Заключение

Предпринятое исследование позволяет сделать вывод об исключительной значимости музыкального начала в творчестве М. Булгакова, органически вытекающего из особенностей художественного мышления писателя. Его взаимодействие с миром музыки, имеющее многочисленные биографические подтверждения, не исчерпывается лишь внешними упоминаниями. Музыка не только дала Булгакову важнейшую часть жизненных впечатлений, служащих материалом для создания звуковых картин на страницах книг, но повлияла на всю архитектонику его произведений.

Истоки возникновения новых синтетических форм обнаруживаются в эстетическом сознании самой «рубежной» эпохи с присущим этому времени явлением театральности, имеющим большое значение в культуре XX века и отразившимся во многих видах искусства. С установкой на смешение высокого и трагического в игровой манере удивительно точно совпало мироощущение Булгакова. Музыка, как необходимая составляющая любого театрального действа, оказалась наилучшим способом выражения «диссонансов» Истории.

Реконструируя собственную концепцию отношения человека и мира, Булгаков был изначально ориентирован на восприятие многоверсионности, многоголосости окружающей действительности. В центре внимания начинающего писателя оказывается представление о переполненной всевозможными звуками разноречивой реальности, и литературное многоголосие перерастает у него в музыкальную полифонию.

Анализ, проведенный в первой главе диссертации, показал, что Булгакову удалось даже в ранних произведениях добиться всеохватного изображения жизни, отразить ее остродраматичные «сломы» и «перебои», используя прием музыкального многоголосия. Уже в рассказах мы видим подключение Булгаковым к общему заданию эмоциональной и психологической памяти читателя. В пограничной зоне привычных и новых значений происходит формирование авторской интенции.

Систему функционирования музыкальных жанров поддерживают и углубляют специфически укорененные в мире музыки композиционные принципы мотивов и лейтмотивов. Во второй главе диссертационного исследования мы рассматривали предметно-музыкальные лейтмотивы в драматургии Булгакова и выявляли тенденцию к значительному расширению стихии музыки в формировании психологически выразительных и философски значимых пластов. Наши наблюдения позволяют сделать вывод о том, что с помощью лейтмотивов, образованных музыкальными реалиями, писателем воссоздается не только феномен внутреннего многоголосия пьес, но и оформляется многослойность текстов с разносторонним подключением явления подтекста, по преимуществу, драматического плана. Именно музыкальная образность способствует возникновению богатых интонационных и мелодических решений в развитии внутренних тем и сюжетов булгаковских пьес.

Театрализация художественного мира Булгакова, неоднократно отмечавшаяся исследователями, включающая в себя мощный пласт карнавальной культуры, обусловила сопряжение музыкальных звучаний высокого и сниженного тонов, драматического и смехового. На примере анализа «драматургического памфлета» «Багровый остров» можно видеть сочетание «высоких» музыкальных жанров (оперы, рапсодии, церковного гимна) с фарсовыми музыкальными реалиями. Игра, основанная на карнавальной оборачиваемости музыкальных образов и мотивов, открывала безграничные возможности ассоциативным формам авторской оценочности.

На протяжении двух глав мы стремились провести мысль о том, что в творчестве Булгакова первого десятилетия, в произведениях разной жанровой природы, полифоническая восприимчивость писателя облекалась в новые формы, становясь все более разветвленной в сфере музыкальной культуры. По ходу развития литературного творчества Булгакова полифонизм становился главным всепроницающим механизмом формирования художественного мира. В романе «Мастер и Маргарита» писатель развивает диалогический жанр мениппеи.

При обращении к булгаковскому роману было, на наш взгляд, естественным поставить вопрос о своеобразном диалогизме двух сущностных парадигм — полифонизма и симфонизма. Нам представляется важным обратить внимание на углубившиеся в середине 1930-х годов творческие контакты писателя с известными композиторами его времени. Сама жизнь, биографические переплетения подталкивали Булгакова к погружению в то русло, в которое его изначально направляла специфика таланта. Он писал роман «Мастер и Маргарита» как финальную книгу своей жизни, и не случайно здесь сошлись все экзистенциальные вопросы. Музыкальный ряд в романе нацелен на философское и психологическое понимание раскрытия истин, имея двоякую природу, проявленную в концептуальном и структурном плане произведения.

В «Мастере и Маргарите» пришли в соприкосновение особенность таланта Булгакова и вся богатая музыкальная палитра его художественного мира, ранее опробованная писателем. Мы слышим мелодии, ритмы, переливы, богатую инструментовку: от звучания отдельных инструментов и голосов до «музыки сфер».

Возможности совмещения словесного и музыкального языков, существовавшие в булгаковских произведениях в различных художественных формах, обретают свое итоговое воплощение во всеобъемлющем и структурирующем текст романа принципе симфонизма. Жанр симфонии, вбирающий в себя полифоническое разноголосие, обладает уникальной возможностью ассимилировать внешне разноречивое в процессе эволюции творчества автора.

Обобщая наблюдения над разножанровыми произведениями Булгакова, мы приходим к выводу об объединяющей функции музыкального начала, его способности к приемам формообразования, столь важным как для музыки, так и для литературы.

Проведенное исследование показало, что «музыкальность» прежде всего обусловлена «полифоническим» типом художественного сознания писателя, которое начало проявляться уже в пространстве его рассказов, отмеченных такими устойчивыми музыкальными характеристиками, как «диссонанс», «какофония», «дисгармония». Интонации разрыва, сумбура, несовпадения проходят затем через мотивную структуру булгаковской драматургии.

Наличие в художественном мире писателя острой потребности в устойчивой нравственной норме приводит Булгакова к воссозданию онтологического звучания противостоящих тем Добра и Зла. Принцип симфонизма, включающий в себя полифонию, как мощное финальное воплощение авторской концепции мироустройства, явился музыкальной и философской доминантой романа «Мастер и Маргарита».

Одним из важных для нас выводов является вывод о том, что специфическое функционирование музыкального начала в романе Булгакова «Мастер и Маргарита», соотнесенное с жанром симфонии, выводит произведение за пределы собственно полифонической конструкции, чреватой феноменом «смерти автора». Жанровые признаки симфонии позволяют автору средствами музыки не замкнуться на разноголосии, а ввести его в бытийный диалог с Гармонией.

«Музыкальность» глубоко и разносторонне проникла в булгаковский художественный мир и настолько оказалась созвучна всем сторонам авторской концепции, что сама в этом органичном сродстве окрасилась в тона содержательно-стилевой характерности булгаковской художественной системы.

Явившись в бытийно-эпическом звучании разных сфер существования, в диссонансах исторически переходного времени, в трагедийной патетике, а равно — и в безудержной фарсово-бурлескной карнавальности, музыка в творчестве Булгакова стала поистине универсальным языком, которым заговорил созданный писателем художественный мир.

Тема нашей диссертации выглядит перспективной для дальнейших разработок и изысканий, так как в процессе анализа в новом специфическом ракурсе творчества Булгакова мы привлекали широкие аналогии с музыкальными жанрами и формами и убедились в продуктивности подобного метода, который может быть применен для исследования художественных произведений других авторов через призму «музыкальности».