В настоящем исследовании идиостиля М.А. Булгакова мы используем методику метафорического анализа, восходящую к методу Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Основанием для их теории послужил тезис о схожести «алгоритмов деятельности» в различных областях, что дает возможность семантизировать одни структуры за счет отождествления их со структурами, относящимися к другой сфере человеческой деятельности. Дж. Лакофф и М. Джонсон представили процесс метафоризации как перенос из одной области — сферы-источника в другую — сферу-мишень. «Суть метафоры заключается в понимании и переживании сущности одного вида в терминах сущности другого вида» (Лакофф, Джонсон, 1980: 128). В классификации Дж. Лакоффа и М. Джонсона выделяются три разряда концептуальной метафоры, проиллюстрируем их классификацию примерами из художественной картины мира М.А. Булгакова:
1. Ориентационные метафоры опираются на пространственные оппозиции типа «верх — низ», ср.: «Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую её загнала «великая социальная революция», у многих из нас всё чаще и чаще начинает являться одна и та же мысль» (Грядущие перспективы. Эссе, с. 4).
2. Онтологические метафоры представляют неодушевленные предметы в виде живых существ. Ср.: «На высоте, над самой головой полковника трещала, как беспокойная птица, пишущая машинка <...> пела она за перилами, висящими под самым потолком магазина» (Белая гвардия, с. 37).
3. Структурные метафоры дают возможность использовать одну понятийную сферу для описания другой, например, с помощью лексики погоды и атмосферных явлений писателем отображается восприятие героем революции и гражданской войны. Ср.: «Его сердце защемило почему-то от страха. Ему показалось вдруг, что черная туча заслонила небо, что налетел какой-то вихрь и смыл всю жизнь, как страшный вал смывает пристань» (Белая гвардия, с. 76).
Метафоры в творчестве М.А. Булгакова обозначают как уже существующие в общественном сознании концепты, так и новые, передающие индивидуальное ощущение действительности. Изображая в художественном произведении фрагменты реального мира с помощью метафорического иносказания, писатель создает метафорические модели этих самых фрагментов.
Под метафорическими моделями мы понимаем существующие и (или) складывающиеся в сознании носителей языка схемы связи между понятийными сферами, которые можно представить формулой: «X — это Y». Например, «Политическая действительность — это шахматная игра». Отношения между компонентами формулы понимается как подобие: «X подобно Y», политическая действительность подобна шахматной игре. В соответствии с приведенной формулой система фреймов (слотов, концептов) одной ментальной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования ментальной системы другой сферы (сферы-магнита). При таком моделировании в сфере-магните сохраняется структура исходной области и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника (Чудинов, 2003: 70).
В соответствии со сложившейся традицией для описания метафорической модели характеризуются следующие признаки:
— исходная понятийная область (ментальная сфера-источник, сфера-донор, сигнификативная зона, источник метафорической экспансии), то есть понятийная область, к которой относятся прямые смыслы охватываемых моделью единиц;
— новая понятийная область (ментальная сфера-магнит, сфера-мишень, денотативная зона, направление метафорической экспансии), то есть понятийная область, к которой относятся метафорические смыслы соответствующих модели единиц;
— относящиеся к данной модели фреймы, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира. Эти фреймы изначально структурируют исходную концептуальную сферу (сферу-источник), а в метафорических смыслах служат для нетрадиционной ментальной категоризации сферы-магнита;
— составляющие каждый фрейм типовые слоты, то есть элементы ситуации, которые составляют какую-то часть фрейма, какой-то аспект его конкретизации. При характеристике составляющих слота мы употребляем термин «концепт», под которым понимаем единицу сознания, ментального лексикона;
— компонент, который связывает первичные (в сфере-источнике) и метафоричные (в сфере-мишени) смыслы, охватываемые данной моделью единиц. Например, при анализе метафорической модели «Политическая действительность — это шахматная игра» определяются признаки сближения указанных сфер, чем именно политические события могут напоминать шахматную игру, почему понятийная структура сферы-источника оказывается подходящей для обозначения элементов в сфере-магните;
— дискурсивная характеристика модели, то есть типичные для соответствующих метафор концептуальные векторы, ведущие эмотивные характеристики, прагматический потенциал модели, её взаимосвязи с моделируемой ситуацией, конкретными событиями, взглядами и т. п;
— продуктивность модели, то есть способность к развертыванию и типовые направления развертывания в текстах автора. Также вычисляется частотность использования соответствующих моделей метафор и сопоставляется частотность моделей с учетом различных признаков текста (Чудинов, 2003: 72).
Структурно метафорическая модель состоит из двух разноуровневых типов элементов: фреймов и слотов. Эти термины были заимствованы из области исследования искусственного интеллекта. Согласно представлению их создателя М. Минского, фреймы «являются центрами концентрированного представления знаний о том, как связаны между собой различные предметы и явления, каким образом они используются и как они друг с другом взаимодействуют» (Минский, 1979: 47). Данное понятие, введенное в сферу когнитивной лингвистики, представляется как «описание типизированной ситуации» (Баранов, Караулов, 1991: 86), объединяющее лингвистическую и экстралингвистическую информацию и состоящее из слотов. Принадлежность различных фреймов к одной метафорической модели определяется на основании наличия у них общих свойств (свойства). Свое название модель получает в соответствии со сферой-источником составляющих ее метафор. В свою очередь фреймы состоят из слотов, представляющих собой определенные типы информации, релевантные для описываемого фрагмента действительности. Релевантность определяется необходимостью информации для успешной деятельности в выбранном фрагменте действительности конкретной когнитивной системы.
Описываемая в романе «Белая гвардия» внутренняя политика Украинского государства осмысляется и изображается писателем с помощью структурной метафоры, которая помогает понять происходящее с помощью позиций и терминологии шахматной игры.
Ср.: «Так вот-с, нежданно-негаданно появилась третья сила на громадной шахматной доске. Так плохой и неумный игрок, отгородившись пешечным строем от страшного партнера (к слову говоря, пешки очень похожи на немцев в тазах), группирует своих офицеров около игрушечного короля. Но коварная ферзь противника внезапно находит путь откуда-то сбоку, проходит в тыл и начинает бить по тылам пешки и коней и объявляет страшные шахи, а за ферзем приходит стремительный легкий слон — офицер, подлетают коварными зигзагами кони, и вот-с, погибает слабый и скверный игрок — получает его деревянный король мат» (Белая гвардия, с. 49).
Представленная множеством фреймов и слотов шахматная метафора является яркой иллюстрацией сущности политических коллизий. Метафорическое представление войны как шахматной игры реализуется М.А. Булгаковым через отождествление участников этих событий с шахматными фигурами; территория, на которой разворачиваются военные действия — с шахматной доской; солдаты армий — с пешками, офицеры — с конями и слонами, глава государства — с игрушечным королем. Противоборствующие стороны в игре представляют неумный игрок и партнер.
Некоторые реалии военной действительности совпадают с шахматной организацией: по форме «пешки очень похожи на немцев в тазах», территория одной из сторон «отгораживается пешечным строем», по способу перемещения «внезапно находит путь откуда-то сбоку», «подлетают коварными зигзагами кони».
Целью игры является постановка главной фигуры противника в безвыходное положение, чего добиваются последовательным расчетом, сначала объявляя шах и, при хорошем мастерстве игрока, скорейший мат. Отождествлять войну с интеллектуальной игрой позволяет существование стратегии и тактики у обоих концептов. Ведение военных действий и игра в шахматы требуют умения прогнозировать, предвидеть, рассчитывать действия (свои и неприятеля) на несколько ходов вперед.
Строго определенное иерархическое положение фигур в игре определяет ходы, то есть действия политических лидеров обеих сторон. Непримиримыми противниками в игре являются немецкие оккупанты и украинская гетманская армия. Третья сила выступает со стороны большевиков и имеет их первооснову. Под коварным ферзем противника подразумевается С. Петлюра, который был одним из лидеров Украинской социал-демократической партии и имел на тот момент пророссийские взгляды (Какурин, 1990: 24). Именно армия Петлюры, завладевшая Киевом, свергла власть гетмана Скоропадского, «игрушечного короля».
Таким образом, метафорическая модель «Война — это шахматная партия» демонстрирует многосложную тактику и стратегию военных действий, влияние на вмешательство извне, логику и закономерность игры.
Метафорическая модель в соответствии с определением А.П. Чудинова представляет собой «существующее в сознании носителей языка типовое соотношение семантики находящихся в отношениях непосредственной мотивации первичных и вторичных значений, являющееся образцом для возникновения новых вторичных значений» (Чудинов, 2001: 35).
Термин «метафорическая модель» достаточно нов и представляет собой предмет дискуссий. Для обозначения этого феномена используются различные термины: архетип, базисная метафора, концептуальная метафора, ментальная модель, метафорическая модель, метафорический архетип, метафорическое поле, модель регулярной многозначности, образ, образ-схема, парадигма образов, поэтическая формула. При таком широком представлении акцентируются различные аспекты этого явления: философский, лингвистический, культурологический, психологический, когнитивный. Несмотря на терминологические различия, мы считаем возможным использовать устоявшиеся и принятые в когнитивной лингвистике определения «метафорическое моделирование», «концептуальная метафора» и «метафорическая модель».
Необходимо отметить, что не каждый набор метафор, объединенных единой источниковой сферой, может считаться метафорической моделью. В своей монографии «Россия в метафорическом зеркале» А.П. Чудинов перечислил базовые признаки метафорической модели, характеризующиеся наличием: исходной понятийной области, новой понятийной области, семантического компонента, связывающего значения первичной и вторичной семантических сфер и дающего основания для метафоризации; относящихся к данной модели фреймов, структурирующих соответствующую понятийную область (Чудинов, 2001: 44—45).
Анализ функционирующих в булгаковских текстах метафорических моделей помогает выявлять закономерности формирования идиостиля писателя, особенности его мышления. Особую значимость имеют доминантные метафорические модели, то есть модели частотные, детально развернутые и рассредоточенные по разным текстам или частям текста. Важными признаками доминантной метафоры в художественном тексте М.А. Булгакова можно назвать также яркие индивидуальные авторские образы-концепты, отображающие позицию автора по отношению к персонажам, событиям, явлениям в собственном тексте.
В структуре художественного текста метафора занимает особое положение: в одних произведениях это отдельные метафорические образы, в других — цепочки метафор, в третьих — весь текст представляет собой метафору. Метафорическая плотность текста, индивидуальный набор функций метафор в ткани произведения становятся существенными, отличительными, маркирующими признаками идиостиля и художественной картины мира писателя.
По определению, данному в коллективной монографии «Язык и национальное сознание», художественная картина мира — это вторичная картина мира, подобная языковой. Она возникает в сознании читателя при восприятии им художественного произведения. Картина мира, создаваемая в художественном тексте, отражает индивидуальную картину мира писателя и воплощается с помощью содержательных элементов, языковых и образных средств. Кроме того, в художественной картине мира могут быть концепты, присущие только данному авторскому восприятию мира — индивидуальные концепты (Язык и национальное сознание: 42).
В художественном тексте могут репрезентироваться такие индивидуально-авторские концепты, для которых нет обозначения в национальном языке. И тогда возможны три способа репрезентации подобных когнитивных единиц: а) описательный, б) при помощи индивидуально-авторского неологизма, в) посредством метафоры (Язык и национальное сознание: 223). Концептосфера художественного текста включает авторские концепты-метафоры, образованные посредством совмещения концептуальных признаков двух концептов в одной, вновь сконструированной индивидуально-авторским сознанием оперативной единице или когнитивной структуре. Ср.: «Затем появился писатель Винниченко, прославивший себя двумя вещами — своими романами и тем, что лишь только колдовская волна ещё в начале восемнадцатого года выдернула его на поверхность отчаянного украинского моря, его в сатирических журналах города Санкт-Петербурга, не медля ни секунды, назвали изменником» (Белая гвардия, с. 63).
В приведенном метафорическом контексте можно выделить такие концепты-метафоры: колдовская волна, отчаянное украинское море. До конца не осознанные, но воспринимаемые писателем события получают метафорическую оценку, содержащую понимание событий как магических, сверхъестественных, воздействующих на людей и явления природы. Под отчаянным украинским морем понимается массовое волнение людей, населяющих обширное украинское пространство, способных совершать безрассудно смелые, рискованные действия.
В настоящем исследовании поставлена цель через инвентаризацию метафорических моделей в реалистической прозе М.А. Булгакова сформировать представление о закономерностях метафорического моделирования действительности писателем. Под инвентаризацией понимается максимально полное выявление, анализ и описание всех метафорических моделей, которые использовал автор в своих произведениях. В процессе инвентаризации были выделены существенные признаки концептуальных метафор, на основании которых создана классификация источников и мишеней метафорического моделирования.
В рамках одного исследования невозможно детально охарактеризовать все метафорические модели, концептуально раскрывающие действительность в художественной картине мира М.А. Булгакова. При отборе и анализе метафорических моделей, воссоздающих различные сферы жизни в художественной картине мира писателя, учитывались такие факторы, как детальная структурированность моделей, частотность, продуктивность и возможность отнесения рассмотренных моделей к числу доминантных, кроме того, были обнаружены такие свойства авторской метафоры, как пересекаемость метафорических моделей и плотность метафорических номинаций в тексте. Рассмотрим два этих свойства булгаковской метафоры.
1. Пересекаемость метафорических моделей. Метафорические модели обладают свойствами взаимопроникновения, диффузности (Чудинов, 2000, 173). В метафорических примерах душа наполнялась счастьем, из глаз сочится ненависть можно выделить онтологические модели глаза — это сосуд, душа — это сосуд. Образным наполнителем, жидкостью представлены чувства человека, то есть можно выделить модель чувства — это жидкость.
С другой стороны, фреймы некоторых моделей можно отнести одновременно к разным понятийным сферам, например: обломки кекса плавали в чайном море. Слот «Обломки» может относиться к фрейму «Части целого» или к фрейму «Бытовые отходы». Слот «Море» может относиться к фрейму «Водное пространство» или «Большое количество чего-нибудь».
2. Своеобразие метафорического словотворчества М.А. Булгакова заключается в плотности метафорических номинаций в тексте. Под плотностью мы понимаем количество метафорических единиц в предложении или высказывании. Создавая фрагменты художественной картины мира, писатель употребляет связные в единый образ метафорические словосочетания, которые мы относим к разным моделям.
Рассмотрим ряд примеров.
• Восприятие человеком окружающего мира и собственного состояния после пережитого стресса, ср.: «Отчаяние. Над головой портянка. В сердце черная мышь» (Записки на манжетах, с. 33).
• Восприятие героем межличностных отношений с соседом, ср.: «Кошмар в пиджаке и полосатых подштанниках заслонил мне солнце! Я упираюсь лбом в каменную стену, и Василий Иванович надо мной как крышка гроба» (Москва 20-х годов, с. 171).
• Восприятие персонажем ночного времени суток, ср.: «А ночь нарастает, безграничная, черная, ползучая. Шалит, ругает. Ущелье длинное. В ночных бархатах — неизвестность» (Необыкновенные приключения доктора, с. 69).
• Восприятие сельского пейзажа, ср.: «Станция Сухая Канава дремала в сугробах. В депо вяло пересвистывались паровозы. В железнодорожном поселке тек мутный и спокойный зимний денек» (Вода жизни, с. 248).
• Начало пожара в коммунальной квартире, ср.: «...свернувшись, как собачонки, спали люди в квартире 50, комнате 5, стало тепло как в раю. За черными окнами была бесовская метель, а в маленькой печке танцевал огненный маленький принц, сжигая паркетные квадратики» (№ 13 Дом Эльпит-Рабкоммуна, с. 112).
Эти метафорические кластеры (или скопления) показывают мироощущение и мировидение автора, отображают его в художественной картине мира. Такое нагнетание метафор передает сложный и вместе с тем целостный комплекс ощущений, чувств, рефлексий по отношению к отражаемой писателем действительности.
Таким образом, методика описания метафорических моделей в творчестве М.А. Булгакова включает в себя следующие этапы:
1) Выявление метафорических моделей и установление их схем и общего компонента.
2) Анализ структуры концептуальной метафоры.
3) Выявление вектора направленности и прагматический смысл концептуальной метафоры.
4) Статистический подсчет для выявления доминантных моделей.
5) Определение процентного соотношения сфер-источников и сфер-мишеней в диаграммах.
6) Поэтапное описание метафорических моделей и выявление их типичных прагматических смыслов.
7) Многоаспектный анализ мегасфер-мишеней метафорической экспансии в художественной картине мира М.А. Булгакова.
8) Многоаспектный анализ мегасфер-источников метафорической экспансии в художественной картине мира М.А. Булгакова.
9) Формулирование выводов о специфике метафорического.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |