3. «Сон Никанора Ивановича» и владикавказский опыт М.А. Булгакова

И наконец в качестве дополнения к приведенным выше реминисценциям Владикавказа в романе М.А. Булгакова можно привести еще один сюжет¹. Описание сна Никанора Ивановича Босого в пятнадцатой главе романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» дает пищу для сопоставления театрального представления в тюрьме с документами Терского областного ревкома и обстановкой во Владикавказе в 1920 г. Обратимся к тексту М.А. Булгакова:

Затем он почему-то очутился в театральном зале, где под золоченым потолком сияли хрустальные люстры, а на стенах кенкеты. Все было как следует, как в небольшом по размерам, но очень богатом театре. Имелась сцена, задернутая бархатным занавесом, по темно-вишневому фону усеянным, как звездочками, изображениями золотых увеличенных десяток, суфлерская будка и даже публика. Удивило Никанора Ивановича то, что эта публика была одного пола — мужского, и вся почему-то с бородами. Кроме того, поражало, что в театральном зале не было стульев и вся эта публика сидела на полу, великолепно натертом и скользком. Конфузясь в новом и большом обществе, Никанор Иванович, помявшись некоторое время, последовал общему примеру и уселся на паркете по-турецки, примостившись между каким-то рыжим здоровяком-бородачом и другим, бледным и сильно заросшим гражданином. Никто из сидящих не обратил внимания на новоприбывшего зрителя. Тут послышался легкий звон колокольчика, свет в зале потух, занавес разошелся, и обнаружилась освещенная сцена с креслом, столиком, на котором был золотой колокольчик, и с глухим черным бархатным задником. <...> Артист подошел к будке и потер руки. — Сидите? — спросил он мягким баритоном и улыбнулся залу. — Сидим, сидим, — хором ответили ему из зала тенора и басы <...> Потом откуда-то глухо дважды донесся аплодисмент. — В женском театре дамочка какая-то сдает, — неожиданно заговорил рыжий бородатый сосед Никанора Ивановича <...> Тут зал осветился ярко, и Никанору Ивановичу стало сниться, что из всех дверей в зал посыпались повара в белых колпаках и с разливными ложками в руках. Поварята втащили в зал чан с супом и лоток с нарезанным черным хлебом. Зрители оживились. Веселые повара шныряли между театралами, разливали суп в миски и раздавали хлеб².

Литературоведы выдвинули несколько интерпретаций этого эпизода. Г. Лесскис указывал на возможную перекличку сюжета с описанием процессов над Радеком, Пятаковым и другими в книге Л. Фейхтвангера «Москва, 1937», которая была в библиотеке М.А. Булгакова. Действие этого эпизода в театральном зале Г. Лесскис сопоставляет со сталинскими открытыми процессами, которые проходили в Колонном зале в Москве³. И. Белобровцева и С. Кульюс поддержали и развили такую трактовку главы в контексте судебных процессов 1930-х годов⁴. Л.К. Паршин предполагал, что история сна Никанора Ивановича навеяна реальными обстоятельствами биографии одного из друзей Булгакова, Н.Н. Лямина, который просидел недели две по поводу изъятия ценностей. Исследователь основывался на воспоминаниях жены Н.Н. Лямина Н.А. Ушаковой, которая считала, что М.А. Булгаков написал главу «почти слово в слово» по рассказу Николая Николаевича⁵. О. Кушлина и Ю. Смирнов отмечают параллель эпизоду пятнадцатой главы романа в «Жизни господина де Мольера», где говорится о Бурбонском зале, куда сажали государственных преступников⁶.

Ни в коей мере не полемизируя с приведенными интерпретациями, предлагаем обратиться и к малоизвестным обстоятельствам, связанным с пребыванием М.А. Булгакова во Владикавказе. К периоду весны и лета 1920 г. относится целая серия официальных документов и публикаций, касающихся тюрьмы, тюремного театра и культурно-просветительской пропаганды в местах заключения Терской области. М.А. Булгаков, безусловно, знал о них и, возможно, использовал при создании сюжета о Никаноре Ивановиче Босом наряду с другими материалами. Приведем их в хронологическом порядке. Мы уже приводили в первой части распоряжение В.М. Квиркелии от 19.04.20, направленное заведующему отделом юстиции по поводу изыскания помещения в тюрьме⁷. После этого, дабы исправить ситуацию, был издан приказ № 2 отдела юстиции от 30.04.20 о мужской и женской тюрьмах, который также приведен нами в первой части⁸. Следующая заметка появилась в местной газете 05.06.20 под названием «Духовное воспитание заключенных»:

Отводится место для устройства залы, где тюремной администрацией устраиваются спектакли, чтения, лекции и собеседования. Организуется также и тюремный театр⁹.

В докладе по отделу юстиции при обревкоме от 19.06.20 содержится сообщение о тюрьме города Владикавказа:

В этом помещении открывается читальня-библиотека, театральный зал и организуются общественные работы в форме мастерских столярных, слесарных, кузнечных, сапожных, портняжных и пр.¹⁰

21.06.20 председателем обревкома В.М. Квиркелией был издан приказ, седьмой параграф которого гласит:

Учредить для каждого из мест заключения Владикавказского, Грозненского и Пятигорского должности заведывающего культурно-просветительной частью — по одному <...>¹¹.

В отчете отдела юстиции Терского областного ревкома 10.08.20, в разделе, касающемся карательного подотдела, приведено пространное итоговое описание его деятельности по организации тюремных помещений за последние месяцы, в том числе зала для представлений:

<...> Заново отремонтировано здание областного места заключения, оставшееся от белогвардейцев в совершенно разрушенном антисанитарном состоянии. Затем ввиду увеличения числа арестованных приспособлены два двухэтажных помещения с применением доступных в условиях современной экономической разрухи удобств с наличием массы воздуха, света и электрического освещения <...> В упомянутых выше двухэтажных корпусах для заключенных устроен обширный театральный концертный зал со сценой для произнесения речей, собеседований, лекций, концертов и др. Программа приспособлена к тому, чтобы заключенные ознакомлялись с политикой Советской власти вообще и принципами Советской карательной системы, в частности¹².

Итак, из всех этих сообщений очевидно, что уже в апреле 1920 г. во Владикавказе заключенные мужского и женского пола содержались отдельно в спешно переоборудованных тюрьмах, мужская тюрьма находилась на Тифлисской улице, к началу июня в этой главной тюрьме был выделен зал, предназначенный для политпросвета и театральных представлений, а также были учреждены специальные кадровые единицы по линии культпросвета для основных тюрем Терской области.

При аресте Босого (в редакции «Фантастический роман») его лишили подтяжек и пояса, и он остался в «спадающих брюках»¹³. Эта весьма конкретная деталь указывает на хорошее знание М.А. Булгаковым практики ареста в советских тюрьмах, вероятно, в данном случае он использовал собственные воспоминания об аресте во Владикавказе. Подробное описание тюрьмы содержится также в романе «Столовая гора» Ю.Л. Слезкина в связи с арестом его героя Халил-Бека. Его описание мы приводили в первой части¹⁴.

Примечательно, что М.А. Булгаков с конца мая 1920 г. исполнял обязанности заведующего театральной секцией подотдела искусств Терского Наробраза и мог по долгу службы не только знать (т. е. слышать от очевидцев) о тюремном театре, но и сам принимать участие в его организации, как и Ю.Л. Слезкин, который до этого был заведующим всего подотдела искусств. Возможно, указанием именно на тот период является упоминание весны (а не только весны московских глав) в реплике конферансье тюремного театра в пятнадцатой главе романа М.А. Булгакова:

Все люди как люди, ходят сейчас по улицам, наслаждаются весенним солнцем и теплом <...>¹⁵.

Представляется вполне правомерным полагать, что все эти обстоятельства главной мужской тюрьмы города Владикавказа и Терской области на Тифлисской улице с ее театральным залом и культпросветом М.А. Булгаков не забыл и через много лет использовал эти впечатления при описании сна Никанора Ивановича.

Иронический рассказ в финале романа о том, что сон оставил у Босого неизгладимый след, как если бы он пережил это потрясение наяву, возможно, и указывают на автобиографический характер этих воспоминаний для самого М.А. Булгакова:

К числу лиц, порвавших с театром, <...> надлежит отнести и Никанора Ивановича Босого <...> Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком театральном разговоре¹⁶.

Примечательно, что и в описании конферансье тюремного театра М.А. Булгаков использовал автобиографические черты. Не исключено, что по долгу службы он выполнял подобные функции во Владикавказе:

Из кулис тут вышел артист в смокинге, гладко выбритый и причесанный на пробор, молодой и с очень приятными чертами лица <...> обратив к Никанору Ивановичу полные слез голубые глаза <...>¹⁷.

Вместе с тем нет сомнения, что на владикавказские воспоминания наслаивалась и последующая информация о российских тюрьмах и культпросвете в них. В частности, вопрос об этом неоднократно обсуждался в ВССП:

Протокол № 37 Заседания Правления Моск. Отд. Всероссийского Союза Советских Писателей от 9-го декабря 1930 года. Слушали: 17. О культобслуживании Таганской тюрьмы. Постановили: 17. Разрешить. Председатель Л. Леонов. Секретарь В. Ютанов¹⁸.

Лев Гумилевский. Товарищи, полтора месяца назад ряд писателей от имени Союза Писателей заключил договор с Таганской тюрьмой о том, что Союз Писателей берет шефство над лишенными свободы <...> Писатели взяли на себя обязательство организовать там литературные кружки и целый ряд других¹⁹.

П. Скосырев <...> В последнее время Союз Писателей по приглашению администрации принял участие в работе литературного кружка Таганского Дом. зака, где прикрепленные товарищи и провели 2 вечера²⁰.

Относительно изъятия валюты, золота и проч. во Владикавказе в этот период мы пока не располагаем подробной информацией. Можно отметить лишь, что, действительно, начиная с апреля производились многочисленные реквизиции, о чем извещали и местные газеты. Кроме того, Г.А. Лесскис справедливо указывает, что экспроприация золота началась уже с 1918 г., В. Лосев приводит данные о реквизициях ценностей в 1919 г. 13 июня 1920 г. Совнарком издал постановление под названием «Об изъятии благородных металлов, денег и разных ценностей»²¹.

<...> Изъятие золота, валюты <...> проходившее несколькими волнами, начиная с 1918 г., а затем в 1928—1929 и 1931—1933 гг.²².

Вполне возможно, что у М.А. Булгакова во Владикавказе была информация и по этому поводу.

В той же пятнадцатой главе романа многократно упоминается имя А.С. Пушкина, невежество и ненависть к нему Босого, звучит ария Германа из «Пиковой дамы»:

Артист Куролесов Савва Потапович, специально приглашенный, исполнит отрывки из «Скупого рыцаря» поэта Пушкина <...> Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно <...> Лампы погасли, некоторое время была тьма, и издалека в ней слышался нервный тенор, который пел: «Там груды золота лежат, и мне они принадлежат!»²³. В не меньшей, а в большей степени возненавидел он, помимо театра, поэта Пушкина <...>²⁴. Пушкина ругает на чем свет стоит <...>²⁵. Пушкиным-то меня не удивишь, — и он опять завздыхал²⁶. Пусть Пушкин им сдает валюту²⁷.

Г.А. Лесскис считает, что появление А.С. Пушкина в этом контексте было откликом на празднование юбилея поэта в 1937 г.²⁸ Вновь, не подвергая суждение исследователя сомнению, обратимся к владикавказскому опыту М.А. Булгакова. И. Белобровцева и С. Кульюс уже упоминали в этом контексте и диспут об А.С. Пушкине, который происходил во Владикавказе летом 1920 г.²⁹ Учитывая приведенные данные о Терском тюремном театре, представляется, что кавказские реминисценции могли в равной мере отразиться и в этом эпизоде. Агрессивность ниспровергателей А.С. Пушкина на диспуте во Владикавказе была ярко запечатлена М.А. Булгаковым в «Записках на манжетах».

Примечания

1. См.: Этингоф О.Е. «Сон Никанора Ивановича» и владикавказский опыт М.А. Булгакова // М.А. Булгаков и булгаковедение в научном и образовательном пространстве: Сборник научных статей 1 / Отв. ред. В.А. Коханова. М.: МГПУ, Ярославль: Ремдер, 2011. С. 44—50.

2. Булгаков М. «Мой бедный...» С. 761—762, 767.

3. Лесскис Г.А. Триптих... С. 341; Лесскис Г., Атарова К. Путеводитель... С. 378—379.

4. Белобровцева И., Кульюс С. Роман... С. 310—320.

5. Паршин Л. Чертовщина... С. 167—170.

6. Кушлина О., Смирнов Ю. Поэтика романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Душанбе: Таджикский гос. ун-т, 1987. С. 6.

7. ЦГАРСО-А, фр. 39, оп. 1, д. 21, л. 6.

8. Там же, л. 5.

9. Коммунист. 1920. Суббота, 5 июня, № 48.

10. ЦГАРСО-А, фр. 39, оп. 1, д. 11, л. 107—108.

11. ЦГАРСО-А, фр. 39, оп. 1, д. 73 (46), л. 29 об.

12. Из отчета отдела юстиции Терского областного ревкома о своей деятельности. 10 августа 1920 года. Революционные комитеты... С. 117. № 120.

13. Булгаков М. «Мой бедный...» С. 241.

14. Слезкин Ю.Л. Столовая гора... // Дарьял. 2005. № 5. С. 63.

15. Булгаков М. «Мой бедный...» С. 762.

16. Там же. С. 930.

17. Там же. С. 762—763.

18. ОР ИМЛИ, ф. 157, оп. 1, д. 23, л. (?)

19. ОР ИМЛИ, ф. 157, оп. 1, д. 26, л. 4. Совещание писателей. Стенограмма. 1930 г.

20. ОР ИМЛИ, ф. 157, оп. 1, д. 26, л. 29.

21. Пыляев М.И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб.: Лениздат, 1996. С. 567—568; Лесскис Г.А. Триптих... С. 340—341. Булгаков М. «Мой бедный...». С. 986.

22. Белобровцева И., Кульюс С. Роман... С. 312.

23. Булгаков М. «Мой бедный...» С. 764—765, 767.

24. Там же. С. 930.

25. Там же. С. 741.

26. Там же. С. 767.

27. Там же. С. 768.

28. Лесскис Г.А. Триптих... С. 342—343.

29. Белобровцева И., Кульюс С. Роман... С. 317—318.