М.А. Булгаков — В.П. Соловьеву-Седому. 7 января 1938 г.

Дорогой Василий Павлович¹,

сейчас только начинаю подниматься после гриппа. Пытаюсь разобраться в материале 2-й картины. Ждите от меня известия².

Привет! М. Булгаков.

Примечания

Впервые: Творчество Михаила Булгакова. Л., 1991. Кн. 1. С. 134. Печатается по указ. изд.

1. Эта записка явилась ответом на слезное письмо композитора от 28 декабря 1937 г. Василий Павлович писал: «Вряд ли стоит Вам говорить о том, что мне осточертело курортно-санаторное времяпровождение.

Вид пустующей нотной бумаги приводит меня в тихое негодование.

Ваше молчание усиливает выделение желчи из моих бедных органов...

Где Ваши обещания?

Когда Вы успокоите меня?

Когда я буду счастлив озвучить Ваши мысли?

Зароните хоть надежду в мою душу через посредство почты (которая все перенесет).

Ах! Зачем я уехал! (В декабре 1937 г. Седой был в Москве и работал с Булгаковым, о чем имеются записи в дневнике Е.С. Булгаковой. 13 декабря: «Приехал из Ленинграда Соловьев-Седой. Пришел к М.А., и М.А. просидел с ним часа три, выдумывая либретто. Играл нам новую картину своей оперы. Очень талантлив». 14 декабря: «Днем, до Керженцева, был вызван Самосудом в Театр, где сначала был на прослушивании картины Соловьева и разговорах по этому поводу, а потом работал по «Сусанину», выправляя каждое слово текста». — В.Л.)

Михаил Афанасьевич!

Может быть, Вам необходимо мое присутствие?..

Я с нетерпением жду от Вас вестей.

Прошу передать сердечный привет Елене Сергеевне и попросить ее оказать на Вас возможное давление в моих интересах.

Всего хорошего!

Убитый горем В. Соловьев».

2. Получив записочку от Булгакова, Соловьев-Седой тут же шлет ему телеграмму: «Дорогой Михаил Афанасьевич! Истосковался я! В Москву хотел ехать! Может, надо? Я приеду! С нетерпением жду дальнейших посланий». Булгаков ответил коротко: «Приезжайте Москву». А затем последовали традиционные записи Елены Сергеевны. 19 января: «Сегодня днем М.А. работал с Соловьевым-Седым». 20 января: «Опять днем — Седой. Миша злится и нервничает, работа эта ему не нравится. Опять вечная тоска из-за того, как ловко погубили драматурга многие, в том числе Станиславский, Немирович в первую очередь. Но положение безвыходное...» 21 января: «Работа с Седым. Приходится наново М.А. сочинять все либретто». 25 января: «Совещание с Самосудом, Мордвиновым, Седым все о той же опере. Потом — слушал речь на собрании по поводу Ленинского дня».