттолкнув похотливого гостя, скатившегося на пол, дико завизжала, пружиной вскочив с ложа. Когда, наконец, до них дошло, что это всего-навсего телевизор, они с облегчением вздохнули.

— Фу, ты, черт! Совсем сдурел... Представляешь, вчера каналы сами собой переключались. Чертовый ящик. Взбесился, гад! Надо мастера пригласить...

Тем временем по телевизору, не обращая никакого внимания на сыпавшиеся оскорбления, шел вестерн. Стрельба грохотала то тут, то там. Люди падали, как дохлые мухи. Эдуард, недовольно скосив взгляд на экран, посмевший наглым образом стать на его пути к любовным утехам, неуклюже поднялся на ноги и, подойдя к возмутителю спокойствия, с силой выдернул шнур из розетки, тем самым — выплеснув из себя накатившую на него досаду. В комнате сразу настала тишина.

— Ну, вот и все. Теперь эта сволочь нас не потревожит... — гордо заявил нотариус.

Но сдаваться я не собирался. В этот момент у меня родилась вполне здравая идея. Вылетел пулей на лестничную площадку, просочившись с легкостью через дверь. Нет, я не бежал с поля боя: просто решил напоследок поиздеваться над горе — любовниками. Что было мочи стал давить пальцем в черную кнопку звонка, страстно желая во что бы то ни стало добиться положительного результата. Черт! Осечка! Не получается! Злость клокотала во мне, не давая бросить начатое. Нет, я так не играю. Что же делать? Неужто я бессилен? Ага. Фиг вам с маслом... сейчас у меня попляшите!

Невероятным усилием воли сосредоточился. Представил себя огромным Гераклом, и мой астральный палец с разгону впился точно в цель. На этот раз — о чудо! — я услыхал долгожданную трель, которая просто обласкала мое ухо. Ну, слава богу, получилось! Так-то, знай наших! Быстро же я освоил этот финт! Здорово! Главное, не унывать.

Дабы не пропустить представления и занять место в первых рядах, я снова метнулся в пресловутую комнату. И что же там увидел. Толстяк с резвостью молодого жеребца соскочил с дивана — я, по правде, даже не ожидал от него такой прыти. Но тут случилось непредвиденное. Запутавшись в своих фирменных брюках, которые он уже успел спустить, рухнул мордой в ковер, наверное, возжелав пообщаться с местными клещами. Светка, чуть побледнев, застыла на месте, не зная как поступить: то ли открывать, то ли нет. На полу кряхтел толстяк и, наконец, оторвав физиономию от пола, испуганно прошипел:

— Не смей открывать! Это, наверное, жена меня выследила. Вот курва! Такое уже бывало. Представляешь... застукала... стерва...

— Ты уверен? — прошептала Света. — Может, совсем и не она.

Эдуард, приняв вертикальное положение, натягивал штаны. Его жабьи глазки бегали влево — вправо, толстые губы беззвучно шлепали. Похоже, парень не на шутку испугался.

— Не открывай! Прошу тебя! Даже если не она, все равно... пусть думают, что никого нет дома, — шипел толстяк, продолжая вращать глазами. — Зачем нам незваные гости?

Вот это да! Страшно стало! Мошенники хреновы! Мне стало отрадно. Значит, не зря боролся. Но моя феерическая радость длилась недолго. Светлана с героическим видом на цыпочках подкралась к входной двери и осторожно прильнула к глазку. А там-то никого! У девушки мигом отлегло от сердца. Уже в более приподнятом настроении она вернулась в комнату.

— Ну? Кто там? Жена... я был прав?

— Никого! Наверно... ушли... ну, это и к лучшему...

— Тьфу! Тьфу! — сплюнул нотариус через левое плечо и, реанимированный словами девушки, наконец, застегнул на животе кожаный ремень. — Вот черт! Сбили весь романтический настрой, паразиты... шляются туда-сюда... дома им, видишь, не сидится...

— Бывает, — ухмыльнулась Светка, слегка потешаясь над гостем. — Ты не суетись. Расслабься. Я сейчас кофе организую.

— В самый раз... — прокряхтел весь взмокший толстяк.

Хозяйка бабочкой выпорхнула из комнаты. Эдуард деловито поправил галстук, приблизился к трюмо и оглядел себя, красивого. Похоже, он остался удовлетворенным своим видом. Расположившись на диване, начал изучать интерьер. Я находился на вершине блаженства, и можно было б, конечно, на этом и угомониться, но мною вдруг овладел дикий азарт. Страстно захотелось еще разок провернуть маневр со звонком и желательно — покруче прежнего. Надо же, в конце концов, расти, а не останавливаться на достигнутом.

А тут еще в памяти всплыл сюжет одного прикольного фильма, название которого я вспомнить не берусь. Однозначно решаю последовать по стопам героя, а именно — позвонить в две квартиры одновременно, а самому лишь наблюдать за происходящим. Думаю, скучать не придется. Бурное выяснение отношений между испытуемыми — что может быть интереснее! Может, это и негоже с моей стороны, но именно это я и собирался сейчас воспроизвести.

Итак: информация к размышлению. Слева на площадке живет бабуля, которая и вызвала тогда полицию, и благодаря которой раскрылось совершенное преступление. Ясное дело — она отпадает.

Поэтому я отправился исследовать оставшиеся две квартиры. В первой не было никого, кроме огромного злобного пса серой масти, по-моему, кавказской овчарки. Пес дремал в прихожей на своей подстилке. Когда я проплыл мимо, он вдруг взъерошился и зарычал. Хорошо, что зверюга не может меня сцапать, не то б остались одни рожки да ножки.

Задерживаться здесь было ни к чему, поэтому последовал дальше. Миновав бетонную стену, оказался в следующей квартире и сразу же услышал подозрительные кряхтящие звуки. Может, я не вовремя? И тут тоже в программе любовные утехи? Но отступать было поздно. Преодолев природную скромность, а уж потом и препятствие в виде стены, отделяющее кухню от комнаты, подготовился лицезреть камасутру в разных ее проявлениях. Но то, что предстало пред взором, очень развеселило меня.

Посреди просторной комнаты, отчаянно тужась, возвышался мальчик-с-пальчик, вернее, мальчик-гора, выжимавший двухпудовую гирю, попутно созерцая по телеку — эротику. Да, странное сочетание, по-моему, несовместимое, но каждому свое.

Итак, широкоплечий крепыш лет так восемнадцати — двадцати, майка которого взмокла от пота, а великолепные бицепсы готовы выпрыгнуть из кожи, досчитал до сорока и мягко поставил гирю на пол, словно она изготовлена не из тяжелого металла, а, по крайней мере, из пенопласта. Вот это удача! Такой в гневе кого хочешь раздавит как таракана, и даже не заметит. Спортсмен, довольный собой, направился в ванную, на ходу насвистывая веселую мелодию.

Раз кандидатура утверждена, я, не теряя времени зря, молниеносно ринулся на площадку и со всей дури вдавил палец в кнопку. Раздался пронзительный звук. Вот это да: удалось, притом с первого раза! Так. Теперь нужно успеть звякнуть еще один разок в дверь напротив — и все будет разыграно как по нотам! Довершив задуманное, услыхал соловьиную трель Светкиного звонка, и на радостях беззвучно захлопал в ладоши. А что? Им меня все равно не засечь, а у меня, будьте любезны, эмоции проснулись.

Первой дверь приоткрыла Светка, осторожно шагнула за порог, выискивая на лестнице шутника, вслед за ней показалась недовольная физиономия спортсмена. Он сразу перешел к делу и задал привлекательной соседке стандартный вопрос:

— А это ты? Привет! Чего хотела?

— Ничего... — удивилась девушка, вытаращив на него глаза.

— Как ничего? Тогда зачем трезвонишь?

— Кто? Я?

— Ну, не я же. Не прикидывайся. Разыграть меня, что ли, решила? Слыхал: у тебя вчера мужика завалили... Может, зайдешь, расскажешь?

— Идиот! — сморщив лоб, Светка демонстративно развернулась и нырнула к себе, громко хлопнув дверью.

Пожав плечами и стараясь не думать о странном поведении соседки, ее примеру последовал и спортсмен. Ну, что ж: начало довольно забавно. Нужно повторить. Выждав минуту, я снова повторил шутку со звонком, только в обратной последовательности. Теперь первым шагнул за порог амбал. Похоже, что шутка начинала его серьезно нервировать.

Вместо Светки теперь показался осмелевший Эдуард, ясно слышащий предыдущий дурацкий разговор. Не сомневаясь, что это проделки молодого соседа, он горел желанием начистить парню рыло. Но внушительная фигура качка все же слегка остудила его пыл, поэтому Эдуард тут же решил все уладить лишь словесной дуэлью.

— Те че делать нечего. Вон, какой здоровый вымахал, а ведешь себя, как пацан. Не стыдно?!

Парень ошеломленно захлопал глазами. «Они, что, сговорились?» — прочел я его мысли. Кулаки соседа крепко сжались. Вот оно, начинается!

Нотариус, довольный тем, что в меру пожурил хулигана, уже собирался юркнуть в Светкину берлогу, где его дожидался остывающий кофе, как вдруг гора мышц ожила. Сделав огромный прыжок вперед, парень схватил толстяка за шиворот и, развернув, уцепился за грудки. Ситуация в понимании Эдуарда вышла из-под контроля. Поэтому он испуганно, пискливо завизжал:

— Убивают! Спасите!

— Цыц, папаша! Никто тебя пока не убивает. Ты мне лишь скажи: долго ты со Светкой надо мной измываться будешь? Вы, блин... или перепили, или в детство впали... — Он втянул широкими ноздрями воздух, обнюхивая барахтающуюся в его могучих ручищах жертву. — Ничего не понимаю: вроде бы не пьян, а вытворяешь — черт знает что! А! Может ты наркоман? А ну, покажи руки, гад!

Нотариус побледнел: поняв вдруг, что имеет дело с психом. Поэтому бедняга из всех сил попытался вырваться из лапищ гориллы, но, к его глубокому сожалению, это действие не возымело положительного результата. Даже наоборот: спортсмен, решив, что напал на верный путь своих домыслов, без разговоров скрутил трепыхающегося толстяка в бараний рог. Выбежавшая на шум Светлана быстро оценила создавшуюся обстановку: тут же дико закричала: «Убивают!». За этим последовало действие, достойное чести называться амазонкой, а именно: ее длинные ярко накрашенные ногти вонзились в обнаженное плечо одержимого соседа, словно ножи Фредди Крюгера. От неожиданности и боли спортсмен вскрикнул и, отступил на шаг, тем самым — высвободив из объятий жертву.

Что делал я? Ну, конечно же, витал над ними и наслаждался премьерой драматического спектакля, автором и действующим лицом которого стал сам. А что, закваска — супер, кульминация в разгаре, а финал уже не за горами. Все: придраться не к чему!

Тем временем все задействованные персонажи застыли — в стане врагов наступило небольшое обоюдное перемирие. Глубокие красные полосы, оставленные Светкой на плече парня, навеяли на меня очень интересную мысль, а именно: запретить использование длинных ногтей в ссорах и драках. Приравнять их к применению с холодного оружия. А что, идея действительно хороша! Был бы жив, обязательно попробовал запатентовать. Шучу, конечно!

Мои размышления прервались на корню, так как из открывшейся соседней двери появилась бдительная старушка, сыгравшая в моей судьбе уже немаловажную роль.

— Да, что же тут, в конце концов, происходит? Как вам не стыдно? — возмутилась она, строго обведя взглядом собравшихся на площадке. — Мне, что, опять полицию вызвать? А?

Последняя фраза возымела на присутствующих должное действие, так как все дружно поняли — старушка вовсе не шутит, слов на ветер не бросает и опыта ей не занимать. Покрутив пальцем у виска, затем резко повернувшись спиной к соседям, первым исчез за дверью своей квартиры спортсмен, тем самым доказав, что мозги и у качков имеются.

— Да... вы правы... сплошное хулиганство... — ретировалась Света. — Спасибо вам большое... вы снова помогли! Нужно обязательно вас отблагодарить... я тут, понимаете, закрутилась — столько дел сразу навалилось... а тут этот... шутить надумал! Совсем свихнулся, — выпалила одним махом девушка.

Старушка с пониманием закивала головой и, подозрительно осмотрев бедного нотариуса с головы до ног, удалилась к себе. Щелкнул замок, но я вовсе не был уверен, что гроза хулиганов бросила поле боя и не подглядывает сейчас в глазок, но это меня уже не касается...

Ну, все: спектакль завершен — занавес опущен. Думаю, что и мне пора восвояси, а то гляди: что-нибудь опять затею, а это уже будет действительно перебор...

* * *

Я устремился домой, как мотылек на свет. Вскоре добравшись до цели, взлетел на самую крышу. Отсюда город как на ладони: внизу спешат, кто куда, маленькие фигурки; глухо доносится шум автомобилей, похожих на смешные игрушечные машинки. А еще — ветер свистит в ушах, и все внутри замирает. Пара белых воркующих голубей, то ли ощутив мое присутствие, то ли по случайному совпадению, тут же взмыли с крыши, словно два белых ангела. Я медленно проводил их взглядом. Кстати, в детстве я очень любил мультик про Карлсона — и вот моя мечта, наконец, сбылась! Могу слететь с крыши не хуже мультяшного героя.

С высоты родного небоскреба увидел, как из подъезда вынырнул участковый. Остановился возле пенсионерки, как раз жившей на моем этаже. Любопытства ради бросился вниз и вскоре услышал их незатейливый разговор.

— Добрый день — проворковал лейтенант.

— И вам не хворать, — пролепетала Варвара Никитична.

— Я тут вот по какому делу. Ваш сосед Светлов с двадцать первой скончался...

— Как это... ведь он совсем молодой? Ой, как жаль... А я и нечего не знаю. А когда похороны?

— По моему сегодня. Этим вопросом занимается, его бывшая...

— Позвольте... как это сегодня... никто же не в курсе. Ведь человека проводить надо в последний путь. Ой божечки, что-ж это творится на белом свете.

— Вопрос не в моей компетенции, — пояснил участковый. — Дверь мною опечатана. Так что, если объявятся родственники или еще кто будет интересоваться направляйте ко мне. Вот вам мой номер. — Он вынул из кармана что-то подобие визитки и протянул пенсионерке. — Договорились?

— Хорошо, хорошо... — пообещала старушка и, внезапно вдруг вспомнив, что не выключила на плите газ, исчезла в подъезде.

Лейтенант проводил ее прищуренным взглядом, затем посмотрел на наручные часы с крупным циферблатом и, развернувшись на каблуке, будто завзятый вояка, широкими шагами замаршировал в сторону парковки автомобилей.

Я молча глядел ему вслед, попутно размышляя, чем же заняться, так как до торжественного «мероприятия» оставалось еще два часа. Ничего так и не придумав, решил погрузиться в воспоминания. А что еще оставалось делать? Поэтому, вспорхнув вверх, направился прямиком в свою квартиру, где меня уж точно никто не потревожит...

* * *

Солнце, сверкая огненными доспехами, казалось, желало проводить тело в последний путь. Вот и все: моя никчемная жизнь подошла к своему логическому завершению — за что боролись, на то и напоролись. Часиков к одиннадцати прямо из морга гроб с «грузом» подвезли к подъезду. Мол, так положено! И не спорьте! Все должны попрощаться с усопшим. А чего прощаться? Вот он я: парю себе над всеми и в ус не дую. Нет, конечно, умирать, скажу я вам, хреново! Хотя еще не изучил всех положительных и отрицательных сторон астральной жизни, но пожить еще пару десятков лет не отказался бы. Это ужу точно, уверяю вас!

Светлана в темном элегантном костюме и черной косынке со смиренным видом заняла почетное место у гроба. Вскоре я услыхал ее театральный плач с привкусом волчьего завывания. Рядом — съехавшиеся к этому времени дальние родственники. Их совсем немного.

Чуть поодаль сгрудилась молчаливая небольшая группка: это мои сотрудники. Кажись, им меня по-настоящему жаль. На их лицах — печать скорби. Принесенные пышные венки стоят, облокотившись о бетонную стену дома. Легкий ветерок поигрывает вплетенными в них ленточками, будто косичками. Мое тело безмятежно лежит в деревянном гробу, оббитом красной материей, по краям сверкает золотистая жесть с выбитым на ней узором в виде листочков.

Дальше всех от центра событий, за спинами собравшихся, переминаясь с ноги на ногу, стоит жирный боров — нотариус. На кой черт он притащился сюда? Ему, что, делать больше нечего? На жирном лице черным по белому написано: когда же кончится эта канитель. Тогда, возможно, он вдоволь побарахтается со Светкой. Но одновременно крутится и другая мысль — как бы она не обвела его вокруг пальца. Шустрая, зараза! Нужно держать ухо востро и не выпускать из виду.

Соседи по подъезду изредка переговаривались шепотом, затем затихали, наверное, чтобы — не дай Бог — не побеспокоить мертвеца своей болтовней. А то чего доброго встанет и возмутится их беспардонностью. Монотонное хныканье Светки наводит на меня щемящую тоску — действительно, скорей бы все закончилось!

Ни оркестра, ни священника. То ли из экономии, то ли из рассудительности моей бывшей подруги, утверждавшей, что такова воля усопшего. Не знаю, может, она и права!

Выползший из своей конуры сосед с сочувствием рассказывает, что всего лишь два дня назад общался с покойным. В общем, плохого о себе ничего не услышал, то ли из меркантильности, то ли из уважения к моей персоне, хотя — вряд ли. Подошедшие две милых старушки с соседнего дома пытаются беспардонно разузнать: будут поминки или нет. Получив утвердительный ответ, они тут же преображаются — с глубокой скорбью на сморщенных лицах примыкают к рядам прощающихся.