Вопрос о выделении художественного текста из большого множества письменно зафиксированных текстов относится к проблеме типологии текстов и является предметом обсуждения в ряде исследований. Одной из проблем типологии художественного текста является проблема выделения статуса его конструирующей единицы. Статус единицы уровня текста определяется свойствами, присущими всякому тексту. Таким образом, единица уровня текста может быть определена как конструкт, формируемый инвариантными свойствами текстов. Актуализацией такого конструкта будет конкретный текст, которому присущи инвариантные свойства единицы уровня текста [Каменская О.Л. 1990: 52].
Разрабатывая модели текстообразования, американские генеративисты пришли к выводу, что моделью, конструирующей текст, может служить только предложение. Они не смогли проникнуть в сферу текстовых образований, натолкнувшись на непредвиденные трудности в области семантики. С появлением лингвистики текста началось преодоление этих трудностей и переход к исследованию внутренних закономерностей организации текста, начиная от словосочетания и заканчивая дискурсом, как связным и достаточно длинным текстом в его динамике. Среди факторов, влияющих на способ организации текста, на успешное его восприятие читателем, можно выделить «прагматически ориентированный целенаправленный отбор языковых средств построения текста» [Матвеева Г.Г. 1984: 7].
Система языка обладает огромным набором языковых средств, которые способны создавать текст, но текст, как правило, располагает меньшим количеством языковых средств, чем система. Автор произведения сам отбирает себе необходимые языковые средства, включая их в систему текстомоделирования. В данном случае встает вопрос о необходимости использования автором определенной лингвистической категории, образующей основу для продуцирования текста.
По мнению отечественных и зарубежных лингвистов (Ю.С. Степанов, О.С. Ахманова, И.Ш. Магидова, В. Дресслер, Л.А. Киселева, ван Дейк и другие), собственно прагматическими вопросами при продуцировании текста являются проблемы соотношения текста и его отправителя, цели, интенции, знания отправителя, места и пространства получателя, интеррелятивных характеристик контакта между отправителем и получателем.
Прагматические интенции и установки автора являются предпосылками порождения любого текста. Автор хранит в своем сознании семантическую программу, модель-доминанту, которая, погружаясь в ткань текста, способна к дальнейшему развертыванию. Несмотря на то, что текст является основным предметом исследования лингвистики текста, единого понимания и дефиниции для конструирующей его единицы еще не найдено. Поэтому целесообразно найти то организующее начало, которое обладает свойством конструирования и выстраивания художественного произведения.
Как отмечает А.П. Чудинов, «к числу текстообразующих прагматических средств во многих случаях относится и система метафор: как показывают даже предварительные наблюдения, метафоры в рассматриваемых текстах часто представляют собой не случайный набор абсолютно автономных элементов, а своего рода систему, для которой характерны сильные внутритекстовые и внетекстовые связи. Организующим стержнем этой системы становится та или иная метафорическая модель» [Чудинов А.П. 2005: 117]. Автор при этом подчеркивает роль концептуальной метафоры, отмечая, что абсолютно новые, авторские метафоры органично связаны с уже известными читателю базовыми метафорическими моделями [Чудинов А.П. 2005: 117; Ср. также: Резанова З.И. 2002: 82; Некрасова Е.А. 1975: 77]. Кроме того, по мнению А.П. Чудинова, развернутая концептуальная метафора способна быть включенной в состав средств, обеспечивающих связность и цельность текста [Чудинов А.П. 2005: 117]. «Окказиональность, «свежесть», нестандартность ряда авторских метафор часто объясняется тем, что в процесс метафорического уподобления вовлекаются периферийные элементы соответствующего элемента поля» [Резанова З.И. 2002: 78]. Основой такого функционирования, возможность реализации связности и цельности текста обеспечивается наличием глубинных связей единиц метафорического поля, задаваемого концептуальной метафорой. Внутреннее единство текстовых метафор в структуре текста задается их единством в структуре базовой концептуальной модели, наличием жестких родовидовых и метонимических конкретизаций [Резанова З.И. 2002: 77]. Варианты текстообразующих функций концептуальных метафорических моделей в русских политических текстах анализирует А.П. Чудинов, отмечая типы такого функционирования: развертывание в тексте одной доминирующей модели, параллельное развертывание в тексте двух-трех моделей, использование в тексте разнообразных моделей [Чудинов А.П. 2005: 120—131].
В данном исследовании в основу анализа положен подход к художественному тексту, который в основном, определяется самодвижением и саморазвитием в нем языковых единиц, среди которых значимое место имеют метафорические единицы, созданные на основе базисной языковой метафоры, готовой ментальной модели, вокруг которой группируется фрагмент опыта человека. Мы полагаем, что, помещаясь в текстовое пространство, концептуальная метафора действует по тем же принципам раскрытия своей познавательной способности, что и в языке.
Базовая концептуальная метафора — это некая универсалия человеческого сознания и культуры носителей языка, которая обладает частотностью в языковом применении. Совершенно очевидно, что модели не существуют изолированно в пространстве языка и мышления, а постоянно включаются в практическую и творческую деятельность людей. С помощью концептуальных метафорических моделей креативное сознание творца способно обнаружить некую общность, слиянность заведомо разнородных объектов, помещенных в модель. Художественные метафоры создаются автором текста, который имеет свою точку видения реальности, заключенной во фрейм при активизации некоторого ключевого слова, концепта значимого для носителей языкового коллектива.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |