Появление Героя. Мастер

Листок объявлений центрального района г. Москвы

В районе Арбатского переулка найден чемодан коричневой кожи с двумя металлическими застежками. Средней потертости, размером 70×40×20 см. Верхняя часть немного обгоревшая. Внутри несколько машинописных экземпляров рукописи без фамилии автора. Владельцев просят обращаться в жилтоварищество № 8.

С балкона осторожно заглядывал в комнату бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек, примерно лет тридцати восьми.

Прежде чем приступить к ответу на вопрос, кто же был прообразом главного героя романа — Мастера, необходимо понять, почему из всех персонажей именно этот, единственный, так и остался безымянным. Удостоившийся гордого звания, данного ему любимой женщиной, этот человек отрекся от своего имени, оставив его в прошлом, и предпочел так и остаться неизвестным.

В романе выразителем будущих любопытных читателей становится Иван Бездомный, которой настойчиво допытывается у своего соседа по сумасшедшему дому о его имени и фамилии. Но эти вопросы так и остаются без ответа. Почему же Булгаков счел необходимым лишить своего главного героя столь естественной принадлежности к роду человеческому, как имя.

Ну, допустим, Мастер не пожелал вспоминать о своей фамилии — этому факту может найтись вполне приемлемое объяснение. Как видно из романа, к моменту повествования он не только сирота, но и отдельно упоминает, что никаких родственников у него не осталось. И отказываясь назвать себя, Мастер объясняет Бездомному, а вместе с ним и всем читателям, по какой причине он сохраняет инкогнито:

— У меня нет больше фамилии — с мрачным презрением ответил странный гость, — я отказался от нее, как и вообще от всего в жизни. Забудем о ней.

А когда же не в меру настырный (или забывчивый) Иван снова интересуется этим вопросом, то получает в ответ: «Оставим, повторяю, мою фамилию, ее нет больше». Тем самым Булгаков показывает, что в своих тщетных попытках забыть о пережитых страданиях Мастер отрекается от своего прошлого, даже от самых корней его.

Но если отсутствие фамилии главного героя в романе объяснятся (и довольно понятно) самим автором, то вот отсутствие имени сигнализирует о гораздо более глубоких проблемах Мастера, как бы «закодированных» в самом факте отречения от своего имени.

Во все времена истории человечества, начиная от самых примитивных религий и заканчивая современными их формами, имя человека играло роль «идентификации души». Не случайно во многих языческих верованиях настоящее имя человека тщательно скрывалось от окружающих, так как считалось, что тот, кто узнает «подлинное» имя, получит власть над душой человека. В более поздних вариантах религий, например, в католицизме или православии, имя, полученное при крещении, нередко отличалось от так называемого «мирского» имени. Такую таинственность разводили в основном суеверные родители, пытаясь защитить ребенка от «сглаза или порчи».

Поэтому отказ от своего имени у главного героя романа «Мастер и Маргарита» можно рассматривать, как попытку (и заметьте, почти удавшуюся) этого человека отказаться от собственной души, наличие которой и принесло ему столько страданий. В свете этого предположения можно сделать вывод, что отношения Мастера с Сатаной стали возможны именно по причине «бездушия» создателя романа о Понтии Пилате.

Есть, правда, и другое объяснение. Души у Мастера после написания им главного произведения своей жизни просто не осталось — он всю ее вложил в создание истории отношений Иешуа и прокуратора. Точнее, как он сам выражался, в «угадывание» правды о суде над Спасителем. Это предположение еще и потому представляется весьма возможным, что Булгаков вообще относился трепетно к «имянаречению» своих персонажей. Это касается не только «Мастера и Маргариты». Так что отсутствие, да еще такое принципиальное, имени у главного героя его романа, уж совершенно точно нельзя назвать случайным. Щепетильность Михаила Афанасьевича при выборе имен подтверждает и тот четко указанный в романе факт, что Маргарита получила возможность помочь своему возлюбленному, в первую очередь, благодаря своему имени. О чем ей прямо говорит встретивший ее в нехорошей квартире Коровьев:

— Установилась традиция, — говорил далее Коровьев, — хозяйка бала должна непременно носить имя Маргариты, во-первых, а во-вторых, она должна быть местной уроженкой. А мы, как изволите видеть, путешествуем и в данное время находимся в Москве. Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве, и, верите ли, — тут Коровьев с отчаянием хлопнул себя по ляжке, — ни одна не подходит.

Другой вопрос, почему из всех имеющихся в Москве Маргарит подошла только она. Как утверждает тот же Азазелло, а впоследствии и сам Воланд, благодаря «крови», то есть своему происхождению, восходящему к французским королевам. Но при этом у Булгакова именно в данном эпизоде, проявляется явное несоответствие. Это несоответствие заключается в том, что при первой встрече представитель Сатаны, дабы развеять опасения Маргариты о «провокации», цитирует ей «в спину» отрывок из романа Мастера, останавливая тем самым уже уходящую женщину. А в сцене после бала Воланд и тот же Азазелло старательно делают вид, что вот только сию секунду ознакомились с романом о Понтии Пилате. Нестыковка получается.

Вот только случайно ли это произошло или Михаил Афанасьевич оставил внимательному читателю «дополнительный ключ» к пониманию взаимосвязи между происходящими в романе событиями? Возможно ли, что, отрекшись от своего «имени-души», Мастер тем самым подставил под удар и свою любимую женщину? Или же сама Маргарита только своей принадлежностью к потомству французских королев привлекла к себе внимание Воланда и его свиты? Да и вообще: кто же из двух главных героев первым привлек к себе внимание Воланда? Так ли уж наверняка можно утверждать, что это была именно Маргарита? Пока у нас получается больше вопросов, чем ответов, но у нас нет пока необходимых материалов, чтобы получить ответы. Придется временно отложить эту тему, чтобы позднее к ней вернуться.

Теперь, наконец, пора поговорить, о том, были ли у Мастера реальные прототипы и кого же считал таковыми сам автор романа «Мастер и Маргарита». Большинство исследователей творчества Михаила Афанасьевича Булгакова склоняется к тому, что главный герой романа — Мастер написан с двух реальных людей.

Первый, отображающий внешний облик героя романа и, возможно, воплотивший в себе желание автора увековечить еще раз образ своего любимого писателя, соответствует Николаю Васильевичу Гоголю. Именно портретное сходство подталкивает нас к этой мысли.

Описание внешности Мастера, удивительно совпадающее со словесными портретами современников Гоголя, не оставляет сомнений в том, чей образ «держал» перед глазами писатель, «сочиняя» главного героя своего романа. Было бы самонадеянностью, предположить, что большинство читателей знакомы с оригиналами портретов Гоголя, но все же процент узнаваемости довольно велик. Описание внешности Мастера почти полностью соответствует, с теми словесными портретами Гоголя, которые сохранились и до наших дней. Речь идет о мемуарных записях человека, познакомившегося с Гоголем. Дата, проставленная на этих записях не оставляет сомнений, что на момент знакомства дворянина Перовского (автора мемуаров) с Гоголем, тому было именно около сорока лет:

Увидал я господина довольно нервного вида, но не лишенного особенной привлекательности. Господин этот осторожно появился в дверях, как будто опасался подвоха от находящихся в комнате гостей. Оглядев странно тревожным взглядом остальных посетителей, он недоверчиво и как будто боязливо вступил в комнату. Ничего особенно поражающего во внешности этого господина не было, кроме удивительно характерного и заостренного носа, а еще приковывала к себе взгляд, даже и воспитанного человека, встрепанная прическа, из которой выпадала на лоб изрядная прядь волос, удивительно темного цвета.

Таким образом, Михаил Афанасьевич однозначно «подарил» своему герою — Мастеру, внешностью своего литературного учителя, к тому же близкого ему по духу. Булгаков все мечтал, что появится в России новый Гоголь, который щедростью своего таланта подарит опять читателю «щедрость солнца», потому Булгаков писал в своих заметках, что не хватает нынешним русским писателем «света». Все они темные и мрачные, как комментировал свое отношение к отечественным классикам автор «Мастера и Маргариты», хоть и «талант их неоспорим».

Лучше всего относился Булгаков к «свету и солнцу», присутствующему в произведениях Горького. Но при всем уважении он понимал, что происхождение этих солнечных лучей в лучшем случае «средиземноморское», намекая, что многие из своих лучших литературных вещей Горький создал на Капри. Тогда как Гоголь описывал весьма знакомые Михаилу Афанасьевичу «малороссийские пейзажи». Да, что и говорить, не хватало Булгакову света, тем более в душной и урбанизированной Москве, куда забросила его судьба.

Но, как бы то ни было, второй же, и основной прообраз героя — это, конечно же, сам Булгаков. Доказательств этому, как прямых, так и косвенных вполне достаточно. Во-первых, полностью совпадает возраст Мастера, который указывается автором как «человек примерно лет тридцати восьми», а именно столько и было Михаилу Афанасьевичу в мае 1929 года, когда он приступил к работе над романом. Между прочим, имена главного героя в разных редакциях менялись, а возраст так и остался неизменным.

Во-вторых, история травли Мастера литературными критиками и писателями, от принадлежности к клану которых он так старательно открещивается в клинике для душевно больных. На вопрос Ивана Бездомного: «Так вы писатель?» — Мастер с гневом отрицает свою причастность к этим ничтожным существам, и даже грозит Бездомному кулаком за столь кощунственное предположение.

В архиве Булгакова сохранились вырезанные из газет рецензии на его произведения. И текст этих чудовищных по своей глупости и вульгарности «отзывов» даже перекрывает, казалось бы гипертрофированные по содержанию заметки, которые Мастер читал в своем подвале о себе. «Отметились», что называется, все. Под рецензиями можно встретить все более или менее известные литературные фамилии того времени. Совпадает даже броский заголовок, аналог которого поверг Мастера в состояние «остолбенения»: «Ударить по пилатчине». В реальной жизни, в газете «Рабочая Москва» датированной пятнадцатым ноября был напечатан отчет о собрании Московского комитета партии, а точнее того его отделения, которое состояло из коммунистов «специализирующихся» по различным сферам творчества. Сравните заголовки: «Ударим по булгаковщине»!

Но помимо автобиографического сходства Булгакова и Мастера, так сказать «запланированного» автором романа «Мастер и Маргарита», существует еще и ряд совпадений, которые иначе как мистическими и не назвать. Взять, хотя бы идентичность их судеб, после написания «главного романа всей жизни». Романы — придуманный, о Понтии Пилате и реальный, о Любви, Добре и Зле — стали последними для их создателей. Воланд говорит Мастеру эпическую фразу, ставшую нарицательной для любого литератора: «Рукописи не горят». По тем временам выдвинутый Булгаковым лозунг мог считаться более чем оптимистичным, но, тем не менее, предреченная сатаной долгая и «с сюрпризами» самостоятельная жизнь романа, оказалась справедливой и для произведения самого Михаила Афанасьевича.

Была «угадана» Булгаковым и больница, в которой он, как и его герой провели остаток своей земной жизни. Хотя, появившаяся в промежуточных редакциях в 1934 году и так и сохранившаяся клиника еще долгое время оставалась роковым моментом. Наследственный нефросклероз, которым страдал Михаил Афанасьевич, был, конечно, официальным диагнозом, но многие люди, знавшие Булгакова близко, утверждали, что он просто «задохнулся» в окружающей его обстановке гонений, непонимания и враждебности.

Есть и еще одно совпадение, ставшее очевидным «постфактум». Имеется в виду последний день жизни Михаила Афанасьевича. Весь тот покой, который он волею своего таланта подарил своему герою, как оказалось, нужен был самому автору: покой и ничего другого: ни славы, ни денег или привилегий не хотел Мастер Булгаков. Вот как, согласно свидетельству его жены в день своей смерти, он выразил самое заветное свое желание:

Утро. Проснулся... Потом заговорил: «Я хотел служить народу... Я хотел жить в своем углу — (далее обращаясь к Сергею Шиловскому — другу, присутствовавшему при кончине) — Ты зияешь, что такое рубище? Ты слышал про Диогена? Я никому не делал зла...»

Волосы белели и теперь при луне сзади собрались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног Мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно демону, Мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то по приобретенной в комнате № 118 привычке сам себе бормотал.