Вересаев

«Верес[аев] очень некрасив, похож на пожилого еврея (очень хорошо сохранился). У него очень узенькие глаза с набрякшими тяжелыми веками, лысина. Низкий голос. Мне он очень понравился. Совершенно другое впечатление, чем тогда, на его лекции.

Б[ыть] м[ожет] по контрасту с профессорами. Те ставят нудные, тяжелые вопросы. Вересаев же близок к студентам, которые хотят именно жгучих вопросов и правды в их разрешении. Говорит он мало. Но когда говорит, как-то умно и интеллигентно все у него выходит» (М.А. Булгаков. Дневник. 15.II.1922).

О том, как произошло их знакомство, автора «Записок врача» и автора «Записок юного врача», существует несколько версии, и все они имеют, как выразилась М. Чудакова, «налет литературной легенды». Оно и понятно — ведь рассказы эти приходилось повторять не раз и разными рассказчиками, а цитировать приходится тех, кто постарался их записать и опубликовать.

А. Лесс (со слов Е.С. Булгаковой, которая, в свою очередь, рассказывала со слов М.А. Булгакова):

«Дождливым осенним вечером Булгаков позвонил в квартиру Вересаева. Дверь открыл сам писатель.

— Булгаков, — смущенно представился вошедший.

И от волнения почему-то снял галоши.

— Чем могу служить? — спросил Вересаев.

— Да, собственно, ничем, Викентий Викентьевич, — виновато пробормотал Булгаков... — просто хотел пожать вам руку... Ваша книга «Записки врача» мне очень понравилась.

Вересаев промолчал.

— Ну, до свидания, — после минутного молчания сказал Булгаков и стал надевать галоши.

— Погодите, а фамилия-то как ваша? — спросил Вересаев, приставляя к уху сложенную рупором ладонь.

— Михаил Афанасьевич Булгаков.

— Так это вы — автор «Записок на манжетах»?

— Я самый.

— Голубчик вы мой, — воскликнул Вересаев, — что же вы мне раньше не сказали?.. Раздевайтесь, пожалуйста, заходите, гостем будете!» (А. Лесс. Непрочитанные страницы. М., 1966).

В.В. Вересаев (в записи Н.П. Ракицкого):

«Пришел молодой человек, представился как литератор и просил прочитать его «Записки врача». Меня это несколько удивило и заинтересовало. Я ему сказал — чтобы писать записки врача, надо быть врачом. «Я врач со стажем», — ответил он мне довольно резко. Вид у него был настолько юный, что я подумал сначала, что это простая мистификация. Прочитав «Записки», я поверил, что это писал опытный, а не молодой врач. Когда же он принес мне «Белую гвардию», я могу утверждать, что так блестяще начинал у нас только один Лев Толстой» (АН, 1990, № 3, с. 171).

П.Н. Зайцев сохранил листок, на котором Булгаков, дожидаясь его в редакции, «изливал свою грусть в рисунках и афоризмах» (ЖМБ, с. 293—294):

«Туман... Туман...

Телефон Вересаева? 2-60-28

Но телефон мне не поможет...

Существует ли загробный мир?

Завтра, может быть, дадут денег...»

В.В. Вересаев — А.М. Горькому:

«Обратили Вы внимание на М. Булгакова в «Недрах»? Я от него жду очень многого, если не погибнет он от нищеты и невозможности печататься» (30.VI.1925).

В.В. Вересаев — М.А. Булгакову:

«Михаил Афанасьевич! Когда Вам будет приходиться туго, обращайтесь ко мне. Я бы так хотел, чтобы Вы это делали так же просто, как я это предлагаю! Поймите, — я это делаю вовсе не лично для Вас, — а желая оберечь хоть немного крупную художественную силу, которой Вы являетесь носителем» (25.IX.1925).

Вспоминая отношения Вересаева и Булгакова, Л.Е. Белозерская отмечает:

«Мне нравился Вересаев. Было что-то добротное во всем его облике старого врача и революционера. И если впоследствии (так мне говорили) между ними пробежала черная кошка, то об этом можно только пожалеть...» (МВ, с. 105).