Вне времени и пространства

Журнал «Пионер», № 2

...и вам, молодые пионеры, жить о том мире будущего, о котором рассказал профессор физики товарищ И. Именно от вас зависит, как будут покорять звездные пространства люди будущего, потому что люди прошлого в своей темноте и неграмотности могли только беспомощно заселить небосклон такими же беспомощными богами.

Невозможно считать исследование романа «Мастер и Маргарита» окончательным без попытки понять причину его колоссальной популярности у читателей. Какие только эпитеты ни употребляли по отношению к этому роману. Но то, что из просто талантливой книги он превратился в символ, а также его знаковость для прошедшего столетия нельзя оставить без комментария. И начать стоит с рассмотрения причин столь сильного воздействия произведения Булгакова на читателей.

Загадка «Мастера и Маргариты» в том, что несколько поколений очень разных на первый взгляд людей находили в нем свое, близкое и понятное, иногда искренне не понимая, как можно было жить раньше без понимания тех истин, о которых размышлял автор. Поэтому стоит предпринять попытку ответить на очень интересный вопрос, как бы риторически он не звучал на первый взгляд: почему роман «Мастер и Маргарита» имеет такую ошеломляющую популярность у читателей, на протяжении нескольких десятилетий?

Оставим «за кадром» очевидные рассуждения о его уникальности и бесценности с точки зрения литературного значения. Попытаемся понять, что же ищут, и совершенно точно находят люди в тексте романа, чем же он так завораживает читателя. Для того, что бы это получилось сделать нужно вспомнить, когда и в каких обстоятельствах «Мастер и Маргарита» стал впервые доступен массовому читателю.

Это произошло в 1967 году. Позади осталась опустошительная Вторая Мировая война и годы репрессий. У оставшихся в живых людей отняли даже то единственное, что могло бы поддержать их в тех страданиях, которые им пришлось вынести — веру в Бога. Уже подросло и стало взрослым поколение, назовем их так, «врожденных атеистов». Но пятьдесят лет — это слишком малый срок, чтобы полностью удалить из человеческой души потребность в вере, которая закладывалась веками. То есть, с одной стороны, большая, как никогда потребность в духовной опоре, а с другой стороны — ничего, что могло бы восполнить эту пустоту. Между тем, несмотря на весь искренний атеизм в глубине души у этого поколения все еще тлела искорка подсознательного, которое говорило им о настоящем положении вещей, внушая какое-то смутное сомнение, которое, однако, в критических ситуациях стремительно разрасталось. Новоявленные атеисты ощущали этот вакуум и в глубине души, иррационально, не отдавая самим себе в этом отчета, сохраняли искорку веры, унаследованной от отцов и дедов. Очень в этом смысле показательна сцена на Патриарших прудах в ранней редакции романа Булгакова, которая носила название «Черный маг»:

— Будьте добры, — он говорил вкрадчиво, — наступите ногой на этот портрет, — он указал острым пальцем на изображение Христа на песке.

— Просто странно, — сказал бледный Берлиоз.

— Да не желаю я! — взбунтовался Иванушка.

— Боитесь, — коротко сказал Воланд.

— И не думаю!

— Боитесь!

Иванушка, теряясь, посмотрел на своего патрона и приятеля.

Тот поддержал Иванушку:

— Помилуйте, доктор! Ни в какого Христа он не верит, но ведь это же детски нелепо доказывать свое неверие таким способом!

Вот так и обстояло дело с советскими атеистами в большинстве случаев. Такое отношение как раз и подтверждает теорию, что никаким воинствующим атеизмом не искоренить потребность личности в вере.

А тут еще и «оттепель» подоспела. Хрущев дал людям возможность поверить, что свобода, пусть бы и в минимальных рамках возможна. И только большинство сумело поверить хоть во что-то, как «гайки снова закрутили». Всего за половину века, в душах людей несколько раз кряду произвели такую «чистку», что остается только удивляться, как они смогли все это вынести. И вот тут-то после «хрущевской оттепели» и появился впервые в печати почти полный вариант романа «Мастер и Маргарита». Трудно сейчас представить всю ценность того, что Булгаков подарил своим читателям. Михаил Афанасьевич как будто заново рассказал о таких понятиях как «вера», «надежда». Причем, содержание романа смогло прекрасно уложиться в головах «врожденных атеистов», не вступая в конфликт с теми убеждениями («Бога нет»), что вложили в их головы с самого первого дня их жизни.

«Физики» и «лирики» на которых в конце шестидесятых разделилась основная читающая публика в СССР, взахлеб вели жаркие споры на разные темы: о смысле жизни, о сути бытия, о моральных и нравственных ценностях человечества, ну и дальше в таком духе, не понимая главного. А главное состояло в том, что рассуждать на эти темы невозможно, не затрагивая вопросов веры. Веры не было, но в попытках заполнить вопиющую пустоту в душе эти люди пытались создать какой-то суррогат. Что же касается редких высказываний на божественные темы, то все они сводились к наиболее модной в те времена теории, которая заключалась в том, что Христос действительно существовал, но никаким сыном Божьим он, конечно же, не был. А был он просто революционером духа, гением или великим гуманистом-философом своего времени. А может быть, всем этим вместе.

И вот по такой интеллектуальной почве и были разбросаны семена мудрости книги. Роман немедленно после выхода получил огромную популярность и, поскольку тираж журнала «Москва», в котором его опубликовали, был не очень большой, по стране вовсю начали гулять машинописные копии. Такая реакция понятна, если принять во внимание, что, полностью отрицая религию и Церковь как социальный институт, Михаил Афанасьевич говорил в своей книге о том, в чем так нуждались люди — о Вере. Причем именно так, с большой буквы. И если среди ровесников Булгакова как людей старой закалки и вполне традиционных понятий роман еще мог вызвать какие-то споры и разногласия, то поколение шестидесятых приняло его сразу и безоговорочно. Со временем страсти несколько поутихли, но роман «Мастер и Маргарита» прочно занял в русской литературе место «символа». Он перестал быть просто книгой и стал частью жизни, любого читающего человека.

Прошло еще полвека — и случился новый виток популярности, новый острый всплеск интереса к роману и к его символическому значению. Но ведь, кажется, жизнь так изменилась с тех пор, люди стали совсем другими, да что там говорить, даже страна уже другая. Почему же роман снова востребован? И почему именно сейчас? Ведь люди так изменились с тех пор? Ответим на эти вопросы словами Воланда:

— Ну что же, — задумчиво отозвался тот, — они люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...

Но если все-таки конкретнее обсудить этот феномен, то стоит обратить еще один немаловажный аспект романа. Какая из проблем стоит в современном мире наиболее остро и не имеет ни географических, ни социальных границ? Пожалуй, не будет ошибкой утверждать, что речь может идти о терроризме на почве межнациональных и религиозных распрей. Ислам, джихад и как следствие взорванные здания и самолеты. Войны. Одна из которых совсем недавно «условно закончилась». На экраны телевизоров и смотреть-то не хочется. Количество насилия на квадратный сантиметр поверхности земли превышает мыслимые пределы.

Можно возразить — теперь не существует никаких ограничений в религии. Наоборот, вера только приветствуется и даже некоторым образом вошла в моду. Но помогло ли это «официальное разрешение» верить в Бога действительно возродить эту веру в душах людей. Теперь ситуация только ухудшилась. Посещение Церкви представляет собой для большинства всего-навсего ритуал, чаще всего довольно бессмысленный и предпринятый «на всякий случай». А ведь акт веры возможен только в том случае, если он происходит из самой глубины души.

Люди, действительно, не изменились со времен рождения Христа и поэтому, не довольствуясь исключительно соблюдением ритуалов, пытаются найти или, скорее, возродить прежнюю искреннюю веру в божественную природу мира. Потому что без этой веры и вовсе страшно жить в наше время. Вот и пытаются люди найти, как и полвека назад первые читатели «Мастера и Маргариты», очередной суррогат. Выбирают разное. Все-таки у нас теперь свобода и демократия. Кто кидается к колдунам и магам, кто выбирает пародии на буддистские религии, а кто и просто читает «Гарри Поттера» или «Властелина колец» (кстати, последний вариант самый предпочтительный для психики). Люди, как и две тысячи лет до назад и еще несколько десятков тысяч лет до рождества Христова, ищут чуда, которое подтвердит, что они не одиноки и придет время, когда о них позаботятся. В этом смысле роман «Мастер и Маргарита» опять становится удивительно универсальным средством возможности возрождения искренней веры в Бога, каким бы именем его ни называли.

Внеконфессиональность романа и его не принадлежность ни к одной из конкретных религий позволяет надеяться что примирение между, как сейчас кажется, совершенно непримиримыми врагами, которые принадлежат к разным религиозным мирам. Ведь свет и тьма не могут принадлежать только одной Церкви. Эти понятия изначально заложены в человеческую душу и доступны даже тому, кто вообще считает себя атеистом. Помимо сознательных «атеистических» убеждений существует еще и «божественная искра», без которой как без мотора не может работать наше тело.

Но есть и еще одна важная причина, по которой роман Булгакова вновь пышно расцвел популярностью на благодатной почве потребности в вере у современных читателей. Тот факт, что людям «разрешили верить в Бога» еще не сделал их истинно верующими, и точно так же, как и их предшественники — атеисты пятьдесят лет назад они не могут уже просто «на слово» верить в предоставленные им евангельские каноны. В глубине души у многих людей все еще прогрызает себе дорогу червячок сомнения — а правда ли все, что мне говорят и во что меня так упорно заставляют поверить. К сожалению, за семьдесят лет безбожия успели вырасти уже несколько поколений, для которых вопрос веры в Бога уже не является «врожденным». То есть получается ситуация, когда очень хочется, но искренне уже не можется.

Опять же научно-технический прогресс, который окружает человека с младенчества/ И сонмы ученых, которые ежедневно своими открытиями ставят под сомнение саму возможность старых добрых евангельских чудес. Так что феномен романа Булгакова состоит именно в том, что он как бы находится вне времени, пространства и социального устройства любого общества. Его универсальность липший раз подтверждают слова о неизменном внутреннем содержании людей, которые приведены в начале этой главы. До какой же степени нужно разбираться в человеческой душе, чтобы создать столь вечную по своей сути вещь, как роман «Мастер и Маргарита»! Поневоле приходит в голову, что точно так же, как Мастер «угадал» свой роман (по его собственному утверждению), и Булгаков при написании своей книги использовал не совсем обычные для человеческого творчества ресурсы. К сожалению, выяснить это предположение со всей возможной уверенностью уже не удастся. Теперь читателю придется только полагаться на мнение собственной души. И как показывает практика, в большинстве случаев душа человека «угадывает» правильно.