11. Полет Маргариты

Прощай, Наташа! — прокричала Маргарита и вздернула щетку. — Невидима, невидима, — еще громче крикнула она и между ветвями клена, хлестнувшего ее по лицу, перелетев ворота, вылетела в переулок. И вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс...

Так начинается полет Маргариты — необыкновенное воздушное путешествие, фантастическое и вместе с тем настолько реальное, что невольно ощущаешь себя его участником. Мистика здесь органично вплетена в конкретную земную обстановку, и трудно удержаться от соблазна проследить маршрут этого полета, хотя бы его «московский отрезок»... Сделать это необходимо потому, что в его «траекторию» уже успели внести большую путаницу и специалисты, и доброхоты-любители, опубликовавшие свои безапелляционные версии, правда, мало отличающиеся одна от другой.

Дело в том, что в основу рассуждений они заложили две ошибки: неверно вычисленную стартовую точку — готический особняк — и одно ложно понятое слово — пересекла, в результате чего все они отправили Маргариту в полет «не с той стороны»...

Генеральский дом в Бол. Ржевском переулке. Фото Юрия Кривоносова

Маршрут у них, в основных чертах, выглядит так: от особняка в Малом Власьевском переулке через Сивцев Вражек, Калошин (или другой близлежащий переулок) прямо на Арбат, где Маргарита, по их утверждению, перелетает на другую сторону улицы и проплывает мимо театра в Большой Николопесковский переулок. Сивцев Вражек возник, очевидно, потому, что в одном из черновиков он мелькнул у самого Булгакова, вот только это ничего не значит — Михаил Афанасьевич любил перемещать географические точки, времена и события — в «Театральном романе» резиденция Ивана Васильевича находится как раз в Сивцевом Вражке, в то время, как дом Станиславского (прототипа Ивана Васильевича) — в Леонтьевском переулке...

Так что у моих оппонентов все не так, кроме разве «финишной прямой», где завершается городская часть полета. Я же опираюсь не только на текст романа «Мастер и Маргарита», но и на такое немаловажное обстоятельство, как память — она в мельчайших деталях сохранила тот кусочек Москвы, от которого уже мало что осталось. А ведь именно здесь разворачивается действие «Мастера и Маргариты». Вот я и утверждаю — подлетела Маргарита к Арбату с другой стороны!

Ну, а о самом полёте поговорим поподробнее. Начинается он, как нам известно, от готического особняка и заканчивается в переулке за углом театра (подразумевается Вахтанговский), где она громит квартиру критика Латунского (речь у нас, повторим, идет о московском отрезке полета). Пытаясь вычислить его маршрут, специалисты и доброхоты единодушно сходятся на том, что, «переулок за углом» находится на противоположной стороне Арбата, ведь Булгаков же точно указывает — «Она пересекла Арбат...»

Малая Молчановка

Давайте разъясним сначала готический особняк, для чего послушаем Елену Сергеевну Булгакову. Вот она пишет брату:

Словом, мы встречались каждый день, и, наконец, я взмолилась и сказала, что никуда не пойду, хочу выспаться, и чтобы Миша не звонил мне сегодня. И легла рано... Ночью (было около трех, как потом оказалось) Оленька (ее сестра. — Ю.К.), которая всего этого не одобряла, конечно, разбудила меня: иди, тебя твой Булгаков зовет к телефону... Я подошла. «Оденьтесь и выйдите на крыльцо», — загадочно сказал Миша и, не объясняя ничего, только повторял эти слова. Жил он в это время на Бол. Пироговской, а мы на Бол. Садовой, угол Мал. Бронной, в особнячке, видевшем Наполеона, с каминами, с кухней внизу, с круглыми окнами, затянутыми сиянием... вышла на крылечко... Луна светит страшно ярко. Миша белый в ее свете стоит у крыльца...

Значит, особняк уже просматривается. А откуда взялась готика? Появилась она после того, как Елена Сергеевна с семьей переехала в генеральский дом в Большом Ржевском переулке. Волею судеб я родился и вырос в доме на Поварской, угол Малого Ржевского, и окно нашей комнаты смотрело прямо на этот генеральский дом. На первый взгляд никакой готики в нем нет, но если посмотреть на него снизу, «заломя голову», то при определенной доле воображения возникает впечатление сходства с собором Парижской Богоматери — окна и колонны вытягиваются, устремляются ввысь, темно-серый цвет здания подчеркивает мрачность и угрюмость. Впечатление это усугубляется еще и дурной славой, утвердившейся за этим злосчастным домом с кровавых тридцатых годов — сколько высших военачальников увезли отсюда в «черных воронах»...

Полет Маргариты. Рисунок Бориса Тарантула

Впрочем, тут могут быть и литературные реминисценции — «Готический роман» — это ведь книга, полная ужасов, тайн, мистики и фантастики, содержащая и социальные мотивы, и демоническую личность в центре. Разве нет тут глубинной связи с «Мастером и Маргаритой»? И потом, жила-то Елена Сергеевна, как и Маргарита, на втором этаже, точнее в высоком бельэтаже, имевшем сводчатые окна. Да Булгаков вообще неравнодушен к готике: «Профессор Кузьмин... откинулся на высокую кожаную готическую спинку кресла...» — глава «Неудачливые визитеры». Вот и слились, по всей видимости, для писателя воедино «наполеоновский особняк» и «генеральский дом», и возник романный «готический особняк». И отсюда, из дома на Большом Ржевском тоже выходила на тайные ночные прогулки со своим Мишенькой Елена Сергеевна Шиловская, однажды улетевшая к нему навсегда, — «тайная жена» своего Мастера. Поэтому именно отсюда улетает навсегда и Маргарита — это ведь никакого значения не имеет, что отсутствуют здесь сад, двор, ворота — все это элементарно домысливается. А вот маршрут вполне реален — он повторяет их ночные прогулки, которые не могли быть слишком долгими и далекими, и должны были заканчиваться здесь же, откуда начинались, и, следовательно, маршрут был замкнутым...

А теперь вернемся к слову пересекла. В русском языке слово это не означает обязательно движение «поперечное». Пересечь можно в любом направлении: «пересекли море», «пересекли пустыню». Вот как пользуется этим словом Булгаков. В «Записках на манжетах» читаем: «В сущности говоря, я не знаю, почему я пересек всю Москву», да и в самом «Мастере и Маргарите»: «Мастер шел со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик. Он пересек его. Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге».

Давайте проследим маршрут булгаковской героини. «Пролетев по своему переулку (Б. Ржевский. — Ю.К.), Маргарита попала в другой, пересекавший первый под прямым углом (Малая Молчановка).

Арбатский переулок. Фото начала XX века

Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки... она перерезала (вдоль! — Ю.К.) в одно мгновенье...». Длинный он потому, что вливается в Молчановку Большую и отсюда видится очень длинным. А в одно мгновение она его пересекает, потому что он довольно короткий. На левой руке у нее между высокими домами просматривается серое здание, тогда оно было жилым домом, и в нем обитал один из моих одноклассников Вовка Суворов, а потом, кажется, уже после войны, всех жильцов оттуда выселили, а вселили в него издательство «Советский писатель», где в 1983 году выйдет первая книга о судьбе писателя — «Творческий путь Михаила Булгакова» (автор Лидия Яновская), а пятью годами позже — «Воспоминания о Михаиле Булгакове», которые за двадцать лет до того собрала Елена Сергеевна — прототип пролетающей сейчас вблизи этого здания Маргариты. Умели же в этом издательстве мариновать книги про «не наших» писателей...

Вылетая из Малой Молчановки, Маргарита увернулась от старого покосившегося фонаря — как раз напротив нефтелавки. Фонарь стоял на «стрелке» — одной стороной он смотрел на Малую Молчановку, другой — на Большую, в которую Малая вливалась здесь под острым углом. Последним у стрелки справа стоял двухэтажный дом, охватывающий внутренний двор, прикрытый могучими деревенского типа воротами, на втором этаже этого дома были просторные дощатые сени, где мы любили играть после школы — здесь жил наш одноклассник Коля Канаев. Далее было только огромное дерево и вышеозначенный фонарь. Как он выглядел, можно посмотреть на старом снимке Малой Молчановки, сделанном возле канаевского дома. Правда, снимок показывает противоположную от стрелки сторону переулка, и стоящий неподалеку фонарь точно такой, что и на самой стрелке — он сейчас у нас за спиной. Фонари эти были газовые, сделаны из чугуна и наверху имели перекладину, на которую опирались концы лестницы фонарщика, когда он обходил свой участок, вечером зажигая, а утром гася газовые горелки.

Нефтелавка стояла уже на Большой Молчановке, напротив стрелки, на углу самого переулка и короткого проулка-тупика, завершающегося воротами, за которыми был огромный двор, замкнутый со стороны Арбата каменной стеной. Сейчас это место можно определить только по дому с эркерами (раньше в нем была детская поликлиника, куда нас водили из школы на медосмотры и лечение зубов, теперь в нем какой-то банк), да еще и по маленькому двухэтажному особнячку. Оба эти здания видны с Нового Арбата — они за Домом книги.

Драмлит. Фото Юрия Кривоносова

И тут мы с вами немного задержимся, а именно — у особнячка. Вот уж «чудны дела Твои, Господи!» В этом старинном особнячке помещается музей Михаила Лермонтова, потому как принадлежал он его бабке, и поэт долго жил здесь под ее опекой, и не просто жил, а и творил, и тоже размышлял о полетах: «Печальный Демон, дух изгнанья / Летал над грешною землей...», «По небу полуночи ангел летел...» Именно в этом домике зародились эти бессмертные строки. О Демоне — в 1829 году, поэту было пятнадцать лет, об Ангеле — двумя годами позже. Над «Демоном» он работает двенадцать лет — до конца своей жизни...

Вот тут-то и начинаются «чудны дела». Ровно через сто лет — в 1929 году — другой Михаил — Булгаков начинает писать свой роман (якобы) о Дьяволе («Мастер и Маргарита») и работает над ним тоже двенадцать лет, и тоже до своего последнего дня... В 1838 году Лермонтов перерабатывает «Демона», а в 1938-м Булгаков диктует на машинку «Мастера...», и при этом роман тоже перерабатывается. Оба произведения приходят к читателям в своих шестых редакциях! И оба впервые публикуются за границей — в Германии, после смерти авторов — «Демон» через 15 лет в Карлсруэ, в 1856 году, «Мастер и Маргарита» полностью, без искажений, на русском языке — через 29, в 1969-м, во Франкфурте на Майне. А от Франкфурта до Карлсруэ всего-то 144 километра...

Демона на земле постигла трагедия — его любовь к земной женщине оборвалась самым печальным образом, и, видимо, для того, чтобы загладить вину за свой пламенный смертельный поцелуй, загубивший Тамару, он через сто лет возвращается на землю под именем Воланда и помогает бедным влюбленным — Мастеру и его подруге — вновь найти друг друга и соединиться навеки, а через них — Михаилу и Елене Булгаковым, нет-нет да и просвечивающим через героев этого удивительного романа...

Теперь вернемся к нашему воздушному путешествию.

Маргарита летит дальше, никуда не сворачивая, уже по Большой Молчановке, это, по существу, продолжение Малой и Большой Молчановок, слившихся здесь воедино. Справа после нефтелавки была еще пара одноэтажных домов, а после них тянулся длинный высокий забор дровяного склада, кончавшийся воротами на углу Арбатского переулка. Слева же стояли разнокалиберные дома, тут-то и торчали поперек переулка вывески, из них помню только две — мастерской головных уборов и сапожной. Теперь ничего этого нет — всё «съел» Новый Арбат.

Собачья площадка. Фото начала XX века

Перед самым родильным домом Грауэрмана (он, как это ни удивительно, сохранился) Маргарита сворачивает направо — в Арбатский переулок («третий переулок вел прямо к Арбату»), а из него уже попадает на сам Арбат и летит над ним, судя по описанию того, что она там видит, довольно долго. Слова — «пересекла Арбат» означают, что она уже долетела до Большого Николопесковского переулка, и обогнула Вахтанговский театр. Впрочем, место пересечения — из переулка со стороны Сивцева Вражка в переулок напротив, опровергается самим Булгаковым — у него Маргарита пролетает дальше — в черновике он ее первоначально отправляет совсем не туда: — «Маргарита покинула Арбат и повернула в Плотников переулок...», который удален от «точки пересечения» на целых два квартала... Это еще одно свидетельство тому, что пересекает она Арбат вдоль, почти весь — от Арбатского переулка до Плотникова, а никак не поперек. Интересно, что Булгаков возвращает свою героиню к Николопесковскому переулку, решив, видимо, что в Плотниковом ей сейчас делать нечего. Дело-то в том, что здесь находился подвальчик Мастера. В доме № 10 по Плотникову переулку, в подвале, жили друзья Булгаковых — Павел Попов с женой Анной, (внучкой Льва Толстого). В декабре 1940 года Павел Попов напишет Елене Сергеевне: «...ведь наш подвальчик Миша использовал для описания квартиры Мастера. А завал книгами окон, крашеный пол, тротуарчик от ворот к окнам — все это он перенес в роман...». Делать же Маргарите сейчас здесь нечего потому, что Мастера-то в подвальчике нет, и писатель их обоих туда вернет, когда состоится «извлечение Мастера». И опять удивительное совпадение — после Ржевского мне довелось жить в Плотниковом переулке, 13, напротив дома № 10, где происходили события, описанные в романе...

В конце Большого Николопесковского переулка Маргарита обнаруживает дом Драмлита, который и поныне на месте, в нем именно восемь этажей — как и в романе, и он составляет единое целое со Щукинским театральным училищем и его учебным театром. Может быть, отсюда и «Драм»?, а «Лит» тоже взят не с потолка — мы называли этот дом писательским, хотя знали там только Павла Антокольского, с сыном которого общались, он уже в начале войны погибнет на фронте, а его отец напишет трагическую поэму «Сын»...

Щукинский театр памятен мне еще и тем, что осенью сорокового года мы ходили сюда всем классом слушать оперу «Фауст», которую давали студенты-выпускники. Не могу судить, насколько профессиональным было их исполнение, но на нас, шестиклассников, оно произвело потрясающее впечатление. Помню, как у меня по спине бегали мурашки, когда Мефистофель громовым голосом возглашал: «На земле весь род людской...». В декорациях был и готический двухэтажный особняк, перед которым разворачивалось действие оперы... Вот ведь что сейчас вспоминается. Кстати, напротив училища в саду за чугунной оградой стоял особняк, и тоже двухэтажный, только не готический, а ампирный, а за углом в Дурновском переулке был еще один, весьма таинственный — тоже двухэтажный, строгий серый куб, окруженный высоким глухим забором, иногда железные ворота раскрывались и оттуда выезжала черная эмка... Словом, в особняках у нас недостатка не было.

Карта полета Маргариты

Здесь, в доме Драмлита, Булгаков дает Маргарите возможность разгромить квартиру критика Латунского, после чего она умчалась к черту на куличики купаться перед балом... Но в ту пору он не был последним в переулке — «Т-образно» к его торцу примыкал двухэтажный дом, фасадом своим выходивший на Собачью площадку (ее тоже заглотил Новый Арбат), на противоположной стороне которой переулок продолжался, но уже как Борисоглебский.

Далее, если свернуть направо, то мимо церкви Николы На курьих ножках, которой уже давно нет, попадаешь — с другого конца — опять в Большой Ржевский, где у генеральского дома и заканчивались прогулки Елены Сергеевны и Михаила Афанасьевича — не мог же он не проводить ее до подъезда. Вот вам и замкнутый маршрут, который почти полностью повторила Маргарита, не долетевшая нескольких шагов до Собачьей площадки.

Разумеется, большинство читателей не имеет ни малейшего представления обо всех этих переулках, что, впрочем, и неважно, важно понять, почему писатель избрал именно такой, сугубо личный маршрут...

1988—2003.