Кроме оригинальных завязки и развязки, «Ревизор» отличает «новизна общего построения драматургического действия», которое вытекает непосредственно из характеров комедии. «Гоголь находит сценическое движение в неожиданностях, которые проявляются в самих характерах, в многогранности человеческой души, как бы примитивна она ни была», — определяет В.И. Немирович-Данченко [55, с. 188].
Характер художественного обобщения в «Ревизоре» проистекает из авторского ощущения «страшного раздробления» жизни. Гоголь очень чутко переживал усугубляющееся отчуждение людей друг от друга в новое время. Именно это ощущение было свойственно и Булгакову: потеря общего Дома, и как следствие, людская бездомность не только внешняя, но и внутренняя — потеря центра родственных, духовных связей и близости взаимоотношений — становится основой трагедии художественного мира писателя. С горечью наблюдал за этим процессом уже в XIX веке и Н.В .Гоголь: «угасание общей заботы, всенародного дела, основанного на согласованном и бескорыстном участии индивидуальных воль» («Петербургские записки 1836 года»).
Характеризуя эту новую модель человеческих отношений нового века, Гоголь использует следующий образ: «Словом, как будто бы приехал в трактир огромный дилижанс, в котором каждый пассажир сидел во всю дорогу закрывшись и вошел в общую залу потому только, что не было другого места» («Петербургские записки 1836 года»). Людей ничто не объединяет констатирует писатель: «ни общей заботы, ни общего дела, ни даже поверхностного любопытства друг к другу» [12, с. 177].
Это наблюдение приводит писателя к неожиданному художественному решению: «чем сильнее угнетала Гоголя мысль о раздробленности жизни, тем решительнее заявлял он о необходимости широкого синтеза в искусстве» [55, с.191]. Здесь на помощь Гоголю-писателю приходит Гоголь-историк, и главной установкой его стало — «выявить единую всеохватывающую закономерность исторического развития» [55, с. 192].
Художественная манера Гоголя и раньше тяготела к широкому обобщению, что, в свою очередь, проявлялось в циклизации произведений. Диканька, Миргород, Петербург — это не только место действия, художественное пространство, а некие центры жизни, бытия и т. д.
Тенденция к обобщению возросла у писателя к середине 30-х годов, и уже в «Ревизоре», как пишет он в «Авторской исповеди»: «...я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем» [12, с. 439]. Отсюда город «Ревизора» — «сборный город всей темной стороны», как определил его Гоголь в черновой редакции «Театрального разъезда...».
Основные характеристики «сборного города»: во-первых, его последовательная иерархичность («гражданство», «купечество», чиновники, городские помещики, и во главе — городничий), во-вторых, широкий охват всех возможных сторон общественной жизни и институтов управления (судопроизводство, здравоохранение, почта, образование, полиция), и в-третьих, многогранность психологических и социальных типов город населяющих, причем и психологическая и социально-типологическая дифференциации персонажей у Гоголя взаимозависимы.
По поводу общего впечатления от своей комедии Гоголь говорил: «Пошлость всего вместе испугала читателей». Но важно, что испугало читателей (зрителей) не количество «деталей» пошлости, а завершенность художественного образа, ее изображающего. Завершенность, суверенность города «Ревизора» стала знаком более широких и узнаваемых явлений, чем его номинальное значение.
Гоголь первым из русских драматургов стер черту между реальностью сценической и той, что лежит вне сцены. Поэтому город в «Ревизоре» не изолированный, границы его расширяются на всю Российскую действительность. Нормы и ценности, которыми живут герои его комедии, есть нормы повсеместные: никто из героев даже не пытается осудить эти нормы, привнести новые или, хотя бы, изменить что-либо в старых.
В связи с этим характер обобщения в «Ревизоре» отличается от собственно гротескного обобщения, хотя прием гротеска по сути используется как раз с целью повышенного обобщения. Так, например, гоголевское гротескное произведение «Нос» концентрирует внимание на одном, исключительном происшествии, сводя его к повышенной обобщенности: «именно потому, что предмет изображения здесь «странен», единичен, он — как: исключение — подтверждает правило» [55, с. 201].
В «Ревизоре» же ситуация отнюдь не гротескная. И поэтому Гоголь использует вполне «конкретную «единицу» обобщения» — свой «сборный» город. Таким образом, к обобщению Гоголь шел сознательно, настойчиво изучая не весь предмет а его «кусочек» — это был признак нового художественного мышления.
В свою очередь Булгаков, «воссоздавая» природу обобщения драматурга XIX века, оценивает ее с точки зрения современных требований и современного художественного опыта. Он создает двойной уровень «единиц обобщения»: В «Днях Турбиных» — это Киев — Дом, в «Зойкиной квартире» — Москва — Квартира, в «Иване Васильевиче» Москва 20 века, квартира изобретателя Тимофеева — Москва 16 века, палаты Иоанна Грозного. Причина данного художественного решения лежит в том процессе, последствия которого предсказывал Гоголь: существование «сборного города» недолговечно, а в булгаковской современности почти невозможно, потому что дух нового времени — «страшное раздробление» (Гоголь).
Для Гоголя, как впоследствии и для Булгакова, было важно найти целое, найти способ удержать «общую группу» вопреки духу разъединения. Нужно было, не идеализируя, увидеть в жизни такие ситуации, когда эта цельность возникает сама по себе, не искусственно, пусть ненадолго, пусть даже с тем, чтобы обнажить это «страшное раздробление» жизни.
Наглядно подобное искусственное единение отчужденных, замкнутых в своих проблемах и мечтаниях людей показано Булгаковым в «Зойкиной квартире». Все герои комедии собрались вместе с одной целью — разбежаться (Зоя с графом — в Париж, Херувим с Манюшкой — в Китай, Гусь — к Алле и т. д.).
Идея нахождения целого сочетается у Гоголя с представлением об обязательности нахождения драматургом такой «мысли», которая будет править пьесой — «без нее нет в ней единства». И «мысль» эта не тождественна идее произведения, она соответствует некой современной ситуации («общему кризису» по Гоголю), которая позволяет соединить всех героев в одно целое.
«Общий кризис» связывает героев как гоголевской комедии (перед опасностью разоблачения ревизором), так и булгаковской «Зойкиной квартиры» (открытие нелегального предприятия с целью быстрого обогащения и эмиграции). Общим механизмом, поддерживающим кризисное состояние героев обеих комедий, является «страх».
Говоря о характере «страха» в «Ревизоре», исследователи отмечали, что он необычен для русской комедии, в которой «порочные герои страшились разоблачения и справедливого возмездия». «Страх» же гоголевских персонажей отличается тем, что они боятся попасть под колеса бюрократической машины, цель которой не исправлять пороки, а наказывать, и наказывать жестоко, всех правых и виноватых. Это одна особенность страха в комедии, другая заключается в его внешней направленности — в сторону «ревизора» и тех сил, которые он представляет.
Булгаков в «Зойкиной квартире» также расширяет диапазон «страха», дополняет его множеством оттенков, показывает действие страха на всех персонажей. Если в «Ревизоре» страх — общий (объединяющий) для всех персонажей — это страх перед разоблачением своих мелких делишек и злоупотребления должностями; то в «Зойкиной квартире» — страх каждого индивидуален (в этом также сказывается булгаковское «усложнение» при демонстрации разобщенности в обществе): Зоя Денисовна боится потерять квартиру, Обольянинов боится новой жизни, необходимости решать проблемы, Аметистов — оказаться в тюрьме, Алла — остаться без денег и «красивой жизни», Гусь — отказа Аллы и т. д.
Таким образом, Гоголь в «ситуации ревизора» и Булгаков в «обстановке «веселой квартиры» нашли современную для каждого времени форму выражения цельности человеческой жизни. Вот какие «общие заботы» и «общие цели» объединяют (хотя бы временно) людей «раздробленного» времени, предоставляя основу и для современного драматургического действия.
Еще одна общая особенность комедий («Ревизора» и «Зойкиной квартиры») заключается в отсутствии «идеальной» любовной интриги в основе действия, хотя любовные переживания отчетливо представлены: Марья Антоновна и Анна Андреевна действительно увлечены Хлестаковым, Зоя преданно любит Обольянинова, а Гусь-ремонтный влюблен в Аллу. Но в данных произведениях любовь является лишь частью большого диапазона чувств, которые испытывают персонажи. Самое главное место в этом диапазоне занимает уже названное чувство — «Страх». Он входит чуть заметным привкусом во все чувства героев, включая те, что от страха далеки, например радость, любовь. Отсюда веселье посетителей Зойкиной квартиры — истерическое веселье, а состояние персонажей «Ревизора» на протяжении всей комедии «торжественно-страшная минута их жизни».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |