Выводы к третьей главе

Творчество М.А. Булгакова интерпретируется нами в контексте особого мировидения писателя, понимаемого нами как магическое.

1. Основными составляющими художественного пространства булгаковских романов являются Город, Дом и Церковь как Божий дом на земле. Образ Города — Киева, Москвы, Ершалаима — хотя и обнаруживает черты сходства с реальными городами, но всё-таки связан со спецификой художественного мира, образ Города апеллирует к следующим категориям поэтики — вымысел и условность. При формировании пространства произведений М.А. Булгаков использует тот метод, который исследователь творчества писателя — М.С. Петровский — определил как «магический урбанизм». Соотношение перечисленных урбанистических пространств лежит в основе поэтики булгаковских романов, эти центры выступают как иллюзорные топосы, ведь город у М.А. Булгакова — это «декорации, место действия в самом общем смысле этого слова» [113, с. 215].

2. Образ дома в булгаковских романах символический; он обладает чрезвычайно широким коннотативным полем, зачастую сочетающим противопоставленные друг другу характеристики: это и семейный очаг, пристанище, приют, покой, жилище, ковчег, но одновременно и место действия инфернальных сил, место скорби, сумасшествия, смерть и т. д. Театрализация мира, осуществлённая в булгаковских романах, находит своё отражение и в рамках домашнего пространства: так, в «Белой гвардии», первом романе писателя, два этажа дома 13 по Алексеевскому спуску М.А. Булгаков «последовательно осмысляет и изображает как два этажа вертепа — украинского кукольного театра, народного мистериально-сатирического действа» [140, с. 141].

3. В контексте булгаковских романов образ церкви также связан с идеей театра и способствует её воплощению на уровне художественного пространства конкретного произведения. Как правило, образ церкви в романах М.А. Булгакова присутствует имплицитно — в городском и домашнем пространстве он проявляется через сакральную атрибутику, молитвенное слово, через обращение к христианской символике, а также выполнение героями особых ритуальных действий. Так, в киевском городском пространстве романа «Белая гвардия» события будто бы обращены к древнейшему христианскому символу — кресту: «Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в чёрную, мрачную высь полночный крест Владимира». В «Мастере и Маргарите» сакральная атрибутика церкви прямо вписана в пространство «дома» — временного жилища Воланда, нехорошую квартиру № 50. Событийный ряд булгаковских романов актуализирует исторически сложившуюся связь театра и церкви: в театре, как и во время храмового действа, осуществляется синтез различных видов искусств.

4. Тенденция к объединению различных видов искусств, различных литературных родов последовательно реализована в романах автора — «Белой гвардии», «Жизни господина де Мольера», «Записках покойника» («Театральном романе»), «Мастере и Маргарите» — при помощи словесного инструментария. Таким образом, анализ художественного пространства романов М.А. Булгакова позволяет охарактеризовать урбанистическое, домашнее и церковное пространство как место действия в самом общем смысле этого слова, где живут и действуют герои-актёры. Можно предположить, что для М.А. Булгакова синтетической формой, стремящейся к взаимодействию различных видов искусств, стал именно роман как жанр, внутри которого содержатся различные родовые начала и происходят действа, органично связанные с ритуалом, а через его посредничество — с театром и церковью.

5. Время в романах М.А. Булгакова анализируется нами как четвёртое измерение по отношению к художественному пространству. Как следует из самой структуры данного раздела, категория художественного времени связана со следующими категориями: судьба и вечность. Важно подчеркнуть, что характерной особенностью булгаковской поэтики является столкновение различных временных пластов с демонстрацией одновременного сходства и несходства времён, эпох, веков. По-видимому, в творчестве писателя находит своё отражение идея диалектики времени: хронологические характеристики булгаковских романов таковы, что одновременно предполагают и связь времён (например, ершалаимским и московский континуум в «Мастере и Маргарите»), но и их прерывание связи времён, что ведёт к возникновению апокалиптических мотивов.

6. Принципиальная незавершённость времени художественного в романах М.А. Булгакова связана прежде всего с неготовностью романа как жанра и ориентацией его — в терминологии М.М. Бахтина — на «неготовую действительность». Однако в незавершённости художественного времени есть и безусловный содержательный аспект: он заключается в том, что хронология булгаковских романов апеллирует непосредственно к зрителю, читателю, который завершает эстетический акт восприятия художественного текста. Категория судьбы в контексте анализируемых произведений писателя вызывает ассоциативные связи между романом и драматическими произведениями — как известно, именно в античной драме судьбе как основному принципу и предписанию был подчинён весь событийный ряд. Коннотативно близка к категории судьбы и категория вечности: и судьба, и вечность могут быть осмыслены как метавременные категории, которые в определённом смысле противопоставлены времени, но могут быть воплощаемые лишь в конкретном хронологическом спецификуме.

7. Элементы поэтики магического реализма реализуются в романах Михаила Булгакова в важнейших категориях — художественного времени и пространства. Сама же природа художественного слова в булгаковском творчестве принципиально матична, то есть подразумевает возможности создания многомерного художественного мира.