Маргарита

Газета «Советский инженер», № 2

Инженер В., получивший государственную премию за внедрение нового способа промышленной добычи нефти, сделал еще одно открытие государственного значения, за что и был представлен к правительственной награде. Совсем недавно этот человек пережил большую личную трагедию: его квартира была нагло обворована сбежавшей домработницей. Пришедшая домой жена инженера В. Маргарита Николаевна, увидев проявление такого вероломства, погибла от разрыва сердца. Врачи утверждали, что до этого она долго и серьезно болела. Инженер Ш. являет собой настоящий пример представителя советской интеллигенции, произошедшая личная трагедия никак не повлияла на эффективность его работы.

Он описал свою возлюбленную верно. Она была красива и умна. К этому надо добавить еще одно — с уверенностью можно сказать, что многие женщины все что угодно отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны.

По общепринятой версии, основным прототипом Маргариты в романе стала жена писателя — Елена Сергеевна Булгакова. Действительно, некоторые параллели прослеживаются, и вполне возможно, что при создании образа главной героини Михаил Афанасьевич, действительно, в какой-то мере «списывал с натуры». Но, как и во всех остальных случаях, сам персонаж сконструирован писателем из черт нескольких прообразов, а в отношении Маргариты будет справедливым заметить, что «конструкция» значительно сложнее, чем у других персонажей.

Что касается той части образа, которая относится к Елене Сергеевне, то основным совпадением является биографическое. Булгаков «увел» свою жену у весьма достойного соперника. До него Елена Сергеевна была замужем за крупным военным чином — Шиловским. Занимавший значительное руководящее положение Шиловский был более чем материально обеспечен, действительно жил в роскошной пятикомнатной квартире, и Елена Сергеевна, как и Маргарита в романе, жила, «не прикасаясь к примусу».

По отзывам близких к этой семье людей, Шиловский, как и брошенный муж Маргариты, был достойным во всех отношениях человеком, и Булгаков частенько терзался угрызениями совести, из-за того, что причинил ему боль. Возможно, именно поэтому он несколько преувеличил качества реального прототипа, когда вывел его в образе покинутого мужа Маргариты:

Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену.

Но, пожалуй, биография — это единственное, что досталось возлюбленной Мастера от Елены Булгаковой.

Другим прототипом, уже литературного характера, опять-таки принято считать Маргариту-Гретхен, из «Фауста» Гете. Но вот тут, возможно, тот самый случай, когда большинство все же неправо. Кроме имени, от кроткой и трепетной возлюбленной Фауста в «косящей на один глаз ведьме» нет ничего. Более того, образы диаметрально противоположны — как по характеру, так и по содержанию, в них вложенному.

Другое дело, что многим и даже очень многим, хочется видеть в женщине, которую так любил Мастер, образец верности, преданности и чистой и бескорыстной любви. Но не все так просто. Если бы Михаил Афанасьевич хотел видеть свою героиню столь же бесхребетной, как Гретхен, он не вложил бы ей в руки молоток и не заставил громить квартиру критика Латунского с таким остервенением. Вообще версия о Гретхен, как о прототипе героини Булгакова не выдерживает никакой критики и основана только на том соображении, что в ранних редакциях романа писатель иногда называл своего героя Фауст. Но, между прочим, автор очень быстро отказался от этого именования, а вот «логическая», но неверная догадка об образе его возлюбленной продержалась очень долго.

Одну из причин, по которой главную героиню романа зовут именно Маргарита, называет сам автор в одной из сцен романа. В тот момент, когда возлюбленная Мастера впервые попадает «в нехорошую квартиру» сначала Коровьев, а затем и сам Воланд говорят о том, что в жилах этой женщины течет кровь французских королев. Приходящая на ум читателю ассоциация с «Королевой Марго» Дюма отчасти верна. Отчасти — потому, что во Франции королев с таким именем было две¹. Правда, обе они прославились не столько своими талантами в управлении государством, сколько весьма бурной личной жизнью и победами на любовном фронте.

Вообще говоря, награждая свою героиню генетическими корнями, восходящими к этим двум женщинам, Булгаков загадывает нам весьма непросто решаемую загадку. Репутация именно у этих французских королев, по правде говоря, просто чудовищна, так что Маргарита, кровно связанная с ними, по утверждению Булгакова, никак не может являть собой чистый и светлый образ. А ведь ее принято представлять именно так!

Чего стоит одно только «литературное наследие», оставленное потомкам Маргаритой Валуа! Ее «Гептамерон», если уж называть вещи своими именами, не что иное, как просто откровенная порнография, да и саму Валуа при дворе называли не иначе, как «королевой распутниц». Так что ответ на вопрос о мотиве, которым руководствовался Булгаков при наделении своей героини столь неоднозначной наследственностью может оказаться очень интересным и привести к совершенно новой трактовке образа возлюбленной Мастера.

Внимательного читателя на протяжении всего романа не покидает странное чувство по отношению к этой женщине. С одной стороны, вроде бы однозначно заявленная автором «вечная и верная» любовь, жертвование даже своей душой для спасения своего возлюбленного, а с другой — явная ведьминская сущность, неоднократно проявлявшаяся в Маргарите еще до встречи с сатаной.

Да и как-то непохоже на жертвенное поведение Маргариты на балу у Воланда. Ну, усталость, тяжелый медальон с черным пуделем оттянувший шею, распухшее колено. Но это, так сказать, неудобства физического характера. Трудно ожидать, что, описывая неудобства, связанные с встречей гостей, Михаил Афанасьевич всерьез рассматривал их как суть той жертвы, которую принесла ради любви Маргарита.

Но, помимо этих «материальных» мучений, нигде в романе не сказано, что она была раздавлена и опечалена, пойдя на сделку с Сатаной. Наоборот, бросается в глаза ее хорошее настроение и восхищение своим новым «ведьминским» состоянием. Она постоянно хохочет и вообще всячески развлекается. Не похоже, чтобы ее душу угнетало что-то.

Интересно отметить, что душа Маргариты находилась в полном порядке. Мысли ее не были в разброде, ее совершенно не потрясало то, что она провела ночь сверхъестественно. Ее не волновали воспоминания о том, что она была на балу у Сатаны, что каким-то чудом мастер был возвращен к ней, что из пепла возник роман, что все оказалось на своем месте в подвале в переулке, откуда был изгнан ябедник Алоизий Могарыч.

То есть сам автор говорит нам об этом однозначно и прямо. Так в чем же, простите, состояла та самая «жертва», которую якобы принесла Маргарита во имя любви и которой так часто восхищаются? Особенно странно выглядит эта «трепетная возлюбленная» рядом с человеком, ради которого все, собственно, и затевалось. В сцене после бала, когда Воланд вызывает Мастера из лечебницы в квартиру № 50, мы видим изможденного, больного и буквально «перемолотого» жизнью человека, по сравнению с которым Маргарита выглядит цветущей и полной энергии женщиной. Возможно ли, что Михаил Афанасьевич вкладывал в образ своей героини несколько иной смысл, чем это принято считать? И нельзя ли ответить на этот вопрос спустя полвека после написания романа? Можно, если правильно подобрать ключи смысла ко всем замкам тайн.

Тот факт, что самыми разными комментаторами романа основным прототипом Маргариты считается жена писателя, значительно сужает поле для поиска истины. Если пристально начинаешь вглядываться в образ этой женщины, то начинают проступать такие черты, что не хочется и обижать память Елены Булгаковой. Вот никто и не вглядывается, предпочитая подменять истинный смысл столь неоднозначного персонажа почтительными или восторженными отзывами.

Деликатность и такт по отношению к замечательной женщине, которая была женой Михаила Булгакова, это, конечно, прекрасно. Но ведь если предположить, что от Елены Сергеевны героине романа не досталось ничего, кроме одного пункта совпадения в биографии, то весь «политес» по отношению к Маргарите становится бессмысленным. А ведь правильная трактовка образа возлюбленной Мастера — это «краеугольный камень» к пониманию всей любовной линии романа, для которой даже бал у Сатаны выписан Булгаковым в качестве фона. Ошибка в понимании того, какую историю на самом деле хотел рассказать писатель, может исказить весь смысл романа.

Не оспаривая главного утверждения Булгакова, что история Мастера и Маргариты — это в первую очередь рассказ о любви, тем не менее невозможно не заметить, какой разной и с какими разными последствиями была эта самая любовь. Образ Маргариты, если его правильно понять, дает нам ответ на вопрос, каким же именно, по представлению автора, является столь загадочное чувство, как любовь. В продолжение темы о том, какой же на самом деле видел Булгаков «женщину своей мечты» можно засчитать и тему следующей главы.

Примечания

1. Маргарита Наваррская и Маргарита Валуа. — Прим. ред.