...ЭТО БЫЛ ТОТ НОВЫЙ ДЛЯ МЕНЯ МИР, В КОТОРЫЙ Я СТРЕМИЛСЯ. ЭТОТ МИР ДОЛЖЕН БЫЛ ОТКРЫТЬСЯ ПЕРЕДО МНОЮ... (ЗП, 5).
Он входил в литературу стремительно, уверенно, с чувством хозяина, который возвращается в свой дом, но задержался в пути.
Он приходил как власть имеющий. Удивляясь, почему в его Доме так много посторонних. И почему в Доме, где надо писать и молиться, едят и пьют.
Он знакомился с известнейшими, с лучшими из современных писателей — и не встретил среди них никого, с кем желал бы находиться рядом, например, как Гоголь с Пушкиным.
Он не был одинок, всегда был окружен друзьями, врагами, женщинами, и он был безмерно, безнадежно одинок, не видя ни в ком из окружавших его равного себе.
История Мастера не выдумана, в ней выразилось его действительное самоощущение — гения, знающего истину, но не знающего никого, с кем он мог бы разделить бремя своего знания.
ТАК, СТАЛО БЫТЬ, ОСТАЛСЯ Я В КАКОЙ-ТО ПУСТОТЕ? ИМЕННО ТАК (ЗП, 7).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |