Человек как объект метафорического процесса представляет собой систему взаимообусловленных и взаимодействующих уровней, то есть связи внутреннего мира человека с его внешними проявлениями. Система организации образа человека в художественной картине мира М.А. Булгакова категоризирована с помощью двух типов метафор: структурной и онтологической. Структурная метафора представляет человека или его характеристики в виде какого-либо другого объекта реальной действительности, онтологическая метафора представляет человека, его психологическое состояние (душу) в виде некоего вместилища чувств и переживаний.
Мегасфера ЧЕЛОВЕК в художественной картине мира М.А. Булгакова как денотативная зона метафорического моделирования состоит из трех сфер. Структурный состав сферы-мишени ЧЕЛОВЕК и её статистические данные приведены в рисунке 3.
Рис. 3. Структурный состав и статистические данные мегасферы-мишени ЧЕЛОВЕК
Мегасфера ЧЕЛОВЕК включает в себя проявление всех особенностей человека, которые получили метафорическое описание у М.А. Булгакова. Среди них находятся физические, физиологические и психологические свойства человека.
Образ человека создается несколькими метафорическими способами: сравнением, метонимией, собственно метафорой.
Человек как мишень образной экспансии часто представлен в произведениях М.А. Булгакова при помощи метонимического переноса, в соответствии с которым обозначение каких-либо особенностей человека переносится на него самого. Н.Д. Арутюнова отмечает, что метонимия, как и другие виды пространственных отношений, обращает внимание на индивидуализирующую черту, позволяя адресату выделить предмет речи из области наблюдаемого (Арутюнова, 1999: 348).
2.2.1. Сфера «Физические свойства человека»
Значительное место в рассматриваемом тексте занимает метонимическое обозначение человека при помощи обозначения его физических свойств (голоса, частей тела и др.). Метонимический перенос при подобном словоупотреблении обладает прагматическим смыслом обезличивания. По точному замечанию Н.Д. Арутюновой, для метонимии типично выполнение идентифицирующей функции по отношению к конкретным предметам (Арутюнова, 1999: 352). Идентификация человека в метонимическом процессе происходит по проявлению какого-либо признака, привлекающего внимание.
В художественной картине мира М.А. Булгакова обнаружены следующие признаки, метафорически идентифицирующие человека: голос, части тела, одежда, фигура, портрет и другие особенности, соответствующие в настоящем исследовании фреймам сферы «Физические свойства человека».
2.2.1.1. Фрейм «Голос»
Звучание голоса каждого человека индивидуально, тембр и манеру речи писатель метонимически переносит на обозначение обладателя такого голоса.
Ср.: «Ну не волнуйся, баритон. Это я так...» (Белая гвардия, с. 34);
«— За гривенник даю полтинник — равнодушно всех оповестил голос» (Таракан, с. 492); «— Географ засыпался... — восхищенно пискнул дискант в коридоре» (Просвещение с кровопролитием, с. 114).
2.2.1.2. Фрейм «Портрет»
Метафорически описанные детали портрета, подчеркивая определенную подробность, иносказательно намекают на характер и внутренний мир персонажа. Вместе с портретной чертой раскрывается природа человека, в которой заключаются мотивация поступков, закономерности поведения, логическое развитие образа.
Писатель, намекая на двуличность, непорядочность человека, создает в его образе портретную черту, переданную метафорой двухэтажные глаза.
Ср.: «...было мгновение, когда его двухэтажные глаза пронизало только одно — нежность <...> глаза в первом слое посмотрели просительно и тревожно» (Белая гвардия, с. 25—26).
Пристрастие человека к алкоголю проявляется в чертах его лица, что Булгаков иронично передает с помощью метафоричного сравнения.
Ср.: «Глаза его походили на две сургучные пробки с сороковой русской горькой...» (Праздник с сифилисом, с. 157).
Аудиальное восприятие персонажем окружающего мира иронично подчеркивается сравнением его органа слуха с граммофонной трубой.
Ср.: «...огромное сморщенное ухо деда Омельки, похожее на граммофонную трубу» (Смычкой по черепу, с. 235).
Величие красоты женщины М.А. Булгаков неоднократно подчеркивает в своих произведениях такой деталью портрета, как пышная прическа, напоминающая корону.
Ср.: «Анна Николаевна, женщина в короне поседевших волос...» (Полотенце с петухом, с. 435).
Полные люди, в образ которых писатель добавляет элемент пышности и удобной, уютной, располагающей к уюту внешности, обозначены эпитетом сдобный.
Ср.: «...соловьем свистал на скрипке обаятельный сдобный румын» (Белая гвардия, с. 45).
Такая отличительная деталь портрета, как румянец, является следствием переживания чувств, не имеющих в тексте вербального выражения. Человек, сдерживая свои эмоции, начинает краснеть от стыда, от злобы или смущения.
Ср.: «...самоварная краска полезла по шее и щекам, и губы его дрогнули...» (Белая гвардия, с. 82); «Краска проступила на щеках издателя, глаза его сверкнули, чего я никак не предполагал, что это может быть» (Театральный роман, с. 264); «Она поглядела на меня, и щеки её замело розовой краской» (Полотенце с петухом, с. 441).
В парадном портрете респектабельного человека автор подчеркивает строгость и четкость линий.
Ср.: «Порхала на губах пристойная и искренняя улыбка, глаза глядели из зеркала и прямо и умно, лоб был разглажен, пробор лежал как белая нить на черной голове» (Театральный роман, с. 373).
Эмоциональное состояние человека также отражается в мимических чертах лица. Отчаяние, осознание безвыходности положения проявляется в виде морщины, которую писатель метафорично называет чертой безнадежности.
Ср.: «Его лицо уже начало пропускать какие-то странные восковые оттенки, и нос его изменился, утончился, и какая-то черта безнадежности вырисовывалась именно у горбинки носа, особенно ясно проступившей» (Белая гвардия, с. 226).
Метафорически описанные детали портрета, подчеркивая определенную подробность, иносказательно намекают на характер и внутренний мир персонажа. Индивидуальные особенности человека передаются с помощью концептуальной метафоры «Деталь портрета — это артефакт», что позволяет сформировать точное изображение моделируемой особенности портрета. Вместе с портретной чертой раскрывается природа человека, в которой заключаются мотивация поступков, закономерности поведения, отражение его внутреннего мира и психологического состояния во внешнем метафорично выраженном образе.
2.2.1.3. Фрейм «Фигура»
Некоторые второстепенные персонажи произведений М.А. Булгакова в ряде случаев упоминаются не по именам, а по одной характерной черте: утиный нос, котелок, черный с копной. Названная черта закрепляется за действующим лицом в качестве постоянного признака, то есть мы имеем дело со вторичной номинацией.
Ср.: «— Прощения просим, — сказал провалившийся нос гнилым голосом» и «Выглянуло женское лицо в пенсне и сурово спросило: — Вам что надо?» (Белая гвардия, с. 193, 278) или «...то широкоскулое нечто, смутно напоминающее человеческое лицо, прикрытое серым германским тазом» (В ночь на 3-е число, с. 31).
По точному замечанию Н.А. Кожевниковой, пристрастие к необычным ракурсам, к сдвинутости привычных отношений между реалиями выражается в использовании предметных метонимий. Человек заменяется деталью одежды или внешности, по отношению к которой он занимает подчиненное положение (Кожевникова, 1990: 112).
Ср.: «В зрачке у кепки была уверенность, решимость, не боялась кепка... Кепка поставила гривенник на седьмой, выпал седьмой. Опять полтинник» (Таракан, с. 492); «Куцее пальто презрительно фыркает: — Здесь не Сухаревка. <...> Куцее пальто мнет и пересчитывает дензнаки» (Под стеклянным небом, с. 91—92); «Форменные фуражки мгновенно овладели телефоном. Через пять минут перед дверьми было чисто от публики, и по очистившемуся пространству проследовал кортеж из семи фуражек» (Игра природы, с. 209).
Метафорическим синонимом человека в ряде случаев является фигура, что обезличивает обозначенную персону, так как показывает только присутствие человека, зрительно выделяя его очертания.
Ср.: «— Здравствуйте, — пропела фигура хриплым тенорком и закоченевшими пальцами ухватилась за башлык», «Поджарая фигура поворачивается под черными часами, как автомат» (Белая гвардия, с. 15, 21); «...Фигуру размыло в моих глазах, в глаза мне мело сухим вьюжным снегом» (Вьюга, с. 448).
Идентификация человека в художественной картине мира М.А. Булгакова соотносится с проявлением какого-либо характерного признака, который, выходя на первый план, скрывает внутренний мир человека, обезличивает его. Такие предметные метонимии, выделяя одну важную деталь, несут глубокий смысл сущности представленного художественного образа и человеческого типа в социуме. Традиция предметных метонимий у М.А. Булгакова восходит к началу его творческого пути, связанному с юмористической прессой. Таким образом, М.А. Булгаков создает комически отстраненный художественный мир, в котором человек опредмечивается.
Итак, метафорически представленные физические свойства человека создают колоритный образ человека из толпы, второстепенного персонажа, который вносит в общую художественную картину мира взгляд писателя и его отношение к моделируемой картине мира.
2.2.2. Сфера «Физиологические свойства человека»
Из всех физиологических свойств человека в денотативной зоне метафорической экспансии обнаружились болезнь и сон.
2.2.2.1. Фрейм «Болезнь»
В связи с частотностью темы болезни, развернутостью посвященных ей метафор, использованием в разных текстах, можно говорить о возможности выделения концепта БОЛЕЗНЬ. Структура этого художественного концепта в произведениях М.А. Булгакова включает патогенез, клинику, диагноз, осложнение, лечение и другие процессы, описанные в метафорической форме. В своей монографии Ю.Г. Виленский, известный врач и поклонник творчества двух врачей, ставших писателями, — А.П. Чехова и М.А. Булгакова, заметил, что формулировка А.П. Чеховым и М.А. Булгаковым сущности «болевой жизни» имеет самую прямую связь со многими аспектами клиники. Конечно, обо всем этом упоминается в учебниках и руководствах, но так, как сказали о боли А.П. Чехов и М.А. Булгаков, не сказал никто (Виленский, 1991: 238).
Ю.Г. Виленский утверждает, что М.А. Булгаков прекрасно ориентировался в психиатрии, его знания этой сферы отразились и во всем творчестве, включая закатный роман. Например, в рассказе «Красная корона, Historia morbi» автор касается аспектов психики, показывая генезис навязчивых состояний.
Ср.: «Я ушел, чтобы не видеть, как человека вешают, но страх ушел вместе со мной в трясущихся ногах» (Красная корона, Historia morbi, с. 81).
Описание клиники сыпного тифа, по мнению Ю.Г. Виленского, до сих пор не утратили значения для врачей. Галлюцинаторные наплывы, срыв ритма времени, извращенное ощущение температуры и шумов — как точно подмечены эти нюансы (Виленский, 1991: 238). Тифозный бред персонажа полностью описан с точки зрения патогенеза и клиники.
Медицинская трактовка непосредственно дана в описании галлюцинаторных аффектов.
Ср.: «Тяжелая, нелепая и толстая мортира в начале одиннадцатого поместилась в узкую спаленку. Черт знает что! Совершенно немыслимо будет жить <...> Самая квартира стала благодаря проклятой тяжелой и холодной штуке как постоялый двор <...> Мортиру выдвинули на веранду, причем сквозь стекла, завешенные, её черное дуло отнюдь не казалось страшным» и «Свеча то мерцала на столе, то ходила вокруг Турбина <...> Кольца зелени, вкладываясь одно в другое или переплетаясь, затанцевали в передней...» (Белая гвардия, с. 159—170).
Болевые ощущения во всем теле описаны следующим образом.
Ср.: «Рвущая боль вверху, в левой части груди, отупела и стала малоподвижной. Жар сменился холодом. Жгучая свечка в груди порою превратилась в ледяной ножичек, сверлящий где-то в легком. <...> Боль в ране выворачивалась из смягчающего чехла и начинала мучить так, что раненый невольно сухо и слабо произносил слова жалобы. Когда же ножичек исчезал и уступал опять своё место палящей свече, жар тогда наливал тело...» (Белая гвардия, с. 157).
Психическое депрессивное состояние больного тифом описывается с помощью многообразной развернутой метафоры.
Ср.: «Тоска пришла, как серый ком, рассевшийся на одежде, а теперь тоска она превратилась в желтые струны, которые потянулись, как водоросли в воде. Забылась практика и страх, потому что все заслонили эти водоросли» (Белая гвардия, с. 157).
Самочувствие врача, получившего огнестрельное ранение, передается через сердцебиение, ощущение которого выходит на первый план.
Ср.: «Сердце било, но трепетное, частое, узлами вязалось в бесконечную нить...» (Белая гвардия, с. 169).
Метафорическому описанию подвергаются также действие лекарств.
Ср.: «В крови ходил и сторожил успокоительный яд», «Турбину толстый, золотой, с теплыми руками, сделал чудодейственный укол в здоровую руку, и через несколько минут серые фигуры перестали безобразничать» (Белая гвардия, с. 164).
Факт выздоровления передан коротким метафорическим сравнением.
Ср.: «Болезни и страдания казались ему неважными, несущественными. Недуг отпал, как короста с забытой в лесу отсохшей ветви» (Белая гвардия, с. 243).
По замечанию Ю.Г. Виленского, формально все эти определения не относятся к медицинской терминологии, это художественное видение состояния человека. И вместе с тем они безошибочны (Виленский, 1991: 163).
Писатель передает состояние человека, сознание которого отключилось из-за болевого шока. Человек как бы покидает свое тело, преодолевает его, что способствует некоему раздвоению личности и видению себя со стороны. Булгаков использует двойной ракурс изображения с позиции самого героя.
Ср.: «...раненое тело его стало бежать странно, косо, боком, неровно» (Белая гвардия, с. 167).
2.2.2.2. Фрейм «Сон»
Значительным компонентом художественной картины мира М.А. Булгакова является сон. Спандель де Варда называет сон элементом внутренней логики произведений. По его мнению, образцы снов и ситуации сна отражают целый диапазон возможностей, под которыми исследователь понимает кошмары, предупреждения, предсказания (Спандель де Варда, 1988: 306). Сон как часть жизни человека находит метафорическое отражение во многих произведениях писателя. В реалистических произведениях сон представлен образными определениями и сравнениями: сон нелепый и круглый; стеклянный сон; сон как солнечный шар. Осознание человеком сновиденческих образов позволяет репрезентировать их в метафорическом виде.
Ср.: «...вскоре он опять заснул, и сон потёк теперь ровный, без сновидений...» и «Турбин спал в своей спаленке, и сон висел над ним, как размытая картина <...> Туманы сна ползли вокруг него...» (Белая гвардия, с. 62, 243).
Болезнь и сон как направление метафорической экспансии обнаружили широкий спектр образных сравнений, отождествлений, уподоблений. Метафорически категоризировать и репрезентировать сон и болезнь (каждый этап болезни с точки зрения пациента) позволила медицинская компетентность писателя в морбиальной сфере.
2.2.3. Сфера «Психологические свойства человека»
В ряду психологических особенностей человека метафорическое описание в реалистической прозе М.А. Булгакова обнаруживает такие свойства личности, как память, мышление, чувства, характер.
2.2.3.1. Фрейм «Память»
Память как высший познавательный психический процесс человека обладает свойством избирательности. Как замечает С.Л. Рубинштейн, всё, что в окружающей жизни связано с устойчивыми интересами личности, запоминается лучше и хранится в памяти дольше, чем то, что с ними не связано (Рубинштейн, 1989: 300). Такое свойство человеческой памяти раскрывает один из персонажей Булгакова.
Ср.: «Выпали звенья из цепи! Кой-что вспоминаешь, прямо так и загорится перед глазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось, и только одна труха и какой-то дождик в памяти» (Театральный роман, с. 358).
Явления, не связанные с устойчивыми интересами человека, со временем забываются, о чём в разнообразной метафорической форме рассуждает писатель.
Ср.: «Страшно жить, когда падают царства. И самая память стала угасать. Да было ли это, господи?..» (№ 13 Дом Эльпит-Рабкоммуна, с. 113);
«Так прошло много ночей, их я помню, но как-то всё скопом <...> Дни же как будто вымыло из памяти — ничего не помню» (Театральный роман, с. 358).
Память человека сохраняет пережитые фрагменты действительности, которые образно осмысляются в виде цепочки событий. Четкие воспоминания загораются перед глазами, не сохранившиеся в памяти события исчезают подобно угасающему огню или разрушающемуся и смытому водой артефакту. Слот память актуализируется с помощью концептуальной метафоры «Память — это предмет».
2.2.3.2. Фрейм «Мышление»
Мышление как высший познавательный психический процесс человека обладает рядом свойств и качеств, которые находят отражение в формировании метафорического образа человека. Л.С. Выготский дает следующее определение мышлению: «Мышление есть процесс познания общих и существенных свойств предметов и явлений, познания связей и отношений, существующих между ними» (Выготский, 1996: 123).
М.А. Булгаков в своих произведениях раскрывает разные свойства и особенности мышления. Интенсивность мышления метафорично передается с помощью определенного характера движения: пробежать, проскочить, пронестись вихрем.
Ср.: «Эх, беда! — вихрем подумал Николка» или «На мгновенье у Василисы пробежала мысль постучать в стеклянные двери Турбиных» (Белая гвардия, с. 136, 186); «Проскочила мысль — а не вернуться ли? Но я её отогнал» (Вьюга, с. 448).
Предвосхищение результата мыслительного процесса писатель связывает с неожиданным светом в голове, с внезапно появившимся огнем или током.
Ср.: «Голову вдруг осветило: Это перелом основания черепа...» (Вьюга, с. 448); «Потом его обожгла мысль: паспорт? Забыл...» (Белая гвардия, с. 57, 130).
Мышление одного из персонажей в стрессовой ситуации протекает не в голове, а в сердце, т. е. на уровне чувств и эмоций.
Ср.: «...каким-то безотчетным движением сердца Турбин сообразил, что это петлюровцы» (Белая гвардия, с. 166).
Эмоциональное сопровождение мыслительного процесса образно показывает отношение человека к осмысляемой теме.
Ср.: «Па-аршивенький рассказ, — весело бухнуло под фуражкой» (Воспаление мозгов, с. 261); «В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что...» (Самогонное озеро, с. 133).
Метафоры, создающие представление о мыслительном процессе, содержат в себе элемент движения и изменения, т. к. это совершение работы, например: колеса в голове ржаво заскрипели; нажал на мозги; мозги винтом не завинтило; выжимал из мозга всё, что там было. Сложность протекания мыслительного процесса передается сложными развернутыми метафорическими выражениями.
Ср.: «Мысли в голове у Турбина сбились в бесформенную кучу, и некоторое время он совершенно бессмысленно смотрел туда <...> Потом, в тишине, ком постепенно размотался. Вылез самый главный яркий лоскут — Петлюра тут» (Белая гвардия, с. 129).
Вникая в детали непонятного, называемого автором тьмой, человек своим острым умом постепенно осмысливает, осознает то, что не понимал ранее.
Ср.: «По мере того как он читал потрясающую книгу, ум его становился как сверкающий меч, углубляющийся в тьму» (Белая гвардия, с. 243).
Связность мыслительного процесса образно представляется в виде плавного течения воды.
Ср.: «Тупое спокойствие овладело Василисой, и мысли его текли как будто складнее» (Белая гвардия, с. 190).
Нарушение логики передается движением частей разрушенного артефакта.
Ср.: «Выдавив из себя эти малопонятные обрывки мыслей, доктор повысил голос...» (Белая гвардия, с. 190); «...какие-то обрывки мыслей проносились в темнеющем уже сознании» (Морфий, с. 462).
Мышление как метафорический концепт в репрезентации М.А. Булгакова представляет собой нечто, обладающее, в понимании писателя, физическими свойствами: объемом (обрывки мыслей), скоростью (проскочила мысль), температурой (обожгла мысль). Мышление как процесс познания окружающего мира отображен писателем в художественной картине мира в таких его характеристиках, как интенсивность, предвосхищение результата, эмоциональное сопровождение, сложность протекания, логика.
2.2.3.3. Фрейм «Чувства»
Человек активно познает окружающий мир и переживает определенное отношение к нему. В.А. Крутецкий определяет чувства и эмоции как психические состояния, которые выражают отношение человека к другим людям, самому себе, окружающей действительности. Чувства выражаются в целом ряде внешних проявлений. Например, в состоянии страха или при внезапном нервном потрясении, вызванном каким-либо неожиданным событием, человек бледнеет, кровь отливает от внешних покровов кожи (Крутецкий, 1974: 182). Булгаков, описывая чувство страха, привлекает внимание читателя к выражению глаз персонажа.
Ср.: «В глазах — страх с тоской в чехарду играют» (Записки на манжетах, с. 34) или «Страх скакал в глазах у него, как черт, руки дрожали...» (Белая гвардия, с. 113).
Чувства проявляются в выразительных движениях лица или всего тела. Булгаков отражает чувства и эмоции персонажей в их мимике. Наиболее выразительными в этом смысле являются глаза. Продолжая развивать метафорическую идею о том, что глаза — это зеркало души, Булгаков передает волнения человека через выражение его глаз.
Ср.: «Доктор Яшвин вдруг повернул ко мне голову, причем я заметил, что взгляд его стал тяжелым...» (Я убил, с. 490); «В наглых глазах маленького Шервинского мячиками запрыгала радость при известии об исчезновении Тальберга», «Елена на минуту забыла рану Алексей, и приятный блеск показался у нее в глазах, настолько обстоятельны и уместны были действия Лариосика» (Белая гвардия, с. 33, 152).
Эмоциональное выражение или состояние человека в реалистических произведениях Булгакова прослеживается в следующих особенностях: положительные и отрицательные чувства, интенсивность чувств (аффект, страсть, стресс).
Л.С. Рубинштейн, комментируя положительные и отрицательные чувства человека, замечает, что появление одного из этих противоположных чувств зависит от отношения человека к действительности, которая вносит удовольствие или неудовольствие (Рубинштейн, 1989: 149). В количественном отношении негативные эмоции в реалистической прозе писателя преобладают. Это связано с отображаемой в художественной картине мира действительностью эпохи: гражданская война, революция, германская интервенция, которые внесли разрушительную силу в жизнь людей, их быт, ценности и, конечно же, их чувства и эмоции.
Часть метафорических выражений называет положительные или отрицательные эмоции и чувства, о которых идет речь.
Ср.: «Нежность взмыла во мне, но я задушил её» (Морфий, с. 472); «В моем взоре говоривший прочитал, я полагаю, злобу и изумление» (Театральный роман, с. 343).
Другая часть метафорических выражений образно описывает какое-либо положительное или отрицательное чувство, не называя его, автор сообщает о мимическом сопровождении этих переживаний.
Ср.: «Турбин покрылся пятнами, и слова у него вылетали изо рта с тонкими брызгами слюны. Глаза горели», «Глазки полковника мгновенно вынырнули на лице, и в них мелькнула какая-то искра и блеск» (Белая гвардия, с. 35, 70).
Следующей характеристикой чувств человека, ставшей денотативной зоной метафорического словотворчества писателя, стала интенсивность чувств. Интенсивность чувств заключается в длительности и скорости их протекания. На этом основании в психологии различают настроение, аффекты, страсти, стрессовые состояния.
Как объясняет Л.С. Рубинштейн, под настроением понимается общее эмоциональное состояние личности, которое проявляется длительное время и отражается на деятельности и поведении человека (Рубинштейн, 1989: 177). В большинстве случаев М.А. Булгаков передает эмоциональное состояние человека с помощью онтологической метафоры. Онтологическая (по Лакоффу и Джонсону) метафора, представляющая душу и сердце как некое вместилище чувств, расширяется и дополняется примерами авторских метафор М.А. Булгакова. В ряду образных вместилищ чувств находятся душа, сердце, глаза, сам человек. Пределом наполненности является горло, например: тоски по горло; с глазами, на дне которых грусть; глаза были наполнены любопытством. Эмоции, чувства человека, соотносятся с жидкостью.
Ср.: «...полный блондин с приятным круглым лицом, с необыкновенно живыми глазами, на дне которых покоилась невидимая никому грусть...» (Театральный роман, с. 313); «Глаза Лариосика наполнились ужасом от воспоминания. — Это кошмар! — воскликнул он», «Душа человека мгновенно наполнялась счастьем» (Белая гвардия, с. 41).
Используя традиционную формулу «глаза — зеркало души», писатель передает эмоциональное состояние героев через их взгляд.
Ср.: «Лицо его мгновенно перекосилось фальшивым плачем, а глаза наполнились отнюдь не фальшивой ненавистью», «Глаза Николки были наполнены напряженнейшим любопытством», «Грудь Елены очень расширилась, на щеках выступили пятна, глаза наполнились светом, переполнялись сухим плачем» (Белая гвардия, с. 72, 94, 113).
Настроение также передается в виде образного сравнения с головным убором, что коррелирует с осмысленным переживанием.
Ср.: «...черная громадная печаль одевала Еленину голову, как капор» (Белая гвардия, с. 41).
Следующей группой чувств с более интенсивной характеристикой является аффект. Под аффектом понимают стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс. Аффекты связаны с потрясениями, которые выражаются в дезорганизации деятельности. Моделируя аффективное состояние человека, писатель обращается к фрейму-источнику «Физико-химические процессы», так как его слоты: «Вспышка», «Кипение», являются показателем степени переживаемых героями чувств.
Ср.: «Потом я опять пережил вспышку дикого страха. Но задавил его в груди» (Вьюга, с. 449); «...холод ненависти прошел у Тугая по суставам, — я жалею, что я не застрелил. Жалею. — Ярость начала накипать в нем, язык пересох» (Ханский огонь, с. 510).
Как пишет Л.С. Рубинштейн, страсть, в отличие от аффекта, более стойкое, длительное чувство, которое овладевает человеком. Отличительной особенностью страсти является сила чувства и его устойчивость. Страсть может давать вспышки, но сама не является вспышкой. Страсть всегда выражается в сосредоточенности, собранности помыслов их направленности на одну цель (Рубинштейн, 1989: 174).
Ср.: «Такое состояние нередко перемежалось с вспышками нервной энергии, когда хотелось двигаться, объяснять, говорить и спорить» (Театральный роман, с. 363); «На круглом прыщеватом лице была холодная решимость» (В ночь на 3-е число, с. 30); «В лето от Рождества Христова... в 1921 году, въехав в Москву, и в следующие года, 1922-й, 1923-й, страдал я, граждане, завистью в острой форме» (Москва 20-х, с. 180).
Стрессовые состояния человека, по словам А.В. Крутецкого, это переживания, возникающие при опасности, при физических и интеллектуальных перегрузках. Психологические изменения при стрессе связаны с нарушением функций, лежащих в основе сознательного контроля (Крутецкий, 1974: 187).
При сильном стрессе, наряду с физиологическими изменениями, наблюдается общее торможение, скованность, отказ от деятельности.
Ср.: «Красный обеими руками поднял винтовку и погрозил ему. Извозчик застыл на месте» (Белая гвардия, с. 125); «— Ты некредитоспособный. Читай. Транспортник прочитал и окаменел» (Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил, с. 200).
В случае долговременного стресса как следствие может развиться нервное истощение. Длительно переживаемые шоковые ситуации выводят человека из сознания, делают его нечувствительным, невосприимчивым. Писатель в таком случае отождествляет персонаж с вещью.
Ср.: «Бакалейников... прошел в столовую, опустился на стул и весь обвис, как мешок», «...доктор Бакалейников, вскрикнув жалобно, упал, как куль с овсом» (В ночь на 3-е число, с. 40).
Положительные и отрицательные чувства, интенсивность чувств, отражающихся в настроении, аффектах, страсти или стрессах, передаются М.А. Булгаковым в художественной картине мира в виде развернутых метафорических образов.
2.2.3.4. Фрейм «Характер»
К характеру относятся относительно устойчивые свойства личности, которые выделяются и закрепляются в человеке и обусловливают его действия (Рубинштейн, 1989: 224). Систематические поступки, мировоззрение и мораль закрепляются в виде привычек человека и формируют его характер. Показывая характеры своих персонажей, М.А. Булгаков подчеркивает именно эту систему в поведении человека. Среди характерных персонажей находится брат, не защитивший свою сестру.
Ср.: «Братья вежливо промолчали. Младший из гордости, старший потому, что был человек-тряпка» (Белая гвардия, с. 26).
Ряд характерных персонажей продолжает офицер, думающий о личном успехе, заботящийся о своей безопасности, предавший жену.
Ср.: «О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести! Всё, что ни говорит, говорит, как бесструнная балалайка, и это офицер русской военной академии» (Белая гвардия, с. 42).
Одним из ярких характерных персонажей является патологически жадный человек.
Ср.: «Мозги и суп с постным маслом, как и следовало ожидать, были лишь симптомами той омерзительной болезни скупости, которой Василиса заразил свою жену» (Белая гвардия, с. 197).
Следующий характерный персонаж, осознающий свое превосходство, является лучшим специалистом в своей области.
Ср.: «...Борис Самойлович Христи, гениальнейший из всех московских управляющих... стал ещё загадочнее и надменнее. Искры стальной гордости появились в его черных глазах» (№ 13 Дом Эльпит-Рабкоммуна, с. 113).
Таким образом, создавая образ характерного персонажа, писатель обращается к развернутой метафоре, создающей представление о типичности характера человека. В этом заключается метафорическое моделирование одной из сторон образа человека.
Метафорически представленные психологические свойства человека показывают эмоциональное и психологическое состояние человека в эпоху перемен, в момент разрушения старого мира.
Итак, мегасфера ЧЕЛОВЕК представлена фреймами, которые раскрывают глубокие особенности внутреннего мира человека на трех уровнях:
1) на уровне физических свойств человека с помощью метонимии передается типаж человека в социуме;
2) на уровне физиологических свойств человека передается восприятие человеком окружающего мира и самого себя в призме болезненного состояния или сна;
3) на уровне психологических свойств человека передаются свойства личности.
Таким образом, концептуальная метафора в художественной картине мира М.А. Булгакова охватила все стороны человеческой личности. Кроме того, эта метафора содержит оценку тех качеств и свойств, которые репрезентированы самой метафорой.
Мегасфера ЧЕЛОВЕК как мишень метафорической экспансии представлена в художественной картине мира М.А. Булгакова рядом концептуальных метафор:
«Человек — его внешний признак»
«Человек — его портрет»
«Человек — часть его тела»
«Чувства человека — жидкость, которая его наполняет»
«Человек — сосуд».
Можно сделать вывод, что человек как таковой является центром метафорического интереса писателя. Метафорические характеристики человека в художественной картине мира М.А. Булгакова содержат в себе два значимых качества: признак, эксплицирующий сходство, и оценку, связанную с эмоциональным отношением автора к обозначаемому.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |