Вернуться к М.Л. Каганская, З. Бар-Селла. Мастер Гамбс и Маргарита

Пятое доказательство

...В сущности, до самой смерти романы шли рядом, и не только в таких крупных переживаниях, как Люцифер, Христос, Достоевский, но и в повседневном романном обиходе. Например, действие обоих романов начинается в аллее — сквера на Патриарших прудах в «Мастере» и Бульвара Молодых Дарований в «Золотом теленке». В обоих романах возникает проблема с пивом, поскольку в «Мастере» его «привезут только к вечеру»1, а в «Теленке» — «отпускается только членам профсоюза»2, из-за чего одна парочка — Берлиоз и Бездомный — удовлетворяются желтой абрикосовой, а вторая — Бендер и Балаганов — лиловым квасом. От подпольного миллионера Корейко кандидат химических наук Ветчинкевич, задержанный на короткое время в эпилоге «Мастера», отличается только способом приготовления («химичил» и Корейко в бытность свою завартелью «Реактив», продукция которой по вкусу и цвету напоминала воду, каковой и являлась в действительности). Тема увода или отъема валюты одинаково задевает и миллионера-подпольщика и председателя жилтоварищества Никанора Ивановича Босого. Гражданина Босого, как известно, попутала нечистая сила. А почему Корейко в момент изъятия миллиона вдруг «прошибло погребной сыростью»? Впечатление от «Скупого рыцаря» в исполнении артиста Куролесова или воспоминание о страшной ночи финдиректора «Варьете» Римского, в окно кабинета которого, вместе с вампиршей Геллой, «ворвался запах погреба»?..

И не проливают ли свет на бендеровский сценарий с загадочнейшим названием «Шея» отрезанные и оторванные головы Берлиоза и Бенгальского?

А если вспомнить, что сценарий был принят Черноморской кино-фабрикой, и что это за кинофабрика?.. А принудительное пение? В Зрелищной комиссии поют «Славное море, священный Байкал...», а пассажиров литерного поезда ожидает «Вниз по матушке по Волге...» («— Мы не будем петь. — Запоете, голубчики. Это неизбежно. Уж мне известно. — Не будем петь. — Будете»3). И разве не удивительно, что в обоих романах появление иностранцев заставляет обсуждать метафизические проблемы?

«— Слушайте, Гейнрих, почему вы так хорошо говорите по-русски?»4

«Вы по-русски здорово говорите, — заметил Бездомный»5.

«— И на это вы можете представить доказательства в течение двух дней? — возопил Гейнрих.

— Хоть сейчас, — любезно ответил Остап. — Если общество позволит, я расскажу о том, что произошло с так называемым Вечным жидом»6.

«— Но требуется же какое-нибудь доказательство... — начал Берлиоз.

— И доказательств никаких не требуется, — ответил профессор и заговорил негромко, причем его акцент почему-то пропал: — Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем...»7.

Конец романов — это подведение итогов и сведение счетов:

«— Ну что же, — обратился к нему Воланд с высоты своего коня, — все счета оплачены? Прощание свершилось?

— Да, свершилось, — ответил мастер и, успокоившись, поглядел в лицо Воланду прямо и смело»8.

«Остап обернулся к советской стороне и, протянув в тающую мглу котиковую руку, промолвил: «Все надо делать по форме. Форма номер пять — прощание с родиной. Ну что ж, адье, великая страна»»9.

В одном романе дьяволиада естественно (фабульно) завершается Воландом, в другом — символической меткой жанра: числом «5».

Дьяволиада в «Золотом теленке» выдержана до конца, что позволяет разгадать одну из последних загадок романа: Киев. Нет, не тем он славен, что в огороде бузина, а в Киеве берлиозовский дядя, не тем, что был этот Город Булгакову родным, а Остап в образе Вечного жида претерпел там мученическую кончину. Главное, что Киев — город Виев. И для Булгакова, и для Ильфа с Петровым Гоголь не исчерпался миргородской лужей и чичиковской бричкой (сатира), но был Гоголь первым, кто пустил нечистую силу гулять по русской литературе. Связав берлиозовского дядю с квартирным вопросом, столкнув нос к носу с Воландом и его компанией, а затем скорым поездом отправив обратно в Киев — вотчину Вия и «Страшной мести», Булгаков закрыл гоголевский период русской литературы не по указке классической критики (социальное разоблачение), а на той именно странице, с которой Гоголь начинался, — на Диканьке.

Примечания

1. «Мастер и Маргарита», стр. 425.

2. Т. 2, стр. 24.

3. Т. 2, стр. 292.

4. Т. 2, стр. 305.

5. «Мастер и Маргарита, стр. 434.

6. Т. 2, стр. 307—308.

7. «Мастер и Маргарита», стр. 435.

8. «Мастер и Маргарита», стр. 793.

9. Т. 2, стр. 383.