В 1894 г. скончался дед писателя М.В. Покровский. В семейном архиве Н.А. Булгаковой-Земской сохранилась статья, посвященная усопшему; она написана священником Андреем Бархатовым. Название и год издания журнала неизвестны, так как статья сохранилась в виде отдельных листов (с. 12—16). Листы имеют размер среднего журнала; над заглавием «Любимый пастырь» стоит цифра III. Предшествующий текст — воспоминания книгоиздателя В.В. Попова, рассказывающего о своем религиозном воспитании. Текст, начинающийся на с. 16, озаглавлен: «Из церковно-приходской памятки». Можно предположить, что этот журнал — периодическое церковное издание г. Орла.
Любимый пастырь
Слово мое и проповедь моя не в
убедительных словах человеческой
мудрости, но в явлении духа и силы
(1 Кор. 2, 4)
19 сентября 1894 года, на 64 году своей жизни, после 40-летняго служения в священном сане, почил о Господе Протоиерей Казанской Карачевской церкви отец Михаил. Смерть его последовала вследствие тяжкой, долгой и неизлечимой болезни сердца. Почивший о. Протоиерей был одним из лучших и симпатичнейших представителей нашего духовенства. Стоявший на высоте своего звания, он был глубоко уважаем и любим от всех, кто только знал его и имел с ним какие-либо отношения: архипастыри, светское начальство, духовенство, миряне всех сословий — все и всегда отдавали справедливую дань любви и уважения его высоким качествам. Не только для всего прихода, но и для всех граждан Карачева он был добрым пастырем, учителем и руководителем во всех случаях жизни. Прихожане и неприхожане — все одинаково чем-либо обязаны ему. О таких людях отрадно и назидательно вспоминать, и тем отраднее, что в наш век не часто встречаются такие светлые личности, какою был покойный. Много потрудился он на различных поприщах духовной и общественной деятельности. Но не здесь его главная заслуга. Любовь, уважение и известность приобрел он там, где являлся духовным отцом, учителем и руководителем своей паствы и всех, кто к нему обращался. Здесь главной чертой покойного, лучшею и достойною высокого почтения, являлась широта и обилие любви к ближнему. О. Михаил Васильевич был полон неподдельного благодушия, приветливости и ласковости ко всем. И его благодушие было ключом для него к сердцам прихожан и всех, его знавших. Между ним и его паствой установились чисто-отеческие отношения. Он, среди пасомых, везде был как бы старшим членом семьи и жил с ними одними интересами. Он успел приобрести познание о нравах тех, которыми управлял, и, по примеру Пастыреначальника Христа, — поистине знал овец своих, и овцы знали его. Обладая при этом в значительной степени даром совета, он тем самым обеспечивал к себе полное доверие и заставлял каждого чувствовать, что он такой руководитель, на которого можно положиться. И сколько добра сделал почивший, благодаря основательному знанию характера своей паствы, благодаря своей доступности и общительности со всеми, благодаря силе и твердости своего духа, на которую другие могли опереться! Бедняки и богачи-купцы — все обращались к нему с своими нуждами, и всякий принимаем им был, как родной, и, уходя от него, получал разрешение своих вопросов и недоумений, совет и помощь. Громадный пожар, бывший в Карачеве, подал повод о. Михаилу Васильевичу на первых же порах своего служения обнаружить свою ревность о благе прихода. Это было 19-го мая 1863 года. Казанская паства лишилась своего храма, а многие и собственного крова. Тяжелою скорбию поражены были все при виде храма, опустошенного огнем. Много мрачных дум, много томительных чувствований пришлось пережить тогда Казанским прихожанам, и во главе их — их пастырю. Во время разных переговоров о том, как возобновить храм, не раз доходили они до отчаяния, ибо лучшая и большая часть домов, которые и по средствам своим и по свойственному им благочестию могли бы содействовать своими пожертвованиями к восстановлению св. Храма, также подверглась опустошению. Но вот, четыре дня спустя, о. Михаил спешит к преосвященному Поликарпу лично объяснить о случившемся несчастии и просить Его Архипастырского благословения к воссозданию опустошенного огнем храма. С разрешения и благословения Владыки Казанский храм стал вновь устраиваться. Дело пошло успешно. О. Михаил Васильевич, отложив всякое попечение о своем доме, которого он лишился в этом же пожаре, все время свое посвятил построению храма, собирая пожертвования от прихожан и других благотворителей Карачева, постоянно сам вникая и присматривая за многосложной церковной постройкой. В пять месяцев нижний храм был готов к служению. Преосвященному Поликарпу угодно было письменно выразить о. Михаилу Архипастырскую признательность за понесенные при этом труды.
В личной и семейной своей жизни о. Михаил, вместе с радостью и великою Милостию Божией, видел немало и горя. Пожар трижды лишил его дома и имущества. Преждевременная смерть отняла у него первого любимого сына, оставившего после себя трех малых сирот. В последние годы он видел тяжелую и неизлечимую болезнь своего третьего сына, окончившего университет и готового воспользоваться правами своего образования... Горько отзывались в сердце почившего эти и другие посещения Божии. Но сам испытавший в жизни немало скорбей, Михаил Васильевич умел и других утешить при несчастии. Тогда самым трогательным образом выражалась сердечная доброта почившего. Добрый батюшка и чужую скорбь близко принимал к сердцу и являлся постоянным и искренним утешителем и помощником своих прихожан в трудные минуты их жизни. «Случится какая скорбь у нас, батюшка, бывало, как рукою ее снимет», рассказывают прихожане о. Михаила.
«Была я тяжело больна», рассказывает одна прихожанка почившего, «и вместе со мной и муж мой при смерти был. Некому было присмотреть за детьми малолетними и за имением тоже. Царствие Небесное батюшке о. Михаилу! девять дней подряд навещал он нас: муж умирал, о детях беспокоился; так он и за детьми сам присматривал и его утешал». — «С нами батюшка был очень близок, и уж сколько раз помогал нам, сколько раз из беды выручал!» — Это можно услышать от любого прихожанина о. Михаила. Не менее обнаружил любви и доброты покойный и в отношениях к родным.
Добросовестно исполняя свой пастырский долг, дорожа своей честью и чуждый склонности к вражде и пререканиям, о. Михаил Васильевич поставил себя на подобающую высоту, так что слово его было авторитетно для всех. А его нестяжательность, редкая доброта души, постоянная готовность помочь всякому нуждающемуся и замечательная находчивость и общительность — у всякого невольно возбуждали к нему симпатии и делали его популярным везде, где он ни являлся.
Непрестанный и сложный пастырский труд, при многих неблагоприятных обстоятельствах, преждевременно расстроили и без того слабое здоровье о. Михаила. В последние три года жизнь покойного о. Протоиерея видимо стала клониться к концу. Однако, и с ослабевшими силами он не хотел оставлять даже должности благочинного. В начале 1894 года покойный чувствовал себя уже так плохо, что подал прошение о почислении своем за-штат. По выходе о. Михаила за-штат здоровье его не улучшалось. Над ним было совершено таинство Елеосвящения, и после того он несколько раз был напутствован св. Таинствами Покаяния и Причащения, 24-го августа того же года болящего о. Протоиерея удостоил своим посещением владыка Мисаил, проезжавший через Карачев. Неожиданное высокое посещение и задушевная беседа владыки оживили упавшие силы Михаила Васильевича, но ненадолго... 19 сентября больной снова исповедывался и причастился св. Таин, а в десять часов вечера этого же дня удар колокола возвестил Казанским прихожанам, что не стало их пастыря. Глубоко тронутые, приходили они в течение двух дней к почившему молиться о упокоении души его в Царствии небесном. 21 сентября в 5 часов вечера был совершен вынос почившего из дома в нижнее, зимнее помещение церкви. Множество народу сопровождало перенесение тела любимого пастыря.
Величественна и трогательна была картина целого сонма пастырей, воссылавших последние молитвы о своем старейшем брате и сослуживце. Обширная ограда церкви была наполнена народом, когда после отпевания обносили гроб покойного о. Протоиерея вокруг церкви. Почивший погребен около церкви.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |